Глава 24. Поскольку я оставила сотовый в комплексе, пришлось поискать платный телефон

Поскольку я оставила сотовый в комплексе, пришлось поискать платный телефон. И после почти часа езды я, наконец, нашла один такой. А потом мне понадобилось еще десять минут, чтобы отыскать в машине достаточно четвертаков, чтобы позвонить.

Папа ответил на втором гудке.

— Алло? — осторожно произнес он.

— Пап, это я. У меня немного времени. Я звоню с платного телефона.

Он громко выдохнул.

— Если ты звонишь мне с платного телефона, то я могу лишь предположить, что у тебя неприятности.

Я сильнее сжала трубку и посмотрела на парковку АЗС. Начало подниматься солнце, и жители подтягивались на стоянку, чтобы подзаправиться бензином, кофе и пончиками. За станцией находилась пекарня, и я отсюда ощущала запах жареного теста.

В животе заурчало.

— Мне нужно остановиться у тебя на несколько дней.

— Анна, — быстро проговорил папа, — ты знаешь, что это небезопасно, и...

Я больше не могла сдержать слез. Они полились сами собой, и я закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Бесполезно. Мое дыхание задрожало, и отец тут же сдался:

— Где ты? Все еще в Мичигане?

— Да.

— Какое место встречи ближе всего к тебе?

Через неделю после нашего побега из штаб-квартиры Подразделения мы с отцом договорились о нескольких местах для встреч в Мичигане и по всей стране, поэтому могли сказать друг другу, где встретиться, просто используя код.

Никогда нельзя быть уверенным, что линия безопасна или приватна. Мужчина, одетый в деловой костюм с ярко-красным галстуком, зависший возле газетного киоска у меня за спиной, вполне мог оказаться сотрудником Подразделения.

Я должна быть осторожна. Всегда.

— Я ближе всего к четвертой локации.

Четыре было кодом для встречи в Мичигане в Миллертон Парке, сразу за Гранд-Рапидсом.

Я никогда там прежде не была, но, договариваясь с отцом о местах для встреч, справлялась по карте Мичигана.

— Это в двух с половиной часах езды от меня, — сказал отец. — Скоро встретимся там.

У меня перехватило горло.

— Спасибо.

— Будь осторожна, пока я туда не доберусь. Хорошо?

— Хорошо.

— И, Анна, мальчики с тобой? — спросил он.

Зажмурившись, я намотала телефонный шнур на палец.

— Нет. Я сама по себе.

Папа вздохнул, словно ожидал такого ответа.

— Скоро увидимся, ладно?

— Пожалуйста, поторопись.

— Хорошо.

На заправке я купила кофе и пончик, а потом села на парковке, набивая рот.

Я не меньше часа просидела у заправки, так как не хотела слишком рано добраться до места встречи, потом выехала на шоссе. Я приехала в Миллертон Парк чуть раньше девяти.

Парк располагался в центре города и в общей сложности охватывал пять акров. В нем было около шести стоянок, поэтому мы с отцом условились встретиться на парковой скамейке ближе к центру, возле фонтанов.

Я плюхнулась на скамью, от холода застегнув пальто на молнию. Фонтан за моей спиной не работал, основание было захламлено мусором и сухими листьями. Игровая площадка прямо на следующем холме пустовала.

Мне казалось, что я вечность прождала папу, и когда он, наконец, показался, мы смущенно топтались на месте, ожидая друг от друга каких-то действий. Мы с папой редко обнимались.

— Рад тебя видеть, — сказал он, засунув руки в карманы пальто.

— А я тебя.

Я пару секунд разглядывала папу. Мы с ним виделись в последний раз несколько недель назад, и за это время он сильно постарел. В уголках его глаз и у рта появились новые морщины.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Нормально. А ты? Выглядишь похудевшей. Ты хорошо питалась?

Я рассмеялась.

— Да. Просто занималась пробежками с парнями.

Никто из нас не уточнял причины моего неожиданного интереса к тренировкам на выносливость и физическим упражнениям. В конце концов, отец частично нес ответственность за мой новый жизненный путь. Долгое время он был служащим Подразделения и возглавлял программу, которая изменила меня и парней.

Но я его не винила. Он делал то, что считал тогда правильным. И помог нам, когда это было нужно. А вот он сам все еще чувствовал вину, поэтому я старалась поменьше упоминать о Подразделении.

— Идем, — позвал папа, кивком указывая на стоянку за своей спиной. — Уйдем с холода.

Я в любом случае планировала избавиться от угнанного Ником автомобиля, поэтому принесла из него свои вещи. Папа отвел меня к пикапу цвета индиго, с несколькими пятнами ржавчины и белыми полосками по обоим бокам.

Я залезла внутрь и поставила свои вещи на пол. Папа сел рядом и после недолгих уговоров завел автомобиль.

— Подразделение никогда не заподозрит, что я вожу " Шевроле" восемьдесят первого года, – улыбнулся он мне. — Этот автомобиль хорошее прикрытие.

— Мне он нравится.

— Тебе нет нужды лгать. Он пахнет сигаретами и ездит хреново, но свою работу выполняет.

— Это все, что имеет значение.

Папа поехал на юг города, придерживаясь проселочных дорог. Снегопад немного ослабел, но условия вождения были не лучшими, а главные дороги представляли из себя жидкое месиво.

— Хочешь рассказать мне, что происходит? — наконец спросил папа. — В последнее наше общение я должен был по просьбе Сэма взглянуть на новую технику " промывки мозгов". Теперь ты одна и нуждаешься в моей помощи. Сэму же не промыли мозги?

— Нет.

Папа заметно расслабился.

— Что ж, это хорошо. Не знаю, достаточно ли мы сильны, чтобы идти против Сэма.

Не достаточно.

— Рассказывай, — попросил папа.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Лучше с самого начала.

Я подробно изложила все, что мы узнали. Папа слушал, грызя соломку.

— Ты подозреваешь, что Сэм убил твоих родителей? — несколькими минутами позже спросил он. — Это только теория.

— Это не теория. Это записано в файлах Сэма. И мой дядя тоже был там той ночью.

Папа нахмурился.

— Твой дядя?

— Что? Почему у тебя такое выражение лица?

— Не знаю, — пожал плечами папа. — Мне сказали, что у тебя не осталось семьи. Полагаю, мне не следовало верить ничему из того, что говорил Коннор. Я не знал, что у тебя где-то есть дядя. Если бы я...

— Все в порядке, пап. Правда.

Он вздохнул.

— Значит, ты думаешь, что мальчиков могли запрограммировать при помощи какой-то новой техники по промывке мозгов?

— Да. Сэм говорил тебе о других парнях, которых мы нашли в Дельта лаборатории?

— Говорил.

— Мы думаем, что Подразделение могло запрограммировать Сэма и Каса несколько месяцев назад, когда они находились в штаб-квартире.

— Но... — папа поднял палец, — если им промыли мозги, тогда почему не активировали их во время стычки в штаб-квартире? Коннор мог бы оградить себя от многих неприятностей и спасти себе жизнь, если бы сделал это.

Я нахмурилась.

— В этом ты прав.

— И, если честно, Анна, я бы не верил всему, что написано в тех файлах. Даже если Трев действовал с благими намерениями, это не значит, что информация правдива.

— Но зачем им было внедрять ложную информацию? Они же не знали, что Трев скопирует ее.

Папа подумал об этом.

— Не знаю. С тех пор флешка всегда была у вас? Всегда была на виду?

— Ты хочешь сказать, что кто-то добавил файлы? Я уверена, что она находилась у Сэма с тех самых пор, как мы покинули последний арендованный дом.

— И ни у кого не было к ней доступа?

— Насколько мне известно – нет, но… подожди... у Грега был. И у двух парней из Дельты.

— Вот оно, — сказал папа, остановившись на светофоре.

Во мне всколыхнулась маленькая надежда.

Папа нажал на поворотник. Тишину теперь нарушал лишь холостой ход двигателя. Что-то тут не сходилось, только я не знала, что именно. Не могла сложить из кусочков в голове полную картину.

Грег с другими парнями были благодарны нам за спасение. При активации их сознание затмила одна единственная цель – убить Сэма, Ника и Каса. Грег ударил Дэни, но, убрав ее с дороги, не стал добивать, а отправился за парнями.

Дэни была последней, кто с ними разговаривал. Что она сказала Грегу?

Какое-то непривычное, не часто используемое слово. Я хорошо его помнила.

" Будьте начеку ".

Так это Дэни активировала Грега и остальных? А потом пыталась заставить меня уйти? Пока парни сражаются с Грегом?

— Где твой телефон? — спросила я папу.

— В центральной консоли.

Я откопала мобильный и набрала номер Сэма. Гудки, гудки, гудки, гудки.

Я завершила вызов и набрала номер Ника. Так же никакого ответа.

— Ты можешь повернуть? Нам нужно вернуться в Гранд-Рапидс.

— Уверена? — взглянул на меня папа.

— Да. Мне нужно поговорить с Сэмом с глазу на глаз. Нужно было сразу с ним поговорить.

На следующем перекрестке папа свернул влево, затем развернул автомобиль в противоположную сторону. Пока он вел, я припоминала все разговоры с Дэни.

Первое, о чем мы с ней поговорили – о наших с Сэмом отношениях. Ник посчитал странным, что Дэни практически никак не отреагировала на эту новость, но все-таки они с Сэмом пять лет были в разлуке.

Ник сказал, что не доверяет ей, а у него лучшая интуиция из всех, кого я когда-либо встречала.

Казалось, мы целую вечность добирались до кондоминиума. К тому же я не могла вспомнить его точное расположение. Когда мы, наконец, остановились на парковке и нашли ее пустой, я выскочила из машины.

— Подожди, — крикнул папа, но я не могла.

Мне нужно было увидеть парней собственными глазами и удостовериться, что с ними все в порядке. Удостовериться, что я не совершила самую глупую ошибку, на которую только способна.
Я доверилась Дэни, а не Нику.

Возможно, мы с Дэни и кровные родственники, но я ничего о ней не знаю.

Ник предупреждал меня, а у него отличная интуиция. Я полностью его проигнорировала.

Зайдя внутрь, я распахнула дверь на лестницу. Лифт не работал, и это означало, что мне придется подниматься по лестнице целых семь этажей.

— Я не успеваю за тобой, — прокричал папа, когда я убежала вперед.

— Тогда встретимся на седьмом этаже. Квартира 722.

Я быстро поднялась по лестнице и остановилась у двери на седьмом этаже, чтобы посмотреть в маленькое окошечко. В коридоре было темно, несмотря на позднее утро. Все вроде бы было в порядке.

В ушах стучало, я отодвинула защелку и потянула дверь на себя. Она бесшумно открылась. Я протиснулась в коридор. Посмотрела налево, затем направо. Все по-прежнему казалось нормальным.

Я подкралась к квартире 722.

Дверь была приоткрыта.

Я потянулась к своему пистолету и заглянула в квартиру, на всякий случай пригнувшись, чтобы в меня сложнее было попасть.

Внутри было тихо.

Ни движения.

Ни света.

Ничего.

Я толкнула ботинком дверь, и она со скрипом открылась.

На кафельном полу поблескивало разбитое стекло. Дверь шкафа была сорвана с петель и разбитой лежала возле кладовки. Одна из чугунных конфорок валялась прямо в комнате.

Я замерла в дверях, зная, что если начну обыскивать квартиру и обнаружу, что та пуста, то в полной мере осознаю, что парней тут больше нет, моя сестра меня предала и я доверилась не тому человеку.

Как будто, если я проторчу на одном месте дольше, этого не случится.

Пожалуйста, пусть это окажется неправдой.

— Ник? — позвала я, и мой голос отозвался эхом, словно говоря: " С кем ты разговариваешь? Здесь никого нет". — Сэм? Кас?

Тишина.

В квартиру вошел папа.

— О нет, — прошептал он.

Я обошла островную кухню^[2], направилась в коридор, проверила комнаты и чулан. Ничего. Никого. Их здесь не было.

Я вернулась на кухню и обнаружила, что папа уставился на холодильник – на записку, прикрепленную к дверце.

— Это для тебя, — протянул мне папа ее.

Я тут же узнала почерк.

— Это от Райли, — сказала я и начала читать. — Спасибо за сотрудничество в этой зачистке. Мы бы не справились без тебя. Сэм, Кас и Ник ожесточенно сражались, пока мы не сказали им, что ты уже в штаб-квартире Подразделения. Затем они добровольно сдались. Это намного облегчило мне работу.

P.S.: Слово, которые ты ищешь — " стертый ".

Я нахмурилась:

— Что это значит?

Папа прошел мимо меня и схватил валявшуюся на полу чугунную конфорку. Ничего не говоря, он развернулся и уставился прямо на меня.

— Пап?

Его глаза были пусты, он не моргал. Рот был сжат. Его лицо абсолютно ничего не выражало, когда он замахнулся конфоркой мне в голову.

Я пригнулась, выпрямилась, увернулась от повторной атаки.

— Пап!

Он откинул руку назад, снова замахиваясь. Я попятилась, не спуская глаз с папы, чтобы не пропустить следующий удар, и, споткнувшись об оторванную дверцу шкафа, рухнула на пол.

Я увидела, как в меня летит конфорка, и внезапно поняла, в чем ошиблась.

Подразделение не запрограммировало парней на кодовое слово. Оно запрограммировало моего папу.