Государственный строй Франции по Конституции 1791 г.

Согласно Конституции 1791 г. высшим органом законодательной власти становилось однопалатное Национальное собрание. Оно избиралось на два года и не могло быть распущено королем. Депутаты наделялись правом неприкосновенности; для преследования их за общеуголовные преступления требовалось согласие Национального собрания. Законопроект, принятый собранием, подлежал утверждению королем, хотя королевское вето носило лишь отлагательный характер. В компетенцию Национального собрания входили следующие вопросы:

· в области финансов – ежегодное составление и утверждение бюджета, установление налогов, контроль за расходованием государственных средств;

· в области административного управления – учреждение и упразднение государственных должностей;

· в области юстиции – привлечение к уголовной ответственности перед Верховным судом министров и других высших должностных лиц, возбуждение уголовного преследования лиц, подозреваемых в заговоре против безопасности государства;

· в области военных дел – издание ежегодных постановлений о численности и составе вооруженных сил, определение их денежного содержания, объявление войны;

· в области внешних отношений – ратификация договоров с иностранными государствами.

Король должен был осуществлять исполнительную власть с помощью назначаемых им министров:

· руководить внутренним управлением и внешними отношениями;

· утверждать назначение высших чиновников;

· возглавлять вооруженные силы, назначая часть командного состава.

Он имел право действовать лишь в рамках законов, принятых Национальным собранием; его распоряжения приобретали законную силу лишь после подписания их соответствующим министром. Местное управление возлагалось на выборные органы, деятельность которых контролировали руководившие ими министры. Если решения местных властей противоречили законам и постановлениям правительства, король мог отменить их, а в случае неповиновения – отстранить чиновников от должности, поставив об этом в известность Национальное собрание.

Судебная система предусматривала создание:

· Верховного суда, призванного разбирать правонарушения министров, а также преступления, угрожающие безопасности государства;

· суда присяжных для рассмотрения уголовных дел;

· кассационного суда, который, не рассматривая дела по существу, мог отменить приговор нижестоящего суда, вынесенный с нарушением порядка судопроизводства или содержащий явное нарушение закона.

Он должен был принимать решения по жалобам на приговоры, вынесенные судами в последней инстанции, и некоторым другим заявлениям. Судьи выбирались на определенный срок и могли быть смещены только в случаях совершения преступления и в строго установленном порядке.

Разработка нового конституционного закона была начата еще до юридического провозглашения республики. Конституционная комиссия Конвента (образована 11 октября 1792 г.) представила подготовленный ею проект к 15 ноября. В основном проект был составлен одним из видных политических деятелей жирондистов, литератором и историком Ж. Кондорсе. Проект был в значительной степени ориентирован на политическую доктрину Руссо с ее идеями народного суверенитета и государственного принуждения. Большое место было уделено исполнительной власти, которая должна была стать доминирующей государственной силой. По этой причине, а также потому, что в проекте не была формально гарантирована неприкосновенность собственности (что также вытекало из руссоистских идей), проект Кондорсе был отставлен. Новый проект был подготовлен к началу июня 1793 г. (его единственным автором стал Геро де Сенийль) и быстро утвержден Конвентом уже в изменившейся политической обстановке изгнания жирондистов из правительства и Конвента и возобладания леворадикального крыла якобинцев.

Конституция 24 июня 1793 г. была принципиально новым политико-правовым документом и по своим общим принципам, и по избранному направлению в организации государственной власти. Она отразила временное возобладание крайне радикалистских идей, для которых не было реальной основы в укладе еще не отошедшего от духа «старого режима» французского общества, и потому оказалась нежизнеспособной. Эта нежизнеспособность, с другой стороны, привела к тому, что рядом с формальной конституцией сложилась другая, фактическая – на существенно различавшихся принципах.

Конституция была вынесена на всенародный референдум, завершенный к 10 августа, и получила одобрение большинства голосовавших (1, 8 млн.: 17 тыс. «против»).

Конституция 1793 г. состояла из двух частей: обновленной «Декларации прав человека и гражданина» (в 35 ст.) и собственно конституции (122 ст.). Декларация в главном развивала положения Декларации 1789 года: государство установлено для реализации человеком его естественных и неотъемлемых прав, каковыми являются равенство, свобода, безопасность, собственность, и действует на основе общественно полезной законности (ст. ст. 1-4, 9). Но в конкретном закреплении гражданских прав и принципов правопорядка Декларация пошла далее в духе доктрины социализации права и его большего радикализма. Провозглашалась свобода труда и занятий (ст. 17). Общество должно было гарантировать гражданину социальное обеспечение (в случае неспособности к труду) и образование (ст. ст. 21-22). Более категорично, чем в Конституции 1791 г., декларировались право петиций (ст. 32), а также право на свободные собрания, свободу мнений, вероисповедания, печати (ст. 7).

В политико-правовом отношении Декларация засвидетельствовала важные перемены революционной доктрины. Почти абсолютизированным был принцип народного суверенитета: он неделим и неотчуждаем, не может быть никем присвоен (ст. ст. 25-27). Вследствие этого было провозглашено право народа на «пересмотр, преобразования и изменения конституции»: «Ни одно поколение не может подчинить своим законам поколение будущее» (ст. 28). Наконец, суверенитет был представлен и как право (и обязанность!) народа на сопротивление угнетению и перемену правительства в случаях «угнетения хотя бы одного члена общества»; восстание провозглашалось «священнейшим правом и неотложнейшей обязанностью» народа (ст. ст. 33-35).

Организация государственной власти также отличалась важными новшествами. Начало народного суверенитета, понятое в избыточно демократическом духе, предопределило полупрямое осуществление законодательной власти народом (вместо представительного). Самостоятельным законодательным органом было Национальное собрание, избиравшееся на 1 год прямым голосованием на основе установившегося практически всеобщего избирательного права (один представитель от 40 тыс. населения с учетом оседлости в 6 месяцев). Однако в издании наиболее важных законов (гражданских и уголовных, налоговых, управления имуществами, касавшихся войны, административного деления и т. п.) Собрание было связано необходимостью одобренияих собраниями выборщиков по департаментам и первичными собраниями населения. В таком же порядке могло происходить и изменение консти-г туции, причем даже по инициативе снизу.

Вместо основополагающего ранее принципа разделения властей Конституция ввела начало единства властей, практически слив воедино законодательную и исполнительную. Правительство было низведено до уровня Исполнительного совета (из 24 членов), выбиравшихся Собранием из сложно составленного списка кандидатов от департаментов и первичных собраний выборщиков на 2 года с обновлением на 1/2 ежегодно. По сути, члены совета были лишены самостоятельного значения и были только агентами законодательной власти. Совет мог действовать «только во исполнение законов и декретов законодательного корпуса». При этом декреты (второй вид законодательных актов) могли издаваться Собранием практически по неограниченному кругу нормативных и даже текущих вопросов (в т. ч. по вопросам обеспечения безопасности, расходования средств, заключения трактатов). Таким образом, влияние законодательной власти распространилось даже на текущее управление.

Полная выборность должна была характеризовать организацию местных институтов самоуправления и судебную систему. Провозглашалась также всеобщая воинская повинность.

Реальное развитие политических событий революции пошло, однако, по пути, отличному от провозглашенного идеала Конституции. Напротив, система исполнительной власти подмяла под себя законодательную. Официальной декларацией Конвента введение Конституции в силу было отложено «до наступления мира».