Общее впечатление от рассказов

Первое, что бросается в глаза еще до анализа рассказов — это их явно чрезмерный объем. В данном случае его нельзя объяснить хорошо развитым воображением и литературными способностями, которые, как и профессиональное филологическое образование, обычно положительно коррелируют с объемом рассказов — как по данным Л.Беллака, так и по нашим собственным. Сюжеты рассказов И. довольно стереотипны, прямолинейны и часто искусственны, речь изобилует ошибками и аграмматизмами, общие рассуждения на социально-политические и религиозные сюжеты, которыми изобилуют рассказы, строятся на обрывочных и весьма приблизительных познаниях и нередко выглядят комично: " Они за возрождение еврейской нации, это самая-самая древняя

нация.... которая потом впоследствии разделилась на.....м.. м

... татаров, на татар, да, правильно? — на татар и немцев...." (11). Или: " спешат в церковь, спешат, ну, не то что спешат, просто идут на.. какую-то может быть утреннюю панихиду.... Ну, в общем, они идут молиться..." (16-2). Общий интеллектуальный уровень И. не выше среднего. В рассказах большое количество пауз и повторов, уклонений в сторону, сама же сюжетная линия, если очистить ее от всех наслоений, крайне проста и бесхитростна. Большой объем рассказов обусловлен как этими наслоениями и повторами, так и высокой степенью детализации и вязкости в описаниях картин. И. склонна подолгу фиксироваться на совершенно малозначимых деталях, лишь в четырех рассказах из 22 уровень описания не

зафиксирован. В подавляющем большинстве рассказов присутствуют переуточнения числового характера (век, причем часто локализация сюжета в том или ином столетии вступает в противоречие с некоторыми деталями, возраст, временные интервалы). В этом, возможно, проявляются обсессивно-ком-пульсивные тенденции, а также вытесненная тревожность и тщательно скрываемая неуверенность в себе. На поверхностном же уровне И. демонстрирует высокую самооценку (оценочные комментарии, склонность поучать).

Вторая привлекающая внимание особенность — это счастливые концовки практически всех рассказов (на единственном исключении — рассказе 13 — мы остановимся ниже). При этом счастливые концовки часто нелогичны, притянуты за уши. Преодолеть трудности и победить зло или оказывается крайне легко (9, 16-3), или антагонист героев сам перевоспитывается (12), или зло самоуничтожается (14, 16-1), иногда с Божьей помощью (11), или серьезных проблем нет вообще (8, 16-2, 19, 20). Рассказы часто носят сказочный характер, как и, по всей видимости, картина мира И.

Наконец, третья особенность — это привлечение в сюжеты, особенно начиная с рассказа 10, абстрактных социально-политических, исторических и религиозно-философских " концепций", переплетающихся между собой, начиная с исторической судьбы и психологических добродетелей еврейской нации (к которой И. сама не принадлежит) и кончая новым пришествием Девы Марии и сусальным вариантом Страшного суда. Если учесть время проведения исследования (1990), налицо любопытный вариант влияния вызванного перестройкой информационного взрыва и мировоззренческого плюрализма на незрелое и плохо структурированное сознание. Перед нами эклектичная мифология, сплетенная из плохо переваренных обрывков разнородных сведений и мировоззренческих идей.