Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Личность как предмет психологического исследования
Чтобы преодолеть господствующую в психологии диадическую схему, нужнобыло прежде всего вычленить то " среднее звено", которое опосредствует связисубъекта с реальным миром. Поэтому мы начали с анализа деятельности, ееобщего строения. Однако тотчас обнаружилось, что в определение деятельностинеобходимо входит понятие о ее предмете, что деятельность по самой своейприроде является предметной. Другое дело - понятие о субъекте деятельности. Первоначально, т.е. довыяснения важнейших моментов, образующих процесс деятельности, субъектостается как бы за пределами исследования. Он выступает лишь в качествепредпосылки деятельности, ее условия. Только дальнейший анализ движениядеятельности и порождаемых им форм психического отражения приводит кнеобходимости ввести понятие о конкретном субъекте, о личности как овнутреннем моменте деятельности. Категория деятельности открывается теперь всвоей действительной полноте, в качестве объемлющей оба полюса - и полюсобъекта, и полюс субъекта. Изучение личности как момента деятельности и ее продукта составляетспециальную, хотя и не отдельную, психологическую проблему. Проблема этаявляется одной из самых сложных. Серьезные трудности возникают уже припопытках выяснить, какая реальность описывается в научной психологиитермином " личность". Личность является не только предметом психологии, но и предметомфилософского, общественно-исторического познания; наконец, на определенномуровне анализа личность выступает со стороны своих природных, биологическихособенностей как предмет антропологии, соматологии и генетики человека.Интуитивно мы достаточно хорошо знаем, в чем состоят здесь различия. Тем неменее в психологических теориях личности постоянно возникают грубые смешенияи неоправданные противопоставления этих подходов к исследованию личности. Лишь немногие общие положения о личности принимаются, с теми или инымиоговорками, всеми авторами. Одно из них состоит в том, что личностьпредставляет собой некое неповторимое единство, некую целостность. Другоеположение заключается в признании за личностью роли высшей интегрирующейинстанции, управляющей психическими процессами (Джемс называл личность" хозяином" психических функций, Г.Олпорт - " определителем поведений имыслей"). Однако попытки дальнейшей интерпретации этих положений привели впсихологии к ряду ложных идей, мистифицирующих проблему личности. Прежде всего это идея, противопоставляющая " личностную психологию" психологии, изучающей конкретные процессы (психические функции). Одна изпопыток преодолеть это противопоставление выражается в требовании сделатьличность " исходным пунктом объяснения любых психических явлений", " центром, исходя из которого только и можно решать все проблемы психологии", так чтонеобходимость в специальном разделе психологии - психологии личности -отпадает114. С этим требованием можно согласиться, - но лишь в том случае, если видеть в нем лишь выражение некоей весьма общей мысли, отвлекающейся отконкретных задач и методов психологического исследования. Несмотря на всюубедительность старого афоризма о том, что " мыслит не мышление, а человек", это требование является методологически наивным по той простой причине, чтосубъект до аналитического изучения его высших жизненных проявлений неизбежновыступает либо как абстрактная, " ненаполненная" целостность, либо какметапсихологическое " я" (persone), обладающее изначально заложенными в немдиспозициями или целями. Последнее, как известно, постулируется всемиперсоналистическими теориями. При этом безразлично, рассматривается лиличность с биологизаторских, органистических позиций, или как чисто духовноеначало, или, наконец, как некая " психофизиологическая нейтральность" 115. Впрочем, требование " личностного подхода" в психологии иногдапонимается в том смысле, что при изучении отдельных психологическихпроцессов внимание исследователя должно быть прежде всего сосредоточено наиндивидуальных особенностях. Но это отнюдь не решает проблемы, так как apriori мы не можем судить о том, какие из этих особенностей характеризуютличность, а какие - нет. Входят ли в психологическую характеристикуличности, например, скорость реакций человека, объем его памяти или умениепечатать на машинке? Один из способов обойти этот капитальный вопрос психологической теориисостоит в том, что под понятием личности разумеется человек в егоэмпирической тотальности. Психология личности превращается, таким образом, вособого рода антропологию, включающую в себя все - от исследованияособенностей обменных процессов до исследования индивидуальных различий вотдельных психических функциях116. Конечно, комплексный подход к человеку является не только возможным, нои необходимым. Комплексное изучение человека (" человеческого фактора")приобрело сейчас первостепенное значение, но именно это обстоятельство ивыдвигает психологическую проблему личности как особую. Ведь никакая системазнаний о тотальном объекте не дает нам его действительного понимания, если вней отсутствует одна из существенных специфических его характеристик. Такобстоит дело и с изучением человека: психологическое исследование его какличности отнюдь не может быть возмещено комплексом сопоставляемых междусобой морфологических, физиологических и отдельныхфункционально-психологических данных. Растворяясь в них, она в конечномсчете оказывается редуцированной либо к биологическим, либо кабстрактно-социологическим, культурологическим представлениям о человека. Настоящим камнем преткновения в исследовании личности до сих поростается вопрос о соотношении общей и дифференциальной психологии.Большинство авторов избирает дифференциально-психологическое направление.Беря свое начало от Гальтона и Спирмена, направление это вначалеограничивалось исследованием умственных способностей, впоследствии оноохватило изучение личности в целом. Уже Спирмен распространил идею факторовна особенности воли и аффективности, выделив наряду с общим фактором " g" фактор " s" 117. Дальнейшие шаги были сделаны Кеттелом, предложившиммногомерную и иерархическую модель факторов (черт) личности, среди которыхрассматриваются такие, как эмоциональная стабильность, экспансивность, самоуверенность118. Метод исследования, развиваемый этим направлением, состоит, какизвестно, в изучении статистических связей между отдельными чертами личности(ее свойствами, способностями или поведениями), выявляемыми посредством ихтестирования. Устанавливаемые корреляционные связи между ними и служатоснованием для выделения гипотетических факторов и " суперфакторов", которыеобусловливают эти связи. Таковы, например, факторы интроверсии и нейротизма, образующие, по Айзенку, вершину факторной иерархической структуры, котораяотождествляется им с психологическим типом личности119. Таким образом, запонятием личности выступает некое " общее", которое выделяется посредствомтех или иных процедур статистической обработки количественно выраженныхпризнаков, отбираемых по статистическим же критериям. Поэтому, несмотря нато, что в основе характеристики этого " общего" лежат эмпирические данные, оно все же остается, по существу, метапсихологическим, не нуждающимся впсихологическом объяснении. Если попытки его объяснения и предпринимаются, то они идут по линии поиска соответствующих морфофизиологических коррелятов(типы высшей нервной деятельности Павлова, конституции Кречмера-Шелдона, переменные Айзенка), что возвращает нас к органистическим теориям. Характерный для этого направления эмпиризм, собственно, и не может датьбольшего. Изучение корреляций и факторный анализ имеют дело с вариациямипризнаков, которые выделяются лишь постольку, поскольку они выражаются вдоступных измерению индивидуальных или групповых различиях. Соответствующиеколичественные данные - будут ли они относиться к скорости реакции, кстроению скелета, особенностям вегетативной сферы или к числу и характеруобразов, продуцируемых испытуемыми при рассматривании чернильных пятен, -подвергаются обработке безотносительно к тому, в каком отношении находятсяизмеренные признаки к особенностям, существенно характеризующим человеческуюличность. Сказанное, конечно, вовсе не значит, что применение в психологииличности метода корреляций вообще невозможно. Речь идет о другом: о том, чтосам по себе метод корреляции эмпирического набора индивидуальных свойствявляется для психологического раскрытия личности еще недостаточным, так каквыделение этих свойств нуждается в основаниях, которые не могут бытьизвлечены из них самих. Задача найти эти основания возникает, как только мы отказываемся отпонимания личности как некой целостности, охватывающей совокупность всехособенностей человека - " от политических взглядов до переваривания пищи" 120.Из факта множественности свойств и особенностей человека вовсе не следует, что психологическая теория личности должна стремиться к глобальному ихохвату. Ведь человек как эмпирическая целостность проявляет свои свойства вовсех формах взаимодействия, в которые он вовлечен. Падая из окнамногоэтажного дома, он конечно же обнаружит свойства, присущие ему какфизическому телу, обладающему массой, объемом и т.д.; возможно, что, ударившись о мостовую, он получит увечья или погибнет, и в этом тожепроявятся его свойства, а именно свойства его морфологии. Никому, однако, непридет в голову включать подобные свойства в характеристику личности, скольбы статистически надежно ни были установлены связи между весом тела илииндивидуальными особенностями скелета и, скажем, памятью на цифры121. Когда в повседневной жизни мы даем характеристику личности человека, томы без особых колебаний включаем в нее такие черты, как, например, силу воли(" сильная личность", " слабохарактерный человек"), отношение к людям(" доброжелательный", " равнодушный") и т.п., но обычно не относим к числуличностных такие особенности, как, например, разрез глаз или умение считатьна счетах; мы делаем это, не пользуясь никаким разумным критерием дляразличения " личностных" и " не-личностных" особенностей. Если идти путемперебора и сопоставления отдельных психологических и иных особенностей, тотакой критерий вообще не может быть найден. Дело в том, что одни и те жеособенности человека могут стоять в разном отношении к его личности. В одномслучае они выступают как безразличные, в другом - те же особенностисущественно входят в ее характеристику. Последнее обстоятельство делает особенно очевидным то, что вопрекишироко распространенным взглядам никакое эмпирическое дифференциальноеисследование не способно дать решения психологической проблемы личности; что, напротив, само дифференциальное исследование возможно только на основеобщепсихологической теории личности. Фактически именно так и обстоит дело: за любым дифференциально-психологическим исследованием личности -тестологическим или клиническим - всегда лежит та иди иная, явно или неявновыраженная, общетеоретическая концепция. Несмотря на кажущуюся пестроту и даже взаимную непримиримостьсовременных психологических теорий личности, большинство из них сохраняетхарактерную для домарксистской и внемарксистской психологии диадическуюсхему анализа, о несостоятельности которой я уже говорил. Теперь эта схемавыступает в новом обличье - в виде теории двух факторов формированияличности: наследственности и среды. Какую бы особенность человека мы нивзяли, она объясняется, согласно этой теории, с одной стороны, действиемнаследственности (заложенными в генотипе инстинктами, влечениями, способностями или даже априорными категориями), а с другой - влияниемвнешней среды (природной и социальной - языка, культуры, обучения и т.д.). Сточки зрения здравого рассудка другого объяснения, собственно, и нельзяпредложить. Однако обыденный здравый рассудок, по остроумному замечаниюЭнгельса, весьма почтенный спутник в домашнем обиходе, переживает самыеудивительные приключения, как только он отважится выйти на просторисследования122. Кажущаяся непреодолимость теории двух факторов приводит к тому, чтоспоры ведутся главным образом вокруг вопроса о значении каждого их этихфакторов: одни настаивают на том, что главной детерминантой являетсянаследственность и что внешняя среда, социальные воздействия обусловливаютлишь возможности и формы проявления той программы, с которой родитсячеловек; другие выводят важнейшие особенности личности непосредственно изособенностей социальной среды, из " социокультурных матриц". Однако, при всемразличии идейного и политического смысла высказываемых взглядов, все онисохраняют позицию двойной детерминации личности, так как просто игнорироватьодин из факторов, о которых идет речь, значило бы идти против эмпирическидоказуемого влияния обоих123. Взгляды на соотношения биологического и социального факторов как напростое их скрещивание или делящие психику человека на сосуществующиеэндосферу и экзосферу уступили свое место более сложным представлениям. Онивозникли в связи с тем, что движение анализа как бы обернулось: главнойстала проблема внутренней структуры самой личности, образующие ее уровни, ихсоотношения. Так, в частности, возникло представление о характеризующемличность соотношении сознательного и бессознательного, развитое З.Фрейдом.Выделенное им " либидо" представляет собой не только биоэнергетическийисточник активности, но и особую инстанцию в личности - " оно" (id), противостоящую " я" (ego) и " сверх-я" (super-ego); генетические ифункциональные связи между этими инстанциями, осуществляемые посредствомспециальных механизмов (вытеснения, цензуры, символизации, сублимации), иобразуют структуру личности. Здесь нет необходимости вдаваться в критику фрейдизма, взглядов Адлера, Юнга и их современных продолжателей. Совершенно очевидно, что взгляды эти нетолько не преодолевают, но, напротив, обостряют теорию двух факторов, превращая идею их конвергенции в смысле В.Штерна или Д.Дьюи в идеюконфронтации между ними. Другое направление, в котором развивался подход к личности со стороныее внутреннего строения, представлено культурно-антропологическимиконцепциями. Отправными для них явились этнологические данные, которыепоказали, что существенные психологические особенности определяютсяразличиями не человеческой натуры, а человеческой культуры; что, соответственно, система личности есть не что иное, как индивидуализированнаясистема культуры, в которую включается человек в процессе его" аккультуризации". Нужно сказать, что в этой связи приводится множествонаблюдений, начиная с известных работ М.Мид, которая показала, например, чтодаже такое устойчивое явление, как психологический кризис в подростковомвозрасте, не может быть объяснено наступлением полового созревания, так какв некоторых культурах этого кризиса не существует124. Аргументы черпаютсятакже из обследований лиц, внезапно перемещенных в новое культурноеокружение, и, наконец, из экспериментальных исследований таких специальныхявлений, как влияние преобладающих в данной культуре объектов на исходборьбы зрительных полей и т.п.125 Для психологии значение культурно-антропологических интерпретацийличности является, однако, иллюзорным: они неизбежно ведут кантипсихологизму. Уже в 40-х годах Линтон указывал на возникающую здесьтрудность, которая состоит в том, что культура реально существует лишь всвоей концептуализированной форме как обобщенный " конструкт". Ее носители -это, конечно, конкретные люди, каждый из которых частично ее усваивает; вних она персонифицируется и индивидуализируется, но при этом она образует неличностное в человека, а то, что, напротив, является в нем безличным, как, например, общий язык, знания, распространенные в данной социальной средепредрассудки, моды и т.д.126 Поэтому для психологии личности значениеобобщенного понятия (construct) культуры является, по выражению Олпорта, " обманчивым" 127. Психолога интересует индивид как личность, а личность - этоне просто сколок, частичная персонификация той или иной культуры. Культура, хотя она и существует в своих персонификациях, составляет предмет истории, социологии, а не психологии. Культурологические теории вводят в этой связи различение собственноличности как продукта индивидуальной адаптации к внешним ситуациям и ееобщей " базы", или архетипа, который проявляется у человека с детства подвлиянием черт, свойственных данной расе, этнической группе, национальности, социальному классу. Введение этого различения, однако, ничего не решает, потому что образование архетипа само нуждается в дальнейшем объяснении идопускает различные интерпретации, в частности психоаналитические. При этомобщая " двухфакторная" схема остается, хотя и в несколько трансформированномвиде. Понятие генотипа (наследственности) теперь осложняется введениемпонятия базовой личности, архетипа, или первичных установок, а понятиевнешней среды - введением понятий ситуации и роли. Последнее и стало сейчасчуть ли не центральным в социальной психологии личности. По широко распространенному определению, " роль" - это программа, которая отвечает ожидаемому поведению человека, занимающего определенноеместо в структуре той или иной социальной группы, это структурированныйспособ его участия в жизни общества. Личность и представляет собой не чтоиное, как систему усвоенных (интернализированных) " ролей". В социальнойгруппе, которая образует семью, это " роль" сына, отца и т.д.; на работе -" роль", скажем, врача или учителя. В неопределенных ситуациях " роль" тожевозникает, только в этом случае в " роли" гораздо больше проявляются чертыархетипа и индивидуально приобретенного опыта. Каждый из нас, разумеется, принимает на себя те или иные социальные (например, профессиональные)функции и в этом смысле - " роли". Однако идея прямого сведения личности ксовокупности " ролей", которые исполняет человек, является - несмотря навсевозможные оговорки адептов этой идеи - одной из самых чудовищных.Конечно, ребенок усваивает то, как он должен вести себя с мамой, скажем, чтоее нужно слушаться, и он слушается, но можно ли сказать, что при этом ониграет роль сына или дочери? Столь же нелепо говорить, например, о " роли" полярного исследователя, " акцептированной" Нансеном: для него это не " роль", а миссия. Иногда человек действительно разыгрывает ту или иную роль, но онавсе же остается для него только " ролью", независимо от того, насколько онинтернализирована. " Роль" - не личность, а, скорее, изображение, за которымона скрывается. Если воспользоваться терминологией П.Жане, понятие ролисоотносительно не понятию личности (personnalite), а понятию персонажа(personnage)128. Важнейшими возражениями против " ролевых" теорий являются не те, которыеидут по линии критики того или иного понимания места, отводимого ролям вструктуре личности, а те, которые направлены против самой идеи, связывающейличность с запрограммированным поведение (Гандерсон), даже если программаповедения предусматривает ее самоизменение и создание новых программ иподпрограмм129. Что бы вы сказали, спрашивает цитируемый автор, если быузнали, что " она" лишь искусно играла перед вами роль? Судьба концепции ролей та же, что и других " социологических", культур-антропологических концепций, остающихся в плену теории двухфакторов: чтобы спасти психологическое в личности, она вынужденаапеллировать к темпераменту и способностям, заложенным в генотипе индивида, и мы снова возвращаемся к ложному вопросу о том, что является главным -генотипические особенности человека или воздействия социальной среды. Болеетого, нас предупреждают об опасности любой односторонности. Лучше всего, говорят нам, сохранять в решении этой проблемы " разумное равновесие" 130. Итак, на деле методологическая премудрость этих концепций сводится кформуле вульгарного эклектизма: " и то и другое", " с одной стороны, с другойстороны". С позиций сей премудрости свершается суд и надпсихологами-марксистами: они - де повинны (вместе с защитникамикультурологии!) в недооценке внутреннего в личности, ее " внутреннейструктуры" 131. Понятно, что высказывания такого рода могут возникнуть тольков результате бессмысленных попыток уложить взгляды марксизма на личность вглубоко чуждые им концептуальные схемы. Дело вовсе не в том, чтобы констатировать, что человек есть иприродное, и общественное существо.Это бесспорное положение указывает лишьна разные системные качества, проявляемые человеком, и ничего еще не говорито сущности его личности, о том, что ее порождает. А в этом как раз изаключается научная задача. Задача эта требует понять личность какпсихологическое новообразование, которое формируется в жизненных отношенияхиндивида, в результате преобразования его деятельности. Но для этогонеобходимо с порога отбросить представление о личности как о продуктесовокупного действия разных сил, из которых одна скрыта, как в мешке, " заповерхностью кожи" человека (что бы в этот мешок не сваливали), а другаялежит во внешней среде (как бы мы эту силу ни трактовали - как силувоздействия стимульных ситуаций, культурных матриц или социальных" экспектаций"). Ведь никакое развитие непосредственно не выводимо из того, что составляет лишь необходимые его предпосылки, сколь бы детально мы их ниописывали. Марксистский диалектический метод требует идти дальше иисследовать развитие как процесс " самодвижения", т.е. исследовать еговнутренние движущие отношения, противоречия и взаимопереходы, так что егопредпосылки выступают как в нем же трансформирующиеся, его собственныемоменты132. Такой подход необходимо приводит к положению обобщественно-исторической сущности личности. Положение это означает, чтоличность впервые возникает в обществе, что человек вступает в историю (иребенок вступает в жизнь) лишь как индивид, наделенный определеннымиприродными свойствами и способностями, и что личностью он становится лишь вкачестве субъекта общественных отношений. Иначе говоря, в отличие отиндивида личность человека ни в каком смысле не является предсуществующей поотношению к его деятельности, как и его сознание, она ею порождается.Исследование процесса порождения и трансформаций личности человека в егодеятельности, протекающей в конкретных социальных условиях, и являетсяключом к ее подлинно научному психологическому пониманию.
Данная страница нарушает авторские права?