Товар и деньги

Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, представляется огромным скоплением товаров, отдельный же товар — его элементарной формой.

Вещь, которая присваивается с тем, чтобы удовлетворить человеческие потребности того или иного вида, служить предметом потребления, есть потребительная стоимость. Чтобы стать товаром, она должна приобрести еще и другое свойство — меновую стоимость.

Меновая стоимость есть отношение величин, в котором полезные вещи сравниваются между собой и потому становятся обмениваемыми друг на друга, к примеру, 20 локтей холста = (равно) 1 центнеру железа. Но различные вещи являются сравнимыми величинами, только если они являются одноименными величинами, т.е. множествами или частями одного и того же единства, чего-то им общего. Таким образом и в нашем примере 20 локтей холста может быть равно 1 центнеру железа только до тех пор, пока холст и железо представляют нечто общее, чего в 20 локтях холста содержится именно столько, сколько в 1 центнере железа. Это третье, общее обоим, есть их стоимость, которой каждая из обеих вещей обладает независимо от другой. Отсюда следует, что меновая стоимость товара является только способом выражения его стоимости, только формой, которая делает видимым его стоимостное бытие и тем самым служит средством его действительного обмена. Позднее мы вернемся к этой форме стоимости, а сперва обратимся к ее содержанию, к товарной стоимости.

Стоимость товара, которая выражается в его меновой стоимости, состоит не из чего иного, как из труда, который израсходован на его изготовление или же в нем опредмечен. Но все же надо добиться полной ясности, в каком смысле труд является единственным источником стоимости.

В неразвитых общественных состояниях один и тот же человек выполняет попеременно работы весьма различных видов; он то возделывает землю, то ткет, то кует, то строит и т.д. Но как бы ни были многообразны его занятия, они всегда есть всего лишь различные полезные способы, посредством которых он применяет свой собственный мозг, свои нервы, мускулы, руки и т.д., словом, расходует свою собственную рабочую силу. Его труд постоянно остается затратой силы — просто трудом, — в то время как полезная форма этой затраты, вид труда, изменяется согласно целесообразно определенному им полезному назначению.

С общественным прогрессом шаг за шагом уменьшается число различных полезных видов работ, которые подряд осуществляет одно и то же лицо; они все больше превращаются в самостоятельные, одновременно протекающие профессиональные занятия различных лиц и их групп. Но капиталистическое общество, где производитель с самого начала производит не для собственной, а для чужой нужды, для рынка, где его продукт с момента появления на свет обречен играть роль товара, а потому служить самому производителю только средством обмена, — это капиталистическое общество возможно лишь постольку, поскольку производство уже развилось в многочленную систему самостоятельно, рядом друг с другом функционирующих полезных видов труда, в широкоразветвленное общественное разделение труда.

То же, что ранее имело значение для индивидуума, который попеременно выполняет различные работы, теперь имеет значение для этого общества с его расчлененным разделением труда. Полезный характер каждого особого вида труда опять отражается в особой потребительной стоимости его продукта, т.е. в своеобразном изменении формы, благодаря которому он сделал определенное природное вещество способным служить определенной человеческой потребности. Самостоятельное движение каждого из этих бесконечно многообразных Полезных видов труда ничего, однако, не меняет в том, что тот или другой из них является выражением человеческой рабочей силы и только в этом их общем свойстве затраты человеческой силы они образуют товарную стоимость. Стоимость товара означает, далее, не что иное, как то, что изготовление этой вещи стоило затраты человеческой рабочей силы, а значит, и общественной рабочей силы, так что при развитом разделении труда любая индивидуальная рабочая сила действует еще и как составная часть общественной рабочей силы. Любая масса индивидуального труда — в смысле затраты силы — измеряется поэтому также только как большая или меньшая совокупность общественного среднего труда, т.е. средней затраты общественной рабочей силы. Чем больше среднего труда опредмечено в товаре, тем выше его стоимость.

Будь необходимый для изготовления товара средний труд постоянно тем же самым, оставалась бы неизменной и величина его стоимости. Однако это не так, потому что производительная сила труда может определяться средней степенью сноровки рабочего, ступенью развития науки и ее технической применимостью, общественными комбинациями процессов производства, объемом и производительностью средств производства и природными отношениями, а стало быть, весьма разнообразно. Чем больше производительная сила труда, тем меньше требуемое для выпуска изделия рабочее время, тем меньше кристаллизируемая в нем масса труда, тем ниже его стоимость. Наоборот, чем меньше производительная сила труда, тем больше необходимое для выпуска изделия рабочее время, тем выше его стоимость. Само собой разумеется, что речь здесь идет только о современной общественно нормальной производительной силе и соответствующем ей общественно необходимом рабочем времени. Чтобы изготовить определенное количество холста, ручному ткачу, к примеру, требуется больше работы, чем ткачу машинному. Поэтому он не производит более высокую стоимость, как только внедрилось машинное ткачество. Напротив, в последующем вся работа, которой требуется при ручном ткачестве больше, чем было бы нужно для выпуска такой же товарной массы посредством ткачества машинного, становится бесполезной тратой силы и потому не образует никакой стоимости.

Вещи, которые возникли не посредством труда, как, к примеру, воздух, дикорастущий лес и т.д. (etc.), могут, пожалуй, иметь потребительную стоимость, но не стоимость. С другой стороны, вещи, которые производит человеческий труд, не становятся товарами, если они служат только для удовлетворения потребностей их непосредственного производителя. Чтобы стать товаром, вещь должна удовлетворять чужие потребности, а значит иметь общественную потребительную стоимость.

Вернемся теперь к обмену стоимостей, а стало быть, к форме, в которой выражается стоимость товаров. Эта стоимостная форма постепенно развивается из обмена продуктами и вместе с ним.

До тех пор, пока производство направлено исключительно на собственное потребление, обмен совершается только изредка и только применительно к тому или другому предмету, избытком которого непосредственно располагают обменивающиеся. Будут обмениваться, к примеру, звериные шкуры на соль, причем первоначально, конечно, в совершенно случайном отношении. При более частом повторении торговли меновое отношение становится уже определеннее, так что звериная шкура обменивается только на известное количество соли. На этой низшей ступени обмена продуктами изделие другого служит каждому из обменивающихся эквивалентом (равноценностью), т.е. стоимостной вещью, которая как таковая не только обмениваема на произведенное им изделие, но и является зеркалом, в котором отражается стоимость его собственного изделия.

Последующие более высокие ступени обмена мы находим еще сегодня, к примеру, у охотничьих племен Сибири, которые охотятся для того, чтобы поставлять определенные, только для обмена предназначенные вещи, а именно звериные шкуры. Все чужие товары, которые им доставляются, ножи, оружие, водка, соль и т.д. (etc.), служат им точно так же в качестве многих различных эквивалентов их собственной вещи. Многообразие выражений, которое таким образом приобретает стоимость звериной шкуры, сделало привычным представлять ее оторванной от потребительной стоимости продукта, в то время как, с другой стороны, необходимость исчислять ту же самую стоимость в постоянно растущем числе различных эквивалентов вело к твердому установлению ее величины. Меновая стоимость звериной шкуры обретает здесь, следовательно, уже значительно более выраженный вид, нежели ранее при только единичном обмене продуктами, и потому теперь эти вещи уже сами обладают также в несравненно большей степени характером товара.

Рассмотрим теперь торговлю со стороны пришлых (fremden) товаровладельцев. Любой из них должен выразить по отношению к сибирским охотникам стоимость своего изделия в звериных шкурах. Так последние становятся всеобщим эквивалентом, который не только непосредственно обмениваем на все иные товары, но и является для них всех общим стоимостным выражением, а потому также служит измерителем и сравнителем стоимостей. Другими словами: в рамках этой области обмена продуктами звериная шкура становится деньгами. В данном виде вообще то один, то другой товар играл роль денег в относительно узкой или в относительно широкой сфере. С распространением товарного обмена эта роль переходит на золото и серебро, т.е. на те виды товаров, которые от природы лучше всего пригодны к этой службе. Они становятся всеобщим эквивалентом, который прямо обмениваем на все другие товары и в котором последние все вместе выражают, измеряют и сравнивают свои стоимости. Выраженная в деньгах стоимость товара называется ценой. Величина стоимости 20 локтей холста, к примеру, выражается в цене 10 талеров, если 20 локтей холста = 1/2 унции золота, и 10 талеров являются денежным наименованием для 1/2 унции золота.

Как и всякий товар, золото может выразить величину своей собственной стоимости только в других товарах. Его собственная стоимость определяется потребным для его производства рабочим временем и выражается в количестве всякого другого товара, в котором сгустилось столько же рабочего времени. Когда читают отдельные статьи прейскуранта наоборот, то находят стоимостную величину денег выраженной во всех возможных товарах.

При посредничестве денег обмен продуктов распадается на два различных и взаимодополняющих процесса. Товар, стоимость которого уже выражена в его цене, превращается в деньги и затем из своего денежного образа обратно превращается в другой, предназначенный для потребления равноценный товар. Что же касается торгующих лиц, то товаровладелец сперва отчуждает свой товар владельцу денег, продает, а потом выменивает на вырученные деньги вещь другого товаровладельца, покупает. Продажа осуществляется ради купли. Совокупное движение товаров именуется товарообращением.

На первый взгляд представляется, будто бы масса обращающихся в данный отрезок времени денег определяется лишь суммой цен всех подлежащих продаже товаров, между тем это не так. Если, к примеру, 3 фунта масла, 1 библия, 1 бутылка шнапса и 1 военная памятная медаль одновременно отчуждаются четырьмя различными продавцами четырем различным покупателям по цене 1 талер, то на деле для осуществления этих четырех продаж нужно всего 4 талера. Но один продает свое масло и несет полученный талер торговцу Библиями, который, со своей стороны, опять-таки за 1 талер покупает шнапс, а винокур обзаводится за этот талер военной памятной медалью, так что для осуществления оборота товаров, которые вместе имеют цену 4 талера, нужен лишь 1 талер. Как в малом, так и в большом. Поэтому масса обращающихся денег определяется суммой цен предназначенных для продажи товаров, деленной на число оборотов названных денежных единиц.

Для упрощения процесса обращения определенные весовые единицы признанных в качестве денег вещей нарекаются собственными именами и отчеканиваются по установленным образцам, т.е. делаются монетой.

Поскольку, однако, золотые и серебряные монеты в обращении изнашиваются, они частично заменяются металлами низшей ценности. Наименьшая доля самых мелких золотых монет, к примеру, заменяется марками из меди и др. (разменная монета); наконец, клеймятся в качестве денег вещи, почти не имеющие ценности, к примеру, бумажные листки, которые представляют определенное количество золота или серебра символически (аллегорически). Последнее — это всецело и непосредственно случай государственных банкнот с принудительным курсом.

Если деньги изымаются из обращения и придерживаются, происходит образование сокровища. Кто продает товары без того, чтобы тут же таковые купить, является ваятелем сокровища. У народов с неразвитым производством, к примеру у китайцев, образованием сокровища занимаются так же усердно, как и беспорядочно; золото и серебро закапывают.

Но и в обществах с капиталистическим способом производства образование сокровища необходимо. Там масса, цена и скорость оборота находящихся в обращении товаров подвержены постоянному изменению, а их обращение требует то больше, то меньше денег. Таким образом нужен резервуар (накопитель), куда оттекают деньги из оборота и откуда они по мере надобности опять поступают в оборот. Развитой формой такого приливно-сточного канала денег, или сокровищницы, являются банки. Как необходимость такие учреждения проявляют себя тем больше, чем меньше товарное обращение в развитом буржуазном обществе: товар = деньги = товар — это осуществляется по отношению к деньгам в непосредственно постигаемой форме. Применительно к мелкой частной торговле деньги функционируют, наоборот, преимущественно как просто счетные деньги и в конечной инстанции как средство платежа. Покупатель и продавец становятся должником и заимодавцем. Долговые отношения устанавливаются расписками, посредством которых различные лица, участвующие в товарном обращении, то покупающие, то продающие, погашают взаимно ссуженные суммы. Только разница время от времени погашается собственными деньгами. Если при этой практике наступает всеобщий застой, то это именуется денежным кризисом, который делает себя ощутимым тем, что каждый требует живых денег и признает только идеальное разорение.

Особую важность резервуары сокровищ имеют для международного обмена, где мировые деньги, как правило, выступают в форме золотых и серебряных слитков.