Никонов Александр Петрович – Формула бессмертия. На пути к неизбежному 7 страница

Именно поэтому, думаю, врачи и предостерегают неопытных пользователей от избыточных нагрузок — как бы хуже не было.

— И все равно Жерлыгин — шарлатан! — пишут мне возмущенные пользователи в блоге. — Если бы диабет был излечим, медики знали бы об этом, потому что они специалисты, а у Жерлыгина нет диплома, он все эти книжки, по которым врачей учат, читал самостоятельно, а это не в счет! К тому же ваш Жерлыгин ничего нового не открыл — науке давно известна польза физических упражнений. И вообще, в поликлиниках врачи чссіно говорят больным, что им прописана диета и физкультура...

Про диету говорят, это правда. Иногда, хотя и редко, говорят и про физкультуру, мол, полезно позаниматься. Но сказать так — значит, ничего не сказать. Рекомендация «позаниматься физкультурой» сродни рекомендации «полечиться таблетками». Какими таблетками? Таблеток — тысячи! В какой дозировке? Сколько раз в день? Утром или вечером? До или после еды? Длительность курса?

То же самое с упражнениями. Их тысячи! Какие именно? Аэробные или анаэробные? В каком режиме? В какой последовательности? Как часто? Продолжительность каждого? Режим отдыха? Что делать, если организм адаптировался к нагрузкам и результаты перестали расти? А если больные суставы или побитое диабетом сердце не позволяют делать нужные движения в нужном темпе, можно ли их чем-то заменить? Как следить за тем, чтобы не «передозировать», чтобы не пошло во вред?

Ни один врач этого не знает. Поэтому ни один врач ни одного диабетика и не вылечил.

— Есть несколько режимов энергообеспечения организма: креатинфосфатный, анаэробный гликолитический режим, аэробное расщепление глюкозы и жирных кислот, - говорил Жерлыгин, когда мы сидели в кафе в районе Киевского вокзала после очередной съемки на ТВ и даже не столько обсуждали вопросы диабета, сколько говорили о жизни вообще — о человеческой вере и неверии, о смысле и целях, о внутреннем устройстве нашего носителя. — Задавая разные нагрузки в разных темпах, можно включать те или иные режимы энергообеспечения и менять биохимию крови, поскольку в разных режимах совершенно разные метаболиты попадают в кровь. То есть я могу регулировать состав крови тренировочными циклами. В принципе, любой квалифицированный тренер способен подобрать каждому конкретному человеку индивидуальную программу, которая ему больше всего подходит. Это и есть индивидуальное лекарство для каждого, о чем медицина даже мечтать не может. Все люди разные, и существует два типа мышечных волокон, их еще называют белыми и красными мышцами. В зависимости от того, какой тип у разных людей преобладает, им нужно составлять разные программы. Я могу определить это по походке или просто пощупав человеку мышцы... И под запланированный результат подберу упражнения.

К тому же надо все время следить за химическим составом человека — сделать спектрограмму волос, например, и посмотреть, каких элементов не хватает. Потому что причиной диабета может быть элементный дефицит. Цинка нет — диабет. Хрома нет — диабет. И не только на диабет это влияет. У меня была одна спортсменка с Дальнего Востока. После переезда в Москву у нее вдруг перестали расти результаты. Я всю голову сломал — в чем дело? Заставил сдать кровь и увидел, что у нее в организме цинк ниже нормы. Она привыкла там у себя во Владивостоке кальмаров разных кушать. А тут поменялась диета, и ушел цинк. Начал ее подкармливать цинксодержащей пищей, и результаты снова начали расти... Я тебе больше скажу! Человек, сменивший весь режим жизни — режим питания, режим движения, режим сна, — меняется полностью вместе с его меняющимся телом. Он мыслить начинает по-другому! У него вкусы меняются. Раньше, например, его тянуло на мясо, а теперь тянет на рыбу. Раньше что-то раздражало, а теперь он это спокойно воспринимает...

— Боря, — я меланхолично болтал позвякивающей ложечкой в остывающем чае. За окнами чернел слякотный московский вечер, и сквозь туман неохотно пробивались равнодушные бельма фонарей. — Тебя знаешь, за что больше всего гнобят? За первый тип диабета. Со вторым многие примирились бы. А наезжают за то, что ты заявил, будто можно снять с инсулина диабетика первого типа. Это же совершенно другая болезнь! Аутоиммунная, типа рассеянного склероза. Иммунитет по ошибке начинает убивать бета- клетки в поджелудочной и

— Давно известно, что две эти железы — печень и поджелудочная — имеют высокие регенеративные способности. Это написано во всех учебниках. Они могут восстанавливаться! И есть упражнения по развитию поджелудочной железы. Они выглядят не совсем обычно, но они существуют. И есть приборы и препараты, ускоряющие регенерацию клеток поджелудочной.

— Дело не в этом! Даже если ты восстановишь бета-клетки, иммунитет снова убьет их. И опять придется колоть инсулин.

Я чувствовал, что Борин чай тоже остыл, но он этого совершенно не замечал.

— У моего сына нашли повышенные сахара в 10 лет, я говорил. Наследственность! Сейчас ему далеко за двадцать, и он никогда в жизни не колол инсулин. Как я это сделал?

— Как ты это сделал, Боря?

— Если первый тип выявлен рано, это сделать несложно.

— Погоди! — я вдруг вспомнил. — Был же какой-то спортсмен или тренер, который заявлял, будто снимает детей с инсулина, но клинические испытания показали, что его методика вроде бы не работает. Дети, кажется, в кому впали.

— Это был тренер Кузин... Как ты знаешь, я в свое время коллекционировал тренировочные методики. У Кузина взял двух спортсменок и переписал их дневники. Точнее, один в самом буквальном смысле переписал — я его лично держал в руках, а у второй девушки просто зафиксировал, что она делала на тренировках. Могу даже назвать стадион, где все это происходило. Так что я вполне представляю себе уровень Кузина как профессионала. И сейчас с помощью его методики я могу продемонстрировать, как детей в начальной стадии диабета можно снимать с инсулина. Но только в начальной! И при условии, что все будет скомпоновано правильно - и питание, и восстановительные процедуры, и ин- сулинотерапия... А Кузин доверил медикам вводить детям инсулин во время испытаний. И они вводили детям обычную дозу инсулина прямо перед нагрузками. А нагрузки повышают чувствительность клеток к инсулину. Соответственно, инсулин выносил из крови весь сахар. И у детей начались комы — сахар в крови падал ниже критического уровня, мозгу его уже не хватало, и он отключался. Дети «ги- повали» прямо во время занятий! Да сам факт попадания в «гипо» говорит о том, что был передоз инсулина! И что это прямая «заслуга» врачей. Кузин неправ, что доверил это обычным медикам. Нужно было брать спортивных, которые работали с инсулином как с допингом.

И не надо гнать на Кузина. Кузин — это величина. Его Галя Захарова проиграла мировой рекордсменке всего полторы секунды на «десятке». Что такое полторы секунды на десяти километрах? Мизер!.. О чем это говорит? О том, что Кузин был способен подготовить человека на самый высший уровень. В его спортивной квалификации сомневаться могут только бездари, которые сами не подготовили ни одного мастера спорта. А то, что его подставили с этими детьми или он сам подставился, — его проблемы. Я так не подставлюсь. Ни одна гнида со шприцом к тем, с кем я работаю, не подойдет. Потому что я в шахматы играю! И у меня «гипо» не будет! Я сам сидел на инсулине и прекрасно понимаю, что это такое. В диабетической тусовке о нас распускали слухи, что в моем клубе люди «гипуют», но я их пресек моментально — предложил 20 тысяч долларов тому, кто назовет фамилию любого, кто у нас в обморок свалился. Никто за деньгами так и не пришел. Потому что я крайне осторожен... Я вообще не знаю, зачем Кузин взялся за первый тип диабета. Лечил бы второй тип. Это просто и быстро. Нагрузки повышают чувствительность клеток к инсулину моментально — в течение нескольких часов. Количество митохондрий повышается в клетке за 30 минут. Новые капилляры начинают прорастать в первые же десятки минут тренировок. Организм становится все качественнее и качественнее. Этот процесс может продолжаться более десяти лет. В 60 лет приходит к нам мужик с диабетом и импотенцией, а в 70 он участвует в соревнованиях и по бабам шастает.

— Ты гений, Боря.

— Саш, я не гений. Все, что я говорю, давно известно. Я просто собрал все в кучу, кое-что по мелочи додумал и запустил в серию. Тренер, которого я готовлю месяц, может работать с простыми формами диабета и снимать людей с таблеток за 72 часа. Врач, которого шесть лет учили в институте и еще пару лет в ординатуре, никого от диабета не вылечит. Потому что его не учили снимать людей с таблеток, его учили таблетки прописывать.

— Тебя травят, как волка. Ты огрызаешься. Лечатся у тебя только те, кто пробился к тебе сквозь колючее, как терновый венец, кольцо лжи. А такое можно сделать только от нужды. К тебе приходят люди, абсолютно отчаявшиеся и разочарованные в официальной медицине. Но это крайняк.

— Крайняк. Как тот мужик из Израиля, с иссиня-черными слоновьими ногами, которого уже готовили к ампутации. Когда я ему сказал, что через две недели ноги примут нормальный вид, он не поверил. А уехал с нормальными ногами и без диабета. Что я делаю с людьми? Развиваю им капилляры и митохондрии. А этим можно лечить не только диабет — можно поднимать людей после инсультов, возвращать им способность ходить, восстанавливать зрение, память, слух. С помощью исключительно тренировочных методик, без лекарств я вытаскивал тех, кого в «кремлевке», Бурденко и Военномедицинской академии вытащить не могли.

— Но касательно диабета первого типа ты так и не ответил — как остановить иммунную реакцию?

Борис вздохнул:

— Идея простая. Воплощение сложное. Поэтому мне легче взять несколько сотен диабетиков второго типа и убрать у них диабет за две недели, чем годами возиться с одним диабетиком первого типа. Когда у меня в последний раз был пациент с первым типом, мне приходилось вставать в четыре часа утра и заниматься с ним весь день. А вечером, когда он уже спал, я смотрел результаты анализов и выстраивал план действий на следующий день. Поэтому первый тип я больше не беру. Хотя сам принцип лечения диабета первого типа, повторяю, прост. Смотри. В спортивной медицине давно было замечено, что перетренированный атлет начинает чаще травмироваться и болеть. Потому что у него проседает иммунитет. В состояние перетренированности загнать человека не так уж сложно. Это сродни химиотерапии, только не так вредно. Но результат тот же — резкое проседание иммунитета. В конечном итоге иммунитет слабеет настолько, что перестает поддерживать иммунную реакцию, которая убивала бета-клетки. В этот момент нужно начинать выводить человека из этого состояния, меняя режим тренировок и параллельно давать упражнения на развитие поджелудочной. Есть большой шанс, что при перезапуске иммунной системы аутоиммунная реакция не запустится.

...В тот момент, когда Борис произнес слово «перезапуск», я даже перестал болтать ложечкой в чашке. Где-то я уже читал или слышал про этот перезапуск! Потом, придя домой, я бросился искать в своих записях и архивах ту информацию, о которой смутно, задворками сознания помнил. Я потратил на это час. И нашел! Это была новостная заметка:

«“Перезагрузка” иммунной системы помогла в лечении диабета. Американским и бразильским исследователям удалось избавить больных диабетом первого типа от инсулиновой зависимости с помощью своеобразной “перезагрузки” иммунной системы. В совместном исследовании ученых из Северо-Западного Университета в Чикаго, штат Иллинойс, США, и Регионального центра крови в Рибейран- Прету, штат Сан-Паулу, Бразилия, приняли участие 23 человека с сахарным диабетом первого типа, находящиеся на заместительной инсулинотерапии.

Сначала у больных забирали и консервировали стволовые клетки костного мозгя Яятем с помощью химиотерапии уничтожали все иммунные клетки пациентов с целью очистки организма от той их популяции, которая атакует островковые клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин (именно этот процесс лежит в основе диабета первого типа). После этого иммунную систему восстанавливали консервированными стволовыми клетками.

Положительный эффект от лечения был достигнут у 20 участников эксперимента; 12 пациентов до настоящего времени не нуждаются в инъекциях инсулина, при этом один из них прошел “перезагрузку” иммунитета пять лет назад, четверо — три года, трое — два года, а остальные — год назад. Остальным через некоторое время пришлось возобновить прием инсулина, однако в значительно меньших дозах, чем перед лечением...»

Пасьянс сошелся.

Жерлыгин делает с первым типом диабета то же самое, что бразильские врачи, только без химиотерапии и стволовых клеток — движением. А со вторым типом он расправляется так же, как американский врач Уильям Т. Цефалу (William Т. Cefalu), который в 2008 году выпустил книгу «Стоп, диабет!» В ней доктор с двадцатилетним стажем рассказывает, как без лекарств — только образом жизни (диета, физкультура) — можно избавиться от диабета. Он избавил от него свою жену.

А Жерлыгин вылечил мать. В 75 лет диабет уже практически доконал ее — так, как он это делает всегда: высокое давление, незаживающие язвы на ногах — предвестник гангрены, диабетическая слепота — она уже почти не видела.

Среднесуточные сахара превышали 15 единиц. Начали постепенно отказывать почки. Было ясно, что еще год-другой — и конец.

— Мам, я лечу других людей, доверься мне и ты!

И мама доверилась. Ей уже нечего было терять. Она начала постепенно-постепенно выполнять разработанную сыном программу. Довела количество приседаний с двух до двухсот, делала другие упражнения... И однажды вдруг поймала себя на том, что больше ничего из привычных болячек ее уже не беспокоит. Зрение восстановилось. Ноги и суставы болеть перестали. О давлении забыла. Сахара нормализовались. Перестали ныть почки. И сама смерть отступила. Она не умерла ни в 75, ни в 76, ни в 77. На момент написания книги мама Жерлыгина жива и ей 92 года.

А вот вам еще одна история — студентки из Самары, которая несколько лет назад приехала к Жерлыгину с последней надеждой, первым типом диабета и огромной дозой прописанного инсулина - по единице на килограмм тела, с аутоиммунным процессом с двумя видами антител и крайне низким С-пептидом. Борис за нее не взялся, но сказал, что единственное ее спасение — искать себе в Самаре профессионального тренера и полностью переменить свою жизнь. Она, будучи талантливым математиком, бросила свою математику и начала заниматься собой. Поначалу было очень трудно. После занятий опухали, краснели и страшно болели колени. Но девочка, скрипя зубами, каждое утро поднималась с кровати и снова шла заниматься.

Теперь она вместо написания математических формул бегает по десять километров и вот уже несколько лет не колется инсулином. Стоило оно того? Каждый выбирает сам. Быть может, становиться марафонцем — это перебор, но даже просто спортивный образ жизни при первом типе диабета позволит человеку снизить дозу инсулина, а главное, избежать всех возможных осложнений, которые несет в себе диабет — ишемии, инсульта, импотенции.

...Я отхлебнул чуть теплый и откровенно жидкий чай, опять посмотрел в темное окно кафе на неприветливый мир.

— Борь, ты полагаешь, диабет первого типа, который, на мой взгляд, стопроцентно генетически обусловленная болезнь, тоже имеет цивилизационную природу?

— Отчасти. Ведь генетическая предрасположенность — еще не данность. Это всего лишь предрасположенность. Можно иметь предрасположенность к гипертонии и не быть гипертоником, ведя здоровый образ жизни. Если жрать сладкое, можно, имея предрасположенность к диабету, получить его в 8 лет, а если не жрать, в 14 или даже в 30. Или вообще не получить, если вести себя аккуратно... Мне как- то довелось попробовать на вкус смесь для искусственного вскармливания, и меня поразил приторный вкус. Зачем столько сахара? Какой-то ребенок все это вынесет, а другой, с генетической предрасположенностью к диабету, получит свой диабет. Ведь как устроен организм? Гормон инсулин находится в равновесии с другими гормонами, и он отвечает за разные функции. Теперь в организм поступила чересчур сладкая пища. Поджелудочная в ответ на такой выброс сахара сделала резкий выброс инсулина. Баланс между инсулином и другими гормонами нарушился. Организм может решить, что подобный дисбаланс опасен, и включить механизм убийства бета-клеток. А если б не было этих скачков, не включил бы... Но повторю, если этот процесс поймать на начальном этапе, можно его купировать.

— Ты умрешь, Боря, и все свои знания унесешь с собой в могилу. Ты бы хоть книгу написал.

— Я пробовал. Не получилось. У меня дома - огромный архив. Кое-что записано на каких-то салфетках, графики нарисованы на обрывках. Но когда начинаешь писать... Для кого писать? Для тренеров? Им это ни к чему. Для врачей? Они не знают спортивной физиологии. А когда пишешь, одно тянет за собой другое. Диабет приводит к осложнениям, с которыми нельзя сразу кидаться в спортивный омут.

Нужны, например, методики подготовки суставов. А это чисто спортивные дела, далекие от врачей, непонятные им. То есть я должен целую книгу написать, чтобы только ввести их в курс дела. В результате я понял, что для врачей нужна одна подача, для 15-летних пациентов другая, для пенсионеров третья, для людей средних лет четвертая, для климактерических женщин бальзаковского возраста пятая... А как описывать упражнения? Фотографировать? Но тогда человек не поймет динамики движения, а она крайне важна в данном случае. Значит, нужны фильмы. Это огромная работа! Кто ее будет делать? На чьи деньги?

— А нельзя просто передать кому-то опыт по принципу ученик—учитель?

— А кому это надо? Врачам, чтобы это понять, необходимо знание тренерских методик на уровне высокого профессионала, то есть нужно потратить годы жизни на освоение другой специальности. Иначе они ничего не поймут. Тренер высокой квалификации с хорошим знанием физиологии поймет сразу. Но подобные люди наперечет, они уже давным-давно устроены в жизни, и им это без надобности. Они и так очень хорошо зарабатывают. Чтобы стать таким, как я, им нужно было бы прожить другую жизнь. Это никому не нужно.

...Он сказал последние фразы, и я поразился, насколько сильно это прозвучало. Посмотрел в глаза Бориса и увидел там бездну...

Глава 4

Форма и содержание

...Когда я сказал, что наука обещает вскорости побороть старение и сделать наше тело бессмертным, он поднял на меня глаза, выпустил дым изо рта и спросил:

— А вы человека в бессмертие потащите вместе с его геморроем, от которого он, Оедный, мучился последние пятнадцать лет? С пивным пузом? С запахом изо рта? С ломкими ногтями и метеоризмом? С кариесом?..

Я задумался. И было о чем...

Действительно, перед тем как подарить человеку жизнь вечную, его носитель неплохо было бы реновировать. Некоторые дяденьки умеют это делать уже сейчас.

Вся Москва увешана плакатами, с которых бывший цирковой силач Дикуль приглашает в свою клинику решать нерешаемые проблемы опорно-двигательного аппарата. Дикуль, конечно, большой молодец. Молодец во всех смыслах. Во-первых, он восстановил себя после перелома позвоночника, что само по себе небанально. Во-вторых, Дикулю удалось раскрутить свое имя как бренд и создать целую медицинскую школу, которая основана не на лекарствах, а на движении. Неплохо зарабатывает.

А я знаю человека, у которого было два перелома позвоночника и огромное количество переломов конечностей. Но следов от этих переломов теперь не найдешь даже на рентгене. Потому что он собирает людей «в ноль», как хороший рихтовщик машину, и себя собрал так же — в этом смысле сапожник оказался отнюдь не босым. Этот человек, как и Дикуль, создал центр, в котором ремонтирует людей без лекарств — с помощью тренажеров и движения. Только рекламы его центра нигде не найдешь. Поскольку принимает он разных олигархов и прочих сильных мира сего, а последним реклама не нужна — они узнают о чудо- докторе через своих, и потому его неприметную клинику на первом этаже обычного дома можно опознать лишь по дорогим машинам, которые частенько возникают тут, удивляя жильцов.

Один из таких машиновладельцев и рассказал мне о странном докторе:

— Он не лечит в обычном смысле этого слова. Он заряжает человека, как батарейку, попутно исправляя все недостатки его личной конструкции. Если мне надо работать по 12 часов в стрессовой среде — а именно такова бизнес- среда, — я иду к нему. И закачиваю в себя здоровье в самом буквальном смысле. Поскольку я делаю это часто, у меня складывается такое ощущение, что я просто перестал стареть, - я вижу, как уходят вниз мои сверстники, дряхлеют, начинают мучиться возрастными болезнями. А я остаюсь там же, где и был. И даже больше — те недомогания, которые давили меня раньше, ушли вовсе...

Доктора зовут Евгений Блюм, и у него очень странные взгляды на медицину в частности и жизнь вообще. Впрочем, от человека, который в состоянии повернуть биологическое время вспять, вряд ли можно ожидать тривиальности. Он — оживший профессор Преображенский наших дней, только реальный, а не книжно-булгаковский: также не любит быдло а ля Шариков и обожает порассуждать про аристократию. Во время наших бесед я, как юный доктор Борменталь, слушал его с неослабевающим интересом, а он, попыхивая электронной сигаретой без никотина, излагал мне хитрые тонкости изнанки мира.

- Все зависит от денег. Когда мы восстанавливаем ногу спортсмену, это одна методика. Это дорого и нужно восстановить полностью, потому что спортсмен этой ногой себе деньги зарабатывает и, соответственно, их на лечение не жалеет. А когда восстанавливаем ногу рабочему, другая методика — подешевле и побыстрее. Пусть нога будет кривоватая — да хрен с ней! Будет она покороче? Да хрен с ней! Не будет она так же хорошо разгибаться? Да хрен с ней!.. Рабочему или бухгалтеру ноги вообще не нужны. Им надо болванки точить и цифры считать. Но если рабочему причуда такая взбредет — «в ноль» ногу восстановить, — не вопрос: любой каприз за ваши деньги! Только вот не приходят отчего-то. Я один в этом мире знаю тайну сколиоза; знаю, как убрать тяжелейшие его формы, — гтри четвертой стадии могу выпрямить позвоночник в струнку всего за год. Но вы думаете, это кому-то надо? Все полагают, раз под пиджаком не видно, то и наплевать. А то, что этот сколиоз человеку потом боком выйдет и скажется на работе внутренних органов, сократит жизнь, ему не объяснишь...

Блюм — удивительный дяденька. Он доктор медицинских наук. Но поступил в медицинский случайно: проехал на автобусе лишнюю остановку в юности, поленился возвращаться и потому подал документы вместо политеха в медицинский. При этом считает себя врачом по призванию.

— Политех и медицинский — разные вещи, Евгений Иваныч.

— Сейчас да. Но я считаю, что медицина должна стать точной наукой, а не той свалкой, какой является ныне. Главная беда нынешних врачей в том, что они физики не знают. А ведь основные прорывы возможны только на стыках дисциплин. Медицины и физики. Медицины и спорта. Если бы не мое понимание точных наук, хрен бы я чего добился.

После «меда» и физкультурного института Блюм еще закончил третий — экономический вуз, и теперь в его рабочем кабинете помимо медицинской литературы лежат книги «Как продать колесо», «Как работать по 4 часа в неделю и при этом не торчать в офисе от звонка до звонка, жить, где угодно, и богатеть», «Думай, как миллионер». Блюм считает, что врач должен жить богато. А если врач живет бедно, значит, это плохой врач.

— Вот Антон Павлович Чехов уехал на Сахалин. Хреновый, значит, доктор был. Хорошего доктора кто ж на Сахалин отпустит, хороший врач в столице самим нужен. За хорошего врача держатся...

Собственно, от чего лечит этот странный Блюм? Можно было бы сказать «от всего», но ответ сей будет неточен, ибо сам вопрос поставлен неверно. Правильнее было бы сказать так: Блюм не лечит, он восстанавливает. Он имеет дело не с болезнью, как современная медицина, а с человеком. Он берет человека и «делает» его. Разбирает и собирает заново. И у вновь собранного человека болезнь исчезает, потому что ей негде уже помещаться. Болезнь по Блюму — это приобретенный дефект конструкции. Если дом осел, перекосился, и в щели меж бревен задули ветры, можно сказать, что дом заболел, а щели — старость, болезнь или ее симптом. Но если тот же дом пересобрать по бревнышку, установив прямо, как раньше, щелей не будет. Щели — не симптом болезни и не сама болезнь, а лишь следствие изменения общей геометрии.

(Этот тезис чем-то напоминает попытки продвинутых физиков свести базовые параметры и зависимости нашего материального мира к его геометрии. То есть вывести основные характеристики и свойства вещества и поля из геометрии пространства-времени. Этим занимался, например, Эйнштейн, который свел гравитацию к чистой геометрии. Иными словами, физики вышли на самые тонкие, практически философские вопросы бытия - на проблему соотношения формы и содержания. И это поразительно.)

Беда современной медицины в том, что дефекты от потери формы она воспринимает как самостоятельно существующее явление, имя которому — болезнь. Тень она принимает за реальность.

Медицина затыкает щели. Доктор Блюм перестраивает дом. А на щели ему наплевать, они сами закроются. Автоматически, при общей перестройке организма.

Полная перестройка организма — это больно. Иногда очень. Его тренажеры напоминают пыточные устройства. Дети во время экзекуций орут и плачут. Зато потом выходят из клиники без сколиозов, косолапостей, церебральных нарушений... Взрослые иногда терпят молча, а иногда орут не слабее детей. Зато потом забывают о неизлечимых болезнях, которые преследовали их годами и даже десятилетиями.

— Ну, вот пример. Двенадцать лет у человека была нулевая спермограмма. Я делал его год. И теперь у него двое детей, — пыхает дымом Блюм.

Я, наверное, зря назвал эти штуки «тренажерами». Просто иного слова подобрать не могу. Разве дыба — это тренажер? На тренажерах люди занимаются сами. А здесь над ними, зажатыми в этот «тренажер», работает «палач». Потому что иначе нельзя:

— Человек не может сам себя реконструировать — по тем же самым причинам, по которым Мюнхгаузен не мог поднять себя за волосы. Это элементарная физика. Чтобы изменять систему, исправляя ее недостатки, нужно выйти за пределы системы. То есть нужен инструктор, врач, тренер — назовите, как хотите. Нужно внешнее силовое воздействие...

— А рак вы лечите?

— Если хочешь прослыть городским сумасшедшим, скажи, что лечишь рак. Поэтому я не говорю, что лечу рак. Иначе меня сожрут. Я человек скромный и говорю, что восстанавливаю здоровье. У меня клиника по реабилитации, не более. А если при этом уходит рак, так я не виноват. Я вообще хочу уйти от слова «медицина» к слову «физкультура», потому что это не требует лицензирования.

Блюм работал во многих странах — в Израиле, в Англии, в Болгарии. Теперь, возможно, переедет в Испанию. Семью уже, во всяком случае, перевез. Ему наплевать на родину, он гражданин мира. Родина там, где жить комфортно и платят деньги.

— У меня есть знакомый, Алексей Д. Талантливый физик. В 28 лет стал профессором и заведующим кафедрой, лауреат всяческих премий. Из семьи физиков — и тесть физик, и отец физик. Сейчас живет в Италии. Занимается мебельным бизнесом. До сих пор его везде по старой памяти приглашают на физические тусовки. Он всех посылает: у меня мебельные фабрики, идите к черту... «Но ты же гениальный физик! Пропадет дарование!» Но это его дарование, ему и решать. Можно, конечно, картинно заламывать руки и риторически вопрошать: как же вы допустили, что он мебелью стал торговать?!. Но нам немного не повезло со страной — нашей родине люди не нужны, у нее есть нефть. А люди, как потенциал, ценны там, где нет ничего другого... Как и кто допустил, что Семен О., в 24 года написавший учебник по высшей математике для МГУ и защитивший диссертацию, отсидел потом за махинации, затем закончил Харьковский политех, снова отсидел, потом возглавлял синагогу, а сегодня плетет какие-то бизнес-схемы в Израиле? Как же можно было его сажать — это же «счетный» человек! Его если и сажать, то в шарашку, на золотую цепь... Я много таких людей видел, которые из России увезли только мозги. И которые конвертировали их в деньги на Западе. К ним сейчас подъезжают с моральными претензиями: тебя же Родина выучила! Да при чем тут Родина? Родина многих учила, а он на двадцать институтских выпусков один такой. И это заслуга не родины, а генов. То есть родителей, они во всем «виноваты». А родина просто не дала гению реализоваться, вот он и слинял. Талант не принадлежит родине, он принадлежит человеку.

Блюм откидывается в кресле и снова пыхает электронной сигаретой без никотина:

- Мне часто говорят: «Почему ты не публикуешься, не передаешь опыт?» Задаром? Не хочу. Я свое отпублико- вал. Пусть другие корячатся. Я одно время подрабатывал тем, что диссертации по медицине на заказ писал. Много написал, штук тридцать, так что я многажды доктор наук. Теперь все, неохота... Кто учит, тот не лечит. А кто лечит — тот не учит. Кто умеет — тот не публикуется. Это же мое ноу-хау, зачем мне его раскрывать? Продать могу. Купите?.. Мне говорят: «Но ведь ученый до смерти должен быть ученым!» Я отвечаю: «Нет, ни ученый, ни музыкант не должны до гроба в одну дуду дудеть...» У меня друг есть, у него абсолютный музыкальный слух. Закончил Новосибирскую консерваторию, выступал с концертами, был заведующим фортепианным отделением. А потом переехал в «Китайскую стену» — это такой длиннющий жилой дом в Новосибирске. Панельный. И когда где-то кто-то из соседей играл и фальшивил, он испытывал нечеловеческие страдания. Да еще жена постоянно пилила за отсутствие денег. Он тогда перешел жить в гараж — утеплил его и спал там. А поскольку жил в гараже, помогал приходящим с машинами. В результате парень теперь имеет свой автосервис. Музыку бросил. Пианино и то выкатил из дому. Ни слышать, ни видеть эту музыку не хочет. И радио в машине слушает, только пока там говорят. А как музыка — переключает. А ведь сорок лет отбарабанил... Талант хорош, если он приносит деньги.