Бешеные у власти

Как они прорвались там к официальной власти, ума не приложу. Все-таки Европа есть Европа – наученная десятками революций, менее экспрессивная и более умная, чем Штаты… Но при этом более бабская по характеру. Нет в Европе южных консервативных штатов, где живут приветливые белые люди с кольтами в открытых кобурах. Зато есть Италия и Испания, где вслед красивой женщине до сих пор свистят и цокают, – и там, в отличие от Штатов, это не считается страшным оскорблением. Напротив, прекрасным комплиментом. В Европе ещё кое‑ где целуют ручки дамам (правда, больше в Восточной, нежели в Западной). С другой стороны, старушка‑ Европа больше поражена вирусом социализма, нежели США. В общем, сам чёрт ногу сломит, анализируя, более Европа заточена под феминизм или менее…

На севере Европы феминизм победил. На юге – всё пока нормально. В центре – держатся ребята. Только север подгулял… Когда-то флегматичные североевропейские мужчины, не подумав хорошенько, согласились с квотированием, то есть принудительным разжижением верховных органов власти людьми, за которых избиратель никогда бы не проголосовал, но зато имеющими нужные политико-анатомические признаки. Министерства и парламенты Скандинавии уже изрядно разбавлены вагинальным элементом, что, безусловно, не в лучшую сторону сказалось на интеллектуальном уровне систем социального управления. И это объяснимо: если товар продают с нагрузкой, то в качестве нагрузки всегда выступает какая-нибудь дрянь. Некондиция. Поэтому во властные верха попадают наиболее нахрапистые, наглые, агрессивные и недалекие тётки. У которых в других местах ничего не вышло – ни на личном фронте, ни в бизнесе. Ну так в политику схожу – на других оторвусь…

Мужское население Скандинавии полностью деморализовано и обаблено перманентной феминистической пропагандой. Феминизированные скандинавские мужики – эмоциональные, робкие, уступчивые, нерешительные существа. Скандинавские женщины – существа сильные, угрюмые и невесёлые, ибо постоянно борются. Интересными наблюдениями делятся люди, постоянно живущие, например, в Дании, но датчанами не являющиеся (мнение датчан тут спрашивать нельзя: им изнутри не видно). Наблюдатели отмечают следующий феномен. Вот перед нами феминизированная датчанка – хмурая, строгая, сдержанная, озабоченная и несчастливая. Зато о-очень самостоятельная, работающая, карьерная… И какой же потрясающий контраст она являет с той датчанкой, которой в юности повезло выйти замуж за итальянца или испанца и жить с мужем на солнечном патриархальном юге под оливами, воспитывать детей и не работать! «Южные» датчанки даже на датчанок не похожи – они улыбаются! Не резиново, как продавщицы в Дании, а как все южане – искренне, а главное, жизнерадостно! Во все тридцать два.

Тут, конечно, дело не только и не столько в избыточной феминизации скандинавских обществ, делающей людей бледными, флегматичными и фригидными. Дело ещё и в инсоляции – на юге на порядок больше солнечных дней, поэтому там граждане более веселые: мы ведь все-таки южный вид! Без солнца приматы скучнеют. Не зря же в Скандинавии так велик процент самоубийств. Солнышка им не хватает. Тепла. В том числе душевного, женского. А женщин мало осталось в Скандинавии – одни феминистки.

Я не буду сейчас описывать все маразмы Скандинавских государств. Остановлюсь лишь на одном примере феминистического извращения, который наглядно демонстрирует одновременно и тупость, и человеконенавистнический характер североевропейского феминизма.