Общество как объект управления: общественные институты

Жизнь всех цивилизованных обществ в настоящем и в обозримой перспективе это, прежде всего, — взаимодействие друг с другом трёх общественных институтов: института государственности, института семьи и сферы образования.

Для благополучного развития общества каждый из этих институтов должен выполнять естественные для него функции, в осуществлении которых он незаменим либо вообще, либо незаменим полноценно. Сбои или извращения функций в работе одного из них оказывают негативное воздействие и на другие, и соответственно — на жизнь общества в целом. Поэтому необходимо определиться в функциях, которые должны нести эти институты.

В своей жизни общества сталкиваются с проблемами, затрагивающими более или менее широкие социальные группы, но которые люди не в состоянии разрешить, действуя в одиночку либо по-дилетантски на основе эпизодической самоорганизации. Потребность в решении такого рода проблем приводит к тому, что общество порождает государственность — субкультуру осуществляемого на профессиональной основе управления делами общественной значимости на местах и в масштабах общества в целом.

Государство это — государственность в указанном смысле плюс население и территория, на которой проживает население и действует внутриполитическая власть соответствующей государственности.

Управление делами общественной значимости на профессиональной основе — главная характеристика государственности как общественного института. Всё остальное, что характеризует ту или иную исторически сложившуюся государственность, — только приложения к этому исторически непреходящему главному.

В основе управленческого профессионализма во всех сферах общественной жизни лежат: 1) управленческие навыки как таковые (т.е. не обусловленные конкретикой предметной области их применения) и 2) знание специфики и деталей само́ й предметной области, на которую распространяется власть того или иного управленца, и её взаимосвязей с другими предметными областями и внешним миром в целом.

Соотношение между этими двумя компонентами таково, что:

- понятийный аппарат какой-либо теории управления и минимум навыков управления коллективной деятельностью можно освоить примерно за полгода;

- а вот освоение минимума знаний, характеризующих специфику той или иной предметной области, обуславливающих ни какую ни на есть, а предельно эффективную управленческую деятельность в ней, может потребовать нескольких лет, а то и десятилетий.

Это обстоятельство означает, что образование в области исключительно «менеджмента», государственного и муниципального управления, юриспруденции, экономики и финансов (особенно в отношении макроуровня), журналистики, философии не может и не должно быть первым высшим, поскольку выпускник школы не знает должным образом ни одной предметной области и за время обучения по этим специальностям не сможет освоить необходимые знания каких-либо предметных областей. Если общество допускает, чтобы высшее образование по названным профилям подготовки было первым высшим, то оно само же массово плодит оторвавшихся от жизни бюрократов (госчиновников, менеджеров бизнеса и, в особенности, — бизнеса с обширными организационно-штатными структурами) и пустословов (политиканов, журналистов, философов) со всеми вытекающими из этого факта негативными последствиями для себя самого, соседей и потомков.

Соответственно, пока люди будут нуждаться в профессиональном управлении делами общественной значимости, государство не «отомрёт», поскольку накопление индивидом знаний, обеспечивающих его управленческую состоятельность в той или иной предметной области требует бо́ льшего времени, нежели те сроки, которые может предоставить для их освоения реальная динамика большинства процессов управления делами общественной значимости. Но сказанное в этом абзаце касается и управленческой деятельности на профессиональной основе вне сферы государственности.

По мере развития цивилизации на основе профессиональной специализации труда качество жизни индивидов и их семей становится обусловленным прежде всего государственным управлением: во-первых, лежащей в его основе концепцией организации жизни общества в преемственности поколений и, во-вторых, качеством текущего правления (5‑ й этап полной функции управления) в соответствии с господствующей над государственностью концепцией.

При этом общество управленчески безграмотных людей полностью зависимо от профессиональной корпорации носителей специфически управленческих знаний и навыков, поскольку не способно выдвинуть из своей среды альтернативный управленческий корпус, если прежний управленческий корпус оказывается недееспособным либо злоупотребляет властью. Соответственно один из факторов, создающих предпосылки для общественно ощутимых злоупотреблений властью (включая «эксплуатацию человека человеком» и коррупцию как системообразующие факторы), — управленческая безграмотность и узость кругозора подавляющего большинства населения.

Семья образно говоря, — «зёрнышко», из которого вырастает общество. Изначально в цивилизованных обществах именно институт семьи решал задачи 1) воспроизводства новых поколений биологического вида Человек разумный и 2) интеграции в общество каждого новорождённого в процессе его взросления. И в этом качестве семью не способен полноценно заменить никакой другой общественный институт.

В относительно недавнем историческом прошлом (в конце XIX — начале ХХ века) задача воспитания детей (в смысле выработки у них определённых нравственно-этических качеств, на основе которых строятся навыки поведения в обществе и общения с другими людьми) решалась институтом семьи. Образование (в смысле освоения знаний и профессиональных навыков, позволяющих заниматься той или иной трудовой деятельностью в общественном объединении специализированного профессионального труда) для подавляющего большинства населения также было делом внутрисемейным.

В большинстве стран, в том числе и в так называемых «развитых», в тот период системы всеобщего обязательного образования не было. Та система внесемейного образования, осуществляемого профессиональными учителями, которая успела сложиться к тому времени, была платной и доступной только «элите», а так же — и претендентам в «элиту», достаточно состоятельным, чтобы оплатить образование из своего кармана, конечно, при условии, что в обществе не было сословно-кастовых запретов на получение образования, аналогичных российскому «указу о кухаркиных детях» (1887 г.) времён правления Александра III, который и стал одной из главных скрытых причин краха империи, пребывавшей под властью неадекватного управленческого корпуса.

С того времени в истории России многое произошло в том числе и в области воспитания и образования.

Если говорить о развитии системы образования, то — на основании сказанного выше — оно может выражаться только в построении системы всеобщего обязательного образования, ориентированной на достижение свободы в определённом выше смысле и мотивирующей на гарантированное достижение этого результата всех, кому проблемы со здоровьем не мешают освоить образовательные программы.

В сопоставлении с концом XIX века произошли изменения и в деле воспитания новых поколений. Семья во многом утратила функцию воспитания детей в указанном ранее смысле выработки у детей определённых нравственно-этических качеств, на основе которых строятся навыки поведения в обществе и общения с другими людьми, т.е. происходит социализация индивидов, их интеграция в общество. Почти в каждую семью вошёл телевизор и не просто вошёл, а стал практически «главой семьи». И если задаться вопросом, чем отличается телевещание советской эпохи от телевещания современного российского и общезападного образца, то ответ будет простой:

- телевещание советской эпохи было преимущественно образовательно-просветительским и было ориентировано на то, чтобы (с поправкой на тоталитаризм марксизма) каждый, кто пожелает, смог бы стать активным деятелем общественного развития;

- телевещание постсоветской РФ, как и общезападное, — преимущественно развлекательное, но даже те образовательно-просветительские программы, которые есть, содержательно неадекватны тем темам, которые их авторы берутся освещать, тем в большей мере, чем ближе тематика к вопросам общегосударственной и общемировой политической значимости.

Необходимо понимать последствия воздействия на детей такого телевещания. Дети и подростки живут в том возрастном периоде, когда они без переосмысления перенимают всё и подражают всему, что видят в мире взрослых, вследствие того, что они многого ещё не знают (адекватное мировоззрение ещё не сформировалось), а личностная культура эффективного мышления ещё не выработалась; кроме того у многих ещё не выработалась и воля как способность подчинять самого себя и течение событий вокруг собственной осознанной целесообразности. И в эти периоды родительская опёка — важнейший фактор защиты будущего детей от растлевающих факторов исторически сложившейся культуры общества и его специфически-порочных субкультур. В данном случае родительскую опёку следует понимать не в смысле контроля и запрета, назиданий с позиций родительского положения, а в смысле выражения родителями Любви, т.е. разъяснения причинно-следственных связей и последствий тех или иных реальных или возможных действий, и главное — совместных диалоговых размышлений о проблемах ребёнка и Мира, в котором он готовится жить, поощрения благодетельной инициативы ребёнка и помощи ему в осуществлении такого рода инициативы.

Если фактор родительской опёки устраняется тем, что родители чрезмерно заняты добыванием денег, поскольку на одну зарплату вследствие проводимой государством финансово-экономической политики семье не прожить, а на общение с детьми у них в результате этого нет ни времени, ни сил; представители более старших поколений рода живут обособленно от семьи, в которой растут их внуки и правнуки; или же взрослые сами ведут порочный образ жизни, то детей «воспитывает» и «образовывает» прежде всего телевизор, а в детских садах, в школе и на улице — такие же дети, воспитанные в их большинстве телевизором.

При привязанности к телевизору организм как носитель психики не развивается под гнётом гиподинамии. Но точно также — вследствие психической расслабленности при просмотре телепрограмм — не развиваются и личностные культура чувств, интеллект и культура психической деятельности в целом, поскольку их развитие требует активности. Соответственно такое телевещание взращивает поколения, в своём большинстве не способные к осмысленному мировосприятию, творчеству и волепроявлению. Т.е. имеет место взращивание социальной базы фашизма — толпы «маленьких людей», не способных проявить инициативу и принять на себя гражданскую ответственность за судьбы Родины и человечества и тем самым осуществлять демократию.

Это означает, что политика государства, если мы действительно желаем достичь успеха в деле модернизации и последующего развития страны, должна быть направлена на то, чтобы качество жизни подавляющего большинства семей изменилось так, чтобы они могли нести функцию воспитания детей. Государственность, система всеобщего образования, СМИ, искусства могут семье в этом деле либо помогать, либо препятствовать: соответственно принцип свободы слова и свободы художественного творчества в политической практике государства должны истолковываться так, чтобы деятельность этих общественных институтов способствовала семье в деле воспитания детей, а не растлевала подрастающие поколения.

В современных обществах можно выделить несколько типов домашних хозяйств и, соответственно, — несколько типов семей: на одном полюсе будет «семья» типа «индивид с чемоданом», а на другом «большая семья»[10] — далее это термин, понимаемый в значении: семья нескольких взрослых поколений, живущая общим хозяйством, в которой воспитываются дети.

Историческая реальность современной технократической цивилизации такова, что большинство населения низведено де-факто до «правового статуса» одного из многих экономических ресурсов, которыми как собственностью распоряжаются олигархические группировки, контролирующие экономику. Большая семья как доминирующий тип семьи — помеха поддержанию такого статуса в отношении большинства населения. Соответственно именно «семья» типа «индивид с чемоданом» рассматривается многими политическими аналитиками и философами как тип «семьи», который будет статистически доминирующим и в будущем, поскольку именно в нём якобы может быть наиболее полно реализован потенциал самовыражения личности[11].

Если говорить о причине распространённости этой иллюзии, самоубийственной для народов, то она проста: её приверженцы забывают о том, что человек не рождается взрослым — на пике освоения потенциала своих способностей. Выход на этот пик личностного развития обусловлен, во-первых, генетическим потенциалом, а во-вторых, процессами воспитания и образования. При этом ведущую роль в личностном развитии играет принцип, выраженный в русской поговорке «не научился Ванечкой — Иван-Иванычем не научишься…».

Ребёнок с пренатального периода своей жизни интенсивно осваивает Мир, в котором ему предстоит жить, и в этом деле он не может обойтись без помощи других людей. При этом он в состоянии поглотить столько внимания взрослых, сколько ни один взрослый не в состоянии предоставить ему в одиночку (во-первых, во взрослой жизни есть и другие дела, а во-вторых, ребёнок после выхода из младенчества по «энерговооружённости» превосходит взрослых, вследствие чего утомит любого взрослого раньше, чем устанет сам).

Именно это обстоятельство и делает большую — нравственно-этически здравую — семью нескольких взрослых совместно проживающих поколений наилучшей средой для личностного развития ребёнка, прежде всего на самых ранних его этапах. А все педагоги-профессионалы системы дошкольного и школьного воспитания и образования — только помощники семье в деле формирования личностей представителей новых поколений и не более того; их задача — компенсировать воздействие фактора «не научился Ванечкой…» в тех случаях, когда семья что-то упускает из виду.

Кроме того большая семья мимоходом решает и ряд других социальных проблем, в частности: снижение уровня подростковой (и соответственно, спустя некоторое время и взрослой) преступности; одинокая старость и обеспечение жизни утративших здоровье и работоспособность; она создаёт и меньшую экологическую нагрузку на среду обитания за счёт существенно меньшей потребности во многих видах продукции в расчёте на душу населения.

Поэтому политика государства в отношении института семьи должна быть направлена на то, чтобы большая семья стала статистически доминирующим типом семьи, а семьи иных типов в перспективе могли бы стать большими семьями.

6. Общество как объект управления: «биосфера — хозяйство — культура»

Исторический анализ показывает, что если исходить из принципа обеспечения продовольственной безопасности общества, то обеспечение суверенитета страны основывается на известном издавна положении, высказанном древнегреческим философом Ксенофонтом (430 — 354 гг. до н.э.): «земледелие — мать и кормилица всех профессий»[12]. И соответственно, как заметил историк В.И. Гуляев, «для прогрессивного движения человеческого общества любое, даже незначительное на первый взгляд улучшение методов земледелия или усовершенствование орудий труда играло подчас более важную роль, чем десятки выигранных кровопролитных сражений и все хитросплетения политиков»[13].

Действительно, во всех сферах профессиональной деятельности общества, самодостаточного в аспекте производства и потребления им продукции, может быть занято людей не больше, чем способно прокормить его сельское хозяйство, основой которого при осёдлом образе жизни является растениеводство. Если это условие нарушается, то чем выше доля импорта основных видов сельхозпродукции в продовольственном балансе страны[14], — тем в большей степени она утрачивает суверенитет вплоть до полного подчинения её зарубежным политическим силам, которые сами решают, кого и по каким стандартам кормить.

Соответственно этому обстоятельству пропорции занятости населения в сельском хозяйстве и в остальных отраслях и сферах деятельности (большей частью локализованных в городах), динамика их изменения, необходимые для обеспечения устойчиво бескризисного развития, могут быть описаны математически, и соответствующие соотношения могут быть включены в модели, на основе которых осуществляется прогностика вариантов социально-экономического развития[15].

При таком взгляде на проблематику общественного развития сельская местность, занимающая до 98 % территории РФ, предстаёт не только как основа обеспечения продовольственной безопасности и суверенитета государства, но и как источник формирования трудовых ресурсов и статистики занятости всего населения на исторически продолжительных интервалах времени.

Если обратиться к прошлому, то можно увидеть, что на протяжении всей истории осёдлых цивилизации по мере роста продуктивности сельского хозяйства и обретения им товарного характера избыточное для занятости в сельском хозяйстве население перетекало в города и образовывало собой трудовые ресурсы всех прочих отраслей экономики и сфер деятельности общества. В итоге в начале XXI века, как показывает социальная статистика так называемых «развитых стран», в них непосредственно в сельском хозяйстве занято всего лишь порядка 5-10 % населения.

В этом выражается конфликт между биологической основой цивилизации и её исторически сложившейся социальной организацией. Он носит трёхаспектный характер.

Во-первых, прогресс технологий и организации сельского хозяйства и переработки его продукции в ХХ веке в так называемых «развитых странах» не только изменил соотношение численности городского и сельского населения, но позволил решить в них проблему массового голода, которая на протяжении веков угрожала развитию цивилизации и была одним из главных страхов людей. Однако при этом следует признать, что их население прогрессирующе теряет здоровье, а развитие психиатрии, фармакологии и хирургии не способно решить проблему его оздоровления.

Одна из причин этого в том, что в физиологический обмен веществ человека на протяжении всего технологического цикла производства и переработки сельскохозяйственного сырья в продукты питания вводятся химические соединения (в том числе и через генно-модифицированные виды сельскохозяйственных растений и живности), не свойственные естественной биохимии растений, животных, птицы, рыбы, человека, но востребованные технологиями производства и хранения пищи, вследствие чего изрядная доля пищи просто вредна для здоровья, в том числе и для генетического здоровья.

Во-вторых, как было отмечено в разделе 2, городская среда обитания является ощутимо мутагенным фактором, под воздействием которого в более или менее развитых в научно-техническом отношении странах находится от 70 до 95 % населения.

В-третьих, за последние примерно 200 лет в ходе нескольких волн индустриализации и расширения хозяйственной деятельности (как промышленной, так и сельскохозяйственной на основе монокультур) во многих регионах планеты были уничтожены естественные биоценозы[16]. Наряду с урбанизацией вызванное этим выпадение человека из природы повлекло за собой деградацию личностной культуры чувств миллионов людей, их культуры мышления и оскудевание их внутреннего мира, какой ущерб в принципе не может компенсировать собой поддельная «духовность» коммерческого телевидения и интернета.

Т.е. развитие сельского хозяйства и отраслей пищевой промышленности в условиях технократического характера цивилизации привело к тому, что из жизни обществ «развитых стран» практически исчез значимый для развития цивилизации процесс обновления генофонда городского населения за счёт перетока в города биологически более здорового населения из сельской местности. И это произошло в условиях, когда просто вредное, а то и мутагенное воздействие техносферы на подавляющее большинство населения, ставшего городским, — многократно возросло в сопоставлении с временами начала цивилизации.

Разрешение этого конфликта между биологической основой и социальной организацией цивилизации возможно путём перехода к экотехнологической цивилизации в глобальных масштабах, а та страна, которая первой сможет его эффективно начать осуществлять, — просто обречена стать глобальным лидером цивилизационного развития человечества. Чтобы осуществить этот переход, необходимо определиться в образе жизни технологической цивилизации.