Мальчик из прошлого

Владимир Спектор

* * *

Мама обожала мелодрамы,

«Жизненные фильмы» - говорила,

Пересказывала их упрямо,

Поучая на примере «мыла».

Что там нынче смотрит «баба Женя»,

Зная, что гроза не миновала?

Жизни поднебесной отраженье,

Где войною стали сериалы?

В облаке, как в кресле, засыпая,

Облетая горести по краю...

Мамины послания из рая

Понимаю и не понимаю.

* * *

- Всё хорошо. Только небо сердито,

Гром, как внезапный разрыв динамита

Или как эхо ночной канонады…

- Может быть, хватит, об этом. Не надо…

- Всё хорошо. Только дождь без просвета.

- Это преддверие бабьего лета,

Дальней зимы и мужской непогоды…

- Капля за каплей, за годами годы

Всё хорошо, - повторяю я снова,

Мальчик из прошлого. Дедушка. Вова...

* * *

А долгое время казалось,

Что всё ещё может вернуться,

И эта наивная жалость,

Как солнечный шарик на блюдце,

И вера в нелепое братство,

Которого нет и в помине...

Казалось, казалось, казалось,

Хоть жил и тогда в Украине.

* * *

О том же – другими словами.

Но кровь не меняет свой цвет.

Всё то же – теперь уже с нами,

Сквозь память растоптанных лет.

Растоптанных, взорванных, сбитых

На взлёте. И всё – как всегда...

И кровью стекает с гранита

Совсем не случайно звезда.

* * *

Кажется – вот оно, дно. Нет. Погружение длится.

Времени накипь и гной тьмой проступает на лицах.

Тьмой поглощается свет и растворяется память.

Помнишь? – Наверное нет. Было? – Возможно. Не с нами.

Словно погасший маяк, время беспамятства глухо.

Это не дно. Это мрак всё превращает в разруху.

* * *

Без раскаянья видится издалека

То, что было (а помнишь, да, что ты...)?

Неизменной лишь кажется внешне река,

Что несёт тридесятые воды.

Неизменна прошедшего времени быль,

Где есть место для смеха и плача...

Даже если сдавать злую память в утиль,

Остаётся раскаянья сдача.

* * *

Чужого города внезапный профиль,

Дороги бесконечный силуэт,

Где временем расбросанные крохи

Рождают неустанно тень и свет.

В тени дорог, сомнений, разговоров,

И в свете наступающего дня

Учу твои повадки, новый город,

Давая повод изучать меня.

* * *

Память делит боль разлуки,

Множит кадры расставаний.

Словно взятый на поруки,

В чём-то поздний, в чём-то ранний,

Не далёкий, и не близкий,

То в тылу, а то в окопе...

Уходя не по-английски,

Призрак бродит по Европе.

И делю, и умножаю

Под прицелом фотовзгляда...

А в нежданном урожае

Больше «надо», чем «не надо».

* * *

Как плахи нет без палача,

А без картины – отраженья,

Так целое – виднее в мелочах,

Словно подарок в день рожденья.

Подлец себя не видит подлецом,

Он деликатен для себя в избытке,

Себя жалея, хмурится лицом,

Смывая капли крови после пытки.

За всё себя готов он оправдать,

Он – просто выполняет своё дело.

Но Каинова светится печать,

На мелочах, да и на жизни в целом.

* * *

На окраинах воздух свежей,

На окраинах дышится легче.

Там «Ещё», позабыв про «Уже»,

Беззаботно шагает навстречу

Дню и ночи, не думая впрок,

Кто удачливей – принц или нищий?

Тот – не близок, а тот – не далёк...

Ну, а воздух – действительно чище.

* * *

Он не забыт, не просрочен.

Просто, куда ни глянь,

День растворяется ночью.

Инь поглощает Янь.

Дальнее эхо закона

Гаснет вдали от глаз.

А небо всегда бездонно,

С нами или без нас...

Просто прощать и непросто,

Явно или сквозь сон.

От нелюбви до погоста –

Всюду один закон.

Хотя, и любовь и жалость

В нём излучают свет...

И это всё, что осталось, -

«Да» отличать от «Нет».

* * *

«Больше дела, меньше слов,

До свиданья, будь здоров!» -

Так отец повторял, я смеялся,

а время летело…

«До свиданья» сменилось, увы, на «прощай».

В неизвестность отъехал последний трамвай.

Больше, всё-таки, слов и печали.

Такое вот дело.

А на фотках – улыбки, и взгляд без тревог,

Машет шляпой с трибуны смешной полубог,

И «Ура» отвечают, шагая не в ногу,

колонны…

Больше дела, - отец напевал, - меньше слов,

Я не спорю, допеть эту песню готов,

И пою. Только привкус у пенья

нежданно солёный.