Вавилонское общество. В Западной Азии, в Иране, на бывшей родине шумеров, как мы уже упоминали, рядом с хеттским обнаруживается еще одно общество.

В Западной Азии, в Иране, на бывшей родине шумеров, как мы уже упоминали, рядом с хеттским обнаруживается еще одно общество.

Если попробовать установить связь этого общества с шумерским по критерий религии, то нам никак не удастся обнаружить здесь вселенскую церковь, обязательную при наличии сыновне‑ отеческих отношений. Однако анализ религии этого общества показывает, что она во многом тождественна государственной религии Шумера и Аккада времен аморитской династии Вавилона – религии, созданной не внутренним или внешним пролетариатом, а господствующим меньшинством.

Вавилонский пантеон отражает образ жизни господствующего меньшинства шумерского общества того времени, подобно тому как олимпийский пантеон отражает жизнь и мировоззрение варваров, захвативших в период междуцарствия минойский мир. И здесь отношения между богами представляют собой интерпретацию реальных политических коллизий, изложенных теологическим языком. В вавилонской фазе империи Шумера и Аккада политическое объединение шумерского общества в универсальное государство со столицей в Вавилоне повлекло за собой подчинение всех других богов Мардуку – местному богу Вавилона. В период правления Самсу‑ Илуны, непосредственного преемника Хаммурапи, всемогущество Мардука было подтверждено отождествлением его с Энлилем Господом (Бел) Ниппура – богом, который в период шумерского смутного времени был наиболее почитаем среди всех борющихся государств, каждое из которых претендовало на исключительное право иметь у себя его святыню [137].

Если обратиться к обществу, существовавшему в Ираке в XV в. до н.э., то можно заметить, что его религиозная система была заимствована из прошлого с минимальными изменениями, вызванными необходимостью адаптации к новым политическим условиям. Общество распалось на три государства – Вавилон, Ассирию и Элам, – и в каждом государстве местный верховный бог наделялся высшей властью. Имена других богов пантеона при этом не изменялись, сохранялось и количество их, и атрибутика, и сам ритуал. Первенство в пантеоне Вавилонии было отдано Мардуу‑ Белу, тогда как в Ассирии место верховного божества занял ассирийский бог Ашшур. Однако во всех других отношениях религии Вавилона и Ассирии были идентичны и копировали религию шумерского универсального государства последней фазы.

В мирской жизни мы, тем не менее, обнаруживаем некоторые существенные перемены. Например, главными структурными образованиями общества стали не города‑ государства, как это было с самого начала шумерской истории вплоть до упадка империи Шумера и Аккада, а более широкие политические объединения, включавшие в себя ряд городов, лишенных политической индивидуальности. Произошли перемены и в языковой сфере. Шумерский язык, постепенно уступавший место аккадскому, но продолжавший употребляться до окончательного распада шумерского универсального государства, теперь оказался мертвым. Однако его продолжали старательно изучать, ибо овладение аккадским семитским языком и клинописью представлялось невозможным без знания шумерского классического языка. В Вавилонии и Ассирии аккадский язык по‑ прежнему широко использовался в общественной и личной корреспонденции. С другой стороны, политическая независимость Элама, где аккадский язык был ранее столь же широко распространен, как и в Ираке, стала выражаться и через утверждение нового местного языка, первоначально имевшего статус диалекта [138].

Перемены в жизни общества были весьма значительны. Тем не менее, взяв преемственность в религиозной жизни в качестве критерия, нельзя не усомниться в том, что данное общество приходилось сыновним шумерскому. Причина этих сомнений прямо противоположна той, что не позволила нам установить родственную зависимость между шумерским и хеттским обществами, где связь была слишком слаба, чтобы можно было говорить об отечески‑ сыновних отношениях. В случае же с Вавилоном отношения, напротив, представляются слишком интимными. Мы не можем утверждать, что общество, обнаруженное в Ираке в более поздний век, сыновне‑ родственно шумерскому, ибо нет уверенности, что оно не идентично ему. Возможно, это всего лишь тщетная попытка шумерского общества возродить себя и свою историю, бесплодная проба сил на исторической сцене, предпринятая после того, как спектакль окончен и опущен занавес. К проблеме идентичности нам еще предстоит обращаться не раз. И было бы проще решать ее, если бы нынешнее описание обществ было завершено. Пока же без каких‑ либо предубеждений обратимся к обществу, обнаруженному в Ираке в XV в. до н.э., как к отдельному представителю обществ данного вида. Назовем это общество «вавилонским».

В истории Вавилона – эпилоге шумерской истории – было одно необыкновенное событие: милитаризация Ассирии. Когда империя Шумера и Аккада пала и варвары хлынули на ее земли (арии – с одной стороны, хетты – с другой и касситы – с третьей), Ассирия осталась единственным островком шумерского мира, сумевшим сохранить независимость. Сверхчеловеческими усилиями ассирийцы сдерживали натиск захватчиков. Тяжкое испытание это длилось несколько веков. И хотя они так и не были побеждены, впоследствии им пришлось испить горькую чашу до дна. Ассирийское государство вышло из выпавших на его долю испытаний как закаленный стальной клинок, но клинок, раз испробовав крови, вновь и вновь требует кровопролития. Воинственность Ассирии стала проклятием сирийского общества в период смутного времени. Но не меньшие беды милитаризм Ассирии принес ей самой. Постоянное противоборство с Вавилонией достигло кульминации в Столетней войне VII в. до н.э. [139], в которой Вавилон пал, чтобы затем воскреснуть, а Ниневия – чтобы исчезнуть навсегда. Последний великий подвиг Ассирии состоял в разрушении Элама, а Вавилония получила тогда столь жестокий удар, что не просуществовала после своей победы и столетия. Последний оплот вавилонского мира потерял независимость в 538 г. до н.э., когда Кир вошел в Вавилон. И хотя империя Ахеменидов управлялась из Вавилона и Суз (Сузы, столица Элама, были одним из трех великих городов вавилонского мира), высшим ее назначением было служить универсальным государством сирийского, а не вавилонского общества. В течение пяти столетий вавилонское общество постепенно исчезло. К началу христианской эры его уже не существовало.