В столовой Брейеров, спустя несколько минут. Брейер сидит за столом напротив Матильды

Брейер сидит за столом напротив Матильды. Всегда величественный и тщательно одетый, он готов уходить. Матильда — в халате.

Они завтракают: кофе и гренки. Матильда пристально смотрит на Брейера, в ее взгляде смешаны досада и любовь. Она пытается привлечь внимание мужа. Тщетно.

Брейер держится отчужденно, смотрит в одну точку, погрузившись в свои молчаливые раздумья. Он смотрит на часы, которые вытащил из жилетного карманчика, тут же опускает их на место, мгновение стоит, задумавшись, потом почти машинально берет со стола большой фарфоровый кофейник и наливает себе чашку кофе.

Матильда вздрагивает.

Матильда. Ты мог хотя бы предложить мне кофе. Брейер, слегка смутившись, нежно улыбается.

Брейер. Извини меня, забыл.

Он склоняется над столом, чтобы налить ей кофе. Она прикрывает чашку ладонью.

Матильда. Не хочу. Спасибо. С легкой досадой он ставит кофейник на стол.

Брейер. Что с тобой?

Матильда. А с тобой? (Она смотрит на него. Со сму­щенным видом он выдерживает ее взгляд.) Ты, вопло­щенная вежливость, в моем присутствии наливаешь себе кофе, словно меня здесь нет. Это на тебя совсем непохоже.

Брейер (пытаясь улыбнуться). Ты не будешь осуждать меня за простую забывчивость.

Матильда. Буду! Потому что ты хочешь меня забыть.

Брейер (с искренним возмущением). Ты с ума сошла!

Матильда (с очень жестокой иронией). О нет, смерти моей ты не желаешь! Но, если бы я была очень, очень счастлива в любом месте вдали от тебя... тебя это вполне устроило бы! Брейер (раздраженно). Матильда!

Слуга открывает застекленную дверь.

Слуга. Доктор Фрейд спрашивает, могут ли господа его при­нять.

Брейер (в восторге, что может избежать бурного объяснения). Ну, разумеется! Проси.

Матильда этим сильно недовольна, но берет себя в руки и весело улыбается.

Входит Фрейд. Брейер встает и с подчеркнутой любезностью предла­гает ему сесть. Матильда протягивает ему руку с кокетливой, сияю­щей улыбкой.

Матильда. Вы должны выпить с нами кофе. (Слуге.) При­бор господину Фрейду.

Фрейд берет руку Матильды и подносит ее к губам, но Брейер уже взял его за плечи и усадил на стул.

Фрейд — вошел он решительным шагом — похоже, совсем ошарашен

этим демонстративно теплым приемом.

Слуга поставил перед ним чашку. Брейер наливает ему кофе.

Брейер. Я рад вас видеть, Фрейд. Да еще так рано. Будет великолепный день.

Фрейд (скороговоркой, пытаясь остановить Брейера, который наполняет ему чашку по самый верх). Спасибо! Спасибо!

Брейер (ставит кофейник и весело смотрит на Фрей­да). Выглядит молодцом! (Оборачивается к Матильде.) Ты не находишь, что он прекрасно выглядит?

Матильда (она лжет). Я никогда не видела его таким цветущим. Марта хорошо заботится о вас, Фрейд. Надеюсь, вы цените ваше счастье.

Фрейд (любезно, но слегка растерявшись). Но Брейер тоже прекрасно выглядит.

Матильда (смеется с какой-то растерянной весе­лостью). Ну да, все прекрасно выглядят! Прекрасно! Йозеф, как розовый цветок. Только вот счастья своего он не ценит.

Брейер, видя, что разговор рискует принять нежелательный поворот, поспешно меняет тему.

Брейер. Вы хотели поговорить со мной?

Матильда. Да подожди минутку, дай ему кофе выпить! (Обращаясь к, Фрейду.) Пейте спокойно, Фрейд. Пейте!

Фрейд от возбуждения выпивает полную чашку.

Фрейд (ставя чашку на стол, говорит чуть нарочито манерным тоном). Я явился испросить у вас одну милость.

Брейер (весело). Заранее дарую ее вам!

Фрейд. Возьмите меня к Сесили.

Молчание. Матильда побледнела. Кусая губы, она смотрит на Брейера грозными глазами. У Брейера смущенный и злой вид. В конце концов он отвечает, разглядывая свои ногти.

Брейер (затрудненно, что делает его тон почти непри­ятным). Но я больше не лечу ее! Она выздоровела, как вам известно!

Фрейд в полном изумлении. Он говорит с наивным видом — нельзя быть полностью уверенным, сознает ли он, что совершил оплош­ность, — и тем совершенно особенным тоном совершивших оплошность людей.

Фрейд. Как выздоровела? Но Флисс мне сказал, что вы были...

Матильда (резким и громким голосом). У нее? Когда?

Фрейд (излучая невинность). Да вчера.

Матильда, обезумевшая от ярости, поворачивается к Брейеру.

Матильда. Ты мне солгал!

Брейер рассержен на Фрейда из-за того, что попал в столь тяжелое положение.

Брейер (оправдывается с достоинством, но вяло). Полно, Матильда!

Матильда не уступает.

Матильда (обрушивая поток слов). Вы видели ее, Фрейд, может быть, вы скажете мне: что в ней есть такого, в этой женщине, которая отняла у меня мужа?

Пришла очередь Фрейда, который, испугавшись, опускает голову с видом нашалившего школьника. Он, конечно, не ожидал, что вызовет этот приступ ярости.

Брейер (с чуть большей властностью). Матильда!

Матильда (говорит очень быстро и по-прежнему злоб­но). Она отняла его у меня! Ему со мной скучно, он думает только о ней. Мы больше никогда не бываем одни, между нами стоит эта девка. Постоянно! Всегда!

Этот взрыв ярости преобразил Матильду: она выглядит постаревшей, а главное, ее изящество уступило место почти пошлой грубости. Она говорит, даже сама не сознавая что, и, несмотря на свои вполне реальные страдания, ее преувеличенные суждения имеют налет ко­мизма.

Матильда. Но я тебя предупреждаю, Йозеф, ты ничего от меня не добьешься. Ни развода, ни раздела имущества. Для этого придется меня просто-напросто убить, и я спрашиваю, не к этому ли ты придешь в конце концов! Вы свидетель, Фрейд, вы слышите меня: ваш друг кончит тем, что убьет меня!

Брейер изумлен тем, что открыл ревность Матильды. Пока она гово­рит, он смотрит на нее так, словно видит впервые. Она тоже смотрит на него, багровая от гнева. Фрейд пользуется этим мгновением молчания, во время которого ни Брейер, ни Матильда не обращают на него внимания, чтобы попытаться ускользнуть " на анг­лийский манер", незаметно.

Он осторожно отодвигает свой стул, тихо встает и делает шаг к двери. Но Брейер, который вновь обрел уверенность, припечатывает его на месте грозным окриком.

Брейер. Фрейд! (И снова весьма любезно.) Прошу вас, сядьте на свое место. (Строго глядя на Матильду.) Я сожа­лею, что Матильда сочла нужным разыграть перед вами этот тягостный спектакль.

Фрейд (крайне смущенный, возвращается, но стоит по­зади своего стула). Это я сожалею... Брейер. Оставьте! Я хотел бы не посвящать вас в эту исто­рию, но, поскольку теперь вы в нее вмешались, вы должны остаться, чтобы выслушать мои объяснения.

Матильда обессилена приступом своей ярости. Теперь она, сгорая от стыда, неловкости, с каким-то мрачным и апатичным видом устави­лась на свою чашку.

Брейер. Я даже не подозревал о ревности Матильды. Если бы только она сказала мне об этом... (Обращаясь к Матиль­де.) Ты все-таки дочь врача. Тебе следовало бы знать, что чувствуем мы, врачи, когда природа предоставляет нам воз­можность изучить какой-либо из ряда вон выходящий случай.

Он говорит с достоинством и искренностью. Его недовольство скрыто слишком глубоко, чтобы его можно было ощутить.

Брейер (смеется). Ревнивица! Бедняжка моя дорогая, если б ты знала...

Матильде — несмотря на эти его слова — стыдно, что она обнаружила свои чувства. Сейчас она в униженном положении лишь потому, что совершила, как сказала бы в те времена хозяйка дома, " серьезную ошибку".

Но ее недовольная мина позволяет Брейеру произнести свою маленькую речь. Он встал, и двое мужчин, стоя за спинками стульев, взирают на Матильду с видом судей.

Брейер. Фрейд! Скажите ей, что я проявляю к Сесили строго профессиональный интерес. В ней, дорогая моя, мне нравится только метод, благодаря которому она вылечилась.

Пауза. Матильда молчит, опустив глаза, бледная и настороженная.

Брейер. Ты хочешь, чтобы я доказал тебе это. Давай уедем в Венецию. (Матильда вскидывает на него изумленные глаза и смотрит с недоверием. Он повторяет с полной непринужденностью) Поедем в Венецию. Приблизим время отдыха. Если Фрейд захочет за меня присмотреть за несколь­кими больными, вызывающими кое-какое беспокойства.. Мне необходимы три дня, чтобы привести свои дела в порядок. Можешь брать билеты на четверг. Матильда (просияв). В Венецию?!

Она разрыдалась. Брейер обходит стол и успокаивает ее, как ребенка.

Брейер. Ну, ну! Хватит! Ты хотя бы довольна? (Она кивает в знак согласия, закрыв лицо руками; плечи ее трясутся от рыдании, Брейер, совсем по-отечески гладя ее по затылку, говорит.) Я не хочу больше слез! Я уступаю твоим прихотям, чтобы срубить зло под самый корень. Сесили вылечена. И ты больше никогда не будешь о ней вспоминать. Обещаешь?

Она кивает, сдерживая слезы.

Брейер (небрежным тоном). Сегодня утром зайду к ней попрощаться, но ты не ревнуй: Фрейд пойдет со мной.

Матильда (поворачивается и с тревогой на него смо­трит). Я действительно могу брать билеты?

Брейер (снисходительно). Ну да, дитя мое, хоть сейчас.

Матильда. Я так счастлива!

Она встает и обнимает его за шею. Он нежно освобождается от объятий.

Брейер. Вот и хорошо! Полно! Пойдемте скорее, Фрейд. Раз уж вы здесь, я совершу обход моих больных и представлю вас тем из них, кем вы займетесь.

Матильда оборачивается к Фрейду и с извиняющейся улыбкой про­тягивает ему руку.

Фрейд — для нас, кому известна его резкость, и для Матильды этот жест очень необычен — склоняется, целует ей руку. Брейер с раздражением увлекает его за собой.

Они выходят из комнаты, слуга подает им шляпы. На лестничной площадке, прежде чем сойти вниз, Брейер берет Фрей­да под руку и говорит ему доверительно, как мужчина мужчине.

Брейер. Я считаю ревность невротическим симптомом.

(21)