Глава 28. Кассия

Где ты, Кай?

Вот он, мой самый большой страх. То, чего я боялась с тех пор, как увидела тех людей, лежащих бездыханными под открытым небом.

Тот, кого я люблю, оставляет меня.

Ведущему сортировщику, Ребекке, примерно столько же лет, как и моей маме. Она предлагает мне закончить несколько видов заданий. Просмотрев результаты, она улыбается и говорит, что я могу начать работу хоть сейчас.

— Ты увидишь, что мы работаем несколько иначе, чем ты привыкла, — говорит она. — В Обществе ты сортировала в одиночку. Здесь же придется все обговаривать с Окером и врачами. — Она кладет датапод на стол. — Если мы совершим ошибку или упустим что-то, какую-либо комбинацию, это может оказаться критическим.

Это будет отличаться от любой сортировки, которую я делала раньше. В Обществе, нам не положено было знать, какие данные к чему относятся, как они выглядят в действительности; все оставалось зашифрованным.

— Я собрала данные жителей нашей деревни и данные беженцев из Каньона, которые всю свою жизнь провели вдали от Общества.

Я хочу сказать ей, что была знакома с некоторыми жителями Каньона — хочу выяснить, что случилось с Элаем и Хантером. Но сейчас нужно сосредоточиться на лекарстве, на Кае и на своей семье.

— У нас есть информация о питании, возрасте, работе и способах проведения досуга, семейных историях, — перечисляет Ребекка. — Некоторые данные подкреплены другими источниками, но в основном информация идет из первых уст.

— Значит, этот набор данных не самый надежный, — заключаю я.

— Да, — соглашается она. — Но это все, что у нас есть. И естественно, во всех данных присутствует что-то общее. Но мы можем сделать выборку известных данных и сузить круг поисков. Например, если наши данные относятся к окружающей среде или режиму питания.

— Значит, вы хотите, чтобы я занималась сортировкой элементов для лекарства? — с надеждой спрашиваю я.

— Да, но это попозже, — отвечает Ребекка. — Для начала у меня есть для тебя другое задание. Нужно, чтобы ты решила проблему условной оптимизации.

Кажется, я уже догадываюсь, что она имеет в виду. Эта проблема засела в моей голове с тех самых пор, как я поняла, что лекарства от мутаций не существует.

— Вы хотите, чтобы я выяснила, сколько пройдет времени, прежде чем Восстание прекратит снабжать больных питательными веществами? — уточняю я. — Вам нужно знать, сколько времени у нас осталось в запасе.

— Именно, — кивает она. — Лоцман никуда не повезет нас, если уже некого будет спасать. Я прошу тебя поработать над этим заданием, а я буду продолжать сортировку для лекарства. Потом ты присоединишься ко мне. — Она толкает датапод через стол. — Здесь заметки о прошедшей беседе с Ксандером. Они включают информацию относительно уровня инфекции, о количестве затраченных ресурсов, о симптомах, наблюдаемых у больных. У нас также есть дополнительные данные от Лоцмана.

— Кое-какой информации мне все же не хватает, — говорю я. — Я не знаю изначальное количество ресурсов или населения Общества в целом.

— Тебе придется вывести начальное количество ресурсов из уровня их потребления, — отвечает она. — А что касается уровня населения в провинциях, то Лоцман пришел к выводу, что это количество равняется примерно двадцати миллионам.

— Всего-то? — ошеломленно переспрашиваю я. Я думала, что население Общества гораздо больше.

— Да, — кивает она.

Восстание будет пытаться выяснить, как эффективнее распределить ресурсы и персонал. Очевидно, что о неподвижных нужно кому-то заботиться. Другим придется заниматься поставками еды, следить за тем, чтобы в домах городов была вода и энергия. И даже если остается небольшая горстка людей, защищенных от первоначальной чумы, то их все равно слишком мало, чтобы позаботиться обо всех остальных.

Мне необходимо знать, сколько их — сколько людей могут быть иммунами. Придется выяснить, сколько людей рискует стать неподвижными, в каком количестве заболевших можно поддерживать жизнь, и как быстро это количество будет уменьшаться.

— По оценке Окера, лишь пять-десять процентов человек от всего населения имеют иммунитет к любой болезни, — говорит Ребекка. — Так что у тебя будет эта группа людей, а также небольшая группа вроде твоего друга Ксандера, у которых с рождения был иммунитет и которые затем, в нужное время, подхватили живой вирус. Обе эти группы тебе нужно учесть в расчетах.

— Хорошо, — киваю я. И, как часто мне приходилось поступать раньше, занимаясь сортировкой данных, я должна буду выбросить Кая из своих мыслей. На какой-то нерешительный, хрупкий момент я хочу отказаться от этого невозможного задания, оставить в покое все эти числа, пойти в небольшую комнатку, где лежит Кай, и обнять его. Мы будем снова вместе и снова в горах, как и раньше.

Такое случится, говорю я себе. Но чуть попозже. Как в том стихотворении, Недосягаем ты, — но я:

Шаги легки – как бархат,

Бесплотны – словно снег.

Пустыня с Морем пройдены,

За ними – пара Рек –

Но Смерть – меня опередив –

В упор уж на тебя глядит.

Но последние две строчки я перепишу. Смерть не отберет у меня любимых людей. Наше путешествие закончится по-другому.

***

Задание занимает немало времени, но я хочу, чтобы все было подсчитано точно.

— Ты закончила? — тихо спрашивает Ребекка.

Долгую минуту я не могу оторвать взгляд от результатов. Когда-то, в Каньоне, я мечтала сотрудничать с людьми, жившими за границами Общества. А вместо этого мы наткнулись на покинутую деревню в чудесном месте, заполненную лишь бумагами и страницами, схороненными и брошенными на произвол судьбы.

Мы всегда боремся за то, чтобы не покинуть этот мир тихо, не уйти безропотно.

— Да, — говорю я Ребекке.

— И? Как скоро они начнут отключать больных?

— Они уже начали, — отвечаю я.