Явление второе. Лиззи. Ничего не произошло.

Лиззи, Фред.

Фред. Что произошло?

Лиззи. Ничего не произошло.

Фред. Я думал — полиция.

Лиззи. Полиция? Ты что, связан с полицией?

Фред. Я — нет. Я думал — они к тебе пришли.

Лиззи (оскорбленно). Что выдумал! Я в жизни гроша чужого не брала.

Фред. И никогда не имела дела с полицией?

Лиззи. Во всяком случае, не из-за кражи. (Снова включает пылесос.)

Раздается невыносимый грохот.

Фред (раздражен шумом). Прекрати!

Лиззи (кричит, стараясь, чтоб он ее расслышал). В чем дело, милый?

Фред (кричит). Ты мне раздираешь уши!

Лиззи (кричит). Скоро кончу. (Пауза.) Ничего не поделаешь, я уж такая.

Фред (кричит). Что?

Лиззи (кричит). Говорю — такая уж есть.

Фред (кричит). Какая — такая?

Лиззи (кричит). Да, такая. На следующий день после всего я точно одержимая: мне непременно надо принять ванну и повозиться с пылесосом. (Выключает пылесос.)

Фред (указывая на неприбранную кушетку). Если ты такая, то убери постель.

Лиззи. Что?

Фред. Убери постель. Приведи в порядок кушетку. Прикрой грех.

Лиззи. Грех? Откуда ты это взял? Ты — пастор?

Фред. Нет. При чем здесь пастор?

Лиззи. Говоришь, как по Библии. (Глядит на него.) Нет, ты не пастор. Уж больно ты вылощенный. Покажи-ка кольца. (С восхищением.) Подумать только! Подумать только! Ты небось богатый?

Фред. Да.

Лиззи. Очень богатый?

Фред. Очень.

Лиззи. Тем лучше. (Обнимает его за шею и протягивает губы для поцелуя.) Мужчине идет, когда он богатый. Сразу внушает доверие.

Фред (поначалу колеблется, затем отворачивается). Убери постель!

Лиззи. Хорошо, хорошо. Уберу! (Убирает, смеясь про себя.) «Прикрой грех!» Я бы такое не придумала. А скажи-ка, голубчик, ведь как-никак — это твой грех.

Протестующий жест Фреда.

Ладно, ладно, и мой также. Но у меня столько грехов на совести... (Садится на кушетку и почти насильно усаживает рядом с собой Фреда.) Присядь-ка сюда, на греховное наше ложе. Грех-то из приятных, да? Хорошенький грешок, голубчик. (Смеется.) Да не опускай глаз! Ты что, боишься меня?

Фред грубо прижимает ее к себе.

Мне больно... ты делаешь мне больно, отпусти!

Он отпускает ее.

Ну и чудак! И вид какой недобрый! (Пауза.) Как зовут тебя? Не хочешь говорить? Как-то неприятно не знать имени. Со мной это впервые. Фамилию редко говорят, это понятно, что они скрывают, но имя... Как мне различать вас друг от друга, если я не буду знать ваших имен? Ну скажи, скажи, милый!

Фред. Нет.

Лиззи. Буду тебя называть: «господин без имени». (Поднимаясь.) Ладно. Закончу уборку. (Переставляет разные предметы.) Вот это сюда, а это туда. Теперь все в порядке. Стулья пусть стоят вокруг стола; так приличней. Ты не знаешь, кто здесь занимается продажей гравюр? Мне бы хотелось повесить картинку на стенке. У меня в чемодане есть одна — красивая. «Разбитый кувшин» называется. На ней девушка, бедняжка разбила кувшин. Французская картина.

Фред. Какой кувшин?

Лиззи. Не знаю. Вероятно, разбила свой кувшин. Хорошо бы повесить рядом с ней на пару старенькую бабушку. Пусть она вяжет или рассказывает детям сказки. Да что это я, шторы давно пора раздвинуть и распахнуть окно. (У окна.) Отлично себя чувствую! Что за день! Приняла ванну, провела чудесную ночь. До чего же мне легко и приятно. Подойди-ка сюда! Полюбуйся, какой вид из окна! Ну иди же. Прямо-таки изумительный вид! Одни деревья кругом. Вот здорово. Подумать только, как мне повезло, сразу найти комнату в роскошном квартале. Не хочешь посмотреть? Не любишь своего города?

Фред. Я предпочитаю любоваться им из своего окна.

Лиззи (внезапно). Послушай, а это правда дурная примета: увидеть негра рано утром?

Фред. Почему?

Лиззи. Я... Да вот один прошел случайно по тротуару...

Фред. Увидеть негра всегда к несчастью. Негр — это сущий дьявол. (Пауза.) Закрой окно.

Лиззи. Дай проветрить комнату.

Фред. Я сказал — закрой окно. Так. И задвинь штору. И зажги свет.

Лиззи. Зачем? Это все из-за негра?

Фред. Дура!

Лиззи. Такое чудесное солнце!

Фред. Обойдемся пока без солнца. Я хочу, чтобы твоя комната была такой, как ночью. Закрой окно, я сказал. Солнца хватит в другом месте. (Подходит к Лиззи, пристально глядя на нее.)

Лиззи (встревоженно). Что случилось?

Фред. Ничего. Дай мне галстук.

Лиззи. Он в ванной. (Выходит.)

Фред быстро открывает ящики стола и роется в них.

(Входит с галстуком в руке). Вот он! (Начинает завязывать ему галстук.) Знаешь, я избегаю принимать случайных гостей, не люблю, когда мелькает множество новых лиц. Моя мечта — завести трех-четырех постоянных друзей пожилого возраста. И чтобы у них вошло в привычку навещать меня. Один, скажем, приходил бы во вторник, другой — по четвергам, третий — с субботы на воскресенье. Разумеется, такая привычка не из дешевых, что и говорить. Ты хоть и молод, но вид у тебя солидный. Стало быть, когда почувствуешь искушение... ладно, ладно, молчу. Сам решай. Ты прекрасен, как солнце. Поцелуй меня, красавчик, поцелуй за труды. Не хочешь меня поцеловать?

Фред (резко и грубо целует ее и тут же отталкивает). Ты — дьявол.

Лиззи. Что?

Фред. Дьявол.

Лиззи. Снова Библия? Что это с тобой?

Фред. Ничего. Забавляюсь — и все.

Лиззи. Странная манера забавляться. (Пауза.) Ты доволен?

Фред. Чем доволен?

Лиззи (улыбаясь, подражает ему). «Чем доволен?» До чего же ты еще у меня глупенький!

Фред. А, да, да, понимаю... Очень доволен. Очень. Сколько я тебе должен?

Лиззи. Кто говорит об этом? Я тебя спросила — доволен ли ты. Мог бы ответить полюбезнее. Да что с тобой? В самом деле, ты недоволен? Ну, ты и впрямь меня удивил, просто удивил.

Фред. Замолчи.

Лиззи. Так крепко меня обнимал всю ночь. Так крепко. А потом совсем тихо сказал, что любишь меня.

Фред. Ты была просто пьяна.

Лиззи. Нет, я не была пьяна.

Фред. Абсолютно пьяна.

Лиззи. Совсем нет.

Фред. Значит, я был пьян. Я ничего не помню.

Лиззи. Обидно. Я разделась в ванной, и, когда вышла, ты остолбенел. Не помнишь? А я тебе даже сказала: «Это мой прием». Ты забыл, что захотел потушить свет и любил меня в темноте? Я нашла, что это очень мило с твоей стороны. Не помнишь?

Фред. Нет.

Лиззи. А потом мы играли в двух новорожденных, как они лежат в одной колыбели. Хоть это ты не забыл?

Фред. Я тебе говорю — придержи язык. То, что делают ночью, принадлежит ночи. Днем об этом не говорят.

Лиззи (с вызовом). А если мне приятно говорить об этом? Я, знаешь, здорово смеялась.

Фред. А, ты смеялась! (Подходит к ней, ласково гладит ее плечи, потом внезапно хватает за шею.) Вы всегда смеетесь, когда думаете, что вам удалось опутать мужчину. (Пауза.) Я ее позабыл, твою ночь. Начисто позабыл. Я помню только дансинг — и все. Все остальное помнишь только ты, ты одна. (Сдавливает ей шею.)

Лиззи. Что ты делаешь?

Фред. Хочу тебя задушить.

Лиззи. Мне больно.

Фред. Придави я чуть-чуть сильнее, и больше некому будет вспоминать, что было этой ночью. (Отпускает ее.) Сколько ты хочешь?

Лиззи. Если ты обо всем позабыл, значит, я плохо работала. Зачем платить за плохую работу?

Фред. Без глупостей. Сколько?

Лиззи. Послушай, я приехала сюда позавчера. Ты мой первый гость. Первому я отдаюсь без денег; это принесет мне счастье.

Фред. Мне не нужны твой подарки. (Кладет десятидолларовую бумажку на стол.)

Лиззи. И мне не надо твоих бумажек. Все-таки любопытно, во сколько ты меня оценил. Постой, я угадаю! (Берет бумажку, закрывает глаза.) Сорок долларов? Нет, это слишком много, и потом было бы две бумажки. Двадцать долларов? Тоже нет. Значит, больше сорока долларов? Пятьдесят? Сто?

Все это время Фред смотрит на нее, тихонько посмеиваясь.

Ну, ладно, открою глаза. (Разглядывая бумажку.) Ты не ошибся?

Фред. Не думаю.

Лиззи. Ты знаешь, сколько ты дал?

Фред. Знаю.

Лиззи. Возьми ее себе. Бери!

Фред протестует.

Десять долларов! Десять! Да таким девушкам, как я, плевать на твои десять долларов! Ты видел мои ноги? (Показывает ноги.) А мою грудь ты видел? Где ты видел такую грудь за десять долларов? Забирай свою бумажку и катись отсюда, пока я окончательно не взбесилась. Десять долларов! «Господин без имени» меня всю зацеловал. Господину все было мало. Господин просил, чтобы я ему рассказала про свое детство. А утром «господин без имени», видите ли, проснулся в дурном настроении. Еще дерзит мне, словно заплатил за месяц вперед. А все это за сколько? Не за сорок, не за тридцать, не за двадцать долларов! А за десять!

Фред. Еще много за такое свинство.

Лиззи. Сам ты свинья! Откуда ты явился, мужлан? Твоя мамаша наверняка была изрядной шлепохвосткой, если не научила тебя уважать женщин.

Фред. Ты замолчишь?

Лиззи. Отъявленной шлепохвосткой!

Фред (сквозь зубы). Вот тебе совет, крошка: в нашем краю не говорят с парнем об его матери, если не хотят, чтобы их придушили.

Лиззи (наступая на него). А ну попробуй, задуши меня! Попробуй!

Фред (отступая). Успокойся!

Лиззи хватает со стола вазу, явно намереваясь запустить ею во Фреда.

Вот тебе еще десять долларов, и заткнись. Не то окажешься за решеткой.

Лиззи. Уж не ты ли посадишь меня за решетку?

Фред. Я.

Лиззи. Ты?

Фред. Именно я.

Лиззи. Любопытно.

Фред. Я — сын Кларка.

Лиззи. Какого такого Кларка?

Фред. Сенатора.

Лиззи. Правда? А я — дочь президента.

Фред. Ты видела портрет Кларка в газетах?

Лиззи. Видела... Ну и что?

Фред. Вот он. (Показывает фотографию.) Я — рядом с ним, он положил мне руку на плечо.

Лиззи (внезапно успокаиваясь). Подумать только! Какой же у тебя красивый отец! Дай-ка еще погляжу!

Фред (вырывает из ее рук фотографию). Хватит с тебя.

Лиззи. До чего ж хорош! И лицо какое благородное, строгое! А речи его, говорят, как мед. Это правда?

Фред не отвечает.

А это ваш сад?

Фред. Да.

Лиззи. Огромный! А девочки в креслах — твои сестры?

Он не отвечает.

Твой дом стоит на холме?

Фред. Да.

Лиззи. Значит, по утрам, когда вам подают завтрак, тебе из окна виден весь город?

Фред. Да.

Лиззи. И звонят в колокол, когда зовут к завтраку или к обеду? Да? Ты мог бы мне ответить.

Фрeд. Бьют в гонг.

Лиззи (восхищенно). В гонг! Не понимаю я тебя. Будь у меня такая семья, такой дом — стала бы я ночевать где попало. Ни за что, хоть бы меня озолотили. (После паузы.) А за мамашу прошу прощенья. Погорячилась. Она тоже на фотографии?

Фред. Я тебе запретил говорить о ней.

Лиззи. Хорошо, хорошо! (Пауза.) Можно задать тебе вопрос?

Фред молчит.

(Вздыхает.) Ну что ж, раз я приехала сюда, придется привыкать к вашим манерам.

Пауза.

Фред (причесывается перед зеркалом). Ты жила на Севере?

Лиззи. Да.

Фред. В Нью-Йорке?

Лиззи. Тебя это не касается.

Фред. Ты только что говорила о Нью-Йорке.

Лиззи. Каждый может говорить о Нью-Йорке. Это ничего не доказывает.

Фред. Почему ты уехала оттуда?

Лиззи. Надоел он мне до черта.

Фред. Неприятности?

Лиззи. Разумеется. Они ко мне так и прилипают. Бывают такие натуры. Видишь эту змею? (Указывает на браслет.) Змея приносит несчастье.

Фред. Зачем же ты ее нацепила?

Лиззи. Теперь, когда она уже у меня, приходится носить. Говорят, что змеи ужасно мстительны.

Фред. Это тебя хотел изнасиловать негр?

Лиззи. Что?

Фред. Ты приехала позавчера курьерским, шестичасовым?

Лиззи. Да.

Фред. Значит, это была ты.

Лиззи. Никто не собирался меня насиловать. (Смеется с оттенком горечи.) Ты соображаешь, что говоришь? Меня насиловать?

Фред. Именно тебя. Вебстер рассказал мне вчера в дансинге всю историю.

Лиззи. Вебстер? (Пауза.) Теперь понятно...

Фред. Что понятно?

Лиззи. Почему у тебя блестели глаза. Разохотился после его рассказа, да? Ну и дрянь же ты... Такой порядочный отец, а ты...

Фред. Дура! (Пауза.) Если бы я думал, что ты спала с черномазым...

Лиззи. Что бы было?

Фред. У меня пятеро слуг, все черные. Когда меня просят к телефону и один из них снимает трубку, он вытирает ее, прежде чем осмеливается передать ее мне.

Лиззи (свистит). Понимаю.

Фред (вкрадчиво). У нас здесь не очень-то любят негров, а также белых женщин, которые с ними путаются.

Лиззи. Ну хватит. Я не против негров, но у меня нет охоты водиться с ними.

Фред. Кто тебя знает. Ты — дьявол. И негр тоже дьявол. (Грубо.) Ну говори: он хотел тебя изнасиловать?

Лиззи. Да тебе-то что?

Фред. Они оба вошли в твое купе и набросились на тебя. Ты стала звать на помощь. Прибежали белые. Один из негров выхватил бритву. Тогда белый ухлопал его одним выстрелом. Второй негр сбежал!

Лиззи. Это все тебе Вебстер сообщил?

Фред. Да.

Лиззи. А он откуда знает?

Фред. Весь город об этом твердит.

Лиззи. Весь город. Уж такое мое счастье. Видать, у вас других забот нет.

Фред. Но все произошло именно так, как мне сообщили?

Лиззи. Ничего подобного. Негры очень спокойно беседовали между собой. Никто из них и не взглянул на меня. Потом вошли четверо белых. Двое из них начали приставать ко мне. Они выиграли матч в регби и были вдребезину пьяны, стали говорить, что здесь пахнет неграми, и пытались выбросить черных за окно. Негры защищались как могли. Под конец одному из белых подбили синяк, тогда белый выхватил револьвер и застрелил негра. Другой негр успел выпрыгнуть, когда поезд подходил к перрону. Вот и все.

Фред. Его здесь знают. Ему ждать недолго. Он получит по заслугам... (Пауза.) Когда тебя вызовут к судье, ты расскажешь ему всю историю, как мне сейчас рассказывала?

Лиззи. Да тебе-то что?

Фред. Отвечай.

Лиззи. Я не пойду к судье. Пуще смерти боюсь всяких судебных дел.

Фред. И все же тебе придется пойти.

Лиззи. Не пойду. Не желаю связываться с полицией.

Фред. Они придут за тобой.

Лиззи. Тогда расскажу то, что видела.

Пауза.

Фред. Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься сделать, красотка?

Лиззи. А что я собираюсь делать?

Фред. Давать показания против белого в пользу черномазого.

Лиззи. Но виновен белый.

Фред. Он невиновен.

Лиззи. Раз убил, значит, виновен.

Фред. В чем виновен?

Лиззи. В том, что совершил убийство.

Фред. Но убил-то он негра.

Лиззи. Да, негра.

Фред. Если каждый раз будут обвинять в убийстве того, кто убил негра...

Лиззи. Он не имел права.

Фред. Какого права?

Лиззи. Права убивать.

Фред. Это у вас на Севере завели такие законы. (Пауза.) Виновен он или невиновен, но ты не должна подводить под суд человека твоей расы.

Лиззи. Я вовсе не настаиваю, чтобы кого-то осудили. Меня спросят, что я видела, я расскажу.

Пауза.

Фред (подходит к ней, с угрозой). Так ты за черных? Что у тебя было с этим негром? Почему ты его защищаешь?

Лиззи. Я его даже не знаю.

Фред. В чем же тогда дело?

Лиззи. Я должна буду сказать правду.

Фред. Правду?! Уличная девка, которой цена десять долларов, будет говорить правду! Какая тут может быть правда? Есть только белые и черные. Другой правды нет. Семнадцать тысяч белых и двадцать тысяч черных. Мы не в Нью-Йорке. Мы здесь не привыкли развлекаться. (Пауза.) Томас — мой двоюродный брат.

Лиззи. Какой Томас?

Фред. Томас. Человек, который убил негра, — мой двоюродный брат.

Лиззи (ошеломлена). Вот оно что...

Фред. Он порядочный человек. Ты в этом ничего не смыслишь, но он порядочный человек.

Лиззи. Порядочный человек, который все время приставал и задирал мне юбку. Ничего себе порядочный! Я нисколько не изумлена, что вы из одной семейки.

Фред (замахиваясь). Грязная тварь! (Сдерживается.) Ты — дьявол, и все зло от дьявола. Подумаешь, задирал юбку, застрелил негра — экое преступление! Кто на это обращает внимание? Такие поступки совершают по легкомыслию. Томас — настоящий лидер, вот что надо ценить.

Лиззи. Возможно. Но негр ни в чем не виноват.

Фред. Негр всегда виноват.

Лиззи. Никогда я не предам человека лягавым.

Фред. Если будешь защищать негра — предашь Томаса. Одного из двух все равно предашь. Выбирай.

Лиззи. Ну и влипла же я! По уши. (Обращаясь к змее на браслете.) Это все ты, мерзкая дрянь! Кроме беды, мне ничего не принесла! (Кидает браслет на пол.)

Фред. Сколько ты хочешь?

Лиззи. Ничего не хочу.

Фред. Пятьсот долларов?

Лиззи. Ни цента.

Фред. Тебе за эти пятьсот долларов надо порядком потрудиться.

Лиззи. Конечно, если иметь дело с такой сквалыгой, как ты. (Пауза.) Так вот зачем тебе понадобилось заводить со мной любовную интригу!

Фред. Ну разумеется.

Лиззи. Только для этого. Ты сказал себе: «Так это та самая девка. Что ж, провожу ее домой, и мы с ней сторгуемся!» Вот для чего ты пришел! Поглаживал мне руки, мерзкая ледышка, а сам все время обдумывал, как меня провести. (Пауза.) Ну, признавайся, паренек!.. И если ты поднялся сюда, чтобы обделывать свои делишки, зачем остался со мной до утра? А? Зачем провел со мной ночь? Зачем?

Фред. Черт его знает зачем...

Лиззи (заливаясь слезами, садится на стул). Негодяй! Негодяй! Негодяй!

Фред. Пятьсот долларов! И не реви ты, ради бога. Пятьсот долларов! Лиззи, Лиззи! Будь благоразумной! Пятьсот долларов!

Лиззи (захлебываясь от слез). Я неразумная! И доллары твои мне не нужны! И не стану я лгать! Лучше вернусь в Нью-Йорк! Уеду, уеду отсюда!

Звонок. Она сразу затихает. Звонок повторяется.

(Тихо.) Кто это? Молчи!

Продолжительный звонок.

Я не открою. Не шевелись.

Стук в дверь. Голос за дверью: «Откройте! Полиция!»

(Полушепотом.) Лягавые. Я чувствовала, что этим кончится. (Указывая на браслет, брошенный на пол.) Это все ты мне наделала. (Наклоняется, поднимает с полу браслет, надевает на руку.) Лучше надену, чтобы хуже не было. (Фреду.) Спрячься!

Стук в дверь. Голос за дверью: «Полиция».

Лиззи. Чего ты стоишь? Ступай в ванную.

Фред не двигается.

(Толкает его изо всех сил.) Иди, иди!

Голос за дверью: «Фред, ты здесь? Ты здесь, Фред?»

Фред. Я здесь. (Отталкивает Лиззи.)

Лиззи (оцепенев, смотрит на него). Вот оно что.

Фред идет к двери. Входят Джeймс и Джон.