Никита.

Эх, эх, эх…

Девять девок, один я,

Куда девки – туда я…

Девять девок, девять муз,

Аполлоном я зовусь…

Музы пляшут на гумне.

Куда музам – туда мне…

Эх, эх, эх…

Княгиня (с гневом). Жанетта, прекрати мужицкие глупые хороводы…

Санька. Ваше сиятельство, пошлите меня гусей пасти – не слушаются меня эти кобылищи. Всю ночь учила их изящному дебошанству, [53] они опять за свое мужицкое… (Одной из девушек.) Ты, Наташка, очень бойка стала.

Наташа. А чего я? Это он как схватит…

Санька. Можешь и помолчать, не отвалится.

Наташа. Молчу.

Князь. Виновата, виновата, – не хотела бы, так он тебя бы не схватил… Как налетел на нее, поганец!..

Княгиня. Ну, довольно… Жмурки!.. Иван Ильич, дайте-ка завяжу вам глаза… Поучитесь с изяществом в жмурки играть…

Князь. Что ты, что ты, – в жмурки… Да я и шагу не ступлю, упаду, убьюсь.

Княгиня. Сама государыня в жмурки бегает. (Завязывает ему глаза.) Нимфы, – в жмурки!

Санька. Без крику, без визгу, – молчком, молчком…

Княгиня (толкает князя). Смелей, смелей… Отчаянней…

Санька (Никите). Ты смотри у меня – хватать Наташку…

Никита. Я как приказано: ловить, хватать…

Санька. Ты не так ее хватаешь, как тебе приказано, а как тебе не приказано. (Ударяет его по щеке.) Досада моя!..

Никита. Не дерись, Саня, и без тебя голова кругом…

Санька. Все щеки тебе отобью…

Князь ходит за девушками.

Князь. Кочки какие-то… Ямы преужасные… Боже мой!.. Боже мой…

Княгиня (машет девушкам, чтобы увлекали князя в лес). Расторопнее, расторопнее, Иван Ильич, в руки не зверь ведь попадет, – лишь дева пугливая.

Князь и девушки скрываются.

Жанетта. Слушай… Я, кажется, влюблена.

Санька. Что вы! Вот радость…

Княгиня. Радость?.. Только горе пока. Так сердце бьется… Совсем одурела…

Санька. Дуреть – это самое приятное, ваше сиятельство…

Княгиня. Опять хочу видеть его и боюсь.

Санька. А чего его бояться-то? Он сам тает.

Княгиня. А ну тебя… Врешь? Неужто он спит до сих пор?

Санька. Проснулся.

Княгиня. Ой-ой! Дай руку, послушай. (Кладет ее руку на сердце.)

Санька. Как молотком стучит… Сейчас видела – слуга ихний кафтан тряс, а сам-то он – в халате – облокотился в окошечке, такой задумчивый…

Княгиня. Задумчивый?

Санька. И губами перебирает ваше имя, сударыня…

Княгиня. Ну тебя… Фу! (Руки к щекам.) Убегу лучше… Спрячусь, в орешнике спрячусь…

Санька. Напрасно, сударыня, они кавалер решительный, найдет вас и в орешнике.

Появляется Федор, бородатый мужик, распояской, [54]босиком.

Это, сударыня, Федор… (Подходит к нему.) Ты бы еще к ночи явился…

Федор. Я что ж, – я пахал…

Санька. Пахал ты…

Федор. Лошадь в поле оставил, а идти-то двенадцать верст… Чего – барщина, что ли, какая?

Санька. Повернись…

Федор. Чего?.. (Поворачивается.)

Санька его осматривает.

Княгиня (подходит к князю, который появился с растопыренными руками). Дайте мне платок, Иван Ильич. (Снимает с него платок, завязывает себе глаза.)

Князь. Отменно глупое занятие.

Княгиня. Нимфы, ко мне, ко мне, прелестные…

Федор. Что делать-то, говори? Время горячее, Саня, да и лошадь непоеная в поле стоит.

Санька (окончив его осматривать). Изрядно страшен… Подходящий…

Федор. Чего?

Санька. Велено быть тебе лешим.

Федор. Как лешим?

Санька. Княгиня приказала, – лешим, говорю, велено тебе быть…

Федор. Это как же так?

Санька. Портки, рубаху сними, шкуру тебе дадут и рога… Сидеть вон под тем дубом на корнях, – в ладоши колотить и смеяться как можно, велела княгиня, страшнее…

Федор. Саня, ну какой я леший?.. Вот крест, гляди… Господи!.. Да за что? На барщину часу не запаздываю… Порубка в лесу числится за мной? Нет. Куренка на господскую землю не выпущу…

Санька. Ты еще разговариваешь! Иди в сторожку.

Федор. Саня, я и в ладоши-то бить не умею, я и хохотать-то не могу…

Санька (толкает его). Иди, иди, у нас строго…

Федор. Ах, батюшки, что же это они выдумали?! (Покачав головой, отходит было, но остается.)

Княгиня с завязанными глазами ходит по лугу, – протянув руки. Появляется Завалишин. Делая знак, чтобы молчали, подходит к княгине и дергает ее за конец платка. Она бросается с вытянутыми руками, но он увертывается и на лету целует ее пальцы. Княгиня останавливается в недоумении.

Княгиня. Это вы, Иван Ильич? Какой проворный стал!.. Чуть пальцы не откусил… (Внезапно поворачивается, устремляясь вперед, и обхватывает Завалишина.) Кто это?.. Не понимаю… Кто это? (Не выпуская Завалишина, срывает с себя повязку.) Ах!..

Завалишин. Я испугал вас?

Княгиня (тихо). Нет.

Князь. Все-таки ты, Дарья Дмитриевна, отпусти-ка его…

Княгиня (Завалишину). Виновата.

Завалишин. Теперь мой черед.

Княгиня. Нет, нет, играть больше не хочу. Ступайте, девушки.

Девушки, Никита уходят.

Федор (уходя, Саньке). А скоро это самое – хохотать-то потребуется?

Санька. Как увидишь царицу, так и начинай.

Федор. На что же царице леший, скажи, пожалуйста?

Санька. Иди, не разговаривай.

Федор. Меня и так можно показать, если царице мужик добрый понадобился.

Федор и Санька уходят.

Князь (протягивая Завалишину табакерку). Угощайтесь, сударь.

Завалишин. Благодарствуйте. С утра охоты не имею.

Князь. В книге «Любовь золотая» читал: от частого набивания носу табаком нос мокнет и сизый бывает.

Княгиня (поспешно). Взгляните, сколь вид прекрасный отсюда…

Завалишин. Здесь – рай, где живет прекрасный дух или ангел во плоти.

Княгиня (смутясь). Кто же этот прекрасный дух?

Завалишин. Вы, сударыня, вы…

Князь. Так… А не посмотреть ли еще на дорогу? (Отходит к трубе.)

Завалишин. Кто это так сладко поет, прославляя вашу красоту, княгиня?

Княгиня. Соловьи.

Завалишин. Вообразить трудно, чтобы в этом земном раю иная была забота, кроме лицезрения красоты вашей да утех любовных под лютни звон…

Княгиня. Я тоже так воображаю.

Князь (отходя от трубы). Скажите, сударь, в каком часу ожидать надобно прибытие государыни императрицы?

Завалишин. А в каком часу взойдет государыне в голову, в таком и приедет.

Князь. Сударь, вы меня в пот вогнали… Ведь так и обед у меня весь пригорит. (Побежал.) Эй, люди!.. Повара!.. (Возвращается.) Сударь, а статься может, и не по этой дороге подъедет ее величество?

Завалишин. Захочет – по этой приедет, а захочет – и по другой. Государынин поезд стоял этой ночью в сельце Иванькове.

Князь. С нами крестная сила! Да ведь я же ни одного караульщика на иваньковской дороге не поставил! А там – преглубокий, престрашный брод.

Завалишин. Оплошность… Ай! Ай!..

Князь. Оплошность? Спаси господи!

Решето появляется с веткой в руке.

Решето. Вот проклятые птицы, ваше сиятельство, – кругом летают, а совсем не улетают… Уж не знаю, чем их и напужать.

Князь. Голова с плеч летит, а ты с птицами!.. Беги прикажи, скакали бы на иваньковскую дорогу, на Коровий брод. (Уходя вместе с Решетом.) Жерди взяли бы да веревки…

Завалишин. Ваш супруг – отменный, я вижу, хозяин.

Княгиня. Ах, мой супруг! Желаете пройти на бельведер, там сядем.

Идут к беседке.

Завалишин. Чувствуя ваше ко мне равнодушие, всю ночь глаз не мог закрыть.

Княгиня. Равнодушие! Что вы, что вы… (Растерянно.) Ежели вам скучно, можно развлечься. Я скличу девушек.

Они садятся. Пауза.

Вы знаете, чудо какое: в роще у нас объявились нимфы и сатиры… Право, право…

Завалишин. О нимфах, о сатирах ли, пустых созданиях вымысла, сейчас забота, когда все чувства мои повергнуты в столь ужасное смятение.

Княгиня. Право, вы так опасно говорите, я лучше уйду.

Завалишин (горячо). Неужто земные чувства не трогали вашего сердца ни раз? Неужто вы столь бесчувственны, сколь прекрасны?..

Княгиня. Вы… вы… сударь, ошибаетесь весьма. (Со смущением, отвернувшись.) Мое сердце не раз бывало тронуто.

Завалишин. Кем? Вы молчите? Кто дерзновенный? (Язвительно.) Я догадываюсь – супруг ваш.

Княгиня. О нет. Мой супруг – злая шутка Гименея.

Завалишин (хватаясь за эфес шпаги). Кто же? Сосед? Сродник? Проезжий?

Княгиня. Мука моя, – говорю – нет.

Завалишин. Кто ж тогда, коль не супруг и не любовник?

Княгиня. У меня одна утеха в жизни – проливать слезы над вымыслом.

Завалишин. Над вымыслом! О! Дитя невинное!

Княгиня. Иные сочинители чувствительно описывают любовь. А сама я – еще не любила.

Завалишин. Княгиня, сжальтесь, дайте мне смелость загореться надеждой – тронуть ваше сердце!..

Княгиня. Что вы! Я замужем, навек… Мой удел – в печали ждать увядания…

Завалишин (откинувшись в другую сторону скамьи). Сии гордые созданья подобны изваянию из мрамора. Сколь жалок род наш, стремясь вызвать хотя бы подобие улыбки на каменных устах безжалостной статуи. (Берет книгу, оставленную князем на скамье.) Пусть эта книжица скажет мне судьбу. Загадайте страницу.

Княгиня. Право, уж я не знаю, какую загадать страницу. (Дрожащим голосом.) Вот разве тридцать седьмую, налево снизу…

Завалишин (читает). «И ты, глупый, смущая нетерпеливыми речами и без того смущенное сердце прелестницы, не догадываешься взглянуть в глаза ее: они ответят красноречивее слов, что ты…»

Княгиня (поспешно). Нет!.. Нет!.. То дальше, уже на другой странице.

Завалишин (заглядывая в лицо княгине). Алмазы слез на глазах ваших!

Княгиня. Ничуть… Это утренняя роса…

Завалишин. Так вы не отталкиваете меня?.. Неужто?.. О, только одно слово…

Княгиня. Нет… Нет! (Помолчав, закрыв глаза.) На странице пятой снизу…

Завалишин (читает). «Любовь молчалива, но тысячи громких голосов и, более того, грозу с ужасным громом и молниями заглушает ее трепетное молчание. Наклонись ухом и слушай, это бьется нежное сердце возлюбленной…» Изъясните: как мне понять?

Княгиня. Это – вымысел.

Завалишин. Прочь вымыслы!.. Прочь глупую книжку!.. Но что с вами?

Княгиня. Право, у меня от лесного духа голова закружилась…

Завалишин. Кружение головы – природой нам данное блаженство, не отвергайте сего дивного дара… О жизнь моя!.. (Бросается к ее ногам.)

Княгиня. Сядьте, сядьте же…

Завалишин (стремительно садится рядом). Я чувствую, как с ваших уст готово слететь слово. Шепните его… (Шумно вздохнув.) Вот над цветком толкутся два мотылька… Счастливые… Тварям безгласным послано блаженство, но не мне… (Быстро наклоняясь к лицу княгини.) Что? Что? Не бойтесь… Говорите же…

Княгиня (отвернувшись). Я вас люблю…

Завалишин. Сойти с ума!..

Княгиня. О, как я люблю вас!..

Завалишин. Душа моя! (Сжав в объятиях, он целует ее долго и страстно.) Бежим!

Княгиня. Что вы!

Завалишин. Скажи еще, как любишь…

Княгиня. Боже мой! Разве это скажешь словами!

Появляется князь. Размахивая руками, он спешит к трубе. Неожиданно увидев в беседке любовников, останавливается. С него влетает шляпа. Первое движение – броситься на них. Затем, овладев собой, он на цыпочках идет к трубе, смотрит в нее, причем труба то подымается вверх, то круто опускается. Наконец, вне себя, он поворачивается, выхватывает шпагу.

Князь. Эй, сударь, извольте отвечать!

Княгиня (вырываясь из объятий). Валерьян! Он убьет вас.

Завалишин (обнажая шпагу). Я счастлив…

Князь (бросается со шпагой). Погоди ж ты у меня!

Княгиня. Ради бога!

Завалишин (отбивая удары). Доставите мне отменное удовольствие, ежели станете драться, не горячась.

Князь (отступая). Легче, сударь, осторожнее.

Княгиня. Ради бога, перестаньте. (Прислоняется к колонне, закрыв лицо.)

Завалишин. В кое место прикажете удар нанести?

Князь. Ой! Ай-ай! Сударь, так можно пропороть насквозь!

В это время появляются две дамы. Та, что впереди, несколько полная, среднего роста и миловидная. Одета в простое платье серого шелка и в тюлевом черном чепце на белокурых волосах. Та, что позади, одета пестро и богато, в красном тюрбане с кистью. У нее длинный нос и черные сросшиеся брови.

Первая дама. Остановитесь!

Завалишин, обернувшись на голос, отскакивает и опускает шпагу.

Князь. Будет… Прости господи… Уф!..

Княгиня, отняв руки от лица, взглядывает на вошедших и испуганно приседает – реверансом.

Первая дама. Мы помешали вам развлекаться, но, сударь, нас можно извинить – так мы устали с дороги и голодны.

Князь. Прости господи, чего в сад-то ко мне забрели, – с дороги, что ли, сбились?

Первая дама. Сударь, наш экипаж застрял в Коровьем броде, близ самого дома вашего. Одному богу известно, сколь мы были испуганы.

Князь. Зачем же вас, прости господи, по той дороге понесло?

Вторая дама. Действительно, сударь, близ места нашего злоключения стояли какие-то мужики и уверяли, что надобно ехать направо, но ее величество захотели ехать прямо.

Князь. Ее величество?.. Какое?.. Где оно?..

Екатерина (первая дама). Поблизости…

Вбегает испуганный Решето.

Решето. Дядюшка, дядюшка, царица в Коровий брод заехала!.. (Увидев Екатерину, вскрикивает глухим голосом и падает.) Батюшки!..

Екатерина. Этот добрый человек более других хлопотал у нашего экипажа. (Глядя на князя, начинает смеяться.) Ну, что ж… Здравствуй, ваше сиятельство, сударь мой.

Князь стоит с выкаченными глазами.

Аннет, возьмите его под руку и проведите, с ним столбняк.

Полокучи (вторая дама – князю). Вашу руку, сударь.

Князь. Которую? Пропал, со всем родом пропал, погиб…

Полокучи. Ежели ее величество изволили засмеяться, все обошлось благополучно.

Екатерина (княгине). Поди, поди ко мне, сорока.

Княгиня подбегает.

Ну, здравствуй, здравствуй… Чего ради князь твой меня, как медведя, испугался?

Княгиня. Он вне себя…

Екатерина. Надеюсь, Аннет приведет его в чувство. Поди к ней да познакомься: Полокучи, Анна Александровна, характера весьма решительного, – береги мужа…

Княгиня идет к Полокучи, севшей с князем на скамью, и делает ей реверанс. Полокучи встает и тоже делает реверанс.

Княгиня. Сударыня Анна Александровна, весьма счастлива видеть вас у себя.

Полокучи. Княгиня, я также весьма счастлива иметь с вами знакомство.

Екатерина (Завалишину). Что это значит, сударь? Вас ни на час нельзя оставить одного. Опять любовное похождение?

Завалишин. Так точно, ваше величество.

Екатерина. Потрудитесь отдать шпагу.

Завалишин. Слушаюсь, ваше величество. (Отдает шпагу.)

Екатерина. Объяснитесь.

Завалишин (рапортуя). Полчаса, не более того, вел с княгиней беседу о предметах чувствительных и деликатных. Столь ее красотой был поражен, что преклонил колени, чем княгиня была немало испугана, а его сиятельство князь, справедливым увлечен, хотя и ошибочным гневом, учинил мне сатисфакцию, [55] в коей противники ни один поранен, оцарапан и побит не были.

Екатерина (негромко). На этот раз вам дорого обойдется ваша дерзость. (Решету.) Возьми-ка шпагу господина офицера и отнеси в мою карету.

Решето берет шпагу и уходит.

Ну, князюшка, чай, теперь очнулся, поди, поди поздоровайся.

Князь срывается со скамьи и кланяется.

И языком владеешь?

Князь. Государыня, матушка… Деды и прадеды мои служили верой и правдой…

Екатерина. Знаю, знаю, все заслуги помню. Только уж больно ты чуден.

Князь. К столбняку и лишению языка склонность имею с нежных лет, с испугу впадая в оные, а также лишаюсь чувствительности во всех членах…

В это время раздается поблизости громкий и скриплый хохот и хлопанье в ладоши. Екатерина слушает с удивлением.

Екатерина. Что сие означает?

Князь (крестится). Леший, ваше величество.

Екатерина. Леший?

Князь. Обманывать не могу. Виноват, – настоящего лешего не достали, ваше величество, как ни бились… Мужика взяли…

Сзади за деревьями показываются девушки и Никита.

Песня

Как полез Опанас

На гору Парнас, —

Опанасу на Парнасе

Не понравилось…

Екатерина. И леший, и нимфы, и сатиры. Не хватает одного – где же Купидон? Хотя этот ждать себя не заставит.

Князь. Ваше величество, окажите милость откушать у меня – чем бог послал.

Екатерина. Вот тут уж я предпочитаю не бога, а изрядного повара… Предложите руку Аннет…

Князь (Полокучи). Сударыня, к столу прошу.

Полокучи. Князь, этой ночью я видела во сне кавалера, точь-в-точь сходного с вами.

Князь. Извините меня, сударыня, в сем я не виноват.

Екатерина (Завалишину). Даю вам совет, сударь, поскорее покинуть этот дом.

Завалишин. Ваше величество, осмелюсь считать ваше приказание лишь за шутку…

Екатерина (глядит некоторое время на Завалишина, затем лицо ее принимает насмешливое, презрительное выражение). Разумеется, я пошутила. Можете оставаться.

Завалишин. Слушаюсь.

Екатерина (княгине). Ну, сорока, мы будем жаловаться на унылое захолустье, на скуку и на мужа… Неказист супруг, неказист… Ну, что ж, утешимся, – за этим дело не станет… Кстати, вы получили мою книгу? Последняя новость у книгопродавцев.

Княгиня. Ваше величество, эту книгу я кладу ночью себе под подушку.

Завалишин во время этих слов принес книгу, оставленную в беседке.

Завалишин. Мы наслаждались только что сим чтением волшебным.

Екатерина. Много, я вижу, успели почерпнуть из этой мудрости. Вот просвещения губительная изнанка, мы сеем злак, а вырастают плевелы. Глупая книжка… (Берет книгу, закрывает на минуту глаза, как бы загадывая, взглядывает долгим взором на Завалишина и открывает книгу. Читает, затем с усмешкой несколько раз качает головой. Княгине.) Сколько тебе лет?

Княгиня. Восемнадцать, ваше величество.

Екатерина. Прощаю тебе. (Захлопывает книгу.)

Федор (в кустах). А-ха-ха! О-хо-хо! Вали, вали, вали! Пугай, пугай, пугай!..

Хор (в кустах).

Как полез Опанас

На гору Парнас, —

Опанасу на Парнасе

Не понравилось…