От лица Вики. Мы шли сначала по тихим улицам, потом по более живым, сворачивали в переулки и снова выходили на большие улицы.

Мы шли сначала по тихим улицам, потом по более живым, сворачивали в переулки и снова выходили на большие улицы.

Найл будто ходил по этим местам тысячи раз. Мне ужасно нравилось то, что он совсем не сомневался, когда показывал дорогу. Я ничего не знала вокруг, а он ни на секунду не задумывался, куда свернуть.

Мы вышли на перекресток, который я уже могла узнать. Я проходила здесь, когда гуляла с Артемом. Я хотела было подойти к одному переходу, как Найл потянул меня за руку по направлению к следующему.

Мне казалось, что разницы никакой не было, но Найл повернулся ко мне и, улыбаясь, объяснил:

- Так быстрее. Ты же спешишь.

И действительно, тот светофор, на котором стояли мы, показал зеленый свет на полминуты раньше, чем тот, от которого Найл меня увел. Пусть разница была почти незаметной, меня сильно поразило то, как хорошо он знал это место.

Это была такая мелочь, которую замечаешь только, когда много-много раз ходишь по одному и тому же маршруту. Такая мелочь, как например то, что если выходить в трамвае из последней двери, а не из центральной, то на улице окажешься быстрее, потому что у центральной двери все толпятся. Это можно заметить только, если каждый день ездить на трамвае. Или например, запомнить у какой надписи с названием станции в метро стать, чтобы выйти прямо к переходу.

Познания Найла восхищали меня, но я ничего ему не говорила.

Совсем скоро мы вышли на ту улицу, где был мой отель. Точнее, не совсем вышли. Найл остановился в переулке, из которого хорошо был виден отель.

Ему и говорить ничего не нужно было. Я сразу поняла, что он остановился, потому что меня очень волновало то, что нас могут заметить. Его внимательность казалась мне очень милой.

- Когда я увижу тебя? – улыбнулся он.

- Надеюсь, завтра, – я улыбнулась и собралась уходить.

Но Найл остановил меня и еще раз поцеловал. Мысли о том, что мы целовались прямо у отеля, под самым почти носом у Артема, пусть его и не было в отеле, что вот-вот должна была вернуться Оля, что Найл мог тоже встретить Олю, заставляли меня чуть ли ни дергаться. Я ощущала себя так, будто я тайком пробралась в чью-то комнату и уже слышала шаги в коридоре.

Я оторвалась от Найла, посмотрела на него, и ничего не сказав, двинулась к отелю. Уже открывая дверь, я еще раз оглянулась на тот самый переулок, из которого с таким трудом вышла, и увидела, как черный силуэт помахал мне рукой.

Я улыбнулась самой себе и закрыла за собой дверь.

***
От лица Оли

Утром следующего дня я поняла, что за той спешкой с переодеваниями в этой подсобке, я оставила там свои часы.

Ничего интересного после того, как ушел Гарри, не происходило, поэтому я позволила себе опустить эти подробности. Я толком и не помню, что происходило потом. Все мои связные воспоминания оканчиваются на том моменте, как широкая спина Гарри скрылась в толпе. Как только он ушел, я даже хотела сразу тоже уйти. И мне понадобилось время, чтобы вспомнить, что я стояла за стойкой не просто так. В прочем, Бекка вернулась очень скоро. Я, однако, все равно успела встретить девушку Гарри, которая вернулась к бару. Она оглядывалась по сторонам, искала его, потом подошла и спросила у меня. Мне она, честно говоря, не понравилась. Но я думаю, так случилось лишь потому, что она была с Гарри. Никаких веских недостатков у девушки не было. Но я все же не смогла сдержать торжествующий тон, когда говорила ей, что Гарри просил передать, что он ушел.

Девушка отреагировала вполне прилично. Она не стала грубить мне, как я уже представила себе. Она не стала ругаться. И это меня раздражало еще больше, потому что она казалась совершенно нормальной.

Она отошла от стойки и начала кому-то звонить. Да я знала, что она звонила Гарри. Тот ей не отвечал. И тогда девушка подошла обратно и только хотела что-то заказать, как я увидела Бекку, пробирающуюся к бару и кивавшую мне головой, чтобы я шла к подсобке.
Я извинилась и подозвала Джона, а сама ушла.
Собственно, это все.

Так вот. Заметив, что моих часов нигде нет, я решила вернуться туда. Даже не столько потому, что часы эти были мне очень дороги, хотя, это было так, а столько потому, что что-то толкало меня туда пойти. Я чувствовала, я сама хотела туда вернуться.

Утром клуб этот был закрыт. Поэтому я решила поехать туда ближе к вечеру.

Почему-то проблем с входом у меня не возникло. Наверное, потому что никакого грандиозного события на этот вечер не планировалось.

Как только я оказалась внутри, я сразу же двинулась к бару.

Бармены были уже без масок, поэтому я без труда увидела Бекку. Я не искала ее среди барменов, но увидела сразу же. Я почему-то не думала, что она работает каждую ночь.

Она тоже увидела меня и приветливо улыбнулась. Я подошла к ней, и она перестала делать то, что делала. Все ее внимание переключилось на меня.

- Не хочешь поработать за меня еще? – пошутила она, улыбаясь.

- Не ожидала тебя здесь увидеть.

- Пытаюсь работать ночью, чтобы все успевать. – объяснила она.

- И как ты спишь?

- Об этом не беспокойся, – Бекка сделала вид, что это совсем неважно. – Ты, оказывается, та еще штучка, – улыбалась Бекка.

- Не понимаю, о чем ты, – искренне не понимала я.

Бекка отошла на пару секунд и вернулась с какой-то бумажкой.
Мое сердце заколотилось, я начала жадно глотать воздух, понимая, что это.

- Знаешь, кто ее оставил? – издевалась надо мной Бекка, так и не давая эту бумажку мне в руки.

Я вопросительно посмотрела на нее.

- Сам Гарри Стайлс.

У меня в глазах потемнело от этого имени.

- Представляешь, приходит такой и говорит… - Бекка говорила, как мне казалось, так медленно, что я еле сдерживалась. Я не понимала, почему она так долго рассказывала и не отдавала мне эту записку. – «Здесь вчера стояла девушка. Ее зовут Оля» - пыталась она воссоздать его голос. – Ему сразу же сказали, что никакой Оли здесь нет и не было. Тебе повезло, что я стояла рядом. Он спросил, где ты сейчас, и я ответила, что не знаю. Тогда он написал тебе записку. Сказал, что на случай, если ты вернешься.

- Давай же ее, – не выдержала я.

- Да бери, – засмеялась Бекка.

Я судорожно, дрожащими руками открыла свернутый листок и быстро начала читать.
Написано было совсем немного.

«Оля, рад слышать, что ты в Лондоне. И молодец, что пыталась найти меня. Было бы неплохо встретиться и поболтать. Напиши мне»

Я посмотрела на Бекку.

Потом снова перечитала эту маленькую записку. Не уже ли это все?

- Ты уверена, что это был Гарри? – сглотнув, переспросила я.

- Конечно, он, – продолжала улыбаться Бекка. – Он еще волновался. Что же я Гарри Стайлса не узнаю что ли?

Я кивнула головой.

- Спасибо.

Напиши мне.

Я совсем не могла понять, почему записка эта была такой. Как будто для Гарри все это не значило ничего. Как будто он и не расстроился бы, если бы мы не встретились. Как будто мы были просто знакомыми.

Я вдруг подумала, что с его стороны это могло бы быть так.
Предположила.
Но тут же отказалась от этой мысли.

Я перечитала записку еще несколько раз.

Я думала об этой встрече так долго, я судорожно придумывала, как подойду к нему, я несколько раз не смогла с ним заговорить, я боялась, я придавала этому такое значение, что страшно было даже вообразить, а Гарри писал «неплохо было бы встретиться и поболтать».

Я и не заметила, как холодная, тяжелая слеза скатилась по моей щеке. Я поняла, что плачу, только когда слезы начали капать на записку.

Я больше ничего не понимала.

Мне было ужасно больно. Меня оскорбляло то, как он написал это. Я не смогла сдерживаться и просто начала плакать. Я не слушала, что говорила Бекка. Я даже не спросила про свои часы, за которыми пришла. Я направилась к выходу, смяв этот пустой листок. Для меня он был именно таким, пустым.