III. Позднейшие экономисты

Рикардо почти дословно воспроизводит теорию А. Смита:

«Не следует упускать из виду, что все продукты страны потребляются, но неизмеримо большое различие заключается в том, потребляются ли они теми, кто воспроизводит другую стоимость вновь, или же теми, кто не воспроизводит таковой. Если мы говорим, что доход сберегается и прибавляется к капиталу, то мы подразумеваем, что та доля дохода, о которой говорится, что она прибавляется к капиталу, потребляется производительными рабочими вместо непроизводительных» («Principles», р. 163).

Действительно, Рикардо полностью принял теорию А. Смита относительно разложения цены товара на заработную плату и прибавочную стоимость (или на переменный капитал и прибавочную стоимость). В чем он полемизирует со Смитом, так это 1) относительно составных частей прибавочной стоимости: из необходимых элементов ее он исключает земельную ренту; 2) Рикардо разделяет цену товара на эти составные части. Следовательно, величина стоимости для него prius.^[518] Рикардо предполагает, что сумма составных частей цены товара есть величина данная; он исходит из нее в противоположность А. Смиту, который часто, вразрез со своим собственным более глубоким взглядом, определял величину стоимости товара post festum, ^[519] посредством сложения составных частей. Рамсей возражает Рикардо:

«Рикардо забывает, что весь продукт делится не только на заработную плату и прибыль, но что еще одна часть его необходима для возмещения основного капитала» («An Essay on the Distribution of Wealth», Edinburgh, 183.6. p. 174).

Под основным капиталом Рамсей разумеет то же самоед что я разумею под постоянным:

«Основной " капитал существует в такой форме, в которой он хотя и содействует производству товара, находящегося в процессе обработки, но не содействует содержанию рабочих» (там же, стр. 59).

А. Смит восставал против необходимого вывода из своего же утверждения о том,, что товарная стоимость, а следовательно, и стоимость общественного годового продукта, разлагается на заработную плату и прибавочную стоимость, следовательно, на простые доходы, т. е. восставал против вывода, согласно которому мог бы быть потреблен весь годовой продукт. Оригинальные мыслители никогда не делают абсурдных выводов. Они предоставляют это Сэям и Мак‑ Куллохам.

Действительно, Сэй довольно легко расправляется с этим делом. У него to,) что для одного является авансированием капитала, для другого является доходом, чистым продуктом, или было им. Различие между валовым и чистым продуктом – чисто субъективное, и «...таким образом общая стоимость всех продуктов распределилась в обществе как доход» (Say. «Traite d'Econ. Pol.», 1817, II, р. 64). «Общая стоимость всякого продукта слагается из прибылей землевладельцев, капиталистов и занимающихся промышленным трудом» {заработная плата фигурирует здесь как «profits des industrieux»! ^[520]}, «которые содействовали его производству. Вследствие этого доход общества равен произведенной валовой стоимости, а не только чистому продукту земли, как полагала секта экономистов» {физиократы} (там же, стр. 63).

Это открытие Сэя присвоил себе, между прочим, и Прудон. Шторх, который в принципе тоже принимает доктрину А. Смита, находит, однако, что ее практическое применение Сэем не выдерживает критики.

«Если признать, что доход нации равен ее валовому продукту без какого бы то ни было вычета капитала» {следовало бы сказать: постоянного капитала}, «то следует также признать, что эта нация может непроизводительно потребить всю стоимость своего годового продукта, не причинив ни малейшего ущерба своему будущему доходу... Продукты, которые составляют» {постоянный} «капитал нации, не могут быть потреблены» (Storch. «Considerations sur la nature du revenu national». Paris. 1824, p. 147, 150).

Но Шторх забыл сказать о том, каким образом согласуется существование этой постоянной части капитала с тем разложением цены, которое он заимствовал у Смита и согласно которому товарная стоимость содержит в себе только заработную плату и прибавочную стоимость, но не содержит никакой части постоянного капитала. Только благодаря Сэю для него становится ясным, что такое разложение цены приводит к абсурдным результатам, и его заключительное слово по этому вопросу гласит:

«Невозможно разложить необходимую цену на ее простейшие элементы» («Cours d'Econ. Pol.», Petersbourg, 1815, II, р. 141).

Сисмонди, бившийся над специальным рассмотрением отношения капитала к доходу и на самом деле превративший особую формулировку этого отношения в differentia specifica^[521] своих «Nouveaux Principes», не сказал ни одного научного слова, не внес ни атома в разрешение проблемы.

Бартон, Рамсей и Шербюлье делают попытки возвыситься над пониманием Смита. Но они терпят неудачу, так как с самого начала они ставят проблему односторонне, не проводя ясной границы между различием постоянной и переменной капитальной стоимости и различием основного и оборотного капитала.

Джон Стюарт Милль с обычной для него важностью также воспроизводит эту доктрину, унаследованную от А. Смита его последователями.

Результат: смитовское смешение понятий продолжает существовать до настоящего времени, и догма Смита является ортодоксальным символом веры политической экономии.