Глава 16

Несколько дней спустя Рейф начал всерьез подумывать о том, что его мимолетное малодушное желание найти виновника всех своих бед в Фортон‑ Холле приняло облик злого духа.

Сначала свисавшая с проезжавшей мимо подводы веревка непонятно как зацепилась за лестницу, на которой стоял Билл Дженкинз, и тот полетел на землю, расшибив плечо. На следующий день, ближе к полудню, одна из только что установленных стропильных балок подломилась, когда прямо под ней работал Грэм. Не метнись он в самый последний момент в сторону, она наверняка убила бы его на месте.

– Напасть какая‑ то, – предположила Мэй. Она сидела рядом с ним на корточках, выдергивая сорняки из обложенной камнями перекопанной клумбы. После двух попыток строящейся конюшни прибрать к рукам две жизни Рейф сослал девочку в сад. В свою очередь, ее присутствие в саду сегодня обрекло самого Рейфа на копание в земле вместе с ней.

– Нет никакой напасти! – сердито возразил он, стараясь не обращать внимания на смешки Фелисити.

– Ну, их всех к чертям собачьим, Рейф! Ничего я не знаю и не понимаю!

Рейф приподнял бровь:

– Между прочим, леди обычно говорят «будь оно проклято».

Мэй сердито сдвинула брови:

– Не будь таким напыщенным ничтожеством. Я не леди, мне всего восемь лет.

– Понятно, – протянул Рейф. Он повернулся к Лис, и его губы тронула едва заметная усмешка. – А она убедительна, ты не находишь?

– Нечего ей потакать. Она что, палубный матрос, чтобы так ругаться?

– Толстая сатанинская задница! – бесстрашно провозгласила Мэй, ничуть не испугавшись возмущения сестры. Это ругательство она просто обожала, и Рейф всякий раз не забывал мысленно поблагодарить провидение за то, что Мэй не довелось услышать полную его версию.

– В чем дело, Мэй? – строго спросила Фелисити.

Та сердито выдрала из земли очередной пук сорняков.

– Ладно, не буду. Вчера вечером я листала книжку и подыскала еще одно местечко, где нам надо бы побывать.

– Надеюсь, это не очередной маршрут по Арктике, – сухо заметил Рейф. – Я до сих пор сильно сомневаюсь, что из вчерашнего, предложенного тобой путешествия нам удастся вернуться живыми.

– Прошу меня извинить, – вмешалась Фелисити, выпрямляясь и отряхивая юбку. – Я съезжу на короткое время с Джеймсом. Нужно переодеться.

Рейф поднял глаза, когда она проходила мимо. Он знал – уходит она потому, что они с Мэй опять завели разговор о путешествиях. Но, черт побери, если Фелисити намерена каждые две минуты к месту и не к месту поминать этого проклятого Джеймса Барлоу, тогда он свободен разглагольствовать про Ост‑ Индию сколько душе угодно.

– Мадагаскар! – выкрикнула Мэй.

– Что‑ что? – оторопел Рейф.

– Нам нужно поехать на Мадагаскар. Или сначала поедешь ты, посмотришь там все и напишешь, советуешь ты мне туда поехать или нет.

– Вот как? Я теперь понижен в должности до твоего провожатого, так, что ли?

– Ну… просто мне не хочется ехать туда, где неинтересно.

– А я в этом сомневался. И что же ты считаешь скучным?

– Ни за что не поеду туда, где ужасно жарко. – Девочка озадаченно посмотрела на только что выдернутое растение: – Это сорняк?

Рейф пожал плечами:

– Понятия не имею. Кидай поскорее в ведро, пока не вернулась твоя сестра.

– Точно! А еще мне хочется посмотреть пирамиды. И сфинкса.

– Между прочим, солдаты Бонапарта отстрелили ему пол‑ лица, – сказал Рейф.

– Правда? Варвары!

– Я уверен, сфинкс тоже так думает. – Он посмотрел на поворачивающую к конюшне очередную подводу. Мешки с песком и каменную крошку привезут завтра. Тогда можно будет замесить хороший раствор, подлатать фундамент левого крыла и подправить ступени парадного входа. – В Африке, особенно на западе и на юге, очень жарко.

– А много зверей можно увидеть… на севере и на востоке? Рейф рассмеялся и передвинулся еще немного вдоль клумбы.

– Кучу и еще чуток в придачу.

– Берегись!

Рейф обернулся. Пара рабочих лошадей с груженой подводой неслась прямехонько в сад. Мэй, тоже услышав крик, вскочила на ноги и растерянно озиралась. Рейф, не раздумывая, схватил ее поперек пояса и одним прыжком перемахнул через клумбу. Толкнув девочку на землю за невысокий кирпичный заборчик, он всем телом распластался на ней, стараясь уберечь от беды.

Левое переднее колесо подводы врезалось в клумбу, как раз в то самое место, где пару секунд назад Мэй выпалывала сорняки. Каменная крошка брызнула во все стороны со скоростью пуль, выпущенных из мушкета. Заднюю часть подводы занесло, и она перевернулась на бок, завалив досками и щебенкой землю вокруг клумбы на несколько ярдов. Подбежал перепуганный бледный садовник и схватил под уздцы ронявших пену лошадей, которые с налитыми кровью глазами волочили за собой перевернувшуюся повозку.

– Вы живы? – прокричал подбежавший со стороны конюшни Грэм.

Рейф быстро сел и поставил Мэй перед собой.

– Цела и невредима, радость моя? – спросил он, торопливо ощупывая ей руки и ноги в поисках возможных переломов.

Мэй, с глазами чуть ли не в пол‑ лица, молча кивнула. Убедившись, что с девочкой все в порядке, он со вздохом облегчения прижался лбом к ее лбу. Эти происшествия становились почти предсказуемыми – с такой регулярностью и частотой они происходили. Теперь в них стали участвовать и маленькие девочки.

– Мэй!

По ступенькам парадной лестницы спешила Фелисити, следом торопился Бикс. Пока Рейф поднимался на ноги и помогал встать Мэй, в голове у него мелькнула забавная мысль, что бедный Бикс, пожалуй, так бегал последний раз во времена их с Куином детства.

– Мы живы, – пролепетала Мэй, растерянно отряхивая с платья грязь и прошлогодние листья.

Фелисити подхватила сестру на руки.

– Ты как, Рейф?

– Зол как черт! – Он повернулся к подходившим рабочим: – Чья это подвода? От группы работников, приехавших из Честера, отделился здоровенный дородный мужчина, стянул с головы шляпу.

– Подвода моя, сэр. Старушку Джульетту укусил шершень. Она этих тварей на дух не переносит.

Взбешенный Рейф подлетел к нему:

– Надо лучше присматривать за своими лошадьми! В следующий раз проверь десять раз, в порядке тормоз или нет, а не то я сам проверю: прицеплю лошадей к твоей таратайке – и посмотрим, как скоро она остановится!

– Да, сэр!

– Ладно. За работу!

Повернувшись, Рейф увидел, как Лис приводит в порядок шнуровку на платье Мэй, и воспользовался моментом, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Ни одно из предыдущих происшествий не подействовало на него так сильно, как это, и он знал почему. На этот раз опасности подвергся ребенок, который был ему бесконечно дорог.

– Это было совсем уж… в лоб, тебе не кажется? – спросила Фелисити, отправив дворецкого отвести сестру в дом.

– Слишком часто эти чертовы происшествия случаются, вот что! – раздраженно бросил он в ответ. – Мэй или ты могли пострадать.

Фелисити подошла к нему и тронула за руку:

– Смотри, ты порезался.

Рейф посмотрел. Из длиной глубокой раны на предплечье сочилась кровь.

– Пустяки.

– Никакие это не пустяки! Дай я промою. – Она озабоченно покосилась на него: – Я не умею ампутировать конечности и тем более не желаю делать это на тебе.

Рейф чуть расслабился, хотя внутри все еще кипел от гнева и тревоги.

– Ладно, если ты так за меня беспокоишься… Фелисити отвела его на кухню и усадила на стул.

– Салли, принеси, пожалуйста, горячую воду и чистую ткань.

– Хорошо, мэм.

Фелисити еще раз внимательно осмотрела рану.

– Тебе лучше снять рубашку.

– Из‑ за пустяковой царапины на руке? – приподнял бровь Рейф. Кровь прилила к ее щекам.

– Просто нужно убедиться, что ты больше нигде не поранился…

Салли вышла, и заулыбавшийся Рейф потянул Фелисити вперед, стремясь усадить себе на колени.

– Не снять ли нам с меня заодно и бриджи? – шепнул он, жадно целуя ее в губы.

Лис уперлась ладонью ему в грудь и осталась стоять.

– Где‑ нибудь еще болит? – требовательно спросила она, поправив волосы и сложив руки на высокой груди.

Хорошо хотя бы, что она не сердилась. Он уже знал, что означает появление у нее на лице именно этого выражения.

– Похоже, у меня опухнет некое хорошо известное место, если именно это вы имели в виду.

На кухню влетела повариха.

– Вы опухаете, мистер Бэнкрофт?! Боже мой, где?

Фелисити, с трудом удерживаясь от смеха, швырнула ему в лицо полотенце.

– Опухает его тупая голова, – объяснила она с самым серьезным видом.

– Вы весьма бессердечная дама, мисс Харрингтон, – заявил Рейф, радуясь ее хорошему настроению.

Фелисити забрала у него полотенце.

– Давай все же промоем тебе руку.

Она намочила одну из принесенных Салли тряпок в тазике с горячей водой и осторожно провела ею вдоль всей длинной ссадины.

– Больно, черт возьми! – возмутился Рейф.

– Мне так и показалось, что рана достаточно серьезная, – будничным тоном возразила Фелисити.

– Хорошенько ее промойте, мисс Фелисити, – не замедлила поддержать хозяйку Салли. – Не приведи Господи, если начнется гангрена!

– Ай! Да не волнуйся ты так, Салли. Она все сделает для того, чтобы я был здоров и смог доремонтировать дом. – Ссадина оказалась намного глубже, чем поначалу показалось Рейфу. Когда Фелисити прочистила ее, по руке заструилась кровь.

– Можешь ты хоть раз помолчать про этот проклятый дом?! – оборвала его побледневшая Фелисити. – Похоже, придется наложить швы. Салли, сбегай за отцом.

– Сейчас, мисс Харрингтон! Рейф аж зубами заскрипел, когда из раны вытащили крупный камешек с острыми краями.

– Лис, ты хоть понимаешь, что сейчас умудрилась обругать Фортон‑ Холл?

– Рейф, ты пытаешься мне помочь и всякий раз причиняешь боль.

По щеке Фелисити сползла слезинка.

– Прежде всего я помогаю самому себе. Помнишь?

– Нет. Господи, нужны еще тряпки! Неподдельный ужас и искреннее беспокойство в ее глазах потрясли Рейфа. Она на самом деле глубоко переживала за него. Он накрыл ладонью ее руку.

– Не старайся вытереть кровь, лучше прижми тряпку покрепче к ране, и она сама перестанет течь.

– Вот так?

– Черт, не так сильно, – одними губами выговорил он. – Послушай, надо тебя отправить на постройку конюшни – с такой силищей тебе только балки поднимать.

– Бога ради, помолчи. Мне ты зубы не заговоришь, я не Мэй.

Она присела рядом с ним на корточки и покрепче прижала пропитанную кровью тряпку к ране. Рейф осторожно убрал у нее со лба выбившуюся прядку волос.

– Знаю.

В кухню ворвался Грэм, следом едва поспевала Салли.

– Салли сказала, надо зашить рану. Я такое проделывал пару раз на собаке и раза три на лошадях, а вот на человеке ни разу не приходилось. Интересно будет попробовать.

– Чудесно! – хмыкнул Рейф.

Салли поспешила за корзиной для шитья Фелисити. Сама Фелисити осталась рядом с Рейфом, ни на миг не отнимая ткань от его руки.

– Грэм, – окликнул Рейф фермера, задумчиво перебирая прядь волос Фелисити. – Прежде чем ты отправишь меня на тот свет, хочу тебя спросить, как опытного в этом деле человека – из меня может получиться землевладелец?

– Это вы о чем?

Фелисити побелела как полотно, глаза ее расширились, и она только и смогла едва слышно выдохнуть:

– Что?

– Дело тут вот в чем, – негромко продолжил Рейф, смело встречая ее взгляд и ласково проводя рукой по ее щеке. – Мне все больше кажется, что здесь, в Фортон‑ Холле, можно очень даже прилично подзаработать, да только ни опыта, ни умения у меня нет. И мне что‑ то расхотелось продавать эту землю первому встречному.

– Ох, гореть мне в аду, если вы не попали в самую точку, – ухмыльнулся Грэм и принялся решительно засучивать рукава.

– А как же… как же Китай?

– Китай может и подождать, – пренебрежительно дернул он правым плечом.

– Рейф…

– Тсс, – перебил он ее.

Все доводы были известны; они и сейчас беспрерывно вертелись у него в голове. Однако ему важнее было убедиться, что Лис не ускользнет от него, что ему не придется всю оставшуюся жизнь мучиться вопросом, где там они с Мэй, как у них дела, здоровы ли они, не случилось ли с ними чего… счастливы ли они, наконец!

– Лис, – тихо сказал он и наклонился ближе к ней, – ты останешься здесь, в Фортон‑ Холле, со мной? Фелисити, ты выйдешь за меня замуж?

– Я… не понимаю, – пролепетала она в ответ. – Когда?.. Почему ты передумал?

Рейф криво усмехнулся, подумав, кто будет над ним хохотать громче – Куин или отец. Еще чуть‑ чуть, и он станет помещиком.

– Когда понял, что не смогу сказать тебе «до свидания». Она так долго молча на него смотрела, что Рейф начал бояться получить отказ. Наконец глаза ее снова наполнились слезами, и Фелисити кивнула:

– Да. Да, Рейф Бэнкрофт, я выйду за вас замуж.

Не скрывая облегчения, он расплылся в счастливой улыбке, привлек Лис к себе, чтобы поцеловать ее прямо в дрожащие губы.

– Лис, я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю! – горячо ответила она. – А ты уверен…

– Уверен. Ты для меня гораздо важнее, чем Китай.

– Ей‑ богу, у Фортон‑ Холла теперь есть новый хозяин! – воскликнул Грэм и от души хлопнул Рейфа мозолистой ладонью по спине. От сильного, хотя и дружеского шлепка Рейф поморщился. Он, должно быть, был очень влюблен, потому в ином случае его поведение ничем, кроме острого умопомешательства, объяснить было невозможно.

Фелисити наблюдала, как мистер Грэм заботливо накладывает на руку Рейфу тугую повязку. Порой ей казалось, что все это сон. За последние недели таких снов она насмотрелась предостаточно, чтобы не усомниться в том, что это один из них. Рейф захотел на ней жениться, больше того – он останется в Фортон‑ Холле!

Мэй заколотила кулачком в закрытую кухонную дверь:

– Меня, наконец, впустят?

Грэм кивнул Салли, та сдвинула щеколду и открыла дверь.

Щека у Мэй была немного поцарапана, но все остальное, по всей видимости, было в порядке. Сегодня им всем немыслимо повезло.

– Думаю, теперь все у тебя будет в порядке, Бэнкрофт, – заметил фермер, завязывая последний узел.

– Премного благодарен, – поблагодарил Рейф, с опаской сгибая и разгибая руку.

Мэй подошла поближе, с любопытством разглядывая повязку.

– Ты правда хорошо себя чувствуешь? – спросила она и опасливо притронулась пальчиком к повязке.

– Да, малыш, правда, – улыбнулся Рейф и шутливо щелкнул ее по носу.

Фелисити немного пришла в себя и безуспешно попыталась убрать с лица глупую, счастливую улыбку. Получится очень нехорошо, если Мэй узнает новость от Салли или еще от кого‑ нибудь. Вон кухарку так и распирает от желания выложить новости… Надо поспешить, пока не поздно.

– Мистер Грэм, Салли, извините, вы нас не оставите на пару минут? – попросила Фелисити.

– Конечно, о чем разговор! – с готовностью кивнул фермер. – День проходит, нечего время терять.

Несмотря на то что Салли явно хотелось остаться, отец крепко взял ее за руку и повел за собой к выходу. Мэй подозрительно посмотрела на сестру: – Воспитывать будешь?

Рейф покачал головой:

– Нет. Требуется твое разрешение… на кое‑ что.

– Мое разрешение?

– Да, именно так.

Рейф посмотрел на Фелисити, и та не сумела удержаться от счастливой улыбки. Только так и можно было завоевать сердечко Мэй – быть с ней на равных во всех серьезных делах. Впрочем, Рейф покорил ее сестру чуть ли не в самый первый день их встречи.

– Ладно, говори. Рейф откашлялся.

– Мэй, мне нужно твое разрешение на то, чтобы жениться на твоей сестре. Если у тебя есть возражения…

Девочка как по мановению волшебной палочки взлетела ему на колени и обвила руками его за шею, не дав договорить.

– Ура! Ура! – завопила она во все горло.

– Боже мой, – только и смог пробормотать Рейф. Смеющаяся Фелисити оттащила от него сестру.

– Дорогая, ты его задушишь!

– Я знала, что ты это сделаешь! Знала! – Мэй повернулась к Фелисити и теперь обняла ее. – Скорей бы поехать в Пелфорд и сказать миссис Денуорт, что вы не развратные любовники!

– Что?! – Фелисити понятия не имела, что ее репутация обсуждается в таких малоприятных выражениях, да еще так широко, что об этом знает даже ее младшая сестра.

Рейф встал со стула.

– Я тебе потом все расскажу, – пообещал он Фелисити, заключая ее в объятия и целуя.

Это было глупо, но ей хотелось поблагодарить его за очень многое. За то, что он стал ее якорем спасения и опорой, за то, что полюбил ее так сильно, что смог отказаться от мечты своей жизни. Фелисити слегка отстранилась от него и заглянула в любимые глаза. Даже сейчас она слегка сомневалась, а до конца ли все продумал ее вожак пиратов, действительно ли он имел в виду то, о чем только что сказал.

– Что ты? – тихо спросил Рейф, встретившись с ней взглядом.

– Я просто очень счастлива.

– Тогда поцелуй меня еще раз, – улыбнулся он.

Она обвила руками его сильные широкие плечи и потянулась навстречу нетерпеливым губам. Если это все‑ таки сон, пусть она никогда не просыпается. Мисс Харрингтон, граф Дирх…

– Убери от нее руки! – Джеймс Барлоу отпихнул в сторону изумленного Бикса, подлетел к целующейся паре и грубо оттолкнул Рейфа от Фелисити. – Негодяй! Подонок! Как ты посмел приставать к леди, да еще в присутствии ребенка!

Встревоженная Фелисити встала между мужчинами.

– Милорд, это вовсе не…

Рейф стремительно и прицельно выбросил здоровую руку вперед. Фелисити и глазом моргнуть не успела, как он уже держал графа за ворот и яростно выволакивал в прихожую.

– Не сметь накидываться на меня в моем собственном доме! – прорычал он таким тоном, от которого у Фелисити мурашки побежали по коже. Таким разъяренным она Рейфа еще не видела. – Мисс Харрингтон и Мэй больше не нуждаются ни в твоей опеке, ни в твоих домогательствах!

Он вытолкал Дирхерста в коридор и потащил к двери. Фелисити заспешила следом, боясь, что Рейф и в самом деле прибьет графа. Джеймс судорожно цеплялся за руку Рейфа, которая стальной хваткой держала его за горло, и что‑ то хрипел – возможно, ругательства, – однако поделать ничего не мог.

– Харрингтоны, по‑ видимому, считали тебя своим другом, – продолжал рычать Рейф. – Если захочешь и дальше посещать этот дом с визитами, то будешь делать это надлежащим и уважительным образом, как и подобает гостю. Бикс! – взревел Рейф.

Дворецкий молча обошел их и так же молча распахнул парадные двери.

– В любом ином случае, – продолжил Рейф, – твои посещения не будут приветствоваться. Мисс Харрингтон согласилась стать моей женой. – С этими словами он наконец отпустил графа. – Все ясно? – чуть спокойнее спросил он.

Граф зашатался и, чтобы не упасть, оперся об открытую створку двери.

– Я член палаты лордов, – просипел он, наливаясь кровью. – Я не спущу тебе такого обращения!

– Ты все понял? – холодно повторил Рейф.

Граф бочком заковылял к выходу.

– Это правда, Фелисити? Вы на самом деле собираетесь замуж за этого… человека?

Она сумела утвердительно кивнуть в ответ. В любом случае ей вовсе не хотелось обретать в лице Джеймса врага. Они были знакомы бог знает сколько лет, и Дирхерст никогда не скрывал своего желания на ней жениться.

– Джеймс, пожалуйста, постарайтесь понять…

– Он что… принудил вас… с ним…

– Убирайся вон! – проревел Рейф и сделал шаг вперед. Фелисити успела схватить его за руку, прежде чем он стиснул горло графа.

– Джеймс, думаю, вам сейчас лучше уйти, – настойчиво проговорила она. Когда все немного успокоятся, она собиралась все уладить, все ему объяснить. Но не сейчас.

– Я жду! – не отставал Рейф, сверля лицо графа тяжелым взглядом.

Прошипев под нос грязное ругательство, Дирхерст отступил. Едва он перешагнул порог, Бикс быстрым движением захлопнул дверь и запер ее.

– Что‑ нибудь еще, мастер Рейфел? – ровным голосом поинтересовался дворецкий.

– Нет. На сегодня хватит.

– Рейф, Рейф! – Фелисити наконец решилась на него посмотреть. Ярость, которую в нем вызвал в свое время Роберт Филдс, была просто несопоставима с тем, чему она была только что свидетельницей.

Он вздрогнул, помотал головой и наконец посмотрел на нее.

– Чертов хлыщ!

Мэй с горящими от восторга глазами схватила себя руками за горло:

– Ух ты!

– Приношу извинения, Мэй, – пробормотал Рейф. – Я малость вышел из себя.

– Это было изумительно! А какой это по счету способ убийства человека?

– Тринадцатый, – коротко ответил он.

– Мэй, оставь нас на минутку, ладно? – попросила Фелисити.

Бикс снова шагнул вперед:

– Идемте, мисс Мэй, будьте так любезны. Полагаю, что джентльмены, которые трудятся снаружи, соскучились по прохладительным напиткам.

Когда они вышли, Фелисити, наконец, перевела дух.

– Граф Дирхерст теперь твой сосед, – заметила она. – Друга в нем ты не приобрел.

– Очень на это надеюсь. – Рейф поднес к губам ее руку и поцеловал. – Впрочем, я весьма доволен.

– Ты мечтал устроить ему трепку чуть не с первого дня вашего знакомства!

– Ты права. Но я выкинул его за порог нашего дома вовсе не поэтому.

Боже мой, она не ослышалась? Нашего дома! Эти два слова звучали у нее в ушах божественной музыкой.

– Тогда в чем же причина?

Он прищурился, обернулся к входной двери, как если бы там продолжал стоять Дирхерст.

– Он уже второй раз заявил, что я мог обидеть тебя или Мэй. – Рейф повернулся к ней лицом. – А я, черт возьми, никогда – понимаешь, никогда! – не смог бы этого сделать!

– Я знаю.

– Чем быстрее он это поймет, тем будет лучше для него.

– Рейф, а ты уверен, что…

Он заставил ее замолчать поцелуем.

– Не стоит об этом. Просто скажи, на какой день назначить свадьбу, но особенно не тяни.

– Мне и приглашать‑ то некого, – задумчиво проговорила Фелисити. – А твоя семья? Твой отец наверняка захочет об этом узнать…

Рейф помрачнел.

– Я женюсь на той, кого выбрал сам, Лис. Родители смогут приехать нас поздравить, как только Фортон‑ Холл будет приведен в полный порядок.

– Ты имеешь в виду, что герцог будет возражать, поэтому не хочешь никого предупреждать?

Рейф неопределенно пожал плечами:

– Понимаешь, в моем семействе это что‑ то вроде традиции. Так какой день ты выбираешь?

Фелисити залилась краской. Значит, он на самом деле решил на ней жениться. А как только они поженятся, любовная близость между ними станет не только допустимой – это будет ее обязанностью как жены!

– Может быть, завтра? – запнувшись, предложила она. – Нет, это слишком быстро.

– Ближайшие три воскресенья в церквях будут зачитывать оглашение. Боюсь, я недоглядел и перед отъездом в Чешир не выправил себе специального разрешения на вступление в брак…

Фелисити сочувственно положила ладонь на его перевязанную руку.

– Как насчет второй половины дня в третье воскресенье? Сон, сладкий сон продолжался.

– Да, – прошептала она и с какой‑ то новой для себя нежностью поцеловала его.

Дирхерст расхаживал из угла в угол своей библиотеки и никак не мог остановиться… Подонок чуть его не задушил! Так просто ему с рук это не сойдет! Он мог быть сколь угодно знатного происхождения, но отсюда до Лондона и Стаффордшира ох как далеко, и все эти знаменитые фамилии здесь мало кого волнуют.

У него оставалось по крайней мере три недели для ответного удара. Хотя оглашение помолвки в церкви светом презиралось чуть ли не в открытую, в Чешире это действо оставалось весьма популярным. Как бы Бэнкрофту ни хотелось добиться своего, пойти против традиций он в любом случае не решится.

Джеймс остановился у эркера и бросил взгляд на свой сад. Если раньше у него возникали сомнения, стоит ли убивать Бэнкрофта, пока этот тип не обнаружил, что владеет еще и поместьем Дирхерст, то теперь они были отброшены. Искушение было слишком велико, даже если от содеянного он ничего не обрел бы. Но следовало поторопиться. Если Бэнкрофт умрет после свадьбы, Фелисити будет в глубоком трауре шесть месяцев. Дирхерст не хотел давать ей столько времени, чтобы ускользнуть от него. Помимо острого желания владеть тем, что ему должно было принадлежать по праву рождения, он желал владеть и телом этой блистательной женщины. Сил на это было затрачено чертовски много, и он не мог позвонить себе проиграть.

От малышки Мэй тоже мало радости… Он вздохнул. Ничего, на свете есть школы‑ интернаты, если девчонка случайно не испустит дух вслед за Бэнкрофтом. Губы Джеймса медленно растянулись в зловещую улыбку. Надо сказать об этом парням, которых он послал работать к Бэнкрофту. Такой поворот событий был бы просто замечательным. Как бы то ни было, Рейфел Бэнкрофт должен умереть. И чем раньше, тем лучше.

Фелисити проснулась среди ночи, будто кто‑ то ее толкнул. Отбросив одеяло, она с колотящимся сердцем рывком села на кровати. За окнами стояла кромешная тьма, было тихо, лишь верещали сверчки да квакали лягушки в пруду. Однако в душе у нее царило смятение. Она с самого начала знала, что все это слишком замечательно, чтобы быть правдой, и слишком прекрасно, чтобы длиться долго.

Фелисити вылезла из постели, набросила старый халат, вышла в коридор и спустилась в холл. Возле двери в угловую комнату она остановилась, постучалась и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь и вошла.

Рейф с взлохмаченной головой сел на кровати.

– Что такое? – пробормотал он, не замечая, что одеяло соскользнуло с его плеч.

Полунагой, хотя и сонный, Рейфел Бэнкрофт несколько поколебал решимость Фелисити. Великий Боже, до чего же он красивый! Она перевела дыхание.

– Зачем ты хочешь на мне жениться? – требовательно спросила Фелисити, закрыв за собой дверь и обхватив себя руками, будто вдруг озябла.

– Что?! – более ясным голосом проговорил он, запуская руку в спутанную шевелюру. – Фелисити, это… Черт, так темно, не увидишь, который час!

Рейф явно не относился к ранним пташкам. Стараясь и успокоиться после ночного кошмара, который, собственно говоря, ее разбудил, и не поддаться притягательности сидевшего на кровати обнаженного мужчины, она прошла к ночному столику и зажгла свечу.

– Вот так. Три часа утра. Полегчало?

В мерцающем желтоватом свете он вгляделся в ее лицо.

– Ты вся дрожишь, – мягко произнес он. – Сядь. Рейф подвинулся на кровати, отчего одеяло сползло еще ниже, дотянулся до ее руки и силой усадил рядом с собой.

– Мне приснился сон, – призналась Фелисити.

– Расскажи. – Он ласково пропустил сквозь пальцы длинную прядь ее волос.

– Мне приснилось, что вернулся Найджел.

– И что? – помолчав, спросил Рейф.

– Он предложил плыть вместе с тобой в Китай, а ты вскочил на Аристотеля и ускакал так быстро, что даже сюртук не успел надеть! – По ее щеке поползла слезинка. – А Мэй стояла у дороги и все махала рукой тебе вслед, а ты крикнул, что пришлешь из Китая ей куклу.

– Лис, это всего лишь сон. – Он с нежностью обнял ее и осторожно привлек к себе.

– Знаю. – Вслед за первой слезинкой по щеке поползла вторая. – Но такое уже случалось.

– Ты уже была замужем?

– Бога ради, тише! Ты же понимаешь, о чем я. Что Найджел, что мой отец – оба мастера строить грандиозные планы.

Взяв Фелисити за плечо, Рейф осторожно, но настойчиво повернул ее к себе лицом.

– Я не Найджел и тем более не твой отец, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Она склонила голову ему на грудь.

– Я знаю, знаю. Но я знаю и то, как ты хочешь отправиться путешествовать, побывать в разных местах, и я прекрасно понимаю, что это желание никуда не делось, оно здесь, с тобой.

– Ты гораздо интереснее всех стран и континентов. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал, Лис? Я люблю тебя. И более захватывающего приключения я до сих пор не испытывал.

– Просто скажи, что все будет хорошо и что мне не о чем больше волноваться.

Он неожиданно для нее рассмеялся.

– Боже мой, Лис. Меня о таких вещах не просили ни разу за всю мою жизнь. – Он крепче обнял ее и прижал к себе – Все – слышишь? – все будет хорошо. Тебе не о чем волноваться, Лис, – жарким шепотом проговорил он ей прямо в ухо.

– Ты уверен? – Она чуть расслабилась. При всем своем желании Фелисити не могла представить, что вот так же свободно смогла бы сидеть с Джеймсом, делиться своими ночными кошмарами. С Рейфом было удивительно легко разговаривать, и она это почувствовала едва ли не в первый момент их встречи. «Интересно, – подумала она, – не тогда ли я в него влюбилась?

– Безусловно, я в этом уверен, – вновь тихо рассмеялся он. – Обязанность переживать и беспокоиться за нас обоих теперь возьму на себя я. Все еще собираешься выйти за меня замуж?

Фелисити повернула голову и поцеловала его в подбородок.

– Да.

– Может быть, останешься со мной до утра?

Она медленно и с явной неохотой отодвинулась от него.

– Нет. Всего три недели, Рейф.

– Тебе легко говорить.

– Вовсе нет, – рассмеялась она.

Поцеловав его на прощание, Фелисити вернулась к себе в спальню и забралась под одеяло. Вопросы, само собой, оставались, и поводов для беспокойства было предостаточно. Но одно она теперь знала наверняка – Рейф ее любит.

– Мастер Рейфел, – озабоченно проговорил Бикс, – я обязан повторить вам мое предложение: сообщите герцогу и герцогине о вашем намерении вступить в брак с мисс Харрингтон.

Рейф посмотрел на дворецкого, но пилить доску не прекратил.

– Это добровольное, высказанное по собственной инициативе мнение, Бикс? Волнуетесь, что скажет его светлость?

– Именно это меня и беспокоит, сэр.

– Если вас беспокоит только это, можете не волноваться – я готов стать отрезанным ломтем. В любом случае его светлость не очень‑ то настроен что‑ либо вообще мне оставить из семейной собственности. Не подержите доску вот за этот конец?

Бикс взял раскачивавшийся конец доски.

– На самом деле, сэр, больше всего меня беспокоит мое место – не хотелось бы раньше времени с ним расставаться.

Со сдержанным смешком Рейф отер тыльной стороной ладони пот со лба и потянулся за следующей доской.

– Я уже вам говорил, что здесь для вас всегда найдется место. И я полагаю, с Куином у вас тоже имеется некая договоренность.

Дворецкий откашлялся.

– Для меня весьма желательным было бы сохранить прежнее место в семейном доме Бэнкрофтов. С последним движением пилы доска благополучно развалилась надвое, и Рейф бросил более длинную часть в груду уже напиленных досок.

– Не вижу причины для беспокойства. Я обещаю, что обязательно доведу до сведения родителей ваши рьяные протесты.

Бикс отшвырнул в сторону оставшуюся короткую деревяшку.

– Поймите меня правильно, мастер Рейфел. Мое возражение имеет отношение только к пути, который вы избираете, но вовсе не к бракосочетанию как таковому!

Рейф выпрямился.

– Клянусь Богом, Бикс, вы вновь меня удивили. Спасибо. – Лишь теперь он начал ощущать, что решение его было правильным. Дополнительная поддержка со стороны Бикса по меньшей мере указывала, что он еще не окончательно спятил.

– Очень хорошо. – Со столь редкой для него скупой улыбкой дворецкий повернулся, чтобы уйти.

– Бикс…

– Сэр?

– Вы умеете управляться с молотком? Дворецкий вздохнул и остановился.

– Полагаю, в этом деле у меня имеется определенный опыт, – с достоинством ответил он. – А как насчет моих обязанностей по дому?

Рейф расплылся в улыбке:

– Я вот о чем подумал: прежде чем вы присоединитесь к нашей строительной бригаде, надо бы кое‑ что предпринять. Так как я намерен поселиться в Фортон‑ Холле, думаю, пора иметь в усадьбе нормальную прислугу.

– Замечательная мысль, сэр.

– Был бы весьма признателен, если бы вы наняли для Фелисити и Мэй горничную, лакея и еще служанку на первый этаж. По возможности за умеренную плату.

Последнюю фразу Рейф произнес с трудом – его долг Куину шел уже на тысячи.

На обычно бесстрастном и подчеркнуто невозмутимом лице дворецкого вдруг появился проблеск радостного предвкушения. Я займусь этим немедленно, мастер Рейфел. Могу я полагать, что речь идет о замене Рональда, сэр?

– Нет, не можете полагать. Не будьте таким снобом, Бикс.

– Да, сэр.

Когда дворецкий удалился, Рейф выпрямился, чтобы дать отдых затекшей пояснице, и окинул взглядом результаты их многодневных трудов. Снаружи конюшня была почти готова, не хватало только дверей и покраски. Внутри были закончены примерно половина стойл и сеновал. Дело было за сеном и лошадьми.

Рейф присел на низкий штабель кирпичей, который он использовал как рабочий стол. Многолетнее небрежение лишило Фортон‑ Холл практически самого необходимого для ведения хозяйства. Чтобы все снова заработало, требовались весьма солидные средства, труд, напряженные усилия и знание, за что браться в первую очередь. Последнего у Рейфа как раз и не было, потому что такими делами он никогда в жизни не занимался. Но, даже собрав все необходимые средства и силы, он все еще был намного ближе к банкротству, чем к первой прибыли.

Тем не менее он не мог отрицать, что новая конюшня выглядит впечатляюще: удобная, просторная и даже в чем‑ то живописная. А ведь это придумал он сам! Начертил план и построил ее. Конюшня была его творением, а не просто принадлежала ему и этим отличалась от всего, чем он владел до сих пор.

– Как красиво!

Он с улыбкой обернулся на голос Фелисити.

– Правда?

Молодая женщина встала рядом с ним.

– По сравнению с тем, что стояло здесь раньше, это просто царица конюшен!

– Спасибо, миледи, – в глубоком поклоне склонился Рейф.

Он начал привыкать к мысли о своей женитьбе, особенно после того, как Фелисити позапрошлой ночью ворвалась к нему в спальню. Лис принадлежала ему даже полнее, чем Фортон‑ Холл, хотя честнее было бы признать, что он воспользовался благоприятной возможностью зацепиться за Фортон‑ Холл и остаться в ее жизни.

– Если мы доделаем конюшню сегодня, то завтра с утра можно будет заняться западным крылом твоего дома.

– Твоего дома, Рейф. Перестань, пожалуйста!

– Что перестать?

Она повернула голову, посмотрела на него и пододвинулась ближе.

– Ты как‑ то сказал, что не собираешься позволить Дирхерсту купить меня по цене поместья. – Она понизила голос. – А сам не то же ли самое сделал?

– Нет, – возразил он, хотя и не вполне искренне. Нельзя было думать о ней, не думая о Фортон‑ Холле. Он взял Фелисити за руку. – Скоро я попрошу тебя присоединиться к нам с Мэй, когда мы соберемся в экспедицию в Арктику.

Фелисити напряглась, потом улыбнулась.

– В таком случае отправляйтесь хотя бы летом.

– Угу, обязательно. – Он изучающе вгляделся в ее лицо. – Так что ты собиралась мне сказать, Лис?

– Ничего, просто я…

– Думаю, что это не так.

Она посмотрела на него открытым взглядом.

– Я собиралась сказать, что мы не можем себе позволить путешествие в Арктику, но потом решила, что вдалбливать тебе в голову очевидные вещи и поздно, и не нужно.

Выходит, ее все еще волновало, останется ли он с ней или пет. В некотором роде это обнадеживало.

– В любом случае намного лучше долбить мою голову очевидными вещами, чем чайником, моя практичная леди.

По правде говоря, каждого из них мучила одна и та же мысль. Ему не нужно было лишний раз напоминать, от чего он отказывался или к чему ему придется привыкать. Рейф никогда не тревожился без веских на то причин, однако сейчас начинал ценить отдельные тонкие моменты этого состояния.

Что‑ то, наверное, отразилось у него на лице, потому что Фелисити вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Я люблю тебя, Рейфел, – прошептала она и густо покраснела.

– Кто бы мог подумать, что пари в «Гареме Иезавели» приведет меня к тебе?

– Если бы ты знал об этом, побился бы об заклад раз? Да, – ответил Рейф и потянулся всем телом. – Не посмотришь еще раз вместе со мной новый план этажа? Это твоя последняя возможность договориться о том, какой должна быть библиотека.

– Я просто предлагала сделать ее чуть больше, – запротестовала Фелисити.

Рейф выразительно поднял вверх три пальца и кашлянул.

– В три раза больше, моя дорогая. Лис сердито оттолкнула его руку.

– Я люблю книги!

– Очень хорошо, у тебя теперь масса места, куда их можно будет складывать.

– Зато ты не поскупился на бильярдную!

– Мне нравится играть в бильярд. И Мэй тоже, она сама мне сказала.

– Не смеши меня! – рассмеялась Фелисити. – Да она бильярдного шара в жизни не видела!

Слава Богу, она снова улыбалась.

– Тогда понятно, отчего юная леди считает, что игра в бильярд как‑ то связана с игрой в салки.

К ним направлялся Бикс, держа в руке поднос с корреспонденцией.

– К вам посетитель, мастер Рейфел, – торжественно сообщил дворецкий.

Рейф взял с подноса визитную карточку.

– Джон Гиббс, – прочел он вслух и посмотрел на Фелисити: – Это мой адвокат‑ солиситор.

– С чем же он пожаловал?

– Не знаю, – пожал плечами Рейф. – Возможно, хочет узнать, отчего я отозвал все объявления о продаже Фортон‑ Холла. Лучше раз и навсегда прояснить это дело. Извини, я тебя ненадолго оставлю.

Джон Гиббс дожидался Рейфа, сидя на диване в гостиной с объемистым портфелем на коленях. При виде входившего Рейфа он поспешно вскочил на ноги, уронил портфель и суетливо наклонился, чтобы поднять его с пола.

– Добрый день, Гиббс, – поздоровался Рейф, пожимая руку солиситору.

– Добрый день, мистер Бэнкрофт. Прошу меня извинить, что явился, не договорившись о встрече заранее, без предупреждения, но мне хорошо известно, насколько вы заняты, а дело не терпит отсрочки.

Рейф успокаивающим жестом пригласил его присесть.

– Я очень рад вашему приходу, Гиббс. Нужно обсудить ряд вопросов.

– У меня тоже имеется кое‑ что, чем мне хотелось бы с вами поделиться.

Звучало интригующе, но дела, прежде всего.

– Я принял решение поселиться в поместье Фортон‑ Холл. Солиситор понимающе покивал:

– Я предполагал такое развитие событий, сэр.

– Вот как? Нельзя ли поподробнее?

Гиббс неловко поерзал.

– Дело в том, что я как‑ то покупал гроссбух в заведении миссис Денуорт и, скажем так, стал невольным свидетелем оживленного обсуждения вашей предстоящей женитьбы на мисс Харрингтон. А заодно и приезда герцога Хайброу для благословения этого бракосочетания.

Ничто не могло быть дальше от правды. Рейф был доволен. Надо нанести еще один визит и добавить неразберихи, подумал он.

– Миссис Денуорт, насколько я понимаю, небольшая любительница делиться своими впечатлениями в письмах?

– Вы правы, сэр.

– Тогда, Гиббс, буду вам весьма признателен, если вы отзовете все объявления о продаже поместья.

Солиситор согласно кивнул.

– Мистер Бэнкрофт, могу ли я одним из первых принести вам и, разумеется, мисс Харрингтон мои самые сердечные поздравления?

– Спасибо, Гиббс. – Рейф откинулся на спинку дивана. – Теперь скажите, чем таким интересным вы хотели со мной поделиться?

– Ах да! – Мистер Гиббс открыл портфель, покопался в его глубинах и наконец извлек на свет Божий листок бумаги. – Когда я искал покупателя на поместье Фортон‑ Холл, то обратился с официальным письмом в Лондон к бывшему солиситору мистера Харрингтона. Мистер Томас Меткаф был вынужден отказаться от этих обязанностей около двенадцати лет назад, так как Харрингтоны больше не имели возможности прибегать к его услугам, но он явно сохранил большие симпатии к юной тогда мисс Харрингтон.

– Надо признать, у него отменный вкус, – с легкой улыбкой заметил Рейф.

– Вне всякого сомнения, сэр. В ответ на мой запрос по поводу любой возможной исторической значимости Фортон‑ Холла он…

– Исторической значимости? – переспросил Рейф, вопросительно приподнимая бровь.

– Я надеялся обнаружить что‑ нибудь, любые обстоятельства, которые могли бы способствовать увеличению цены поместья. К сожалению, ничего, кроме преклонного возраста разрушенного ныне западного крыла усадьбы, Фортон‑ Холл потомкам предложить не может.

– Каков сюрприз!

Солиситор посмотрел на него с таким выражением лица, будто усомнился, острит Рейф или говорит серьезно.

– Во всяком случае, – продолжил Гиббс, – мистер Меткаф в своем письме предоставил в мое распоряжение сведения о некоей ссуде, – он поднял вверх листок бумаги, который продолжал держать в руке, – величина которой осталась неназванной, предоставленной Харрингтоном Роберту Барлоу, графу Дирхерсту. – Солиситор замолчал и посмотрел на Рейфа.

– Харрингтон дал взаймы денег этому тупоголовому Дирхерсту?

– Отцу нынешнего графа. Да, именно так. Мистер Меткаф заявил, что ему не известны подробности сделки, и он упомянул об этом в своем ответном письме, очевидно, лишь потому, что в свое время это дело доставило ему уйму хлопот.

– А ему не известно, как велика была эта ссуда и была ли она возвращена?

Гиббс еще раз придирчиво прочитал документ.

– Нет, сэр, об этом он ничего не пишет.

Рейф разочарованно вздохнул:

– Вот как… Весьма интересно, вы правы. Но пользы пока никакой.

– Могу еще покопаться в этом деле, если на то будет ваше желание.

– За дополнительное вознаграждение, я полагаю?

Солиситор широко улыбнулся:

– Если я откопаю что‑ то интересное, мы обсудим дополнительное вознаграждение.

– Весьма честно. Принято.