Славянская Мифология или О богослужении Руском в язычестве.

Богослужение древних Славян нам недовольно известно; а обряды при оном употреблявшиеся еще менее. Наши летописцы пишут об этом очень коротко, и то как будто с каким-то презрением и отвращением; может быть потому, что они боялись, чтобы такими подробными описаниями идолопоклонства не возродить онаго опять в народе непросвещенном и еще недавно по принуждению принявшем истинную веру. Такая осторожность похвальна; но мы чрез нее лишаемся многаго: ибо ни из чего так нельзя судить о характере народов, как из их религии и обрядов. Надобно думать, что у Славян так же, как и у прочих идолопоклоннических народов, были петы Гимны в честь Богов их; но оные по введении Християнской веры может быть строго были запрещены даже и в обыкновенных забавах; – а таких дальновидных писателей не было, которые бы старались тайно писать все древности и чрез то познакомить потомство с их предками. Потому-то все древния песнопения и обряды в скором времяни все почти преданы всеобщему забвению и до нас не дошли. Правда, в простонародии и ныне есть кой-какие отрывки древних Славянских Гимнов или Дифирамбов с имянами богов, – которые может быть остались от тех Славянских народов, кои упрямее прочих были в принятии Християнства: каковы были Вятичи, Мурома, и проч. Но все сии остатки так испорчены, так перековерканы, – что ничего целаго в них найти нельзя. Мы воспользуемся по крайней мере тем, что найдем в наших летописцах вразсуждении древняго Славянскаго Богослужения, – и несколько возмем их преданий.

Естьли поверить Прокопию Кесарийскому; то древние Славяне почитали одного Бога невидимаго, котораго никогда ни в каких лицах не изображали, – почитали его создателем вселенныя, заколали в жертву ему телцов и агнцов. Они не признавали Магометанскаго рока и ничего не приписывали случаю, но все провидению. В трудных болезнях, или идучи воевать против неприятеля, или в других опасностях делали жертвенные обеты Богу своему, – и по изполнении их упования выполняли оныя немедленно.

Никто однако не упоминает о том, как называли Славяне сие верховное существо ими покланяемое. У Цельтов верховнейший из их богов назывался Одином; Цельты были соседы Славянам, слово один есть также Славянское и значение онаго всякому известно. Посему можно догадываться, что Один был общий Бог как Цельтов так и Славян, – хотя утвердительно сказать того нельзя. И то так же от нас совершенно закрыто, когда кончилось у Славян такое поклонение единому существу и началось многобожие. Во времяна Буривоя и Гостомысла находим, что многобожие уже существовало между Новгородскими Славянами и Чудью. В Колмогарде городке при Ильмене лежащем и в Зимологах около Чудскаго озера были прорицатели или вещуны (род жрецов), – которые имянем Богов, неизвестно каких, давали ответы приходящим на поклонение к оным и желающим знать о будущей судьбе своей. История представляет пример сему в самом Гостомысле, – который, увидев значительный сон, посылал в Колмогард и в Зимоголы спросить вещунов о значении онаго.

При Владимире в первый раз видим мы имяна некоторых Богов и некоторые обряды при жертвоприношении употребляемые. Нельзя однакож думать, чтоб Владимир ввел первый почтение сих богов; он только собрал всех их из разных народов под его владением находящихся и зделал из оных как будто Пантеон.

Великий Поэт наш Херасков в поэме своей Владимир составил совет из Богов против Владимира и поместил его в Перуновом храме, который стоял над Буричевым ручьем:

Вступили с трепетом в Перунов храм они, – то есть Пламид жрец, и Зломир волшебник.

Сей храм, ужасный храм над Боричевым током,

Спокойно не был зрим безстрашным самым оком.

………………………………………………………………

Звучащ оружием приходит Ч е р н о б о г…–

Во мрачном сонмище я вижу злаго Ния,

В нем ада судию соделала Россия, –

Он пламенный в руках держал на грешных бичь;

Являлся тамо Х о р с, С е м и р г л, К у п а л о, З н и ч ь.

Я вижу меж богов роскошнаго У с л а д а;

И златовласая с младенцем тамо Л а д а.

П о л е л ь веселостей богиню провождал;

В нем Киев брачные союзы обожал.

Там П о с в и с т бурями, как ризою увитый;

Там В о л о с паствы бог, и Д а ж б о плодовитый.

Вот весь совет богов из четырнадцати персон состоявшийся. Но мы не ограничиваем себя сим количеством. Некоторые из них по разным обстоятельствам не были в присутствии; однакожь были уважаемы разными Славянскими поколениями. А некоторые еще не получили той степени, чтоб заседать в совете.

Хотя исторически нам неизвестно, откуда к Славянам и прочим северным народам зашло многобожие; но кажется позволительно думать, что это Греческие и Римские боги на севере приняли другие имяна и другие виды: ибо мы увидим, что Славянские боги имели почти все свойства богов Греческих и Римских.

Перун, или как некоторые называют Перкун, был главнейший из богов Славянских, – которому приписывали все те свойства, какие Греки своему Зевесу, а Римляне Юпитеру. Перуново могущество простиралось над всеми явлениями небесными. Он являл себя смертным в молниях, и мщение его низпускало громовыя стрелы на главы грешников. Самое имя означало гром, или громовую стрелу. Произходит от Пера, как необходимаго при всех стрелах; или от глагола Парю, который также переиначился из Перю и значит стремительное летание. Может быть это тот самый бог, котораго древние Скифы почитали под имянем Полея.

У Киевскаго Перунова истукана голова была серебряная, уши золотыя, ноги железныя, а все прочее из крепкаго дерева. В руках держал он камень, на котором представлены были стремящиеся молнии из драгоценных камней, рубинов и карбункулов. Храм его был над Буричевым током, на высоком холму; в оном безпрестанно горел пред ним огонь; жрец, небрежением допустивший погаснуть сему огню, наказывался смертию. В жертву приносили ему волов, часто пленных особливо Християн, а иногда и младенцов своих.

Истуканов Перуновых было много по разным местам; но знатнейшие из них Киевский и Новгородский, воздвигнутые Владимиром и Добрынею.

Перуну посвящены были многие леса, в которых срубить дерево считалось за величайший грех, – и одна только смерть могла очистить такое преступление.

Волос или Велес после Перуна занимал первое место и почитался богом скотоводства. Славяне, заключая мирные договоры с неприятелем, клялись Перуном и Волосом и еще мечем. Это значит, что у них скотоводство и война были в великом уважении. Истуканы Волосовы были поставлены на многих местах; но мы не находим нигде описания, в каком виде изображался сей бог. Суеверие вразсуждении сего бога не исчезло еще и по ныне; и наши простолюдимы на место его поставили преподобнаго Власия. Сей бог по действиям своим похож на Греческаго Пана или Паноса; но вероятно не по изображению.

Световид (Святовид, или Святович) был бог света, и вместе войны. Его можно сравнивать с Аполлоном, котораго древние изображалив сиянии; а иногда с луком и со стрелами. Его нельзя прямо назвать Славянским богом; он более был в почтенииу западных Варягов, имел храм на острове Руген в городе Ахрон. Жители сего города, как мужчины, так и женщины, каждый год должны были приносить во храм его по пенязю.

Истукан Свитовидов был колоссальной величины и сделан из крепкаго дерева; имел четыре лица, которыя может быть означали четыре времяни года. Он изображаем был молодым с завитыми кудрями и в коротком платье. В левой руке держал он лук, а в правой рог из какого нибудь металла сделанный. На боку висел у него превеликой меч в серебряных ножнах. По сторону лежало седло и узда коня его, который тут же изображался в чрезвычайной величине.

Истукан его стоял посреди храма в капище, или в кивоте; и завешен со всех сторон красными и великолепными завесами. К нему никто не мог входить, кроме престарелаго жреца; и тот входя в капище должен был удерживать дух, чтоб не осквернить божество смертным дыханием.

Праздновали Световиду по окончании жатвы. В жертву приносили ему скотов. В самый день праздника жрец по заклании жертвы, став пред всем народом, брал из правой руки истукана рог за год назад наполненный вином, – и смотря много или мало оное убыло, прорицал велегласно о плодородии следующаго года. После того выливал он старое вино пред ногами истукана и наполнял новым, пил в честь своего бога и просил о низпослании на поля их обильной жатвы, также победы на сопостатов; потом наливал снова рог вином и ставил идолу в правую руку; пиршество сопровождаемо было пьянством и игрищами.

Световиду посвящен был белый конь, который всегда стоял при храма его; и у котораго не позволялось выдернуть ни одного волоса, а кольми паче сесть на него. Сим правом пользовался один только жрец. Ахронцы верили, что их бог на сем коне езди побеждать врагов их. Когда должно было гадать о будущем успехе их оружия; то втыкали стоймя пред храмом шесть копий по два в ряд и ко всяким двум копьям привязывали поперег по одному столь высоко, чтобы лошадь могда перешагнуть без затруднения. Жрец по прочтении некоторых молитв брал коня за узду и переводил его чрез те поперечныя копья. Ежели конь переступал чрез них сперва правою ногою, то сие предвещало хороший успех; в противном случае не надеялись успеха и отлагали войну до другаго времяни.

Из сего описания видно, что Световид один помещал в себе: Феба, Марса, Цереру и Бахуса.

Купало или Купала неизвестно бог или богиня; я принимаю за богиню, и думаю, что она соответствовала Римской Помоне или лучше Флоре. Она почиталась самою приятною и благодетельною; и ея могущество простиралось над всеми полевыми произрастениями. Праздник ея бывший в начале лета, 24 Июня, и в середине лета 20 Июля, сопровождаем был разными удовольствиями. Отроки и девицы все, украсившись венками и поясами из цветов или из травы соплетенными, разкладывали огонь и взявшись за руки плясали около онаго, перепрыгивали чрез него и пели песни припевая имя сей богини. На всех видно было приятное впечатление радости; и только невинные смехи прерывали иногда гимнопение. Праздник сей богини и ныне еще в почтении у наших суеверов. Они на место самой Купалы св. Агриппину назвав Купальницею, Иоанна Крестителя Купальским, составляют разныя игрища. В эти дни рвут целительныя травы веря, что собранные тогда травы действительны при лечении всяких болезней. Такое упражнение суеверов заставляет думать, что Купала была также богиня здравия и соответствовала Греческому Эскулапию. (*) – внизу сноска: (*) Естьли принять Купало в значении богини; то сходственнее кажется будет сравнять ее с Греческою Г и г е е ю. Примеч. Издат. Ф.– выделение мое. Мы незнаем как изображался истукан сей богини.

Белбог, так как и Святовид, не принадлежал к Славянам-Руским; но был почитаем у Славян Варяжских. Его признавали подателем всех благ. Истукан его имел кровавый вид, улепленный множеством мух; чрез что изображали его питателем всех тварей. Жертвоприношения его сопровождаемы были веселием, играми и пиршествами. Мы не находим в древней мифологии на него похожаго.

Противный Белбогу был Чернобог, котораго почитали Славяне источником всех зол, и жилище его полагали в аде; а потому можно его сравнить с Плутоном. Жертвы ему приносили с самыми печальными церемониями и с страшными заклятиями, дабы отвратить от себя гнев его. По сим двум богам можно заключить, что Славяне признавали два начала: начало добра в Белбоге, и начало зла в Чернобоге. Некоторые почитают, что Чернобог был бог добра, а Белбог бог зла.

Зничь во многих Славянских городах имел свои храмы; но не был изображаем в истуканах. Его почитали в виде священнаго неугасимаго огня, приносили жертву ему уделяя часть добычи у неприятелей захваченной, а иногда и пленных Християн. В тяжких болезнях Славяне имели к нему прибежище; жрецы имянем его давали ответы больным об их выздоровлении.

У древнних Греков и Римлян мы не находим с подобными свойствами никакого бога. Священным огнем можно почесть Весту или Вулкана; но они имели своих истуканов и невидно, что бы им молились больные о выздоровлении своем.

Лада во всем была похожа на Киприду или Венеру. Славяне почитали ее богинею любви и браков. Жених и невеста приносили ей в жертву пару голубей; при чем жрец, прося новобрачным низпослать благословение, совершал обряд бракосочетания. Она имела, так как и Венера, трех молоденьких сынков: Леля, Полеля и Дида. Лель имел теже должности, что Эрот или Амур; Полель был Славянский Гименей, а Дид занимал место Антерота божка отвращающаго любовь и во всем противнаго двум своим братьям. Как сама Лада, так и сыновья ея почитались самыми древнейшими божествами Славянскими.

Храм Ладин был в Киеве, а истукан ея неизвестно как изображался.

В остатках старинных хороводных и свадебных песен можно слышать перепорченныя имяна как матери, так и сыновей ея.

Услад почитался богом удовольствий и пиршеств и соответствовал, как кажется, Греческому Кому. Храм его был в Киеве, но истукан неизвестно как изображался.

Дажбог, он же Дашуба и Дажба: это был Славянский Плутус; ему приносили жертву и просили о низпослании щастия и богатства. Храм во имя его был в Киеве; изображения его мы не знаем.

Позвизд, иначе Похвист, Посвист или Вихрь, Славянский Эол, – которому принося жертвы молились об укрощении бурь и ненастья. Киевляне почитали его вообще богом воздуха, ведра и ненастья. Храм его был в Киеве и по другим городам Славянским; изображение неизвестно.

Ног тихаго и приятнаго ветра и ясной погоды был у Славян еще другой бог или лучше богиня Догода, – которая нечто иное изображала, как Зефира.

Зимцерла по некоторым догадкам означала у Славян тоже, что у Римлян Аврора. Впрочем ни храмы, ни изображения ея ни жертвоприношения не известны.

Коляда по мнению некоторых был Славянский бог мира и соответствовал Римскому Янусу. Праздник его торжествовали 24 Декабря, который препровождаем был в веселиях и пиршествах. Храм сего бога (а может быть богини) был в Киеве; об изображении его ничего знать нельзя.

По некоторым местам и ныне еще суеверы торжествуют день сей почти с такими же обрядами, как и древние. Мне удалось слышать в детстве один гимн Коляде, котораго я одно только начало могу припомнить; вот оно:

За рекою, за быстрою, ой калиодка!

Леса стоят дремучие, ой калиодка!

Во тех лесах огни горят, –

Огни горят великие –

Во круг огней скамьи стоят –

Скамьи стоят дубовыя –

На тех скамьях добры молодцы –

Добры молодцы, красны девицы –

Поют песни Калиодушке. –

В средине их старик сидит; –

Он точит свой булатной нож. –

Возле его козел стоит. –

Сие начало показывает самый обряд древняго жертвоприношения.

Некоторые полагают, что в это же время и после несколько дней праздновали Славяне богу своему Туру, – богу всяких увеселений и сладострастия. Тур был у Славян тоже, что Приап у Римлян. Особенное же празднество сему богу совершаемо было во время нынешняго Семика; и в сие время выходили оба пола из границ благопристойности.

Нынешния подблюдные песны и святочныя гадания суть не что иное, как остатки обрядов при празднествах Коляды и Тура употреблявшихся.

Зевана, по словопроизводству слова, кажется должна бы значить богиню сна от глагола зевать. Но ей приписывали древние Славяне совсем другия свойства: ее почитали богтнею лесов и рощ, и молились ей о щастливом звероловстве. По сему она будет соответствовать Греческой Артемиде или Диане.

Дидилия имела свойства Римской Юноны; ей Славянския неплодныя женщины приносили жертвы, и просили ее о даровании детей. Имя ея кажется произходит от двух имян – Дида и Леля, что сходно с ея должностию: ибо она, даруя детей тем неплодным женам, примиряет Леля с братом его Дидом. Некоторыя смешивают ее с Ладою богинею любви; а некоторыя ходатайницею жен неплодных и родильниц почитают богиню Макошу.

Марцану или Мерцану некоторые Славяне почитали богинею жатвы; и следовательно она у Славян заступала место Димитры или Цереры.

Сева или Сиба богиня Славян Варяжских. Истукан ея представлялся в виде нагой женщины, у которой волосы позади висели до подколенок. В правой руке держала она яблоко, а в левой виноградную кисть. По сим признакам можно бы догадываться, что это была богиня плодов и соответствовала Римской Помоне.

Хорс или Корша бог войны, и как кажется произходит от испорченнаго слова Fors. Некоторые производят сие слово от глагола Корчить, – и потому почитают его богом лекарств или Славянским Эскулапием; но сие не сообразно с словопроизводством: ибо кто корчит, тот и лечит.

Радегаст или Родаист был в великом почтении у Варягов, Вендов, вероятно и у Славян. Истукан его изображался следующим образом: на груди щит с изображением воловьей головы, в левой руке копье, на голове шлем, а на шлеме петух с разпростертыми крыльями. Это похоже несколько на изображение Минервы; но Радегаст не почитался богом войны и наук, а защитников городов.

Те же самые Варяги имели в почтении бога Прона, или Прове, – котораго истукан ставили на высоком дубе, а около его до тысячи и более других маленьких идолов. Что значит Прон, и в каких случаях ему поклонялись, остается закрытым. Мне кажется его надобно почитать или покровителем монархическаго правления, или наставником детей.

Чур бог Славянский и почитался хранителем полей, пашен и межей или границ между ними лежащих. Его можно сравнивать с Римским Термином.

Почтение к сему богу еще не совсем вывелось из России. Некоторые и ныне употребляют имя чура, – когда хотят кому запретить, чтоб далее не ходил: чур далее не ходить. Часто, чтоб не смел приступить нечистый дух, простые люди вместо молитвы говорят: чур меня! Деревенския дети играя в гулючьки употребляют просто чур! Тут это слово значит: остановись.

Царь морский почитался у Славян обладателем морей, озер, рек и вообще всех вод. Он нечто иное, как Нептун. Славяне думали, что он на дне моря имел хрустальный дом и подначальных себе богов; из которых известнейший был Чудо морское похожее на Трилонов.

Ний почитается у Славян богом подземным, богом душ умерших; он означал тоже, что у Греков Плутон. Как ему жертвовали и как его изображали – мы не имеем никакого известия. Вероятно, что у Славян было много таких божеств, которых они никак не изображали – может быть по незнанию искуства в изображениях.

Похожая на Прозерпину или Гекату была у Славян богиня Триглава или Тригла; истукан ея всегда изображался с тремя головами, которыя может быть означали троякую власть: на небесах, на земле и во аде.

Храм ея был неподалеку от Киева на поле; может быть там было кладбище древних Славян Киевских.

Ягая-баба или просто Баба-яга так же может причислиться к богиням адским. Её представляли страшною, сухощавою и огромной величины женщиною с костяными ногами, в руке держащею железный пест (или палицу), которым она погоняла железную же ступу, в коей обыкновенно разъезжала вместо колесницы. По всем приметам видно, что в виде таком Славяне изображали богиню смерти, или Парку, или какую нибудь адскую Фурию; а может быть и всё разрушающего Сатурна: потому что она (как верили) поймав человека толкла его в своей ступе и после пожирала.

В Руских сказках всегда ее представляют живущею в избушке на курьих лапках, которая стояла к лесу передом и которая слушалась путешественников, – естьли кто скажет: избушка, избушка! стань к лесу задом, а ко мне передом. Путешественник обыкновенно заставал Бабу-ягу лежащую на скамье из угла в угол, нос в потолок. Она почувствовав движение избушки говорит: осю пору Рускаго духу слыхом не слыхать, видом не видать; а ныне Руский дух в очах появился, – кто ты таков? По большей части путешественник был какой нибудь Царевич; и она давала ему добрыя наставления для продолжения пути его. Ей еще придают множество стад коров и овец; да сверх того молодую и добрую внучку, которая иногда почтивала путешественников молоком: из сего можно заклячить, что она была богиня земная – начальница над лесами, русалками и стадами – и при том не жестокаго характера.

У Славян еще были свои земныя чудовища; а именно:

1) Полканы, которым приписывали человеческий вид до пояса с руками; а остальное всё тело лошадиное с четырьмя ногами. Они по воображению Славян имели чрезвычайную силу и, кажется, во всем похожи были на древних Центавров.

2) Сивко бурко. Под сим имянем разумели они коня невидимаго, – котораго богатыри призывали тогда, когда им было нужно. Сей конь всегда являлся по приглашению следующих слов: Сивко бурко, вещий коурко! стань передо мной, как лист перед травой. По разказам, какия он делал чудеса, надобно думать: что у него были крылья; ибо он вспрыгивал до окон высоких теремов, так что богатырь мог снимать кольцо с пальца какой нибудь царевны. Он похож на Пегаса; но только служил не поэтам, а рыцарям.

3) Змей Горыныч представлялся, или воображался с семью змеиными головами и с страшным крокодиловым туловищем и хвостом. Горыныч может быть он назван по тому, что жил в горных пещерах. Действия его и должности состояли в том, чтобы защищать волшебныя места как то: замки, дворцы и пр. По разказам иначе нельзя было его победить, как отрубить все семь голов разом. Но как многие Иваны Царевичи сражались с таким змеем и побеждали его; то из сего заключить можно, что Змей Горыныч был не один.

У некоторых Славян еще была в величайшем почтении богиня Золотою Бабою называемая. Истукан ея изображался с младенцем на руках, котораго называли ея внучкою. Около истукана находилось множество музыкальных орудий, от которых раздавался великий гул по храму. Храм сей богини стоял при реке Обиго. Ее почитали пророчицею, и получали от нея посредством жрецов ответы на разныя требования. Пред нею столько благоговели, что за величайший грех почитали пройти мимо храма не принеся какой нибудь жертвы.и естьли кто ничего не имел у себя для принесения в жертву; то должен был вырвать волос из головы, или из платья своего и принесть ей с земным поклоном. Из древних можем мы сравнить её только несколько с Аполлоном пророчествующим в Дельфах и начальствующим над Музами, который может быть у Славян превратился в женщину.

У Славян так же были свои Пенаты и назывались Домовыми. Славяне почитали их защитниками домов и уважали менее, нежели богов общих. Таковыми можно почесть змей или ужов ими обожаемых, Кикимору -бога сна, Симаергла или Семиргла, Стриба или Стрибога. О сих богах, кроме имяни их, более ничего не известно.

Славяне имели еще нижней степени богов или полубогов. Лешими назывались у них лесные боги или Сатиры. Их представляли косматыми с головы до пояса, имеющими стан человеческий с козьими рогами, ушами и бородою; иногда с козлиными ногами и хвостом. Они имели неопределенную величину: в лесу были с лесом ровны, а на лугу с травою. Их щитали недоброжелателями рода человеческаго: будто они обходят людей в лесу и помрачают память их, от чего люди не могут найти дороги из лесу. Им же приписывали Славяне свойство эха или отголоска, будто они откликаются на человеческий голос и тем заводят в густоту леса; а после поймав человека увеселяются щекотаньем его до тех пор, пока он испустит последнее дыхание.

Русалки значили у Славян тоже, что Нимфы и Дриады у Греков и Римлян, т. е. богини вод и рощей. Им приписывали все приятности и красоту женскаго пола. Часто видали их играющих при берегах озер или рек; а иногда они купались и чесали свои длинные зеленые волосы; иногда качались на ветвях больших дерев; иногда видали, – что оне разматывали на сучьях дерев пряжу, которую как говорят, крали у деревенских женщин ночью. – Славяне приносили им жертву, которая как видно состояла в нитках: ибо и ныне еще у некоторых деревенских женщин суеверок есть обыкновение вешать небольший моток ниток на старое какое нибудь дерево.

Кроме сих богов во многих местах находились еще священные леса, Славянами боготворимые, – в которых под смепртною казнию запрещено было рубить дерева или ловить зверей. Мне кажется, это было тонкое предведение политики для сбережения лесов и зверей, кои ныне часто истребляются от пренебрежения сего суеверия. Реки многия также удостоены были божеских почестей и жертвоприношений. Танаис или Дон и Дунай были в великом почтении: многия песни еще и ныне в употреблении с имянами сих рек. Река Гиланис, которую Славяне по превосходству называли Богом или Бугом, более других была боготворима: к ней не иначе подходили, как с великим страхом и брали воду ея с благоговением. Ломоносов думает, что самое название Бога произошло от имяни сей реки.

Славяне жившие на острове Руген воздавали божескую честь озеру Студенцу, которое было среди леса. Густота и мрак престарелых дерев внушали там священный ужас в тех, кои приходили покланяться влажному божеству. Оно весьма изобильно было рыбою, которой однако, никто ловить не смел, – и суеверие делало там безполезным все благости природы. На берегу сего озера приносили жертвы, припадали ниц и с усерднейшими мольбами черпали из него воду. Весною, во время разлития вод, купали людей в воде сего озера с великими церемониями; а ревностнейшие к вере своей из благочестия прибегали сами и бросались в воду.

Нет ни одного народа, который бы не имел совсем желания узнавать будущее свое щастие и нещастие, – что Промысл вышняго с великим намерением от нас сокрывает. Все имели своих Оракулов и гадали о будущем. Славяне также различные имели способы гадания, для узнания наперед о будущих приключениях. Самое обыкновенное их гадание состояло в кружках, – у которых одна сторона была белая, а другая черная. Сии кружки бросали в верх: когда кружок упадет вверх белою стороною, это было предзнаменованием щастливым; в противном случае предвещали нещастие. Когда брошены два кружка, – и один из них покажет на верху белую, а другий черную сторону; в таком лучае гадание предзнаменовало посредственный успех в предприятиях. Различный полет птиц, встреча некоторых животных, их крик также почитались у Славян пророческими предвещаниями. Таковыя и подобныя сим приметы и по сие время существуют даже у просвещеннейших народов.

Общая всех народов суетность выдумала выдумала воздавать благоговейныя почести телам умерших. Славяне, как люди, имели так же свои поминки по усопшим и составляли великолепныя празднества в честь их, – которыя назывались Тризнами. Они по смерти родственника своего зарывали тело его в землю и на могиле его пили крепкий мед, ели различныя кушанья, – при всяком куске и при всяком стакане поминая имя умершаго. Над телами же знаменитых людей насыпали высокий холм или курган, который служил вместо великолепнаго памятника.

Из сего обряда мы можем заключить, что Славяне признавали безсмертие душ и были признательны в славе и великим деяниям своих соотечественников. Они в сей признательности до того доходили, что некоторых причислили к обществу богов. Волхв или Волховец был по повествованию некоторых сын или потомок древнейшаго основателя Славянскаго народа Князя Славена. О н славился своею мудростию; подданные почли его волшебником, выдумали об нем множество чудес и по смерти обоготворили его. Световид был некогда Князем Славянским; и после мы видим бога света и войны под тем же имянем.

Некоторые из Славянских поколений тела умерших своих сожигали в кострах, а пепел оставшийся и кости полагали в сосуд и всё это сберегали с благоговением.

Ив. Срезневский.

УВ, 1817. №6, месяц апрель. Сс. 106–132. раздел: Смесь.