Речь Перикла – первая известная в истории апология (восхваление) демократии.

Перикл (около 490 до н.э., Афины – 429 до н.э., там же), древнегреческий политический деятель, стратег (главнокомандующий) Афин в 444/443‑ 429 гг. до н.э. (кроме 430). Принадлежал к аристократическому роду, получил разностороннее образование. С начала политической деятельности примкнул к средним слоям рабовладельческой демократии, заинтересованным в росте морского могущества Афин, расширении их торговых связей. Перикл возглавил афинских демократов, а с 443 г. стал во главе афинского государства. С именем Перикла связаны законодательные мероприятия, приведшие к дальнейшей демократизации афинского государственного строя: фактическая отмена имущественного ценза и замена голосования жеребьевкой при избрании большинства должностных лиц, введение оплаты должностным лицам. При Перикле был создан специальный фонд для раздачи малоимущим гражданам денег на посещение театра, велось строительство общественных зданий (Парфенон, Пропилеи, Одеон), дававшее работу многим гражданам. Внешняя политика была направлена на расширение и укрепление афинской морской державы. В качестве стратега Перикл лично руководил рядом военных кампаний и экспедиций. В связи с войной со Спартой (Пелопоннесской войной 431–404 гг. до н.э.), вторжениями спартанцев в Аттику и тяжелой эпидемией в осажденных Афинах положение Перикла пошатнулось. В 430 г. он не был избран стратегом, его обвинили в финансовых злоупотреблениях и наложили крупный денежный штраф. В 429 г. он вновь стал стратегом, но в том же году умер от чумы. Эпоха Перикла – время наивысшего расцвета Афин. Афины являлись крупнейшим экономическим, политическим и культурным центром эллинистического мира.

34. Той же зимой афиняне совершили, по обычаю предков, от имени государства торжественную церемонию погребения воинов, павших в первый год войны. ‹…› (8) Когда наступило время для произнесения речи в честь павших первыми на этой войне, оратором был выбран Перикл, сын Ксантиппа. Он выступил перед гробницей на высоко поднятом помосте, для того чтобы слова его были слышны как можно дальше в толпе, и держал следующую речь.

35. «Большинство выступавших здесь до меня ораторов воздавали уже хвалу законодателю, который к установленным погребальным обрядам в честь павших прибавил еще обычай держать надгробную речь, ибо прекрасен обычай чествовать героев, павших на поле брани. Я предпочел бы гражданам, проявившим героическую доблесть на деле, только делом и воздавать почести, именно так, как вы видите ныне при этой, совершаемой городом, погребальной церемонии: по‑ моему, несправедливо оценку доблести столь многих героев ставить в зависимость от дарования одного человека и от того, будет ли хороша его речь или плоха. (2) Действительно, трудно оратору найти надлежащую меру заслуг там, где вряд ли возможно утвердить в душе слушателей хотя бы доверие к истинности сказанного. Ведь афинянин, хорошо осведомленный о событиях как их сочувствующий участник, найдет речь оратора слишком слабой сравнительно с тем, что он ожидал бы услышать и что ему самому известно. С другой стороны, человек, непричастный к событиям, услышав о деяниях, превосходящих его собственные силы, пожалуй, из зависти подумает, что иные подвиги слишком преувеличены. Ведь люди верят в истинность похвал, воздаваемых другим, лишь до такой степени, в какой они считают себя способными совершить подобные подвиги. А все, что свыше их возможностей, тотчас же вызывает зависть и недоверие. (3) Но так как наши предки признали этот обычай похвальным, то и я, повинуясь закону, насколько это в моих силах, буду стараться удовлетворить желаниям и убеждениям каждого.