Мертвые души: денационализация элит

В 1805 году сэр Вальтер Скотт опубликовал хрестоматийные строки:

Где тот мертвец из мертвецов,

Чей разум глух для нежных слов:

" Вот милый край, страна родная! "?

В чьем сердце не забрезжит свет,

Кто не вздохнет мечте в ответ,

Вновь после странствий долгих лет

На почву родины вступая? *

Один из ответов, которые можно дать на эти вопросы, будет таким: число мертвых душ среди американской деловой, политической, интеллектуальной и академической элиты невелико, но постоянно увеличивается. Обладая, как писал Скотт, " титулами, властью и презренным металлом", эти представители элиты мало-помалу утрачивают связь с американским обществом. Возвращаясь в Америку " с чужбины", они уже не демонстрируют искренней и глубокой привязанности к " родной земле". Их отношение резко контрастирует с патриотизмом и националистической са-

* " Песнь последнего менестреля". Русский перевод Т. Гнедич. -- Примеч. ред.

моидентификацией большинства американских граждан, причем не только " евроамериканцев". Как заметил один американец мексиканского происхождения: " Хорошо навестить родину матери, но это не моя страна; мой дом здесь. Возвращаясь сюда, я всегда говорю: " Слава Богу за Америку" " ⁴⁴⁰. В сегодняшних США пропасть между широкими массами, благодарящими Бога за Америку, и мертвыми (или умирающими) душами элиты неуклонно расширяется. После 11 сентября 2001 года показалось, что края этой пропасти начали сходиться, но -- впечатление оказалось обманчивым. Убедительная поступь экономической глобализации и отсутствие новых террористических атак схожего масштаба заставляют усомниться в том, что процесс денационализации элит можно остановить.

Глобализация означает: а) существенное увеличение международных контактов как между отдельными людьми, так и между компаниями, правительствами, неправительственными и прочими организациями; б) рост размеров и масштабов деятельности транснациональных корпораций, действующих на международных финансово-экономических рынках; в) возрастание числа международных организаций, договоров и соглашений. Эти тенденции по-разному сказываются как на социальных группах, так и на отдельных странах. Вовлеченность в процесс глобализации конкретных социальных групп практически всегда определяется их социально-экономическим статусом. Элита демонстрирует более выраженные транснациональные устремления, нежели представители других групп. Что касается непосредственно США, американская элита, правительственные агентства, компании и другие организации связаны с процессом глобализации значительно теснее, чем аналогичные структуры в других странах. Поэтому вполне естественно, что

Роберт Белла из Калифорнийского университета (Беркли) замечает: " То, что либералы не смогли найти способов воззвать к американскому патриотизму, -- событие, по моему мнению, в основе своей прискорбное, а тактически -- и вовсе катастрофическое... Так или иначе, стремясь к политическим переменам в Америке, мы должны опираться на традицию" ⁴⁵². То есть, перефразируя Беллу, либералы должны использовать патриотизм как средство для достижения либеральных целей.

Ученые, высказывающие антинационалистические взгляды, составляют значительную часть тех, кто в 1980-х и 1990-х годах выпускал статью за статьей и книгу за книгой, рассуждая о нормативных " за" и " против" национализма и национального государства. Выступления в защиту патриотизма и национальной идентичности были крайне редки. К концепции национального государства начали с подозрением относиться и те, кто связан с практической политикой. В 1992 году Строуб Тэлботт, тогда журналист " Тайм", с одобрением отозвался о будущем, в котором " привычные нам нации отомрут и все государства признают над собой единую власть". Несколько месяцев спустя Тэлботт очутился во главе государственного учреждения, призванного проводить внешнюю политику той самой страны, которая, как он полагал, должна скоро " отмереть" ⁴⁵³. В администрации Клинтона такие случаи и такое отношение к патриотизму не были редкостью. В результате у администрации возникли существенные сложности с военными, для которых верность Америке как национальному государству всегда стояла на первом месте. А вот для транснационалов из американской политической и экономической элиты 1990-х годов национализм был злом, национальная идентичность -- подозрительным явлением,

национальные интересы -- противозаконными, а патриотизм -- вчерашним днем.

Но американский народ относился к этим вопросам совершенно по-другому.