Глава 22. Пятница, третье июня, полдень

Пятница, третье июня, полдень.

− Белла, можешь мне с этим помочь?

Я повернулась и увидела Анжелу, которая одновременно пыталась удержать несколько тарелок на подносе. С тех пор как она перевелась в официантки, то дважды роняла еду. Розали уже готова была вернуть ее на ресепшен. Я пыталась помочь потому, что ей нужны деньги. Анжела случайно забеременела от Бена. У них будет маленький драчун, менее чем через шесть месяцев. Я сочувствовала, Розали, конечно же, нет.

Я взяла несколько тарелок с едой и помогла донести до десятого столика. Было так нереально вернуться в «Затмение». Иногда, работая здесь, мне казалось, что ничего и не произошло. Но с другой стороны, эта работа напоминала мне, что все это было на самом деле. Мне нужно было это напоминание, время от времени. У меня есть пенни на браслете, сережки и ожерелье, которое я никогда больше не смогу одеть, но «Затмение» напоминало мне о том, что было что-то большее, чем обмен подарками. Здесь был этот реальный и не отрицаемый любовный роман, который начался, когда я пролила какое-то дорогое вино на еще более дорогие брюки.

«Затмение» снова стал моей временной работой. Я доработала остаток учебного школьного года на замещениях учителей сразу в нескольких районных школах. После этого, ближе к осени, я нашла настоящую работу учителем в Нортшорском школьном округе. Я была немного удивлена, что они предложили мне работу, особенно после того, как я вела себя, словно параноик, во время собеседования. Парень из отдела кадров смотрел на меня так, будто я ненормальная, когда я стала спрашивать об Эдварде Мейсене и Masen Corporation. Он был абсолютно сбит с толку так, что я приняла это, как хороший знак. Но, прежде чем принять приглашение на работу, я спросила у Элис, не было ли там какого-нибудь обмана. Я не хотела рисковать.

В «Затмении» я работала с конца декабря. Я не думала насчет работы, пока не поняла, что чем-то мне нужно оплачивать счета, а в «Затмении» у меня был постоянный заработок, в отличие от работы учителем для замещения. Работа помогала мне не думать о моей душевной боли. На работе вокруг меня были люди, и это не давало мне чувствовать одиночество, которое иногда неожиданно накатывало. Это давало мне силу подниматься и идти дальше. Я должна идти дальше, все, кто обо мне заботится, не дадут мне перестать жить из-за разбитого сердца. Мои друзья и семья были самыми замечательными людьми в мире.

После того, как Эдвард ушел, я не задумывалась об этом, только о том, какой несчастной я была. Когда я вернулась в Сиэтл, то обнаружила, что все мои вещи перевезли к Джасперу в квартиру. Было такое ощущение, что я отсюда никогда не переезжала. Я знала, что мне нужно будет переехать, но не думала, что это сделают за меня. Я заказала билет до Флориды, чтобы навестить маму, после того, как проплакала около недели. Джаспер думал, что это хорошая идея. Мама думала, что это хорошая идея. Я же думала, что это лучше, чем просто сидеть и жалеть себя.

Я была в аэропорту, когда увидела журнал. Я бы никогда его не увидела, если бы не приехала в Sea-Tac (п.п.: аэропорт Сиэтла) так рано. Я решила прогуляться до магазина и купить бутылку воды. Там была еще одна женщина, листающая новый выпуск «People». У меня было отвращение к желтой прессе после статьи в «Life and Style». Журнал «People» всегда мне казался более надежным, чем другие. И я заглянула ей через плечо. Огромная ошибка. Там был он, и он был не один.
Я почувствовала, как будто взорвалась моя собственная мина. Я взяла журнал и купила его вместе со слишком дорогой бутылкой воды. Я выбрала место рядом с выходом, подальше от людей. Я осторожно листала странички, пока не наткнулась на ту, где Эдвард «зализывает душевные раны». Там было три его фотографии. Три фотографии с тремя разными женщинами. Три фотографии с ним и тремя Бразильскими блондинками-богинями, одна привлекательнее другой. Небольшая статья говорила о том, что миллиардер Эдвард Мейсен отдыхает в Рио, после его последнего разрыва. Приближенный к нему источник сообщил, что Мейсен и его подружка-официантка (мое имя вовсе неважно) расстались после того, как его застукали за изменой. Эта информация подтвердилась, когда мистер Мейсен был замечен в Рио. Он дружелюбно общался ни с одной, и даже не с двумя, а с тремя милыми дамами за последние две недели.

Я почти пропустила свой рейс из-за истерики, которая случилась со мной в туалете, после прочтения этой статьи. Он говорил, что собирается устроить шоу. Я и понятия не имела, что шоу включает в себя других женщин. Я дала себе зарок, что не буду интересоваться Эдвардом и его местонахождением. С другой стороны, о мистере Джеймсе Хантере я тоже ничего не слышала.

− Белла, спасибо тебе большое, − сказала Анжела, после того, как я помогла ей обслужить десятый столик.

− Не пытайся делать все сама, − напомнила я ей. – Ты можешь попросить кого-нибудь помочь тебе донести еду.

Она кивнула и пошла, чтобы проверить другой столик. Я направилась на кухню, проходя мимо лестницы в приват-зал. Моя грудь болела, словно это какой-то рефлекс Павлова. У меня было одно условия, когда я устраивалась сюда. Я никогда не буду работать в приват-зале. Я не смогу и не стану подниматься туда. Розали согласилась на это, что очень удивило меня, ведь последние семь месяцев она была не в лучшем настроении. Эдвард взял Эммета с собой. Я чувствовала облегчение, что у него было два телохранителя, но я удивилась, узнав, что один из них Эммет. Она приняла это немного лучше меня. Эммет звонил ей все время. Эдвард не звонил. Ни разу.

− О, моя красавица Белла.

Я выдавила из себя улыбку и послала Джареду уничтожающий взгляд. Он всегда меня так называл. Джареда наняли, когда Эммет уволился. Мы были одного возраста, да еще узнали, что и дни рождения у нас в один день. На самом деле, я была на два часа и сорок семь минут старше. Джаред думал, что это значит, будто мы родственные души. Не думаю, что он знал, что я уже встретила свою родственную душу, и это не Джаред. С тех пор, как я вернулась в «Затмение», перед Рождеством, он пытался пригласить меня на свидание. Он понятия не имел, что задача, которую он перед собой поставил, невыполнима.
Анжела его очень активно поддерживала. Она организовывала несколько «групповых встреч», которые, на удивление, больше походили на двойные свидания. Джаред был милым. У него были светлые волосы и глубокие голубые глаза, которые при определенном освещении казались серыми. Он выглядел так, как будто вырос на пляже, горячий сёрфер. Каждый раз, когда я работала с ним, он пытался меня рассмешить. Однако быть больше, чем друзьями, сейчас я не могла.

Джаред подошел ко мне сзади, когда я расставляла тарелки на поднос. Его рот оказался в опасной близости от моего уха. Я могла почувствовать жар его дыхания на своей шее.

− Возможно, сейчас, я буду выглядеть, как самый большой мужлан в мире, но сегодня выходит новая часть «Людей Х»», ииии я подумал, что раз уж мы родились в один день, то, может, в тебе есть такая же мужская частичка, как и во мне и, может, ты захочешь пойти со мной?

− Это твой способ закадрить меня? Ты назвал меня мужланкой?

Он рассмеялся, взял меня за руку и развернул, чтобы я посмотрела ему в лицо. Он всегда касался меня. Это никогда не было неуместным, и он всегда старался коснуться меня, при первом удобном случае.

− Кажется, остальное совсем на тебя не действует. Я пытаюсь сказать тебе какая ты красивая, я пытаюсь соблазнить тебя лучшими гамбургерами в городе, я пытаюсь убедить Анжелу свести нас вместе на групповой встрече. Я уже отчаялся.

− Сегодня важный вечер для моего соседа. Я не знаю, смогу ли я пойти с тобой. – Это было самое лучшее оправдание, которое я смогла придумать за такое короткое время.

Он наклонил голову.

– Он делает предложение своей девушке? Я уверен, что тебе не нужно быть рядом с ними.

− И почему я говорю тебе это? – пробормотала я. − Я просто хочу быть свободна, когда они захотят позвонить кому-нибудь, чтобы рассказать хорошие новости.

− Отлично, мы не пойдем в кино, где тебе нужно будет выключить телефон. Мы пойдем куда-нибудь еще.

Я начала отходить, но он перегородил мне путь.

− Ну же, Белла. Ты знаешь, что тоже хочешь этого. Ты знаешь, что я тебе немножечко нравлюсь, - сказал он, показывая пальцами расстояние в несколько дюймов.

− Хотя, это не свидание. Пойдем, как друзья.

− Могу я поцеловать тебя на ночь?

− Нет.

− Могу я подержать тебя за руку?

− Не-а.

− Могу я открывать двери для тебя?

− Если ты окажешься первым у двери, тогда, да.

− Могу я заплатить за ужин?

− Твоя взяла. Я на мели, − сказала я с усмешкой. – А сейчас, я должна отнести эту еду на пятый столик, пока еще не потеряла все свои чаевые.

Я взяла поднос и прошла мимо Джареда, на лице у которого была Я-выиграл-в-лотерею улыбка. Я, только что, согласилась пойти с ним куда-нибудь, как с другом. Это все. Это все, что я могла выдержать.

Я шла пешком с работы потому, что это был чудесный день, и у меня все еще не было машины. Я работала над этим, копила деньги, чтобы купить подержанную, но надежную машину. Я не могла пользоваться машиной, которую мне купил Эдвард. Слишком много плохих воспоминаний с ней связано. Джаспер был добр и разрешил пользоваться его машиной, когда мне нужно было добраться куда-нибудь, куда не едет общественный транспорт. Это одна из многих причин, почему он все еще был моим лучшим другом.

Я надеялась, что свежий воздух поможет разобраться с беспорядком в моей голове. Стоя на углу перекрестка в ожидании, когда на светофоре загорится зеленый, я заметила черный Audi с тонированными стеклами, припаркованный на улице. То, что он показался мне знакомым, заставило меня замереть. Не то, чтобы я знала владельца, мне показалось, что я видела ее раньше. Я подумала, что видела ее раньше у «Затмения», у моей квартиры и по городу. Кто-то следил за мной? Я отругала себя за паранойю. Никто не преследовал меня. Джеймс забыл обо мне потому, что то же самое сделал и Эдвард.

Я перешла улицу и заметила, что Audi тоже поехала. Я заставила себя игнорировать это, но поймала себя на том, что пытаюсь разглядеть водителя, когда машина проехала мимо. Не удалось. Она направилась на запад, в то время как я пошла на север. Очевидно, я просто нафантазировала себе. Никто не следил за мной. Беспокойство было побочным эффектом той жизни, которой я до этого жила. Обычно, такое случается с человеком, который находится под охраной двадцать четыре часа в сутки из-за одного психопата.

Я на ходу написала Шарлотте сообщение.