Автор – Денис Макацария.

И один в поле воин.

Ветер колыхал равнинные травы, пожелтевшие от знойного солнца. Дикие лошади да быки паслись у реки, чьи быстрые потоки разделяли лес и степь. Леса были редкостью в том краю, так часто подвергавшемся войнам и набегам. Десятилетиями густая зелёная крона служила пристанищем для караванов торговцев и дружинам племён, что приходили туда ради воды. В тенистом лесу прохладно и тихо; ни ураганных ветров из пыли, ни степных пожаров. Лес этот был практически необитаем, поскольку считался священным. Птицы и звери находили в лесу место для гнездовий и взращивания потомства. Но когда крупная война плёмен снова вспыхнула в тех краях, все изменилось.

Густые плющи и кустарники скрывают отряд из восьмидесяти воинов, затаившихся над дорогой. Все дикари вооружены до зубов. Боевая раскраска уродует и без того страшные лица. На щитах изображены символы смерти. Отряд напряженно ожидает. Через час по лесной тропе начал идти тяжелогруженый караван. С первого взгляда было ясно, что эти грузы предназначались для армии, чужой армии: звенело вооружение; лаяли псы; доносились запахи вяленого мяса и лечебных трав; ржали тягловые и скаковые лошади, подстёгиваемые кнутами погонщиков. Дружина из ста человек гнала этот караван через лес в тыл врагу, раздувать пожар войны. Если воины в засаде сначала были уверенны в победе, то теперь их гонор иссяк. Никто не хотел рисковать жизнью. Груз, безусловно, дразнил их жадность, но вступать в равный бой они не хотели. Задание от старейшин было под угрозой срыва.

«Что ты медлишь? Давай сигнал к атаке. Если они пройдут мимо засады, то объединятся с войском на севере. Земли нашего народа в опасности!» - Шептал тролль по имени Джаракал.

Самопровозглашенный главарь отряда не мог ничего ответить. Он одинаково боялся как врага, так и гнева матриархов.

- Джар, забей свою пасть! Нас порубят и добавки попросят, - сказал главарь.

- Там за лесом находится становище моего рода. Если мы ничего не предпримем, они не доживут до утра!

- Твоя родня – твои проблемы.

Джаракал задрожал от ярости. Обычно тёмное смуглое лицо приобрело багровый оттенок, контрастируя с серыми глазами. Длинные чёрные волосы, связанные в хвост, встали дыбом. Непропорционально длинные мускулистые руки, отличавшие его народ от белых людей, сжали метательный томагавк и боевой топор. Кожаный доспех затрещал по швам. На мясистом, грушевидном носу вскочило красное пятно. Оскал хищного затравленного зверя красовался на лице. Казалось, Джаракал готов был убить главаря.

Судьба становища Джаракала висела на волоске. Несчастный тролль десяток раз прокручивал сцены предстоящего побоища. Курган прадедов, отчая юрта, мамина похлёбка. Всё это сгорит в огне! Нет, такого он не допустит.

Тролль посмотрел на других рекрутов из родного стойбища. Их было мало, человек девять. Стойбище испытывало затруднения с провиантом после засухи, поэтому смогло отправить только десятерых бойцов. Но все эти девять человек горели тем же страхом и гневом, той же решительностью, что и Джаракал.

«Урмак урагх!» - заорали во всё горло Джаракал и его земляки. Десяток томагавков посыпался на караван сверху. Тролль инициировал сражение довольно эффектно, кинув топорик прямо в голову кавалеристу. Взбесившаяся лошадь опрокинула пару повозок, перегородив ущелье. С такой позиции десяток воинов смогли удержать проход против превосходящего числа противников.

«Рубите их что есть силы! Или мы, или они!» - Кричал Джаракал в пылу боя. Когда его пытались окружить, он начинал древний боевой танец с топорами. Когда враги пытались увернуться, он ударял с ещё большей скоростью. Даже убежать от его томагавков было невозможно. И при этом он умудрялся подбадривать боевых товарищей. А когда оружие ломалось, Джаракал просто подбирал оружие убитых противников. Тролли союзных племён предпочли не прыгать с обрыва, а метать снаряды с безопасного места.

Пал первый земляк Джаракала. Потом второй, третий, четвёртого разрубили пополам. Рыцари вошли в азарт и предприняли рывок в сторону баррикад. В неравном бою погибло пять рыцарей и четыре родича Тролля. Осталось только два бойца. Но и у врагов дела были не лучше. Из ста человек осталось только тридцать. Тут тролли попрыгали с обрыва и начали добивать выживших. Собрат героя перекрывал сильное кровотечение из плеча. Ослабевший Джаракал, с обломком лезвия в бедре, с гордостью поднял топоры и заорал: «Отец, Мать, вы спасены!».

Ему казалось, что худшее было уже позади. Он чертовски ошибался. Тролли первым делом содрали всё ценное с трупов, в том числе с земляков Джаракала. Кольца отрезались вместе с пальцами. Серьги выдирались с кусочками ушей. Под конец все трупы были свалены в кучу и присыпаны пылью. Ни о какой либо отдельной могиле для павших собратьев не шло и речи.

«А теперь давайте разделим имущество по-честному: одна доля простому воину, и две мне. Мертвых не засчитываем,» - весёлым голосом сказал главарь.

Тролли начали разбирать награбленное добро, пожирать припасы врага, хвастать своей отвагой. Джаракал взбесился не на шутку. Он одним ударом обуха выбил серебряный кувшин для воды из рук главаря и заорал благим матом на собравшихся.

«Что вы творите, малодушные уроды? Восемь моих братьев нашли здесь смерть! Вы их даже не похоронили, ублюдки! И добыча вся принадлежит моему роду, поскольку бился только я с братьями. Всё это добро пойдёт в моё становище, где в припасах так нуждаются!» - так говорил Джаракал с мародёрами. Остальную часть его монолога я предпочту пропустить.

Со спины на него напало пять троллей. Удар дубинкой в затылок сбил его с ног. Его полуживого засунули в мешок. Очнулся он спустя час или два. Судя по пению сверчков, был уже вечер. Журчание реки говорило о том, что лагерь уже далеко. Мешковина пропускала стоны из соседнего мешка, где лежал раненый товарищ.

«Тащили до реки, привязывают что-то к мешку. В реку? В реку, выродки сучьи!» - пронеслось в голове у Тролля. Захлёбываясь, он в панике пытался развязать узел. Что за боль? Осколок в ноге! Никогда Джаракал ещё так не радовался. Он перерезал верёвку, всплыл и зарезал незадачливых палачей. Он присел отдышаться и вспомнил. Братец Джамаш! Тролль Камнем нырнул на дно и прорезал мешковину. Подняв тело на берег, тролль судорожно пытался привести братца в чувства. Напрасно – родич был мёртв. Когда Джаракал это понял, дикий нечеловеческий рёв принёсся над лесом. В безумной ярости Боец забрал вооружение врагов и побежал в лагерь.

До рассвета оставалась пара часов. Дикая пьянка, бушевавшая всю ночь, почти закончилась. Тролли были всецело поглощены празднованием «своёй» победы. Ни часовых, ни ловушек. Джаракал нагрянул как гром, рубя и потроша всех подряд. Пьяные и сонные разбойники не могли ничего противопоставить безумию дикаря. Кровь и пролитый кумыс смешались со зловонным пеплом в адское месиво. Над этим адом властвовал Джаракал, отправлявший предателей одного за другим в страну теней. В конце концов, остался только главарь.

«Мои проблемы значит? По-честному говоришь? Отважный оказывается?» - вопрошал Джаракал с безумной ухмылкой, – «По-честному теперь означает - по-моему!».

«Что ты натворил, безумец? За нас отомстят и перебьют весь твой род!» - стонал главарь с кинжалом под лопаткой.

- Не беспокойся обо мне. Все подумают, что вас перебило подкрепление рыцарей. За это время я успею отвезти коней к моему становищу. Вместе с роднёй я заберу добычу и похороню братьев. С провиантом и новой утварью мы перекочуем на юг, под власть Могул Хана.

- Вижу, ты осмелел и решил назваться вождём. Чем ты усмиришь нашего злейшего врага – Могул Хана?

- Я подарю ему твою голову.

Годы прошли с тех пор, как Джаракал стал вождём равнинных троллей, а высокий курган посреди священного леса, украшенный ста шестьюдесятью девятью черепами, всё ещё хранит цену победы и поражения «Всеобщего Союза Троллей».