Норма и языковое варьирование

В широком смысле под нормой подразумевают традиционно и стихийно сложившиеся способы речи, отличающие данный языковой идиом от других языковых идиомов. В узком смысле норма – это результат целенаправленной кодификации языка.

Соответственно этому следует рассматривать, с одной стороны, норму как явление традиционное, сложившееся исторически, а с другой – как факт кодификации, комплекс регламентаций.

Очевидно, что в норме отражаются как внутрилингвистические языковые законы, так и внелингвистические. С одной стороны, нормативность языковых уровней является отражением системности языка, принципов языковой аналогии и экономии, закономерностей полевой организации и градуальности. С другой стороны, аксиологические и прагматические факторы также определяют устойчивость нормы в тот или иной период развития общества. Соответственно, некоторый парадоксальный характер языковой нормы позволяет описывать ее в комплексе диалектических свойств: устойчивости и подвижности, исторической детерминированности и изменчивости, однозначности и неоднозначности, взаимообусловленности языкового стандарта и контекста. Следовательно, выбор осуществляется и на основе языковой традиции, и на основе языкового употребления.

В этой связи сосуществование языковых вариантов на всех языковых уровнях как отражение динамических свойств языка в процессе его эволюции и есть доказательство жизнеспособности языковой системы.

Вариантность (от лат. varians, род. п. variantis – 'изменяющийся'), или вариативность, – понятие многозначное. Во-первых, это " представление о разных способах выражения какой-либо языковой сущности как об ее модификации, разновидности или как об отклонении от некоторой нормы (например, разночтения в разных списках одного и того же памятника)". Во-вторых, данный термин характеризует способ существования и функционирования единиц языка и языковой системы в целом.

Вариантность – фундаментальное свойство языковой системы и функционирования всех единиц языка; она характеризуется с помощью понятий " вариант", " инвариант", " варьирование". При первом понимании вариантности используются только понятия " вариант" и " варьирование"; то, что видоизменяется, понимается как некоторый образец, эталон или норма, а вариант – как модификация этой нормы или отклонение от нее. При втором понимании вводится термин " инвариант" и оппозиция " вариант – инвариант". Под вариантами " понимаются разные проявления одной и той же сущности, например, видоизменения одной и той же единицы, которая при всех изменениях остается сама собой.

По аналогии с типологией норм различают варианты орфоэпические, лексические, грамматические (морфологические и синтаксические).

Вопреки тому, что литературная норма жестка и консервативна, она допускает одновременное функционирование вариантов одной и той же языковой единицы. Варианты могут различаться стилистически, зависеть от коммуникативных условий речи, относиться к речевой практике определенных социальных и профессиональных групп; возможны факты и свободного варьирования.

Норма изменяется вместе с развитием языка. Эти изменения, в свою очередь (как правило, в виде вариантов), отражаются в лексикографических источниках посредством помет типа доп. (= " допустимо"), разг. (= " разговорное"), прост. (= " просторечное"), жар?.. (= " жаргонное") и т.п. Типология помет в современном русском языке не носит регламентированный характер и потому может быть различной.

Удачной представляется дифференциация помет, используемая в " Орфоэпическом словаре русского языка" под редакцией Р. И. Аванесова[6], впервые изданном в 1983 г. Авторы словаря по отношению к норме различают языковые факты, описываемые как доп. (= " дополнительное") – менее желательный вариант нормы, который находится в пределах правильного; доп. устар. (= " допустимо устаревающее") – оцениваемый вариант постепенно утрачивается. Наряду с названными выделяются также запретительные пометы: не рек. (= " не рекомендуется") как отражающие явления, соответствующие общим тенденциям языкового развития (" нередко этой пометой оцениваются варианты, о которых можно предполагать, что не в очень далекой перспективе они станут нормативными"); неправ. (= " неправильное") и грубо неправ. (= " грубо неправильное").

Сосуществование вариантов в тот или иной период времени носит несбалансированный характер, что обусловливается статистической характеристикой употребления. Например, как отмечают авторы словаря " Грамматическая правильность русской речи", приблизительно до 1950-х гг. " склонение собственных имен, оканчивающихся на -а неударное, как русских, так и заимствованных, практически без исключений принадлежало к первому типу склонения женского морфологического рода". Однако начиная с середины XX в. " собственные имена данного морфологического типа испытывают колебания в склонении между первым типом склонения и несклоняемым вариантом (90, 91% – 9, 09%)" [7]. Ср.: Щуки – Щука, Шломы – Шлома, Батехи – Батеха, Дубины – Дубина и т.п.

Типы варьирования языковых единиц в пределах нормы:

1) Свободное, например, вариативное сосуществование исторически обусловленных грамматических форм, отражающих базовые модели формообразования, и моделирование по аналогии (к примеру, формообразование глаголов непродуктивных групп по аналогии с продуктивными): ездят – ездиют, машут – махают (по аналогии читают);

2) Семантически обусловленное, например, варьирование форм родительного падежа (сыра – сыру, творога – творогу), предложного падежа (в кругу – в круге, на доме – на дому), форм множественного числа в зависимости от значения слова (образы – образа, ордены – ордена) и др.;

3) Стилистически обусловленное, ср.: алкоголик (нейтр.) – алкаш (прост.), скандал (нейтр.) – дебош (разг.), девушка (нейтр.) – дева (устар.), скряга (нейтр.) – жмот (прост.);

4) Профессионально обусловленное, например: возбуждено́ (нейтр.) - возбу́ ждено (проф.), новорождённый (нейтр.) – новоро́ жденный (проф.), осуждённый (нейтр.) – осу́ жденный (проф.), алкого́ ль (нейтр.) – а́ лкоголь (проф.).

5) Социально обусловленное, примером которого могут служить рефлексы старомосковского произношения в современной звучащей речи. В частности, как отмечается, результаты исследований " убедительно показали, что некоторые из старомосковских черт, признававшиеся ранее архаическими: произношение безударных флексий глаголов II спр. 3 л. мн. ч. со звуком [у], произношение [шн] на месте буквосочетания чн в определенном круге слов, произношение звука [р'] перед мягкими согласными (зубными, переднеязычными, губными, заднеязычными), следует признать нормативно допустимыми в современном языке наряду с новыми произносительными вариантами".

Таким образом, сосуществующие в литературном языке варианты являются признаком жизнедеятельности языковой системы; их использование зависит от сферы и стиля общения, социальной и профессиональной принадлежности говорящего, его коммуникативных намерений.