Отступления и размышления

Пройдут годы. К власти в Советском Союзе придут Хрущевы, Горбачевы, елыдины и другие политические «вожди». Они извратят все, что сделал советский народ под руководством Сталина, и начнут переписывать историю заново. В стране образуется пятая колонна, которая за доллары будет продавать интересы государства. Не имея и сотой доли тех качеств, которыми обладал Сталин, они будут порочить имя Сталина, обливать его грязью, принижать его заслуги, чтобы хоть как-то возвыситься самим.

Даже трагическая смерть Якова будет поставлена ему в вину: мог спасти сына, обменяв его на немецкого фельдмаршала, но не сделал… И далее: если он так обошелся со своим сыном, то как он мог жалеть чужих детей?! Он гнал их на смерть, чтобы не потерять власть и спасти свою шкуру. До такого не могла додуматься даже геббельсовская пропаганда.

* * *

Но все это произойдет потом, когда Сталин уйдет из жизни. А пока – 1945 год, через два дня Парад Победы, итог его прожитой жизни. Он шел к этому дню долгих и неимоверно трудных 17 лет, преодолевая невероятные препятствия. У него было такое чувство, какое испытывает человек, подымающийся по отвесной скале. Со всех сторон кричали, что ему не одолеть этого подъема и не дойти до вершины, что еще шаг, второй – и он полетит в пропасть, увлекая за собой всю страну, с которой он был в одной связке. А он шел и шел вперед, стиснув зубы. За спиной осталась титаническая работа, неимоверное напряжение. Он сделал все, что мог. Он достиг вершины. Он победил. И он устал. Он ведь тоже человек. Смертный, как и все остальные, из плоти и крови.

«Гибель Спасителя»

О детстве вспоминать не хотелось. Ничего хорошего там не было. Были нужда и голод. Помнил согбенную спину отца, тачавшего сапоги, усталую и озабоченную мать. Отец хотел, чтобы он стал сапожником, а мать – священником. На этой почве часто возникали ссоры.

– В роду у нас не было священников, – говорил отец, – были землепашцы, есть сапожники, а священников не было.

– Не было, так будут, – возражала мама.

И в конце концов настояла на своем. Осенью 1888 года он поступил в Горийское духовное училище.

Иосиф Виссарионович старался вспомнить своих друзей по училищу и не смог – время и потрясающие события последних лет стерли их имена. Но он хорошо помнил атмосферу, царившую в том богоугодном заведении. От всех учеников требовали беспрекословного повиновения, подчинения и выполнения установленных правил. Их учили добродетели, терпению и умению прощать грехи и в то же время жестоко карали за малейшую провинность. Иосиф увидел здесь противоречие и сказал об этом отцам-преподавателям. Его тут же обвинили в вольнодумстве, а в его душу запали сомнения, пока еще не осознанные до конца, в правильности миропорядка, а также мысль о человеческом лукавстве: на словах одно, а на деле другое. Тут одно из двух: или порядки негодные, или их учат тому, чего нет в реальной жизни. Запавшие сомнения не давали покоя. Возможно, они и стали тем зерном, из которого вырос его нигилизм, который был сродни чувствам тургеневского Базарова.

При выпуске из училища отцы-наставники припомнили ему его вольнодумство и придирчиво экзаменовали по всем предметам. Однако не могли ни к чему придраться. Обладая незаурядной памятью, Иосиф наизусть цитировал целые страницы Священного Писания. Это успокоило экзаменаторов и начальство училища. За прилежание и безупречные знания он получил отличную оценку. И никто не знал, что его сердце томит и мучает крамольная мысль о несовершенстве существующего миропорядка.

В том же 1894 году Иосиф поступил в Тифлисскую православную Духовную семинарию. Однако его продолжали волновать не божественные, а мирские заботы. Он искал ответы на мучившие его сомнения. Они и привели его к подпольным группам русских революционеров, проживавших в Закавказье, которые и объяснили ему, в чем заключается суть царившего миропорядка. Здесь он получил свое первое марксистское образование и познакомился с произведениями Ульянова-Ленина.

Его жадность к знаниям не знала границ. Он изучает философию, политическую экономию, историю, естественные науки, увлекается поэзией и сам пишет стихи. Стихотворение «Гибель Спасителя», написанное в те годы, оказалось пророческим.

В этой стране был он тенью,

Гостем, пришедшим без вести.

Трогал он вечные струны.

Пел необычные песни.

Песни, рожденные светом,

Песни, рожденные болью.

Все в них была сама правда,

Все в них дышало любовью.

Песни его волновали

Даже остывшие души,

Делали ясными мысли

К свету из мрака идущих.

Но, неспособные слушать

Пение тех чудных песен,

Люди налили отравы

И, ослепленные спесью,

– Выпей, проклятый, – кричали, –

Это твой рок, ангел ада…

Правда зачем нам такая?

Нам таких песен не надо!

Увы, такова судьба всех пророков и тех, кто ушел далеко вперед от основной массы, кто видит дальше и делает больше. Он становится опасным для обывателя. Они видят в нем укор самим себе. Одни его ненавидят, другие завидуют, а третьи стараются принизить до уровня своего понимания. «Это случится и со мной. Я зашел далеко вперед от своего времени и изменил общественное устройство. По сути дела, создал новую социалистическую цивилизацию, и у меня много врагов как внутри страны, так и за рубежом. Они ждут удобного момента, чтобы расправиться со мной. Только кто это сделает?»

Исторические факты свидетельствуют, что пророков и вождей убивают и предают, как правило, люди из ближайшего окружения. Даже Иисуса Христа предал его ученик Иуда. Но есть ли Иуда в его окружении? Кто может поднять на него руку?

Молотов? Нет. Старый товарищ. Вместе, можно сказать, пуд соли съели. Он не способен на подлость.

Маленков? Во время войны, как член Политбюро, он курировал промышленность. Недавно Сталин узнал, что самолеты изготавливались с дефектами и во время войны многие летчики погибли не в боях, а в авиакатастрофах. Маленков, маршал авиации Новиков и народный комиссар авиационной промышленности Шахурин о том знали и не принимали никаких мер к устранению недостатков. Это возмутило Сталина. Он дал команду проверить все факты и виновных в преступном разгильдяйстве наказать со всей строгостью.

Он осознавал, что появится целая группа недовольных, которые если и не решатся поднять на него руку, то, во всяком случае, будут рады, если с ним что-то случится.

Кто еще? Хрущев. Был троцкистом, стал большевиком. Самый яростный борец с врагами народа. По составленным им спискам в Москве и на Украине расстреляны десятки тысяч человек. Сталин много раз пытался укротить хрущевскую резвость в этом вопросе, но не смог. Тот клал на стол правоохранительных органов все новые и новые списки врагов народа. Чрезмерная услужливость и рвение Хрущева настораживали Сталина. Он видел, что Хрущев делает все, чтобы забыли о его троцкистском прошлом. От страха, что ему напомнят о былых грехах, он прикидывался рубахой-парнем, отплясывал гопак и даже смирился с тем, что его называли придурком – числиться придурком менее опасно, чем попасть в разряд троцкистов. Трус пойдет на любую подлость, лишь бы спасти свою шкуру.

Кто еще? Берия? Опасный тип. Беспорядочные связи с женщинами. Есть сведения о том, что его особняк под видом любовницы посещает жена помощника военного атташе американского посольства в Москве – сотрудница Центрального разведывательного управления США. Жена Берии, урожденная грузинская княжна Нина Таймуразовна Гегечкори, поддерживает связь с белогвардейской эмиграцией в Париже.

Берия знает, что Сталин хорошо информирован о всех его проделках, и дрожит от страха. Он также служака, угодник и подхалим. Чтобы спасти себя, не остановится ни перед чем.

Почему-то вспомнилось предупреждение Троцкого: «Можно «захватить» власть, «узурпировать» ее отдельным лицам, отдельным руководителям и изменить общественный строй по своему усмотрению». Такое утверждение он высказал в двадцатых годах. Тогда Сталин наголову разбил его позицию. Спустя годы он почти дословно помнил все сказанное им по этому поводу. Он утверждал, что «захватить» власть в миллионной партии, совершившей три революции и потрясшей вековые основы миропорядка, практически невозможно, и все, что говорит Троцкий, – сущая глупость.

«Можно ли вообще «захватить» власть в миллионной партии полной революционных традиций? – спрашивал он тогда у своих сподвижников на объединенном заседании Президиума ИККИ и ИКК и сам же отвечал: – Нельзя. Если бы это было возможно, то первый, кто бы это сделал, был Троцкий. Он долгие годы боролся за власть в руководстве партии. Однако это ему не удалось. Почему? Разве он менее крупный оратор, чем нынешние лидеры нашей партии? Не вернее ли будет сказать, что как оратор Троцкий стоит выше многих нынешних лидеров нашей партии? Тем не менее ему не удается «захватить» власть в партии. Почему? Троцкий объясняет это тем, что наша партия, по его мнению, является голосующей барантой, слепо идущей за ЦК партии. Но так могут говорить о нашей партии только люди, презирающие ее и считающие ее чернью. Это есть взгляд захудалого партийного аристократа на партию.

Изображая партию как голосующую баранту, Троцкий выражает презрение к рядовым партийцам ВКП(б). Что же тут удивительного, если партия, в свою очередь, отвечает на это презрением и выражением полного недоверия Троцкому».

Так думал и говорил Сталин в 20-х годах. На тот период времени все сказанное им было правильно и выражало действительное положение вещей. На пути рвавшегося к власти Троцкого стоял тогда он, Сталин. Он сумел организовать ЦК на борьбу с оппозицией. Но если бы не он, а, скажем, Каменев или Зиновьев стояли во главе партии, то что бы произошло? Произошло бы то, о чем говорил Лев Давыдович. Демагоги и предатели во главе ЦК легко могли завести партию в непроходимые дебри.

Спустя почти два десятка лет те далекие события представлялись Сталину в новом свете. Он мысленно перебирал и оценивал все свое ближайшее окружение и пришел к неутешительному выводу, что его нужно срочно обновлять и пополнять молодыми кадрами. Он боялся не столько за себя, сколько за судьбу страны. Кто его сменит, если он уйдет из жизни? Никого из тех, кто сегодня находился рядом с ним, он не мог представить на своем месте: мелко пашут, узкий кругозор, не могут в целом охватить и осмыслить ситуацию в мире, связать ее с внутренним положением в стране и определить тактику и стратегию партии. Все они будут драться за власть и погубят дело социализма, дело всей его жизни. Будут заигрывать с американцами, и те облапошат их по всем статьям.

К этим мыслям Сталин возвращался снова и снова. Он всячески стремился упредить возможное развитие событий. Но так и не успел. Угрозу троцкистского реванша Иосиф Виссарионович осознал только в июне 1945 года, а троцкисты об этом не забывали никогда. Они медленно, упорно, ползком, пробивались на самый верх и прибирали к рукам командные высоты в партии и государстве.

Идею Троцкого о «захвате» верховной власти подправили, видоизменили и взяли на свое вооружение американские политические стратеги. Вот что по этому поводу еще при жизни Сталина говорил первый руководитель ЦРУ Аллен Далее:

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей… Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.

Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства… Мы будем всячески поддерживать и подымать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство… Национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом… И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы духовной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».

* * *

Надо отдать должное американским политикам: они четко и откровенно осуществляют намеченную программу. В конце XX и начале XXI века командные высоты в партии и государстве захватили «правоверные» троцкисты Горбачев, Ельцин, Яковлев, Шеварднадзе… и сумели повернуть развитие страны вспять, подобострастно выполняя волю США. Успешно решается и задача по оболваниванию народа, насаждается насилие, половая распущенность, наркомания…

Все это случится, когда Сталин уйдет из жизни. К слову сказать, его предвидение о том, что его убийцами станут люди из ближайшего окружения, оправдалось…