Любовь – книга золотая

Впервые – Алексей Н. Толстой. Любовь – книга золотая. Берлин, изд. «Москва», 1922.

Первую редакцию комедии Толстой написал в начале 1919 года в Одессе перед отъездом за границу. Пьеса была поставлена Жаком Коппо в театре «Старая голубятня» в Париже в 1920 году. П. А. Бороздина, исследовав две редакции комедии, пишет, что «настроения А. Толстого нельзя не учитывать при рассмотрении творческой истории комедии «Любовь – книга золотая», которая в первой своей редакции была бегством от современных политических проблем в выдуманный мир беззаботной сельской жизни, любви и «чистого искусства» (Две редакции комедии А. Н. Толстого «Любовь – книга золотая». Из творческой лаборатории писателя. – «Вопросы поэтики и фольклора». Воронеж, изд. университета, 1974, с. 108).

Название пьесе дала старинная книга: Гл. Громов. Любовь Книжка золотая, СПб, 1778. «Сочинение малоизвестного писателя XVIII века не представляет художественной ценности. Ее фривольное, мягко говоря, содержание видно уже из оглавления: «Сокращенный супружеский календарь», «Новый любовничий и супружеский словарь, по азбучному порядку расположенный», «Домашние средства от разных неприятностей в любви и браке» и проч. (…) Книга «Любовь – книга золотая» в комедии Толстого постоянно находится в центре внимания (…) Однако близких к тексту Громова «цитат», неоспоримо указывающих на источник комедии, мы обнаружили только две» (Г. А. Мамаев. Из творческой истории комедии А. Н. Толстого «Любовь – книга золотая». – «Русская литература», 1967. № 2, с. 143). Г. А. Мамаев отмечает, что кроме календаря и словаря, в «книге» Толстого встречаются вопросы-определения, которыми нередко пользовались в литературе XVIII века, но которых нет в книге Громова (с. 144).

В Советском Союзе пьеса была поставлена в 1924 году Первой студией Художественного театра. Актеры этой студии познакомились с пьесой в 1922 году на гастролях театра в Берлине. За постановку взялась С. Г. Бирман с помощью С. В. Гиацинтовой и Л. И. Дейкун. «Мы вложили в этот спектакль всю нежность к пьесе, – вспоминала Бирман, – оттого, несмотря на ее иногда грубый юмор, лирическая струя победила (…) «Любовь – книга золотая» прошла шестьдесят раз с аншлагами. Это был очень веселый и трогательный спектакль, и в нем хорошо играли буквально все (…) На спектакль «Любовь – книга золотая» была только одна рецензия, но в высочайшей степени неодобрительная, недоброжелательная – дескать, «пошлость» и т. д. и т. п. Алексей Николаевич так и не видел спектакля. Он жил тогда в Ленинграде (…) За легковесность темы «Любовь – книга золотая» была снята с репертуара. Мы горевали по ней, как по живой» (С. Г. Бирман. Путь актрисы. М., Всероссийское театральное общество, 1959, с. 154–155).

Бирман ошиблась. Постановка получила довольно большую прессу. Рецензент газеты «Вечерняя Москва» писал: «1. Пьеса. (…) Тут три элемента – любовь, книга и быт «золотого века» Екатерины. И, к сожалению, больше всего представлена книга. Цитаты плюс стилизация ослабляют и без того слабо выраженное действие и получается разбавленный литературным чтением водевиль или что-то вроде инсценированной новеллы. С идеологической точки зрения, пьеса после переделки не вызывает ни одобрений, ни возражений, поскольку в наше безрепертуарное время нельзя волноваться из-за всякой ординарности.

Площадка. Полный ход назад если не к Островскому, то ко времени до «Эрика». Живописец вместо конструктора. А, может быть, немножко и конструктор в роли живописца.

Игра. (…) Актерская игра, методы игры представляют из себя какую-то странную смесь. Тут и приемы времени Лентовского, тут и современная техника, до чаплиновской включительно» («Вечерняя Москва», 1924, 5 января).

Суровая оценка пьесы и спектакля была дана в газете «Правда»: «1-я студии МХТ всегда оставалась наиболее верной традициям Художественного театра как в выборе пьес, так отчасти и в их сценической трактовке. И тем более приходится недоумевать проскочившей между «Королем Лиром» и готовящимся «Гамлетом» новинке «Любовь – книга золотая». Эту последнюю трудно, собственно, назвать пьесой. Это небольшой легковесный «пустячок», место которому скорее в «Кривом Джимми», чем в 1-й студии, стоящей в ряду наших показательных государственных театров (…) Необходимо отметить попытки постановщиков и артистов 1-й студии к некоторому «социальному психологизму» с тем, чтобы в бытовых картинах хоть немного отразить рабство крепостников. Кроме того, отходом от напечатанного текста пьесы постановщики хотели показать не «добродетельнейшую матушку-Екатерину», а взбалмошную Мессалину. Но все эти усилия и переделка сводятся на нет пустотой фабулы пьесы и не делают поэтому последнюю более приемлемой и полезной» («Правда», 1924, 8 января).

В 1936 году Толстой основательно переработал пьесу. Заметно изменился подход к историческому прошлому, главную роль начал играть сатирический элемент. Наибольшим изменениям подвергся образ Екатерины: в ней проявились злые и хищные черты крепостницы, самодержицы.

Печатаются по тексту: Пьесы.