Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Правда и Кривда
Однажды спорила Кривда с Правдою: чем лучше жить — кривдой или правдой? Кривда говорила: лучше жить кривдою, а Правда утверждала: лучше жить правдою. Спорили, спорили, никто не переспорит. Говорит Кривда: —Пойдём к писарю, он нас рассудит! —Пойдём, — отвечает Правда. Вот пришли к писарю. —Реши наш спор, — говорит Кривда, — чем лучше жить — кривдою али правдою? Писарь спросил: —О чём вы бьётеся? —О ста рублях. —Ну, ты, Цравда, проспорила: в наше время лучше жить кривдою. Правда вынула из кармана сто рублей и отдала Кривде, а сама все стоит на своем, что лучше жить правдою. —Пойдём к судье, как он решит? — говорит Кривда. — Коли по-твоему — я тебе плачу тысячу рублей, а коли по-моему — ты мне должна оба глаза отдать. —Хорошо, пойдём. Пришли они к судье, стали спрашивать: чем лучше жить? Судья сказал то же самое: —В наше время лучше жить кривдою. —Подавай-ка свои глаза! — говорит Кривда Правде; выколола у ней глаза и ушла куда знала. Осталась Правда безглазая, пала лицом наземь и поползла ощупью. Доползла до болота и легла в траве. В самую полночь собралась туда неверная сила. Нá большой стал всех спрашивать: кто и что сделал? Кто говорит: я душу загубил; кто говорит, я того-то на грех смутил; а Кривда в свой черед похваляется: —Я у Правды сто рублей выспорила да глаза выколола! —Что глаза! — говорит небольшой. — Стоит потереть тутошней травкою — глаза опять будут! Правда лежит да слушает. Вдруг крикнули петухи, и неверная сила разом пропала. Правда нарвала травки и давай тереть глаза; потерла один, потерла другой — и стала видеть по-прежнему; захватила с собой этой травки и пошла в путь-дорогу. В это время у одного царя ослепла дочь, и сделал он клич: кто вылечит царевну, за того отдаст ее замуж. Правда приложила ей к очам травку, потерла и вылечила: царь обрадовался, женил Правду на своей дочери и взял к себе в дом…
ГОРЕ
В одной деревушке жили два мужика, два родные брата: один был бедный, другой богатый. Богач переехал на житье в город, выстроил себе большой дом и записался в купцы; а у бедного иной раз нет ни куска хлеба, а ребятишки — мал мала меньше — плачут да есть просят. С утра до вечера бьется мужик как рыба об лёд, а всё ничего нет. Говорит он однова [ Однова — один раз, однажды.] своей жене: —Дай-ка пойду в город, попрошу у брата: не поможет ли чем? Пришёл к богатому: —Ах, братец родимый! Помоги сколько-нибудь моему горю; жена и дети без хлеба сидят, по целым дням голодают. —Проработай у меня эту неделю, тогда и помогу! Что делать? Принялся бедный за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит, и дрова рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу хлеба: —Вот тебе за труды! —И за то спасибо! — сказал бедный поклонился и хотел было домой идти. —Постой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену приводи: ведь завтра мои именины. —Эх, братец, куда мне? Сам знаешь: к тебе придут купцы в сапогах да в шубах, а я в лаптях хожу да в худеньком сером кафтанишке. —Ничего, приходи! И тебе будет место. —Хорошо, братец, приду. Воротился бедный домой, отдал жене ковригу и говорит: —Слушай, жена! Назавтрее нас с тобой в гости ввали. —Как — в гости? Кто звал? —Брат; он завтра именинник. —Ну что ж, пойдём. Наутро встали и пошли в город, пришли к богатому, поздравили его и уселись на лавку. За столом уж много именитых гостей сидело; всех их угощает хозяин на славу, а про бедного брата и его жену и думать забыл — ничего им не дает; они сидят да только посматривают,, как другие пьют да едят. Кончился обед; стали гости из-за стола вылазить да хозяина с хозяюшкой благодарить, и бедный тоже — поднялся с лавки и кланяется брату в пояс. Гости поехали домой пьяные, весёлые, шумят, песни поют. А бедный идет назад с пустым брюхом. —Давай-ка, — говорит жене, — и мы запоем песню! —Эх ты, дурак! Люди поют оттого, что сладко поели да много выпили; а ты с чего петь вздумал? —Ну, всё-таки у брата на именинах был; без песен мне стыдно идти. Как я запою, так всякий подумает, что и меня угостили... —Ну, пой, коли хочешь, а я не стану! Мужик запел песню, и послышалось ему два голоса; он перестал и спрашивает жену: —Это ты мне подсобляла петь тоненьким голоском? —Что с тобой? Я вовсе и не думала. —Так кто же? —Не знаю! — сказала баба. — А ну, запой, я послушаю. Он опять запел; поет-то один, а слышно два голоса; остановился и спрашивает: —Это ты, Горе, мне петь пособляешь? Горе отозвалось: —Да, хозяин! Это я пособляю. —Ну, Горе, пойдем с нами вместе. —Пойдём, хозяин! Я теперь от тебя не отстану. Пришёл мужик домой, а Горе зовёт его в кабак. Тот говорит: —У меня денег нет! —Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Видишь, на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето будет, всё равно носить не станешь! Пойдём в кабак, да полушубок побоку… Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок. На другой день Горе заохало, с похмелья голова болит, и опять зовёт хозяина винца испить. —Денег нет, — говорит мужик. —Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу — с нас и довольно! Нечего делать, не отбиться мужику от Горя: взял он сани и телегу, потащил в кабак и пропил вместе с Горем. Наутро Горе ещё больше заохало, зовет хозяина опохмелиться; мужик пропил и борону и соху. Месяца не прошло, как он все спустил; даже избу свою соседу заложил, а деньги в кабак снёс. Горе опять пристает к нему: —Пойдём да пойдем в кабак! —Нет, Горе! Воля твоя, а больше тащить нечего. —Как — нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надобно. Мужик взял сарафан, пропил и думает: «Вот когда чист! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни на жене!» Поутру проснулось Горе, видит, что у мужика нечего больше взять, и говорит: —Хозяин! —Что, Горе? —А вот что: ступай к соседу, попроси у него пару волов с телегою. Пошёл мужик к соседу: —Дай, — просит, — на времечко пару волов с телегою; я на тебя хоть неделю за то проработаю. —На что тебе? —В лес за дровами съездить. —Ну, возьми, только не велик воз накладывай. —И, что ты, кормилец! Привел пару волов, сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое поле. —Хозяин, — спрашивает Горе, — знаешь ли ты на этом поле большой камень? —Как не знать! —А когда знаешь, поезжай прямо к нему. Приехали они на то место, остановились и вылезли из телеги. Горе велит мужику поднимать камень; мужик поднимает, Горе пособляет; вот подняли, а под камнем яма — полна золотом насыпана. —Ну, что глядишь? — сказывает Горе мужику. — Таскай скорей в телегу. Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом, все из ямы повыбрал до последнего червонца; видит, что уж больше ничего не осталось, и говорит: —Посмотри-ка, Горе, никак, там ещё деньги остались? Горе наклонилось: —Где? Я что-то не вижу! —Да вон в углу светятся! —Нет, не вижу. —Полезай в яму, так и увидишь. Горе полезло в яму; только что опустилось туда, а мужик и накрыл его камнем. —Вот этак-то лучше будет! — сказал мужик. — Не то коли взять тебя с собою, так ты, Горе горемычное, хоть не скоро, а все же пропьёшь и эти деньги! Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал, волов отвел к соседу и стал думать, как бы себя устроить. Купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил вдвое богаче своего брата. Долго ли, коротко ли — поехал он в город просить своего брата с женой к себе на именины. —Вот что выдумал! — сказал ему богатый брат. — У самого есть нечего, а ты еще именины справляешь! —Ну, когда-то было нечего есть, а теперь, слава богу, имею не меньше твоего; приезжай — увидишь. —Ладно, приеду! На другой день богатый брат собрался с женою, и поехали на именины; смотрят, а у бедного-то голыша хоромы новые, высокие, не у всякого купца такие есть! Мужик угостил их, употчевал всякими наедками, напоил всякими медами и винами. Спрашивает богатый у брата: —Скажи, пожалуй, какими судьбами разбогател ты? Мужик рассказал ему по чистой совести, как привязалось к нему Горе горемычное, как пропил он с Горем в кабаке всё своё добро до последней нитки: только и осталось, что душа в теле; как Горе указало ему клад в чистом поле, как он забрал этот клад да от Горя избавился. Завистно стало богатому: «Дай, думает, поеду в чистое поле, подниму камень да выпущу Горе — пусть оно дотла разорит брата, чтоб не смел передо мной своим богатством чваниться». Отпустил свою жену домой, а сам в поле погнал; подъехал к большому камню, своротил его в сторону и наклоняется посмотреть, что там под камнем? Не успел порядком головы нагнуть — а уж Горе выскочило и уселось ему на шею. —А, — кричит, — ты хотел меня здесь уморить! Нет, теперь я от тебя ни за что не отстану. —Послушай, Горе! — сказал купец. — Вовсе не я засадил тебя под камень… —А кто же, как не ты? —Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришёл, чтоб тебя выпустить. —Нет, врёшь! Один раз обманул, в другой не обманешь! Крепко насело Горе богатому купцу на шею; привёз он его домой, и пошло у него всё хозяйство вкривь да вкось. Горе уж с утра за своё принимается; каждый день зовет купца опохмелиться; много добра в кабак ушло. «Этак несходно жить! — думает про себя купец.— Кажись, довольно потешил я Горе; пора б и расстаться с ним, да как?» Думал, думал и выдумал: пошёл на широкий двор, обтесал два дубовых клина, взял новое колесо и накрепко вбил клин с одного конца во втулку. Приходит к Горю: —Что ты, Горе, всё на боку лежишь? —А что ж мне больше делать? —Что делать! Пойдём на двор в гулючки играть. А Горе и радо; вышли на двор. Сперва купец спрятался — Горе сейчас его нашло, после того черёд Горю прятаться. —Ну, — говорит, — меня не скоро найдёшь! Я хоть в какую щель забьюсь! —Куда тебе! — отвечает купец. — Ты в это колесо не влезешь, а то-то в щель! —В колесо не влезу? Смотри-ка, ещё как спрячусь! Влезло Горе в колесо; купец ваял да и с другого конца забил во втулку дубовый клин, поднял колесо и забросил его вместе с Горем в реку. Горе потонуло, а купец стал жить по-старому, по-прежнему.
|