Глава 4. Этапы формирования канонистики

Классическая канонистика. Эпоха классической канонистики охватывает около двухсот лет: от 1142 г. - вероятной даты опубликования Decretum Gratiani - до 1348 г., когда умер величайший декреталист Иоанн Андреа. В этот период были заложены основания и определены важнейшие ориентиры научной работы канонистов - работы, теперь уже независимой, хотя и параллельной работе догматических богословов. Фактически Декрет с полным правом относится к новой теологии, которая развивалась в XII веке в городских, соборных или монастырских школах, и позднее была названа по этой причине схоластикой. Декрет Грациана, завершенный вскоре после II Латеранского собора (1139 г.), явился попыткой составления систематического компендиума, который включал бы в себя все существенное из возникших к тому времени многочисленных сборников церковных законов. Аналогично тому, что сделал в области догматического богословия Петр Ломбардский (Magister Sententiarum - Магистр Сентенций, стремившийся достигнуть комплексного и системного видения истины веры посредством интенсивного рационального размышления), Грациан попытался применить к совокупности канонических законов диалектический метод ratio и преодолеть предполагаемые противоречия между различными auсtoritates (авторитетами), взвешенно и критически оценивая тексты, чтобы затем извлечь из них обязывающие логические выводы. Таким образом Грациани создал основание новой науки, отличной от догматического богословия, хотя и находящейся с ним во взаимном соприкосновении.

Эта автомия позволила последователям Грациана обратиться к методологии легистов, или исследователей Римского права, расцветшего в Болонье именно в ту эпоху. Вследствие этого концептуальная разработка канонического права все резче отделялась от разработки антрополого-метафизической, основанной на теоретическом разуме схоластики. Ее опорой делается исключительно здравый смысл и силлогизмы практического разума, типичного для римского права. Так ius canonicum становится общей наукой права, а каноническое право - общим правом, регулирующим в равной степени как духовные, так и светские правовые отношения. В контексте христианского мира очевидно, что «различие между двумя науками объясняется не содержанием, а законодательным источником. Вследствие этого каноническое право предстает как ответвление всеобщего правового устроения, которое способно, исходя из одного и того же формального понятия права (понятия, разработанного схоластической философией), дать ответ на любую проблему материального, церковного и светского правосудия.

Этот тесный научный симбиоз светского и канонического права долгое время препятствовал канонистике посредничать в глубоком познании таинства Церкви, а следовательно, и почувствовать церковную специфичность канонического права. Эта неспособность приняла более тяжелую форму в Новое время, когда конфессиональ ные разделения и очевидный разрыв между верой и разумом способствовали утверждению культурного и научного главенства ius publicum civile (гражданского публичного права). В XVIII и XIX столетиях оно становится основным инструментом, с помощью которого просветительское и либеральное государство навязывает исключительность собственного территориально - правового суверенитета во всех областях жизни. Реакция католических канонистов породила новую канонистическую школу (Ius publicum eссlesiasticum), которая будет предметом исследования в следующем параграфе. Напомним, что внутри классической канонистики нужно различать декретистов и декреталистов. Первые объясняли и толковали в своих университетских лекциях труд Грациана. В частности, эти толкования развиваются в замечаниях (dicta), которые из простых glossae interlineares (заметок между строк) или glossae marginales (заметок на полях) все чаще превращаются в хорошо выстроенные комментарии, публиковавшиеся отдельно, как apparatus glossarum, или просто Glossae. В результате применения систематического метода глоссы позднее трансформируются в настоящие Summae. Среди наиболее выдающихся декретистов непременно следует назвать Роландо Бандинелли (1100-1181), Стефана di Tournai (1128-1203), Сикардо Кремонского (1160-1205), Лаврентия Испанского (автора «Палатинской глоссы» 1214 г.) и наконец Иоанна Цемеке (1170-1246), именуемого Иоанном Тевтонским - автора знаменитой Glossa ordinaria, занимающей первостепенное место в учении классической канонистики и особенно в юридической практике своего времени. С точки зрения метода достоин упоминания труд павийского канониста Бернардо Бальби, умершего в сане епископа Павии в 1213 г. В его Summa Decretalium материал разделен на пять книг: Iudex (церковная юрисдикция), Iudicium (процедуры), Clerus (лица), Connubia (брак) и Crimen (деликты и наказания). Такое разделение позднее стало классическим и после принятия Декреталий Григория IX оставалось (за несколькими исключениями) основным методологическим ориентиром в трактовке канонического права вплоть до кануна первой кодификации.

Это особенно справедливо в отношении декреталистов, занимавшихся толкованием Quinque Compilationes antique (Пяти древних собраний). Среди них в первую очередь следует упомянуть Бернардо Павийского (1213 г.) и Riccardo di Lacy, прозванного Английским (Anglicus) (1237 г.). Среди более молодых декреталистов, изучавших прежде всего Декреталии, изданные после Liber extra, назовем Синибальдо деи Фиески, ставшего папой под именем Иннокентия IV (1243-1254), Энрико Сузского (1200-1271), прозванного Hostiensis и автора Summa aurea («Золотой суммы»), получившей это название по причине величественности (modo sovrano), с какой трактуется в ней как римское, так и каноническое право; и наконец уже упоминавшегося Джованни д'Андреа (1270-1348), последнего выдающегося представителя классической канонистики, который из-за обширности своих научных трудов позднее удостоился титула fons et tuba iuris (источника и глашатая права).

Однако достигнутый классической канонистикой высокий научный уровень держался недолго. Со второй половины XIV в. вплоть до середины XVI столетия наука канонического права переживает период общего упадка, коснувшегося в это время всех канонических дисциплин. Возникают новые типы канонистической литературы: Responsa или Consilia, - сборники юридических ответов на практические вопросы, и суммы покаяний (Summa de casibus, или summa confessarum). Эти суммы носили характер практических сводов, служивших для нужд исповедников, и в конечном счете способствовали все более глубокому смешению нравственного богословия с каноническим правом. Поэтому, даже после Тридентского собора должно было пройти некоторое время, прежде чем канонистика вступила в новую эпоху расцвета (epocha aurea) - эпоху неоклассической канонистики, наследие которой было позднее воспринято уже упоминавшейся школой Ius Publicum Ecclesiasticum.

Ius Publicum Ecclesiasticum рождается как исповедальное право. Его главная задача (аналогично задаче позитивной теологии) по природе апологетична. Видимый характер Католической Церкви как институции и ее право гражданства как societas рerfecta (совершенного общества) становятся опорными пунктами в настоящем культурном сражении - с одной стороны, против протестантизма, а с другой - против абсолютистского секуляризованного государства. Впервые тема Церкви как societas окончательно возобладала над всей остальной конституциональной проблематикой в Вюрцбургской школе. Фактически это методологическое новшество (novum) возникло на волне католической реакции на тезис протестанта Самуэля фон Пуфендорфа (1632-1694). Последний рассматривал Церковь как societas aequalis, то есть как любую частную ассоциацию, подлежащую юрисдикции государства; а государство - как единственное подлинное societas inaequalis, обладающее верховной властью (summa potestas) и полнотой конститутивных полномочий (imperium constitutivum).

В ответ на этот тезис ученые Вюрцбургского университета определяют Церковь как Respublica sacra (священную республику), независимую и отличную от государства, не сводимую просто к societas arbitraria, то есть к обществу, основанному на свободном договоре его членов. Более того: будучи учреждена самим Христом, община верующих есть societas necessaria (необходимое, обязательное общество). Как таковое, оно обладает (хотя и не имеет определенной территории) подлинной верховной властью (Summum imperium), то есть всеми полномочиями, необходимыми для достижения собственной цели: вечного спасения своих членов. Пятьдесят лет спустя новая доктрина была подхвачена римской школой, которая уточнила ее на уровне систематики и соответствия текстам Писания (livello scritturistico). Наконец в 1826 г. стало возможным опубликовать в Риме знаменитые сто Theses ex Iure Publico Ecclesiastico (тезисов публичного церковного права). Благодаря им новая дисциплина обрела независимость, в том числе и на университетском уровне, и предстала в виде официального учения Святого Престола.

Среди составителей этого римского Thesarium (собрания тезисов) - кардинал Джованни Солья (1779-1856), автор довольно известных Institutiones Iuris Publici Ecclesiastici (институций церковного публичного права), впервые изданных в Лорето в 1842 г. с явным намерением представить их veluti pars dogmatica Iuris Canonici (как бы догматической частью канонического права.)

Оперируя категориями, введенными Пуфендорфом, Солья доказывает ex sacris litteris (на основании Священного Писания), что Церковь представляет собой Status или societas inaequalis, в котором власть предоставлена не toti Ecclesiae (всем членам Церкви), но Петру, а значит апостолам и их преемникам. Такая власть поистине есть summum atque indipendens imperium (верховная и независимая власть). Она включает в себя все аспекты власти, в том числе принудительный, потому что «sine iure coercendi, nihil efficаx est potestas» (власть без права принуждения абсолютно бездейственна).

Однако лишь в понтификат Льва XIII (1878-1903) тезис Ecclesia est societas perfecta (Церковь есть совершенное общество) приобретает весомость учения в собственном смысле. Это произошло, прежде всего, благодаря усилиям высокопоставленного кардинала Курии Феличе Каваньиса (1841-1906), который был приглашен занять кафедру Ius Publicum Ecclesiasticum в римской семинарии. В своих «Institutiones Iuris Publici Ecclesiastici» Каваньис удаляется от полемического тона Сольи и придает всему трактату более строгую, дидактичную и более богатую в доктринальном отношении методологическую направленность.

Отправную точку этой общей теории канонического права следует искать в определении юридически совершенного общества, которое обычно дается в первой главе. Право такого общества является совершенным и независимым в той мере, в какой in suo оrdine (в своей упорядоченности) обладает omnia media necessaria et proportionata (всеми необходимыми и соответствующими средствами) для достижения цели общества.

Второй шаг заключается в доказательстве того факта, что Церковь обладает указанным юридическим совершенством, будучи основана Иисусом Христом как общество inaequalis - общество видимое, внешнее, правовое и суверенное. Именно в силу этих общественных характеристик Церкви ее право располагает (ex voluntate Fundatoris - по воле Основателя) всеми инструментами, suo fini proportionata (соразмерными ее цели), то есть необходимыми для реализации той цели, ради которой она существует. Такое направление argumentatio (аргументирования) остается по существу неизменным во всех последующих Institutiones или Summae новой дисциплины публичного церковного права.

Особое внимание, с каким наиболее квалифицированные представители IPE относились к библейскому обоснованию социально-юридического измерения Церкви, подтверждает впечатление присутствия некоего фундаментального методологического порока. В самом деле: очевидно, что речь идет лишь о желании отыскать в Священном Писании базовые принципы философии государства, чтобы применить их к Церкви. При этом используется аргументация, основанная на предвзятом светско-философском подходе к праву - подходе, чуждом так называемым иерархическим выдержкам из Нового Завета и специфической природе церковной реальности.

Убедиться в недостаточности подобного методологического подхода к данной проблеме не составляет труда. Этому не препятствует и то большое влияние, которым долгое время пользовалась доктрина IPE. Быть может, в дискуссиях между различными школами самого церковного публичного права выявилась ограниченность, прирожденная теории societas perfeсta, и, в частности, опасность такого рассмотрения Церкви в ее социологическом аспекте, как если бы она была просто одним из обществ, основанных на естественном праве.

Дальнейшее подтверждение такого несоответствия заключается в том факте, что категория societas perfecta, лежащая в основании доктрины IPE, имеет естественноправовое происхождение и как таковая не способна оправдать существование канонического права, не возвращаясь при этом к римской сентенции: ubi societas, ibi ius (где общество, там право).

Наконец, есть два факта, которые демонстрируют (хотя и косвенно), почему невозможно в строгом смысле применить к Церкви категорию юридически совершенного общества.

Во-первых, сам Кодекс Пия-Бенедикта хотя и обнаруживает во многих местах явную зависимость от доктрины IPE, тем не менее избегает открыто квалифицировать Церковь как societas perfeсta - даже там, где утверждает ее полную самостоятельность перед лицом государства.

Во-вторых, во время подготовки догматической Конституции о Церкви Второй Ватиканский собор отказался включить в ее окончательный текст рубрику об отношениях между Церковью и государством, где церковная реальность рассматривалась в аспекте юридически совершенного общества.

Оба указанных факта, и в особенности второй, отнюдь не означают, что магистерий отказался от тех фундаментальных принципов, которые регулируют отношения между Церковью и государством и прояснение которых, несомненно, является в значительной степени заслугой школы IPE. Скорее они свидетельствуют о том, что категория societas perfecta не может рассматриваться на догматическом уровне в одном ряду с такими образами, как Corpus Christi (Тело Христово), Populum Dei (Народ Божий), Sacramentum Mundi (таинство мира) и другие, употребляемые в Lumen Gentium. Не случайно вторая книга нового Кодекса озаглавлена «О народе Божьем». Тем самым как бы указывается на особые корни католического права: в отличие от права светского, оно порождается не спонтанным движением (dinamismo) к человеческому общежитию, но (как подробно показано в первой главе) специфическим динамизмом, присущим природе Церкви. Социальный характер Церкви есть плод благодати и может быть познан только через веру.

Именно по причине своей внутренней экклезиологической слабости доктрина IPE, в отличие от средневековой классической канонистики, не нашла органичного законодательного, канонического выражения, но применялась лишь оперативным образом, на договорном уровне. Конечно, Кодекс канонического права 1917 г. воспринял многие ее элементы, «но по существу кодифицировал классическое каноническое право, которое было реформировано Тридентским собором в своем содержании, но не в глубинной установке». Напротив, канонистика последующего времени постепенно и глубоко меняла свои эпистемологические и методологические параметры - прежде всего благодаря разработке теологии канонического права. Последняя предстает в том числе в свете Второго Ватиканского собора и папского учительства как одна из частных дисциплин экклезиологии. Следует ли отсюда с необходимостью, что и та часть канонистики, которая не занимается непосредственно богословским обоснованием канонического права, но систематически разрабатывает его материальное содержание, тоже как наука относится к теологии? Этот вопрос касается уже метода канонической науки, к обсуждению которого мы теперь переходим,

Заключение

Каноническое право очень долго развивалось, и оно действует даже в настоящее время. Также хочу отметить, что в настоящее время разные католические церкви пользуются разными видами канонического права.В разные временные отрезки каноническое право имело расширенный или узкий аспект регулирования отношений. При рассмотрении разных кодексов канонического права, декреталий, можно сделать вывод, что каноническое право систематически изменялось на протяжении всей истории. При пришествии нового папы издавались новые кодексы, декреталии, и все они, хоть и были похожи друг на друга, они существенно отличались. Источником канонического права считаются дисциплинарные нормы Древней церкви.

Список использованной литературы

1.Кодекс канонического права. Codex uiris canonici. Институт св. Фомы. М.: 2007.- 257 с.

2.Джероза Л. Каноническое право. М.: 1996.- 358 с.

3.The Code of Canon Law: A Text and Commentary- 124 с.

4.Католическая энциклопедия. Изд. Францисканцев., Т. 2. М.: 2005.- 542 с.