Ода винегрету

Что-то главное есть в винегрете,

Что-то в нём настоящее есть,

Оттого в привокзальном буфете

Я люблю его взять да и съесть.

Что-то в нем от холодной закуски,

Что-то в нем от сумы и тюрьмы,

Винегрет — это очень по-русски,

Винегрет — это, в сущности, мы.

Есть в нём что-то, на вид неказистом,

От немереных наших широт,

Я бы это назвал евразийством,

Да боюсь, что народ не поймёт.

112. „Мечом пронзённый прокурора в бессилье корчится порок“

Битва с „оборотнями в погонах“, высочайшие образцы принципиальности, проявленные в деле Платона Лебедева — все эти величественные свершения ведомства Владимира Устинова преисполнили поэтическую душу Игоря Иртеньева чувством глубокой человеческой признательности сотрудникам Генеральной прокуратуры.

Лежу ль на пляже черноморском,

К станку ль токарному приник,

Я под надзором прокурорским

В любой отдельно взятый миг.

Мечом пронзённый прокурора

В бессилье корчится порок,

Он мне надежда и опора

Он мне порука и залог.

Над грешным миром распростерта

Его карающая длань,

Ни Бога не страшась, ни чёрта,

Повсюду он, как Инь и Янь.

То вознесется к горним высям,

То в бездну канет, как Муму,

Ни от кого он не зависим

И не подвластен никому.

Его масштабная фигура

С трудом вмещается в строку.

…А то, что lex в России dura,

Любому ясно дураку.

113. Мы проспиртованы насквозь, внутри нас всё перебродило

Я не ханжа, не фарисей

И твердо заявляю это –-

Мы впереди планеты всей

Не только в области балета.

Чтоб не прервалась жизни нить,

Чтоб не накрыться медным тазом,

Мы пили, пьём и будем пить

Наперекор любым указам.

В связи с отсутствием дорог

Метафизическое пьянство

Есть не общественный порок,

Но пафос русского пространства.

Мы проспиртованы насквозь,

Внутри нас всё перебродило,

Но знаменитое „авось“

Ни разу нас не подводило.

114. А если надо — в землю ляжем, но вот вопрос: оно мне надо?

Конфликт между Россией и Украиной из-за острова Тузла в Керченском проливе разгорается с каждым днём. В дыму патриотического угара едва не задохнулся Игорь Иртеньев.

Все наши шири, наши дали,

Глубины наши, наши выси

Хохлы проклятые забрали,

Теперь до Тузлы добралися.

Соломой крыли б себе хаты,

В сметане трескали б галушки,

Ан нет, достали автоматы

И развернули к бою пушки.

У них таких как грязи Тузел,

Но эта им других дороже,

Противоречий наших узел

Морским становится, похоже.

Но этот узел мы развяжем,

Ведь здравый смысл нам не преграда,

А если надо — в землю ляжем,

Но вот вопрос: оно мне надо?

Нет, я не буду строить дамбу,

Нет, не поэта это дело,

Но грозное оружье ямба

В моих руках не заржавело.