В комнате. Сесили лежит на постели (она косит)

Сесили лежит на постели (она косит). Фрейд и Брейер. Брейер броса­ет на Фрейда красноречивый взгляд, который означает: " Теперь все ясно".

Брейер. В последующие дни вам виделась голова мертвеца.

Сесили. Да. Когда я была у гроба. И утром, в день похорон, когда проснулась.

Брейер. И всякий раз, как вы видели покойника, вы снова думали о руке вашего отца, воображая, будто подносите ее к глазам.

Сесили (закрыв глаза). Да. Помню... В день похорон меня разбудил кошмар. Я увидела голову мертвеца, прямо над собой. И тут же у меня появилось косоглазие. С тех пор я могу разглядеть что-то, лишь поднеся близко к глазам.

Брейер (ласково). Ну вот и все, Сесили, довольно. " Прочистка мозга" закончилась. Раз вы видели голову мертвеца с определенного расстояния, вы стали косить обоими глазами, как если бы смотрели на нее совсем вблизи.

Сесили. Да. Чтобы защитить себя.

Брейер (нежно). С этим покончено, Сесили. Покончено. Сейчас вы откроете глаза и вновь обретете ваш прежний, пре­красный взгляд. (Она пошевелилась.) Откройте глаза: у вас больше никогда не будет косоглазия. (Сесили открывает глаза. Косоглазие не исчезло. Брейер с раздражением говорит почти шепотом.) В чем же дело?

Он делает нервный жест и поворачивается к Фрейду, одновременно и смущенный, и несколько агрессивный.

Он похож на человека, которому не удался фокус.

Брейер (шепотом). Необходимо большое терпение. Удача сама собой не приходит.

Фрейд молчит. Он растерян, погружен в свои раздумья.

Брейер. Сейчас я разбужу ее.

Фрейд (вздрагивает). Позвольте мне задать несколько вопросов.

Брейер (раздраженно). Вы от нее больше ничего не до­бьетесь. К тому же эти сеансы утомительны. Не следует ими злоупотреблять.

Он поворачивается к Фрейду, который действительно увлечен опытом. Несколько мгновений Брейер смотрит на него, понимая, кажется, то значение, какое Фрейд придает этому " допросу".

Брейер (угрюмо и покорно махнув рукой). Ладно! Толь­ко будьте кратки.

Фрейд (не вставая со стула, склоняется к больной, го­ворит голосом, который душит робость). Сесили! (Кажет­ся, что больная его не слышит. Говорит громче.) Сесили!

Пауза. Фрейд с нескрываемой досадой откидывается назад.

Брейер (улыбается со скрытым удовлетворением). Я же сказал вам, что она слышит одного меня.

Фрейд (у него вновь появляется надежда, он горящи­ми глазами смотрит на Брейера). Прикажите ей выслу­шать меня. И отвечать.

Брейер (к нему вернулась властность). Фрейд, вы никог­да этим методом не пользовались и не знаете больную... Мы сильно рискуем.

Пауза.

Фрейд (раздраженно). Я буду осторожен.

Брейер. Скажите ваши вопросы, я сам задам их.

Фрейд. Прошу вас, дайте попробовать мне. Я хочу прямого контакта.

Брейер (склоняется к Сесили, говоря вкрадчивым, но властным голосом). Сесили, мой друг доктор Фрейд хочет задать вам несколько вопросов.

Сесили. Вы же знаете, что я его не услышу.

Брейер (настойчиво). Вы будете его слышать, Сесили. Я прошу вас слышать его. И вы должны отвечать ему.

Сесили. Хорошо.

Брейер откидывается на спинку стула и жестом приглашает Фрейда начинать.

Фрейд склоняется вперед.

Брейер смотрит на все это недоброжелательно. Чувствуется, что он следит за Фрейдом, готовый вмешаться при малейшем промахе.

Фрейд. Сесили, расскажите мне еще раз о той ночи с субботы на воскресенье. Соберитесь с воспоминаниями. В дверь посту­чали, вы пошли открывать…

Мы снова видим Сесили в халате перед запертой на засов входной дверью.

Сесили отодвигает засов и хочет раскрыть створки двери; это мы наблюдали в предыдущей сцене.

Фрейд (голос за кадром). Вы открыли и кого же увидели?

Но в тот момент, когда она намеревается распахнуть створки и уви­деть визитеров, ее заставляет застыть на месте голос Фрейда.

Фрейд. Это были не врачи, Сесили! Наверняка были не врачи. Дежурные врачи ни на секунду не покидают больницу. Тогда кто же приходил? (Резко.) Может быть, полицейские?

Резким движением Сесили распахивает створки двери: на пороге двое полицейских.

Оба смущены, хотя кажутся грубыми, совсем мужланами.

Фрейд. Отвечайте, Сесили! Отвечайте!

Полицейские говорят грубым тоном, пытаясь придать ему налет вежливости. Сесили слушает их, побледнев от страха и горя. Она поворачивается и уходит, оставив дверь открытой.

Голос Сесили за кадром. Я не знаю. Не помню ничего.

Полицейские продолжают стоять на крыльце.

Фрейд (за кадром). Врачи дали бы вам время одеться.

Сесили возвращается, одетая в строгий костюм, но без шляпы. Она смотрит на полицейских с гневным возмущением и выходит из дому; они идут следом.

Голос Сесили за кадром. Я... я оделась.

Фрейд. Вас ждала карета?

Сесили. Да. Запряженная парой лошадей.

Фрейд. В Вене нет врача, который имел бы парный выезд.

В саду ждет полицейская повозка, " жалкая корзина", запряженная парой лошадей.

Увидев ее, Сесили отшатывается, но потом гордо поднимается в повозку вместе с полицейскими.

Голос Сесили за кадром. Боже мой (вздыхает она горестно).

Камера возвращается в комнату. Брейер опускает руку на плечо Фрейду и тянет его назад.

Брейер. Вы ее утомляете. Не будете же вы из-за мелких противоречий в деталях...

Фрейд (с возмущением). Хороши детали!

Брейер (напыщенно). Бывает, что она противоречит себе. Это значения не имеет. Я знаю ее лучше вас.

Он смотрит на Фрейда с ревнивым гневом влюбленного.

Фрейд, оробев, неохотно замолкает. Брейер склоняется к Сесили, что­бы ее разбудить.

Брейер. Сесили!

Вдруг Сесили начинает метаться на постели, руки ее дрожат, лицо искажает гримаса.

Сесили (в бешенстве). Оставьте меня! Оставьте! Вы оскор­били меня!

Брейер бросает яростный взгляд на Фрейда (" Смотрите, что вы с ней сделали! ")

Фрейд, забыв об осторожности, тоже склоняется к больной. Но Се­сили продолжает бредить, а потрясенный Брейер отказывается ее разбудить.

Сесили. Мой отец умер, а вы сажаете меня, как воровку, в полицейскую повозку. Вы лжете! Мой отец — опора Империи, человек высочайшей нравственности! Его поздравлял Импера­тор!