Механомания

Деловые люди, интеллектуалы и революционеры раннего индустриального периода испытывали магнетическое тяготение к технике. Они были зачарованы паровыми машинами, часами, ткацкими станками, насосами, поршнями и постоянно проводили аналогии, основанные на элементарной механистической технологии своего времени. И вовсе не случайно, что люди, подобные Бенджамину Франклину или Томасу Джефферсону*, были не только революционерами в политике, но и учеными и изобретателями.

Они появлялись во вспененном культурном кильватере великих открытий Ньютона. Он проник в небеса и пришел к выводу, что вся вселенная представляет собой гигантский часовой механизм, работающий с высокой степенью точности(1). Французский врач и философ Ламетри** в 1748 г. объявил, что сам человек подобен механизму(2). Адам Смит позже распространил аналогию с машиной на политическую экономию, доказывая, что экономика - это система, а системы " во многих отношениях имеют сходство с машинами" (3).

Джеймс Медисон***, описывая дебаты вокруг проекта конституции США, говорил о необходимости " реконструкции системы", изменении " структуры" политической власти и выборах должностных лиц методом " последовательной фильтрации". Сама конституция была наполнена " пружинками и балансирами", напоминая механизм гигантских часов(4). Джефферсон говорил о " механизме управления" (5).

* Джефферсон Томас (1743-1826) - американский просветитель, идеолог буржуазно-демократического направления в период войны за независимость в Северной Америке 1775-1783 гг. Автор проекта Декларации независимости США, 3-й президент США.

** Ламетри Жюльен (1709-1751) в соч. " Человек-машина" (1747) рассматривал человеческий организм как самозаводящуюся машину, подобную часовому механизму.

*** Медисон Джеймс (1751-1836) - 4-й президент США (1809-1817). Один из авторов проекта конституции США.

Американская политическая мысль продолжала двигаться с шумом маховых колес, цепей, пружинок и балансиров. Мартин Ван Бурен изобрел " политическую машину". Поколения американских политиков вплоть до сегодняшних дней готовили политические " проекты", " разрабытывали планы избирательных кампаний", " раскатывали паровыми катками" или " укладывали на рельсы" законопроекты, проходящие через Конгресс и законодательные органы штатов. В XIX в. в Англии лорд Кромер задумал создать имперское правительство, которое " гарантировало бы согласованную работу разных частей механизма" (6). Но такой механистический менталитет не был продуктом капитализма. Ленин, например, писал, что государство - это " не что иное, как машина, используемая капиталистами для подавления рабочих". Троцкий говорил о " колесиках и болтах буржуазного социального механизма" и продолжал описывать работу революционной партии в таких же механистических выражениях. Называя ее мощным " орудием", он указывал, что, " как всякий механизм, она по своей природе статична... движение масс должно... преодолеть инерцию... Так живая сила пара преодолевает инерцию машины, перед тем как она может привести в действие маховое колесо" (7).

И нет ничего удивительного, что революционно настроенные основатели обществ Второй волны, будь те капиталистическими или социалистическими, усвоив подобный механистический подход, проникшись слепой верой в мощь и пользу машин, придумывали политические институты, которые обладали многими свойствами первых промышленных изобретений.