Лотерея

Видишь, память кидается в прошлое

недоверием вырванных фраз,

мы запомнили только хорошее,

но запомнит ли кто-нибудь нас?

из раздавленных светом подвалов,

чердаков и публичных домов...

а девчонка опять доставала

два билетика - страх и любовь.

Первый - это, конечно, удача

и сияние глаз в темноте,

а второй (разве может иначе?)

свобода в другой широте.

Так что хули искать виноватых?

И запомнит ли кто-нибудь нас.

Видишь, память бросается в прошлое

недоверием вырванных фраз.

20.30.17.04.08.

***

Я хотел рисовать, как Ван Гог.

Я хотел рисовать закат.

Я хотел видеть жизнь, как предлог.

Я глотал твою пыль, Ленинград.

Я жду ареста со дня на день

так же, как Мандельштам или Селин,

Я завязал нюхать амфетамин.

Я себя представляю учеником Марциала.

Воспеваю унылую мерзость Питера.

Например, одна моя подруга видела,

как сестра у брата сосала

прямо перед своими родителями.

15.40.24.08.07.

***

Кажется, тянет омутом.

Чья же в этом вина?

Стихов бесполезное золото

вышвырну из окна.

02.00.24.04.07.

***

В небе неприлично криво

засверкало. Грохнул гром.

Надо мною плачет ива

безупречным серебром.

Это всё, что в жизни надо,

остальное - трын-трава,

очередь из автомата

и слова, слова.

23.43.21.07.08.

***

Если ехать в метро до Автово,

развязав с героином и даже с мечтами, -

точный до того,

что самого тошнит от собственной точности.

Если же вы читали мои предыдущие сборники,

уважаемые товарищи в потёмках,

то понятней не стало,

а это значит, что жизнь много, много больше,

чем можно себе представить.

Вот повод для гордости,

печали и страха - какая разница?

Всё это просто - ерунда.

Не Рим, не Троя, не Орда,

не утро и не ночь -

Империя лежит у наших ног,

красивая и гордая шалава

в одежде бедной. Пусть

ты вечно пьяная и в непотребном виде.

И видите?

Как падает на плечи бледный свет

и ничего такого нет.

Ни ночь, ни день,

ни даже вечер

или утро,

так безрассудно

галлюцинировать не год - тринадцать лет,

ни Рим, ни Троя, нет, нет, нет -

холодная пронзительная ночь,

которую готовила судьба.

Ужасные дела!

Признать своё же поражение

в стихотворении.

Какая катастрофа!

Но девочкой обиженной Европа

седлает ритуального быка -

у грязных луж вдоль Невского проспекта,

где вновь рождается последняя строка,

в горячих лапах северного лета.

16.00.24.07.07.

Драка

Гремит июль ударами грома,

мне это знакомо.

Ты в призрачном парке.

Здесь, недалеко, пройдя через арку

и набрав определённый код

можно попасть на чердак, где живу.

Год какой-то свиньи, год кентавра.

если честно - мне похуй.

В жалком, подложном свете луны

здесь вдоль проспекта стоят проститутки.

Я - Никонов Лёха,

из моего окна видны

только крыши.

Ко мне повернулся водитель маршрутки

- Можно, пожалуйста, потише?

- Иди ты в жопу, о житель горячего юга!

Меня уже три часа ждёт подруга...

И знаешь, неважно - жара ли, метель,

Она меня будет ждать весь день.

15.00.24.07.07.

***

Мне с вами детей не крестить,

в окопы не падать и даже

мне с вами не говорить

о купле-продаже.

Что солнце и чёрный страх?

Что ваши смешные советы?

Что цифры на ваших деньгах?

И ваши дурные газеты?

На это одно - удар!

Строкою, размером, словом!

Грабёж, ритуал, пожар.

И ничего другого.

12.27.16.03.08.

***

Он лизал ей между ног,

а она стонала -

это был немецкий порнофильм.

С русыми волосами, маленькой грудью

она, запрокинув голову,

дергалась от его языка.

И смотрела в камеру сумасшедшими глазами...

Мне сказали,

что моя репутация - хуже некуда и что так

я не останусь в литературе.

Хули,

это было понятно сразу...

Пацан уже трахал эту заразу,

в белых, как снег, носках,

а потом он опять лизал

ее скользкий розовый клитор...

Тот, кто это когда-нибудь видел

понимает, о чём я.

Между тем

девчонка продолжала орать,

как зарезанная свинья.

02.00.07.02.06.

***

О, как же я счастлив,

когда колбаса, что вы разменяли

на Свободу с визгом, собачьим воем

подорожала вдвое.

Но было бы много круче

в десятки, в десятки раз!

Мне не хватило бы авторучек

радоваться за вас.

Потому что известно,

во что верите -

жизнь очевидно проста,

так что требуйте, требуйте, требуйте

пряника и хлыста.

17.00.11.07.

***

Он чем-то похож на крысу, -

сказала моя знакомая, -

и все его, блядь, министры

какие-то бестолковые.

03.06.

***

Я по-прежнему пишу дурные слова.

Что делаешь ты?

Слушаешь музыку, читаешь книжку

или всё-таки думаешь обо мне?

или с отчаяния привела пацана,

и он тебя трахает. Ах, не надо, это всё лишнее.

У меня температура тридцать восемь.

Здесь давно непонятно,

куда делось лето.

Здесь давно неизвестно,

куда спряталась осень.

22.10.20.04.05.

***

Не говори мне о любви -

вчерашний день проспался,

и пряник Спаса-на-Крови

в канаве кувыркался,

фасадом меряясь с зарёй -

он безусловен, жуток

и выглядит пустым враньём

любое время суток.

Ты говоришь, что невозможно...

что мы знакомы два часа...

и кажутся такими безнадёжными

испуганные небеса.

03.25.07.04.06.

***

Четырнадцать часов из четверга...

На площади пустой

разорванный лоскут седьмого года.

Играется свобода

испорченной мечтой -

где жизнь без правил,

грязный секс,

наркотики, которые оставил

до следущего года, воля к власти,

где рефлекс

участвует в игре

свободных сил,

где в декабре

ты тормозил

такси, просил

тебя везти в холодный дом...

Не помню, что потом.

Случайность - сука перед течкой,

четырнадцать часов.

Четверг, как будто бесконечный.

02.47.11.12.07.

***

Это как после недельного торча

неузнаваемо,

это выстраивается в очередь

рабочая окраина

за горем любви -

признаний расплату

за ночи и дни,

рассветы, закаты -

нам будет урок

не ждать больше смысла

где бегают сны,

как серые крысы,

где тихо впотьмах шевелится лето,

где мы в середине

чужого проспекта

не знаем, как быть,

кому дальше верить,

рисунок судьбы

не перепроверить,

не перевирать,

не врать, не позорить,

не помнить, не знать

ни счастья, ни горя.

20.00.10.08.07.

***

Золото зари,

повторяя строчку

яростно гори,

оставляя прочный,

звонкий звукоряд -

он почти гипноз.

Миллиарды спят

и гудит мороз.

Солнце, разорви

белый панцирь рек,

золотом зари

обливая снег.

02.15.07.02.06.

***

Неужели ты всё забыла?

Здесь у неба пепельный цвет.

Петербург - это просто могила,

как признался один поэт.

Под бордовым шатром заката,

под напором прошедших лет

серый снег, точно мокрая вата,

облепил городской силуэт.

Словно кем-то поставлена метка,

и поэтому кажется сном,

что изгиб фиолетовой ветки

притаился за бледным окном,

что фасады домов сверкают

жарким инеем февраля,

что трясётся у нас под ногами

недоступная счастью земля.

03.06.

***

Мы сознательно живём

только половину жизни.

Даже эта половина

из-за долгой зимы проходит в квартирах.

Всё, что у нас есть.

Я понимаю - нечего лезть

в проблему изначально неразрешимую

и подчиняясь любому режиму

действительности,

я иногда (или мне только кажется)

вижу решение.

Дело в том, что наше положение,

есть исключительная удача,

и разве могло быть иначе?

Кто из нас может быть уверенным хоть в чём-то?

- Месячные у неё по нечётным.

22.20.26.12.05.

***

Это лучшее, что есть в нас.

И даже наоборот.

Что было раньше, то и сейчас.

И поворот.

Влево ли, вправо

- Откуда?

Кто вы такие?

Зачем?

Этой дорогой, этой отравой,

этим ничем

мы напоили страну до блёва -

вот что такое слово!

Вот как может подействовать песня

на одного и на всех вместе.

Толку-то, но что может известней,

чем свист хозяина, что ищет суку.

В грязном подъезде,

в дурацкой песне

мальчик протянет девочке руку.

15.30.16.03.08.

***

Поди спроси, как там дела.

Черёмуха еще не зацвела.

Апрель наглеет.

Иди с холодного двора

в холодные аллеи.

Потом из парка по Фурштатской

туда, где снег,

где на весну клыками лацкает

прошедший век,

который прожит или пережит

на четверть, треть,

ты слышишь этот жуткий скрежет?

Грохочет медь.

И снова маленьким

огнём в ночи,

цветочком аленьким -

в руке ключи.

16.00.16.03.08.

***

Что же делать? что же делать?

я попал в капкан

и придуманные песни

провалились в океан.

Точно дуло автомата

пялится в меня Ничто

и какие-то ребята

шарят по пальто.

Где я? С кем? Какого года

пропустил из нулевых?

Это обморок свободы

выворачивает стих.

Так же как над бездной,

так же в никуда,

в Лету, в неизвестность,

где горит звезда.

16.00.12.08.08.

***

Скажи мне, чего ты хотел найти

на своём ненормальном пути?

Пропасть, которую перешагнёшь?

Это обычная ложь.

Точно такая же, что и всегда:

мерцающие поезда,

время, что не остановишь,

не пожалеешь, всего лишь

выстраиваешь прогноз

на будущее без слёз,

на будущее без драк.

Чего ты добился, дурак?

и что ещё впереди у тебя?

За домом налево-направо.

Кривляются чёрные тополя

в дырявых оконных рамах.

01.50.31.03.08.

***

тебя так долго нет.

Я только что выкинул книжку,

в которой одни слова.

Я бы выкинул и кровать,

но она слишком тяжелая.

О, этот счастливый день,

вспышка молнии,

которая для нас

точно мигание глаз.

Одно и то же.

Я знаю, что может

пустота.

я стою перед ней.

один из нас.

06

***

Собой украшая не то, чтобы город -

окраину в сером асфальте,

сквозь унылого вида ханыг

и скупщиков краденого, прорываясь -

продираясь сквозь слов бесполезный картон,

сквозь толпу, охуевшую с холода

я украшаю собою район

одной из окраины города.

13.00.09.11.06.

***

Я звал людей, а не скотов!

а мне - ты снова пишешь про любовь,

но улицы в огне уже не загорятся

искусственным проклятым светом,

и знаешь... хватит притворяться

непонятым поэтом.

07.07.

***

Пытаюсь писать между строк -

помню, что было жарко,

когда появился Бог.

Испуганная официантка

оцепенела с пустыми

глазами. Кафе провалилось в ад,

прохожие тоже застыли

у входа в универмаг...

Потом всё пошло по-прежнему -

они торопились жить,

и только какая-то сумасшедшая

продолжала истошно вопить.

01.40.11.08.06.