III. Партии и структура управления

Развитие партий ломает рамки прежних политических классификаций, идущих от Аристотеля или Монтескье. Классическая противоположность парламентского, президентского и представительного режимов уже не может отныне служить стержнем современного конституционного права. Однопартийность коренным образом сближала кемалистскую Турцию, советскую Россию и гитлеровскую Германию, хотя первая напоминала представительный, вторая — полупарламентский, а третья — полупрезидентский режим. Двухпартийная Великобритания и ее доминионы, несмотря на общую принадлежность к парламентаризму, продолжают коренным образом отличаться от континентальных многопартийных режимов и в некотором отношении более близки к политическому устройству Соединенным Штатов, несмотря на президентскую природу последнего. Различие однопартийности, двухпартийности и многопартийности поистине имеет тенденцию стать основной классификацией современных политических режимов.

Но при всей своей важности это различие рискует вовлечь нас в заблуждение. Если число партий и выступает главным элементом структуры власти, то все же нельзя по этой причине пренебрегать и другими ее элементами. Сравнение Англии и Соединенных Штатов хорошо иллюстрирует роль внутренней структуры партий, поскольку английская централизация четко противостоит американской децентрализации. Точно так же собственно политические различия между СССР и Турцией до 1950 г. существенным образом связаны с тоталитарной природой и однородным характером коммунистической партии и специализированной природой и неоднородностью республиканской партии народа. Противоположность жесткости партий Четвертой и гибкости партий Третьей республики во Франции слишком часто упоминается, чтобы здесь особо на ней останавливаться. Не менее существенное значение имеет и сила партий; наличие доминирующей партии может видоизменить сущность политического режима, как что мы наблюдаем в некоторых американских штатах или в Швейцарии до 1914 г. Более того, к тем же последствиям порой ведет простое изменение парламентского большинства. Если большинство в Конгрессе США и президентский пост в принадлежат одной и той же партии, разделение официальных властей сглаживается; если их держат в своих руках различные партии, оно выступает гораздо сильнее. Влияние партий ведет к признанию относительности властных структур, которые могут быть преобразованы в результате даже простого изменения соотношения политических сил внутри страны; здесь далеко до жесткости классических конституционных норм.