Сверхправовые основы

От силы к праву — такова формула, которая для многих сторонников теории и практики правового государства передает обнетерпимостью, законы, легализующие прямое гонение, могут действовать тем разрушительнее, чем точнее в них проведено начало равенства. Признание равных прав и равных обязанностей может доставить правовое удовлетворение лишь тогда, когда эти права и обязанности сами имеют некоторое оправдание.

Пусть с другой стороны это оправдание существует и пусть государство признает известные субъективные публичные права, при том постоянно расширяющиеся, за каждым членом государственного союза, как и за их соединениями. Почему с точки зрения правового государства здесь налицо настоящие права, которые ставят грани государственной власти, а не только... отражения объективного порядка в государстве?... Потому что в основе всех их лежит представление о достоинстве человеческой личности, которое должно быть отражено в действующем праве и в известных пределах является его молчаливой предпосылкой. Это представление запечатлелось в американской и французской Декларации прав и оно... дает этим памятникам неизгладимое место в истории человечества....

... Признание человеческого достоинства не нуждается в антропоцентризме, чтобы сделаться постулатом, обращенным к правовому порядку. Против смертной казни у нас поднимается не только незаглушимый никакими софизмами голос нравственного чувства: стоя перед человеческой жизнью, мы видим, что не имеем права на нее посягнуть....

То же самое относится и к другим сторонам правовой организации государства. Требования, например, действительной ответственности должностных лиц и правильно поставленной административной юстиции суть в основе требования справедливости, которой должны подчиняться и носители власти и их действия....Именно потому, что здесь создающаяся правовая норма в такой полной мере реализует справедливость. В этом сказывается важнейшая прагматическая задача естественного права, которое есть не что иное, как выраженная в юридических понятиях справедливость — задача связывать правовой порядок и нравственные его основания. У справедливости, как у естественного права, есть «меняющееся содержание»... не только в " смысле объективных возможностей — экономических, технических и т.п., но и в смысле отличающих данную эпоху идей, чувств, стремлений. Справедливость, о которой говорил Сократ, была приложена им к строю афинского полиса и к жизни афинских граждан, но это то же мерило, та же справедливость, которые мы прилагаем к современным вещам, делам и людям. И теперь, как тогда, искание правового государства приводит нас к справедливости; если призрачна последняя, то нет смысла и в первом. В таком случае остается одна реальность — властвование, подчинение и беспощадная борьба между людьми, классами, национальностями за господство....

Понятно и то напряженное внимание, которое в этом круге идей привлекает воспитание и подготовка грядущих поколений. И здесь есть какое-то сродство с античной мыслью. Ни для Платона, ни для Аристотеля не мосло быть политического строя без соответствующего воспитания, все равно государственного или семейного, как и без известного, укрепляемого этим воспитанием нравственного единодушия... Воспитание, оформляя души, кристаллизуется в общественном быте и через него в учреждениях. Наконец — и это всего важнее — не только в национально-общественном интересе воспитания должен воплощаться интерес общечеловеческий, но оно не должно быть какой-то внешней операцией над личностью воспитываемого. Сохранение индивидуальности есть само по себе одна из самых жизненных задач общего интереса, преследуемых государством, ибо лишь через такую охрану лежит путь к поднятию личной годности. А о последней государственная власть не может забывать уже потому, что последняя составляет одну из самых основных предпосылок реализации правового общественного строя, важнейшим, хотя и не единственным, элементом которого является и правовое государство.

Так проблема правового государства целым рядом нитей сплетается с проблемой общественного устроения не только в смысле его внешних форм, но и морального единства, не исключающего в то же время самого широкого, творческого индивидуализма....И если принцип правового государства требует возможно большего соответствия между объективным правопорядком и общественным правосознанием, то здесь подымается вопрос о соответствии этого правосознания глубочайшим этическим основам общежития. Указанная «предельность» правового государства является и высшим его оправданием: осуществление его есть необходимое звено в том творческом труде, который возводит человечество от пленения его физическими стихиями к духовной свободе....