Да и море лишь стекающая капля, что впитывается и испаряется.

Мгновенное просветление.

Наблюдайте свою мысль, не вмешиваясь в неё, не прогоняя, не притягивая, и вы увидите, как она ушла. А затем вы увидите, как уходит и то что вы видели как мысль ушла, потом вы увидите как уходит и то что видело, не оставляя ни следа, и остаётся лишь всё, то что не может не быть во всём необъятном величии и во всех проявлениях себя в этом, во всём; здесь нет границ, которые ум мог видеть когда-либо. Так перестаёт приходить то, что вы перестаёте притягивать, и уходит всё уходящее, что всплывает в вас и пред вами, ибо некому за это держаться. Это происходит, как и вы происходите, внемля всё, что есть вами, посредством вас, ибо нет ничего кроме этого, ведь вы просто видите, внемлете, осознаёте, вы там, где вы есть, и вы не можете не быть этим. Не нужно ничего выбрасывать, не нужно ничего опровергать или отвергать, не нужно ничего прибавлять, не нужно не думать, и не нужно пытаться не думать, нужно только смотреть вглубь. Видьте свою мысль, видьте, как она исчезает, а потом видьте, как исчезает и то, что видит, как мысль исчезла, как она исчезла и растворилась, как нет ничего кроме вас, и остаётся только то, что видит, то, что видит все мысли, себя во всём, и всё в себе. Это безмерный взгляд, не видящий ни одной преграды, ни одно разделения внутреннего и внешнего, пронзая вечность в одном мгновении, здесь, сейчас.

Кто видит различие между каплей и морем? Только тот, кто больше капли и меньше моря.

Но тот, кто видит, что капля сползает по коже, впитываясь и испаряясь, может осознать, что море не только там, где много воды.

Да и море лишь стекающая капля, что впитывается и испаряется.

Ум сопоставляет себя, сравнивает, создаёт упорство, меж тем чего он больше и чего он меньше, упуская себя в том, что он уже есть тем, чем явился без малейшего выбора и сопоставления, не замечая свои тщетные усилия, упуская безмерную суть себя, не нуждающуюся в сопоставлениях, ибо уже явилось тем, что есть.

Ветер скалы точит.

Завершённости не существует, поскольку завершиться может только то, что есть лишь мнение о завершённости или воспоминание о минувшем. А это только субъект, который спроецирован разумом, отождествляющимся с ним, считающим себя таковым, личностным, мысленным, индивидуальным. Но этого нет, этого тупика нет, этой завершённости нет, нет, ни начала, ни конца. Ваша истинная сущность просто наблюдает и больше ничего, она просто наблюдает за всем что внутри и снаружи, не зная разделения между тем, что внутри вас и снаружи вас.

Наблюдая за тем, что происходит внутри вас, когда происходит что-то снаружи, и за тем, что происходит снаружи, когда что-то происходит внутри, вы заметите, и настанет момент, когда не будет разделения внутреннего и внешнего. Всё это есть одно, и это вы, ваша истинная сущность – безмерность.

Когда вы ощущаете, осознаёте, чувствуете, переживаете, что вы вечность можете находиться там, где вы находитесь, то так и есть, - вы и есть там, где вы находитесь. А это вечно, бесконечно, безмерно, ибо не тождественно ничему. Когда исчезают временные рамки, когда исчезает субъективизм ограниченного ума, вы не различаете своё воспоминание, как, то, что было полчаса назад, вчера или вообще в прошлой жизни, ибо это не имеет никакого значения. Ни одного воспоминания нет наяву, и вас нет в воспоминаниях, но и ваша память не помеха, если вы здесь, в тотальном и вечном присутствии.

Я сегодня видел, как дятел ловко скачет по стволу дерева, напевая песню раздающуюся звоном в моих ушах. Ему никто не говорит, что его клюв крепче древесины, а крылья отталкиваются от воздуха; мне никто не говорит, что дятел танцует, напевая, отражаясь во мне, а я прохожу мимо, в первый и последний раз повидавши его.

Что же в плоти твоей чуждо? Может ли в тебе быть что-то лишнее, когда нет ничего кроме тебя? Что же ведомо тебе из того что не есть ты? Поведай в себе то, где тебя нет.

Если разрезать твою и мою плоть, то из них кровь будет сочиться одинаково. Наши плоти одинаковы в своих свойствах. Если надломить твою кость и мою кость, то они будут одинакового цвета, а если их понюхать, то они будут одинаково пахнуть. Но для того чтоб познать это наверняка, то нужно истерзать и покалечить наши тела, или вообще лишить их возможности жить. Так стоит ли война или вражда того чтоб нюхать плоти друг друга, а когда они уже истерзаны и мертвы, понять что они не нуждаются в выдуманных различиях и что понимать нечего в тебе? Зачем люди терзают и калечат друг друга или себя, чтобы понять, что они одинаковы или таковы какие есть и не могут не быть этим?

Но при этом в каждом из нас целый огромный мир, безграничная вселенная, которая жива, пока живёшь ты, но когда ты мертв, то некому жить, и даже некому быть мёртвым.