Формирование и развитие первобытных верований в рамках мифологии

Человеку, жившему в условиях первобытнообщинного строя, основанного на стихийном коллективизме ближайших родственников, были понятны и наиболее близки только его общиннородовые отношения. Эти отношения он переносил на все окружающее. Земля, небо, растительный и животный мир представлялись такому человеку в виде универсальной родовой общины, в которой все существующие предметы мыслились не только как одушевленные, а часто даже и разумные, но обязательно родственные между собой существа.

В мифологии эти представления получают форму обобщений. Например, ремесло, взятое в целом, со всеми характерными для него признаками, во всем его развитии и со всеми его ист. судьбами, мыслится в виде некоего живого и разумного существа, управлявшего всеми возможными видами и областями ремесла. Отсюда и возникают мифологические образы богов-ремесленников, богов-земледельцев, богов-скотоводов, богов-воинов и т. д.: слав. Велес (Волос) или кельтская Дамона, представлявшие собой то или иное обобщение

скотоводства, греч. Афина Паллада или абхазская Ерыш (богини прядения и ткачества), а также боги плодородия, растительности, боги-хранители и демоны-покровители у ацтеков, в Нов. Зеландии, в Нигерии и у мн. др. народов мира.

В. И. Ленин определял то, что он называл первобытным идеализмом и что, очевидно, и есть М., следующим образом: "... общее (понятие, идея) есть отдельное существо" (Соч., т. 38, с. 370).

Обобщающие понятия в мифологии возникают не сразу. Являясь духовным отражением определенных ступеней исторического развития, мифология претерпела глубокие изменения. Большое значение в истории имел переход от хозяйства присваивающего типа (собирательно-охотничьего) к производящему. Когда использовался только готовый продукт природы, на первом плане было одушевление отдельных вещей или, вернее, полное неразличение вещи от " идеи" самой вещи.

Мифологические образы этой эпохи отражали стихийную сторону общиннородовой жизни, характеризовались неуклюжими, а часто даже уродливыми формами и были весьма далеки от позднейшей пластики и красоты героич. личности. Трехглавые, четырехглавые и пятидесятиглавые, сторукие, а также всякого рода злые и мстительные чудовища или получудовища встречаются в мировой мефологии эпохи матриархата очень часто (напр., в Др. Вавилоне - звероподобная властительница мира Тиамат, в Австралии - одноногий дух-убийца, на Таити - бог Оро, требующий кровавых жертв, в Сев. Америке - 7 гигантских братьев-людоедов, на Огненной Земле у индейцев-уна - злая ведьма Таита), вампиризм или высасывание крови из человека каким либо злым духом - довольно популярный образ. Идолище поганое или Соловей-разбойник русских былин тоже ярко свидетельствуют о прежнем господстве стихийных и потому уродливых, жестоких и беспощадных форм.

В связи с дальнейшим ростом обобщающего и абстрагирующего мышления создавалась та или иная ступень мифологической абстракции. Сначала демон вещи едва-едва намечался, был слаб и погибал вместе с

самой вещью. Затем он укреплялся, оставался после гибели отдельных вещей и возглавлял собой уже целый класс вещей данного типа. Так мифологическая абстракция доходила до представления о каком-нибудь одном " отце людей и богов". Таким предстал олимпийский Зевс, осевший на горе Олимп, ниспровергнувший своих предшественников в подземный мир, а др. богов подчинивший себе в качестве своих детей. У Гомера приводится ряд старинных и доолимпийских черт этого Зевса, делающих его фигуру исторически сложной и многообразной. Таковы верховные божества, творцы мира, возникшие в эпоху патриархата в Полинезии, на Таити, у северо-американских индейцев, у якутов, у африканских племен под разными именами, с разными функциями и с разной степенью мифологической абстракции.

В эпоху патриархата зарождаются и оформляются представления о героической личности, котораярая побеждает силы природы, до тех пор казавшиеся непобедимыми, сознательно организует общественную жизнь, а также защиту данной общины или союза общин от враждебных сил природы и соседних племен. Например, вавилонский Мардук убивает чудовищную Тиамат, создавая из ее тела небо и землю. В Вавилоне же возникает знаменитый эпос о герое Гильгамеше (см. Вавилоно-ассирийская религия и мифология). Иранский бог Митра борется со злыми духами и побеждает страшного быка (см. Древнеиранская мифология). Египетский бог Ра борется с подземным змеем Апопом (см. Древнеегипетская мифология и религия). Древне-греческий Зевс побеждает титанов, гигантов и Тифона. Всемирно известный Геракл совершает свои 12 подвигов (см. Древнегреческая мифология и религия). Германский Сигурд убивает дракона Фафнира (см. Древнегерманская мифология и религия), Илья Муромец - Змея Горыныча и т. д. Таким образом, развитие мифологии шло от простого к сложному: от хаотичного, дисгармоничного к упорядоченному, соразмерному, гармоничному.

Однако дошедшие до нас мифы представляют собой сложный комплекс напластований (рудиментов) различных эпох. Например, миф о критском

Минотавре. Бычья голова Минотавра свидетельствует о том, что происхождение данного образа относится к периоду раннего матриархата, когда человек почти еще не отличал себя от животных. Минотавр изображается со звездами и носит имя Звездного - это уже космическое обобщение. Минотавра убивает герой Тезей - эта часть мифа могла возникнуть только в период патриархата.

Мифологическое мышление, стихийно возникая повсюду, очень рано приходило к разного рода историческим и космическим обобщениям. С переходом людей к оседлому образу жизни, когда они оказались экономически связанными с той или иной местностью, у них усиливалось представление о единстве племени или рода, возникало желание восстановить память о своем прошлом. Так появился культ предков, который никогда не обходился и без соответствующих мифов о предках. Поскольку оставались в памяти разные фигуры из мира прежних богов и демонов, то сама собой создавалась мифология о сменах прежних божественных и демоническич поколений, т. е. мифология космогоническая и теогоническая. Попытки разобраться в будущем, в загробной жизни, привели к возникновению мифологии эсхатологической. Мировые пожары, потопы, мировые бури, голод, жажда, нашествия диких зверей - эти образы часто встречаются в мифологии; они отражают те или иные катастрофические моменты истории человечества. К этой же области мифологических представлений необходимо отнести также идею судьбы, по пятам сопровождающую человека, пока он не научился познавать природу и переделывать ее. Такое разделение мифологии вызвано еще и тем, что всякий миф, возникавший в сознании первобытного человека, содержал в себе познавательную функцию, попытку разобраться в сложных вопросах: как произошел мир, человек, в чем тайна жизни и смерти и т. д. Причем новые изобретения, изменения в общественных отношениях, в самих знаниях последовательно фиксировались в мифологии. Однако объяснительная функция мифа все же остается у первобытного человека на втором плане. В

первобытном сознании слиты воедино основанное на опыте рациональное мышление, фантазия, поэзия, религия, т. е. элементы реальности и ирреальности. Историческое развитие приводит к дифференциации этих элементов, благодаря чему первобытная слитность распадается, и распавшиеся элементы вступают в антагонизм. Когда вавилонский Адапа ломает крылья южному ветру богов, Этана поднимается в небо за травой рождения, Гильгамеш ищет тайну жизни и смерти, греческий Беллерофонт пытается лететь на небо на коне Пегасе, Геракл очищает Авгиевы конюшни, изменив русло реки, когда в сев.-амер. мифах индейцы, недовольные своим творцом, поднимают небо повыше или когда от древа познания добра и зла смелый человек вкушает плоды, несмотря на запреты богов, - везде в этих случаях ясно чувствуется начавшееся в мифе разграничение знания и фантазии, причем разделение это граничит уже и с полным их взаимным антагонизмом. Это видно на сотнях примеров, но, кажется, самым ярким из них является древнегреческий миф о Прометее, который, будучи двоюродным братом Зевса, навсегда остался символом борьбы за человека против богов и символом технического и вообще культурного прогресса.

В первобытнообщинной формации мифология была своего рода наивной верой, единственной формой идеологии. В рабовладельческом обществе мифология становится одной из форм выражения разного рода религиозных, социально-политических, моральных и философских идей этого общества, носит служебный характер, превращается в филос. аллегорию, широко используется в литературе и искусстве. Соответственно политическим взглядам и стилю того или иного автора древности она получает то или иное оформление и использование. Например., Афина Паллада у Эсхила оказалась богиней восходящих демократичных Афин, а образ Прометея был наделен им же передовыми и даже революционными идеями. В этом смысле мифология никогда не умирала и ее художественные образы оформляли и до сих пор оформляют совсем не мифологическую идеологию и совсем не мифологическое

искусствово. К. Маркс, например, находит нужным говорить о " чудесах" современной экономики, о товарном фетишизме (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 23, с. 80-93). Нередко и поныне государственные и политические деятели всех направлений используют мифологические образы при характеристике своих взглядов. Будучи в течение тысячелетий формой осознания бытия и природы, мифология рассматривается современной наукой как летопись вечной борьбы старого и нового, как повесть о человеческой жизни, ее страданиях и радостях.