Собеседование

После того как я разместила в газетах объявление о поисках работы, мне пришло очень много предложений, но ни одно из них не заинтересовало меня настолько, чтобы я решила связаться с фирмой-работодателем и договориться о встрече. До того дня, когда я получила письмо от некого Хайме Рихаса, консультанта разных фирм, который искал девушку на должность помощника директора. В письме сообщалось, что я могу позвонить ему на мобильный телефон и договориться о собеседовании. Сначала мне никак не удавалось с ним поговорить. Постоянно отсутствовала связь. В конце концов удача мне улыбнулась и разговор с человеком, который ответил мне по телефону, оставил у меня прекрасное впечатление. Он был профессионалом и, соответственно, искал тоже профессионала. Мы решили встретиться после обеда в его кабинете.

6 мая 1998 года

Офис Хайме находится в самом сердце Барселоны, в районе Эйшампле, в здании с бледно-розовым фасадом и широкими балконами. Прихожу в условленное время, и мне открывает дверь сеньор пятидесяти лет с живым взглядом и с трубкой во рту. Очевидно, секретари еще не вернулись с обеда, и этому господину, который больше походил на управляющего, чем на администратора, поручили встретить меня. Не успели мы перекинуться с ним несколькими фразами, как из глубины коридора, где находятся кабинеты, появляется Хайме, слегка прихрамывая. Мужчина с трубкой сразу же исчезает, и, здороваясь, Хайме крепко пожимает мне руку.

– У вас что-то с ногой? – спрашиваю его только из вежливости.

– Пустяки. Растянул в эти выходные, занимаясь греблей, – отвечает он тоном сноба, не придающего значения таким пустякам.

Сразу же приглашает войти в его кабинет. Комната не очень большая и довольно темная, окна выходят на внутренний двор. Включает галогенную лампу. Я не ожидала увидеть так мало вещей в кабинете человека, который, скорее всего, занимает пост генерального директора компании. К тому же Хайме, заметив, что я все рассматриваю, говорит:

– Не обращайте внимания на то, что у меня в кабинете пусто, сеньорита. Мы только что перебрались сюда и перевезли еще не все вещи. Но скоро закончим с переездом.

В комнате шириной в четыре метра находится только очень длинный и потертый стол и черное кресло на колесиках. На столе лежат два или три тома с нормативами ISO и что-то еще. Начинается собеседование.

– Я Хайме Рихас, один из владельцев этой компании и генеральный директор. Человек, который вас встретил, – мой партнер, сеньор Хоакин Бланке. Мы ищем надежного человека, который сможет организовать работу в офисе и, кроме того, способен общаться с нашими клиентами и заниматься связями с общественностью. Вы принесли свое резюме?

Хайме, разговаривая со мной, держится серьезно и кажется важным, как профессор университета. Очевидно, он пытается внушить уважение к своей персоне. Пожалуй, с этим человеком нелегко поддерживать отношения.

Сразу же протягиваю ему свое резюме, которое он начинает молча читать. Потом поднимает голову и грозно спрашивает:

– Надеюсь, рекомендации, которые прилагаются, настоящие, потому что у меня есть привычка звонить и все проверять. Вы не возражаете, если я позвоню вашим прежним работодателям и поинтересуюсь отзывами о вашей работе?

– Нет, сеньор, наоборот, – отвечаю я с уверенностью, что никто не сможет ни в чем меня упрекнуть.

– Почему вы ушли с последнего места работы?

– Потому что меня уволили. Не знаю, хорошо ли, что я вам это говорю. На самом деле, там сокращали персонал, и мне не удалось избежать увольнения, сеньор…

– Рихас.

– Как?

– Хайме Рихас. – Он начинает что-то искать в ящике стола, потом достает оттуда визитную карточку и протягивает мне. – Ладно, я поговорю с ними в любом случае.

– Вы можете позвонить сеньору Андресу Мартинесу. Он был моим начальником.

– Хорошо. – Записывает номер Андреса под текстом резюме и добавляет: – Должен признаться, что вы не единственный кандидат на эту должность. Я уже встречался с несколькими людьми и после вас буду говорить еще с тремя претендентами. Как вы понимаете, я не хочу ошибиться в выборе и намереваюсь взять на работу подходящего человека.

– Да, понимаю, но думаю, что я совершила ошибку, придя к вам на собеседование. По правде говоря, не знаю, подходит ли мне та должность, которую вы мне предлагаете. Я все время работала в рекламном бизнесе. Мне следует подумать об этом. И о каком жалованье идет речь?

– Двести пятьдесят тысяч песет в месяц.

– Откровенно говоря, сеньор Рихас, этот оклад не самый большой из тех, что мне предлагали.

– Эти деньги мы собираемся платить во время испытательного срока, но мы увеличим оплату, подписав контракт, сеньорита. Безусловно, я не учитываю командировочные и комиссионные, которые вы получите, если ваша работа с клиентами повлияет на подписание контракта.

– Понимаю. Благодарю вас за то, что приняли меня и предоставили возможность ознакомиться с условиями работы.

– Могу я задать вам еще один вопрос, сеньорита? – спросил он, став еще серьезнее, чем в начале собеседования.

– Да, пожалуйста.

– Вы замужем?

Меня не слишком удивил этот вопрос. Обычно мне многие его задают.

– Нет, сеньор. Я не замужем, и детей у меня нет.

– А молодой человек?

Он пристально смотрит мне в глаза, и от этого чувствую себя неловко.

– Думаю, это не имеет никакого значения! – восклицаю я немного обиженно.

– Знаю, что этот вопрос может показаться вам странным. Но мне нужен человек, не связанный семейными обязательствами. Занимая эту должность, ему придется много разъезжать. Так что мне хотелось бы, чтобы у женщины не было обязательств перед кем-то.

Его объяснение не убедило меня, но все равно отвечаю:

– Понимаю. Что касается меня, то у меня нет ни семейных, ни каких-либо других обязательств.

– Хорошо. Это все, что я хотел знать.

Разговор затягивается, мы говорим о моей жизни в Испании, о том, почему я уехала из Франции, и о возможностях карьерного роста в этой компании. Завершается встреча на дружественной ноте. Мы прощаемся, и он обещает, что через неделю позвонит и сообщит о своем решении, но лишь после того, как проведет остальные собеседования.

Я не очень уверена, что получу эту работу, но я ведь ничего не теряю! Хайме произвел на меня противоречивое впечатление. У меня сложилось мнение о нем как о профессионале и серьезном человеке, но его бестактные вопросы о моей личной жизни привели меня в замешательство. Однако именно это соединение важности и дерзости покорило меня. Хайме, прежде всего, великий знаток женской психологии.

14 мая 1998 года

Я все обдумала и решила не принимать предложение сеньора Рихаса, если он позвонит и скажет, что мою кандидатуру утвердили. Должность, о которой он говорил, не совсем то, что я ищу. Поэтому продолжу поиски работы. В любом случае, вероятность того, что он позвонит, весьма мала.

Я ошиблась, и сегодня утром мне звонит секретарь и сообщает, что выбрали меня, и настаивает, чтобы я пришла днем и вновь поговорила с Хайме.

Без особого энтузиазма я отправляюсь в офис, скорее чтобы сохранить о себе впечатление как о профессионале и остаться в хороших отношениях с этими людьми, чем из-за желания работать с ними.

На этот раз Хайме держится более раскованно и дружелюбно, чем в первый раз, и меня удивляет его уверенность в том, что я приму его предложение.

– Это очень престижная работа, сеньорита. Я остановился на двух кандидатурах: на вашей и на кандидатуре девушки, которая окончила ЭСАДЕ.[9]Ваша задача состоит в том, чтобы изучить возможности фирм и дать заключение об их жизнеспособности или о предстоящем развале некоторых из них. Среди прочего мы предоставляем консультации при установлении соответствия нормам качества ISO. Это ведь очень интересная работа!

– Не сомневаюсь, сеньор Рихас. Я и не говорю, что это не интересно, но только я ищу совсем другое. Откровенно говоря, я понятия не имею о нормах качества. Думаю, девушка с дипломом ЭСАДЕ в кармане более подходит для выполнения обязанностей в консультативной службе, чем я.

Я сама в себя бросаю камни. Однако Хайме пытается убедить меня занять эту должность.

– Между нами говоря, дипломы мало чего стоят. Прежде всего я оцениваю людей и их потенциал.

– Да, с этим я согласна.

– Мы начинаем понимать друг друга, – говорит он с улыбкой. – Что ж, а если я предложу вам более высокое жалованье, вы согласитесь?

– Не знаю, сеньор. Речь не только в деньгах.

– Подумайте еще раз. Подумайте о возможностях профессионального роста.

– Хорошо, сеньор Рихас.

Мы прощаемся, и он обещает перезвонить через два дня.

Уловка

16 мая 1998 года

Несмотря на то что я мало заинтересована в этой должности, сам сеньор Рихас необъяснимо притягивает меня. Мне понравилась его внешность, но, прежде всего, его характер, эта уверенность в себе, благодаря чему он кажется несокрушимым, и в то же время он немного пасует перед трудностями. Думаю, что, в сущности, решительное «нет» его заводит и он воспринимает это как что-то очень личное и чувствует удовлетворение, когда ему удается превратить его в убедительное «да». В этом и состоит острота жизни. Я – это решительное и окончательное «нет», а он упорно стремится заставить меня изменить свое мнение во что бы то ни стало, используя любые способы.

Как и обещал, сегодня он звонит мне сам. Но наш разговор принимает неожиданный оборот, не имеющий ничего общего с профессиональным подходом к делу.

– Я и мой партнер уже все решили. Но возникла одна проблема, и мне нужно с вами поговорить.

– Что за проблема? – спрашиваю я, совершенно заинтригованная, и очень сомневаюсь в том, что могу ему помочь.

Хайме говорит доверительным тоном, не давая никакого вразумительного объяснения.

– Полагаю, вы человек, с которым можно говорить открыто. Но для этого мне нужно увидеться с вами. Почему бы нам не встретиться и не обсудить все?

Это кажется мне любопытным, и я соглашаюсь. На самом деле мне просто хочется увидеть его. Я еще не поняла, почему так быстро попадаю в эту паутину, которая со стороны, другому человеку, могла бы показаться смертельно опасной. У меня всегда был дикий темперамент, и вызов я не могу не принять.

– Тогда я заеду за вами около семи часов, идет?

– Не лучше ли поговорить в офисе? – спрашиваю я, предчувствуя, что в его предложении таится что-то личное.

– Хотелось, чтобы это было не в кабинете. Чтобы объяснить вам, что происходит, необходимо какое-нибудь нейтральное место. У нас здесь не очень спокойно: консультанты входят и выходят, меня постоянно спрашивают. Это нормально, но для разговора я предпочитаю спокойное место. Я приглашаю вас выпить чего-нибудь, без всяких условностей.

– Хорошо.

Упоминание об условностях меня настораживает. Мой адрес указан в резюме, и Хайме будет ждать возле двери моего дома завтра в семь часов вечера.

17 мая 1998 года

Сажусь в его машину, и мы начинаем колесить по центру Барселоны в поисках места для парковки. До сих пор не проронила ни слова, слушая рассказ о том, как прошел его рабочий день и о том, что они собираются предпринять в этом месяце. Если верить тому, что он говорит, фирма работает великолепно. Мне становится интересно, какие у этого мужчины могут быть проблемы, если у него все ладится. Он предлагает ехать в «Маремагнум»: там мы сможем припарковаться без проблем и не бояться, что машину из-за неправильной парковки заберет эвакуатор. Я соглашаюсь.

Поднимаемся на последний этаж торгового центра, где под открытым небом находится невероятное количество кафе, которые соперничают из-за клиентуры, способной заполнить футбольный стадион. Мы пробираемся через толпу, и нам наконец удается занять столик возле террасы, рядом с мини-гольфом. Заказываем два джин-тоника.

– Что же такого важного вы хотели сказать мне? Зачем вы привели меня сюда?

Вижу, что Хайме немного удивлен моей дерзостью и хочет сразу же развеять недоверие, которое я проявляю, поэтому спешит с ответом:

– Что ж, во-первых, зовите меня Хайме. И мне бы хотелось перейти на «ты», если вы не возражаете.

Киваю головой в знак согласия. При доверительных отношениях это необходимый шаг. Обращаться друг к другу на «вы» мне никогда не нравилось. К тому же он попросил меня об этом весьма учтиво.

– Отлично. Послушай, я экономист, мне сорок девять лет, и я всю жизнь занимаюсь бизнесом, поэтому точно знаю, что я должен делать, а что нет. И все эти годы со мной никогда ничего подобного не случалось, и я подумал, что очень важно поговорить с человеком без предрассудков. Я считаю, что ты подходящий человек.

– Я? – воскликнула я, помешивая соломинкой свой джин-тоник.

Ночь выдалась на диво холодной, и Хайме потирает замерзшие руки, пытаясь согреться. Он начинает говорить с таким воодушевлением, будто выступает перед аудиторией.

– Да, ты! – подтверждает он, указывая на меня пальцем.

– Почему я? Мы виделись только один раз на собеседовании и не знаем друг о друге ничего. Как ты можешь быть уверен, что я гожусь для того, чтобы вникать в чужие проблемы?

– Именно потому, что мы не знаем друг друга, твое мнение будет объективным. Что-то мне подсказывает, что твоя помощь окажется очень ценной. Не проси объяснить это, потому что сам не знаю, почему я в этом уверен. Но я убежден, что ты мне поможешь.

– Ладно. Зависит от того, о чем пойдет речь. Как же я могу тебе помочь? – снова спрашиваю я, начиная терять терпение.

Сдается мне, что его волнуют не проблемы фирмы. Он спокойно говорит:

– На работе я познакомился с одной женщиной и, занимая должность генерального директора, не знаю, как себя с ней вести. Я всегда умел контролировать свои порывы, особенно в том, что касается работы. Это профессиональная этика, только и всего. Всегда так поступал. Но сейчас все по-другому, и я не знаю, что делать.

– Чем могу помочь я?

Никак не пойму, чего этот мужчина хочет от меня – он уходит от прямого ответа. Пьет джин-тоник, ставит стакан на стол, начинает вертеть соломинку.

– Что ты мне посоветуешь?

– Откуда же мне знать? Кто эта женщина? Она работает в твоей фирме?

– Нет, но я общался с ней. Я не очень хорошо ее знаю. Она работает на другую компанию. И, что хуже всего, я безумно в нее влюблен.

– Она об этом знает?

– Думаю, она умная женщина и должна бы уже понять, что между нами что-то есть. Но до сих пор она не подает виду, что догадывается об этом. А я тоже не сказал ей о своих чувствах. Но, знаешь, иногда нельзя притворяться. Думаю, что на самом деле она не желает принимать реальность, поскольку боится серьезных отношений.

– Что ж, если хочешь знать мое мнение, мне кажется, ты первый должен с ней заговорить. Пожалуй, она не понимает, что ты испытываешь к ней какие-то чувства.

– Нет. Думаю, она прекрасно знает, что происходит. Но ситуация очень деликатная. Как бы ты отреагировала на ее месте?

– Ну, если бы я оказалась в такой ситуации, если бы мне кто-то понравился, я ни секунды не сомневалась бы. Все зависит от отношений, которые вас связывают. Тяжело быть искренним. Не все решились бы идти напролом, как я.

– Благодарю за прямоту.

Кажется, он действительно мне благодарен.

– Почему бы тебе не поговорить с ней?

– Я пытался, но не мог найти слов. И всегда, когда собираюсь поведать о своих чувствах, пугаюсь и говорю только о работе.

– Чего ты боишься?

– Что она не может ответить взаимностью.

Его ответ меня удивляет. За то время, что я его знаю, у меня сложилось о нем впечатление как об уверенном в себе человеке, умеющем контролировать ситуацию. Неужели это не так?

– Что ж, если ты не поговоришь с ней начистоту, то не сдвинешься с места. Отношения не будут развиваться.

– Ты права, вот поэтому я и хотел поговорить с тобой. Я знал, что твоему мнению можно доверять.

В любом случае, мне приятно, что он обратился ко мне. Нам, женщинам, это нравится. Только я еще не поняла, почему он доверяет мне.

– Что ж, может, сходим куда-нибудь поужинать? Я голоден и, поскольку у нас завязалась с тобой приятная беседа, почему бы не продолжить ее за вкусным ужином? Недалеко отсюда есть очень хороший ресторанчик, там подают свежих моллюсков.

Он настроен весьма дружелюбно, так что я принимаю его приглашение. На самом деле Хайме пытается усыпить мою бдительность и завязать дружеские отношения.

Он расплачивается за выпивку, и мы идем пешком к ресторану, который находится в пятистах метрах от торгового центра «Маремагнум», в сторону района Вилла Олимпика. Владелец ресторана, который знает Хайме, тепло приветствует его и быстро находит для нас столик, несмотря на то что зал переполнен. Предлагает нам аперитив, а Хайме, получив мое согласие, заказывает моллюсков.

– Две порции моллюсков для поднятия настроения, что скажешь?

Мне нравятся моллюски, и это кажется замечательной идеей. Очевидно, у нас одинаковые вкусы. Заказывает бутылку шампанского и предлагает тост за дружбу. Кажется, он ухаживает за мной и пытается произвести впечатление. Болтаем о пустяках, а потом он начинает расспрашивать о моей личной жизни.

– Ты не обиделась, когда я спросил в тот день, есть ли у тебя молодой человек?

– Немного удивилась, – отвечаю искренне. – Вопрос, замужем ли я, еще могу понять. Но есть ли у меня парень? С чего это вдруг?

– Для меня это было очень важно.

– Я знаю. Ты объяснил, что девушка, с которой ты будешь работать, должна быть свободной. Если это твое условие, сомневаюсь, что найдешь такую.

– Нет, по правде говоря, я спросил не из-за этого.

– Как это? А из-за чего тогда?

– Чтобы узнать, смогла бы ты со мной встретиться сегодня вечером, – отвечает он, продолжая жевать. – Если бы ты сказала, что у тебя есть парень, я бы выбрал другую тактику.

– Что?

После такого признания не могу вымолвить ни слова.

– Да. Если бы у тебя был молодой человек, ради тебя я шел бы до победного конца.

Мы достаточно выпили, и его ответ я приписываю действию алкоголя. Нервы сдают, и я внезапно начинаю хохотать.

– И наличие молодого человека тебя не беспокоило бы?

– Наоборот, я бы сделал все возможное, чтобы ты его бросила, – говорит он так же уверенно, как и на собеседовании.

– Но что ты говоришь? – Я растеряна и не прекращаю истерически смеяться. – Разве не ты только что сказал, что влюблен в одну женщину?

Так как я ничего не понимаю, начинаю думать, что этот человек сошел с ума.

– Да, это правда. Я без ума от этой женщины.

– Я вижу, – говорю я, теряя к нему уважение. – Ты влюблен, а сидишь здесь, со мной.

И он начинает хохотать.

– Какая же ты глупая! – воскликнул он с нежностью. – Ты ничего не поняла!

– Ты прав, не поняла. Ты, как и все: влюблен в одну женщину, а засматриваешься на других. Для меня это необъяснимо.

Мне все равно, что он обо мне думает. После этого разговора я решила, что никогда в жизни больше с ним не встречусь. Самовлюбленный и опасный тип. Но тут Хайме становится серьезным, подзывает официанта и заказывает еще одну бутылку шампанского. Молча наполняет бокалы, поднимает свой и произносит тост:

– Пью за тебя, Вал, за женщину, в которую я безумно влюблен.

Смотрит на мой бокал с надеждой, что я подниму его. Не могу пошевелиться и не могу вымолвить ни слова. Я такого не ожидала. Я потрясена. Он снова предлагает выпить за меня, и я автоматически поднимаю бокал.

– Это то, что я хотел тебе сказать. Поэтому я пригласил тебя на ужин. Я без ума от тебя, – говорит он вполголоса, вытягивая шею, чтобы приблизить свое лицо к моему. – Ты женщина, которую я люблю.

Я ошеломлена. Он пьет шампанское до дна, а я, наоборот, не могу сделать ни глоточка.

– Вот, я это сказал, – произносит он с облегчением. – Ты была права. Мне следовало поговорить с тобой. Как гора с плеч упала!

Мне так и не удается осмыслить услышанное, и я сижу с наполненным бокалом в руке, дрожу и наблюдаю, как пузырьки шампанского поднимаются на поверхность.

Хайме внезапно загрустил. Он говорит:

– Сожалею. Не хотел вынуждать тебя чувствовать себя неловко. Прости за правду.

Он сразу же просит счет. Чувствую себя странно, потому что я не привыкла, чтобы кто-то, почти незнакомый человек, признавался мне в любви таким образом. Он платит, и мы молча выходим из ресторана.

– Я провожу тебя домой. Надеюсь, ты не возражаешь. Когда я встречаюсь с женщиной, мне всегда хочется проводить ее домой.

У меня начинает болеть голова. Я выпила слишком много и не знаю, что ему сказать. Но разрешаю себя проводить. Возле двери моего дома, к моему удивлению, он желает мне спокойной ночи и уходит, не говоря больше ни слова. Я и не думаю его останавливать, потому что до сих пор удивлена признанием в любви, и мне необходимо время, чтобы все это переварить и успокоиться.

20 июня 1998 года

Прошел почти месяц с тех пор, как мы начали встречаться. После того признания Хайме мне больше не звонил, за исключением одного раза, когда сообщил, что, если я хочу, могу занять предложенную должность, а он не будет настаивать на любовных отношениях с ним. Я отклонила это предложение, потому что после того ужина мне уже было понятно, что я не буду работать в его фирме, и еще я решила искать другую работу, поскольку намеревалась с ним встречаться. Либо одно, либо другое. Должна признаться, мне понравилась дерзость, с какой он заявил, что любит меня, но я также ценю сдержанность, которую он проявляет до сегодняшнего дня. Я отлично понимаю: мне неприятно чувствовать себя обязанной, и это подготавливает почву для того, чтобы я влюбилась в него. Я также с самого начала ясно видела, что эта работа меня не интересует. Должно быть, я самодостаточная женщина с определенными принципами и могу влюбиться, если на меня не давят. Что ж, я прекрасная добыча для амбициозного охотника!

Мы виделись еще несколько раз, и он, судя по всему, уверен, что в конце концов я упаду в его объятия. Хочет, чтобы я поняла, что он в этом не сомневается и что рано или поздно это случится. С каждым разом он мне все больше нравится, но я еще не спала с ним, хотя обычно делаю это чуть ли не в первую встречу. Хочу подождать.

Сегодня мы встретились поболтать. У Хайме возникло желание рассказать о своей жизни, потому что он не хочет иметь от меня секретов. Он рассказал о своем первом браке с женщиной, у которой сейчас рак груди. Признался, что очень ее любил, но при этом не хранил ей верность. И однажды эта женщина устала и ушла от него.

Он рассказывает о своих слабостях, и я словно читаю раскрытую книгу от начала до конца. Это также часть его тактики. Кроме того, его манера рассказывать никого не оставляет равнодушным. Несомненно, он раскаивается в чем-то из того, что совершил. День за днем меня покоряет этот человек, точнее, подлая сторона его натуры, а измены женщинам, о которых он говорит, каким-то образом сочетаются с отцовской нежностью. Он рассказывает о своей семилетней любовной связи, о безграничной страсти к бывшей модели Каролине, которой изменил с ее же лучшей подругой. На самом деле я знаю, что в каждом его слове таится вызов: ты способна приручить меня? Вот так он меня подцепил. Он сам как вызов для меня.

Много рассказывает о своих двоих детях, которых он видит только в выходные, и его отцовская гордость меня трогает. Полагаю, об этой стороне его жизни я еще ничего не знаю, как и о том, как настойчиво гормоны побуждают к материнству женщину, которой вот-вот исполнится тридцать.

25 июня 1998 года

Сегодня первый раз после знакомства я переспала с Хайме. Он пришел ко мне и отворил дверь моего дома с такой уверенностью, словно это был его дом. Мы занимались любовью прямо на кухонном столе. Не было ничего необычного, Хайме казался усталым, к тому же бывают моменты, когда мужчина не может удовлетворить женщину на сто процентов. Должна признать, я была немного разочарована. Думала, он окажется более романтичным. Это длилось всего пять минут, и четыре из них я уговаривала его воспользоваться презервативом.

– Ты считаешь, что мужчина в моем возрасте пользуется презервативом? Это такое дерьмо!

В конце концов он согласился. Но я знаю, что без особого восторга.