Рабле и литературная традиция. Время создания романа.

Легенды о великанах были широко распространены в средневековой Франции. Народ рассказывал о подвигах этих великанов, которые славились силой и обжорством, называл скалы и камни «зубами», «колыбелью», «пальцами» Гаргантюа.

Легенда об этом великане была изложена в народной лубочной книге «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа, содержащие его генеалогию, величину и силу».

Книга эта вышла в свет в 1532 году и послужила непосредственным толчком для создания романа Рабле. Лубочная книга представляла собой пародию на рыцарские романы. В образе героя-великана осмеивался культ физической силы, характерный для средних веков и феодального рыцарства. В своей книге Рабле сохранил ряд образов и эпизодов старого романа. В самом обращении писателя к сказочным великанам, хорошо известным каждому французскому простолюдину, проявилась его народность.

Книга Рабле сразу стала понятной и близкой, вошла в народный обиход.

Великаны старых сказок понадобились Рабле и потому, что в них наглядно воплотилось телесное, материальное начало, враждебное бесплотному аскетизму средних веков. Рабле переработал и переосмыслил произведения старой литературы, подчинил все разнородные элементы новой идейной задаче — защите гуманизма, выражению его идеалов.

Роман Рабле создавался в течение длительного периода. Первая опубликованная книга романа появилась в 1532 году, последняя, пятая, вышла в свет в 1564 году, то есть через десять лет после смерти автора.

Относительно последней книги существовали сомнения, принадлежит ли она Рабле. Действительно, она более элементарна и схематична, нежели предыдущие, в ней повторяются некоторые эпизоды романа. Возможно, что перед нами лишь наброски Рабле, обработанные кем-то из его друзей. Однако пятая книга логически развивает идейную и сюжетную линию романа и вполне сочетается с предыдущими частями.

Как видим, «Гаргантюа и Пантагрюэль» создавался на протяжении длительного времени. Менялась французская действительность, и роман наполнялся новым идейным содержанием.

Две первые книги «Гаргантюа и Пантагрюэля» представляют собой как бы первый этап развития творчества Рабле и всего гуманизма, три последующие — второй этап.

Две первые книги романа. «Гаргантюа и Пантагрюэль» — одно из самых причудливых произведений мировой литературы. Рассказы о сказочных великанах, об их фантастических битвах и приключениях, описание путешествия в чудесные страны, вольные анекдоты и забавные диалоги — все это слито в книге самым удивительным образом. Однако сам Рабле предупреждал, что о книге его нельзя судить по ее внешности, тому шутовскому наряду, в который она облечена. В забавной форме выражена философская мудрость. Рабле сравнивает читателя книги с собакой, которая грызет кость, чтобы достать заключенный в ней мозг. В чем же заключается скрытый смысл романа Рабле?

Писатель приурочил образы народной хроники к определенной эпохе. Действие его романа начинается в патриархальные времена, когда царствовал огромный великан Грангузье (grand gousier — большая глотка). Это были времена изобилия и патриархального радушия, люди умели поесть и любили выпить. В разгар праздника, устроенного Грангузье, его жена Гаргамель родила сына, который появился на свет через ухо. Как только мальчик родился, он закричал: «Пить, пить!» «Какая у тебя большая глотка», — сказал прибежавший отец (que grand tu as). С тех пор мальчика стали звать Гаргантюа.

Следуя традициям народной хроники, Рабле рассказывает о неутолимой жажде и чудовищном обжорстве гигантского ребенка, о том, как он безобразничал и буйствовал.

Когда настало время обучать мальчика, отец его, человек наивный и простодушный, пригласил учителя — доктора богословия, схоласта Тубала Олоферна. Рассказ о том, как учился Гаргантюа, — сатира на средневековую схоластическую педагогику. Во время этого обучения Гаргантюа вел полуживотное существование — объедался и много спал.

От схоластической науки он только глупел и становился все бестолковее. И тогда, по совету сведущих людей, его определили к другому учителю — гуманисту Понократу. Именно Понократ сумел превратить этого обжору и силача в разумного человека.

Он пробудил и развил в нем самостоятельность мысли, причем связывал отвлеченные науки с жизнью и практическими занятиями. Гаргантюа читал книги, изучал природу — наблюдал звезды, травы, деревья, растения, посещал мастерские ремесленников и знакомился с разными нововведениями, бывал в общественных местах и чужих краях.

Понократ развивал Гаргантюа не только умственно, но и физически. Юноша плавал, занимался гимнастикой, скакал на лошади, учился владеть разным оружием.

Так постепенно неотесанный великан из старой народной хроники превратился в гармонически развитого человека, просвещенного гуманиста, принца-философа.

На этом кончается первый эпизод романа.

Второй эпизод повествует о войне против феодального короля Пикрохоля («Обильный гневом»), который напал на Грангузье и его мирный народ. Воспользовавшись незначительным поводом, этот воинственный король собрал войска и пошел по земле Грангузье, все разрушая на своем пути. Добродушный Грангузье пытался восстановить мир, но Пикрохоль решил, что он просто струсил. Разгоряченный своими советниками, феодальный забияка собирается завоевать весь мир, все захватить и уничтожить.

Однако Пикрохоль ошибся. Грангузье и его подданные — миролюбивые люди, но у них крепкие кулаки, они умеют постоять за себя и наказать обидчиков. Грангузье вызвал из Парижа своего сына Гаргантюа и его товарищей. Гаргантюа приезжает на своей гигантской кобыле, вырывает из земли деревья и, размахивая ими с легкостью сказочного великана, избивает врагов.

Среди храбрых подданных Грангузье особенно выделяется своими героическими подвигами монах по имени брат Жан. Когда враги ворвались в монастырь, брат Жан вышел в одном подряснике, схватил древко от креста и начал бить и приканчивать врагов. Примкнув к Гаргантюа и его товарищам, брат Жан вместе с ними продолжал сражаться против войск Пикрохоля, проявляя невиданную смелость, находчивость и героизм.

Пикрохоль потерпел позорное поражение, вынужден был бежать и стал поденщиком в Лионе.

Осмеяв чванного и жестокого феодального короля, Рабле противопоставляет ему старика Грангузье. В нем воплощено народное представление о добром патриархальном короле — это король из народных сказок. Отец своих подданных, он миролюбив и добродушен, набожен, но без фанатизма, по-патриархальному хлебосолен и снисходителен. Не случайно враги злобно называют Грангузье мужиком.

Его сын Гаргантюа, унаследовав от отца прирожденную доброту, стал вместе с тем просвещенным человеком, принцем-гуманистом. Удивительны великодушие, с которым он обошелся с побежденными, и щедрость, с которой Гаргантюа и его добродушный отец наградили своих воинов. Изображая добрых королей — великанов Грангузье и Гаргантюа, Рабле дает как бы наглядное воплощение идеальной политики в представлении гуманистов.

Образ брата Жана очень важен для понимания идейного смысла романа. Это французский мужичок, храбрец и весельчак, труженик и мастер на все руки. Брат Жан не похож на других монахов, которые живут как тунеядцы и потому пользуются всеобщим презрением. Удалой простолюдин брат Жан стал любимцем просвещенного гуманиста принца Гаргантюа. Они рука об руку воюют против Пикрохоля и дружески пируют за одним столом. Именно брат Жан создает Телемское аббатство — наглядное и живое воплощение идеалов передовых людей Возрождения.

Слово «телем» означает по-гречески «свободная воля», «свободное желание». Телемское аббатство не похоже на обыкновенный монастырь. В монастырь обычно принимают лишь слепых, хромых, горбатых, выживших из ума. В Телемское аббатство принимают молодых и красивых мужчин и женщин. Кавалеры и дамы, которые живут в монастыре, все образованны, умеют петь, играть на музыкальных инструментах, говорить на пяти-шести языках и на каждом языке писать как стихами, так и прозой.

Главным девизом Телемского аббатства являются слова: «Делай, что хочешь».

Телемиты совершенно свободны и следуют только своей воле. По мнению Рабле, человек, поставленный в нормальные общественные условия, стремится к добру.

Рабле отрицает отжившее феодальное общество и защищает человеческую свободу. Телемское аббатство — утопия Рабле, мечта об идеальном общественном устройстве, при котором человек может гармонически развивать свои способности.

Однако, говоря об утопии Рабле, надо обратить внимание и на такую ее особенность. Юноши и девушки, принятые в Телемское аббатство, все благородного происхождения. Рядом с телемитами, живущими свободной и полноценной жизнью, расположились ремесленники, которые работают на них.

Изображая так идеальное общество, Рабле не мог выйти за рамки, которые ставила ему его эпоха. Получить образование, приобщиться к культуре, развить свои разнообразные способности могли в то время только немногие, люди, принадлежавшие к имущим классам. Рабле не представляет себе таких исторических условий, когда идеал всестороннего развития станет демократическим идеалом, доступным каждому. Изображая идеальное общество, Рабле предполагал, что оно будет основано на том сравнительно низком уровне развития производительных сил, который был характерен для его времени. Естественно, что освободить телемитов от заботы о хлебе насущном могли только слуги и ремесленники, выполнявшие за них весь необходимый труд.

Вторая книга романа Рабле повторяет и оригинально воспроизводит основные темы первой.

Так же, как первая книга начинается с рождения Гаргантюа, вторая начинается с рождения Пантагрюэля. Но Пантагрюэлю уже не пришлось, подобно его отцу, тратить время на обучение у схоластов. Его прямо отправили в школу в Пуатье, а потом он продолжал свое образование, разъезжая по различным французским университетам.

Прогресс наук по сравнению со старыми временами, когда начинал свое обучение Гаргантюа, прекрасно отразился в мудром письме, которое Гаргантюа написал своему сыну, находящемуся в Париже. Это письмо проникнуто не только глубокой любовью и уважением к наукам и знаниям, но и ясным пониманием исторического развития, пафосом движения истории.

В это время Пантагрюэль встретил человека, который стал его спутником и неразлучным другом на всю жизнь. Это Панург, озорник, пьяница и гуляка. У Панурга было 63 способа добывать деньги, из которых самым честным была кража исподтишка, и 214 способов тратить их. Поэтому у него была особая болезнь, называвшаяся «недостаток денег» и причинявшая ему невыразимую скорбь. Панург постоянно досаждает представителям католической церкви — попам, монахам и богословам, защитникам порядка — стражникам и полицейским или просто людям скупым и корыстным.

Кто такой этот Панург? Он такой же представитель народно-плебейской стихии, как и брат Жан. Но брат Жан по своему психологическому типу — крестьянин. Панург — горожанин. Распад старых феодально-сословных отношений в XVI веке освобождал народную энергию, скованную в течение долгого времени. Люди, подобные Панургу, были изгнаны со своих насиженных мест и превращены в бродяг. Но процесс этот был двусторонним. Он освобождал людей от всякой собственности и вместе с тем от феодальных повинностей и обязательств. Панург— представитель переходной эпохи, когда старое, феодальное угнетение несколько ослабело, а новые, буржуазные отношения еще только складывались.

Рабле сочувственно изображает проделки Панурга, ибо видит в них нарушение чинности существующего порядка.

Некоторые эпизоды второй книги романа весьма напоминают содержание первой книги. На Утопию, страну, где царствует Гаргантюа, напало племя дипсодов (жаждущих), возглавляемых феодальным королем Анархом. Пантагрюэль и его товарищи возвращаются на родину и принимают участие в войне против обидчиков, проявляют хитрость и находчивость и благодаря этому одерживают верх над врагами. Король Анарх и его сторонники разбиты.

В двух первых книгах романа отразился идейный взлет французского Возрождения, вера в то, что наступил конец мрачной средневековой эпохи. Силы нового воплощены в образах могучих великанов Гаргантюа и Пантагрюэля. Эти гуманисты и философы заключили союз с представителями народа, такими смелыми и справедливыми мужичками, как брат Жан. Союз гуманизма и народа кажется Рабле непобедимым.

Три последние книги романа. Если две первые книги романа связаны с эпохой надежд и проникнуты оптимистической верой в будущее, свойственной раннему французскому гуманизму, то на последние наложил отпечаток тот поворот к реакции, который наметился во Франции, и в них царят другие настроения.

В третьей книге возникает следующая шуточная коллизия. Панург хочет жениться. Однако у него сомнение: не будет ли он рогат? Эта тема непосредственно восходит к старым французским фаблио и фарсам с их постоянными насмешками над женской неверностью и одураченными мужьями.

Чтобы решить вопрос, будет ли Панург рогат, Пантагрюэль и его друзья обращаются к разным людям. Перед читателем проходит целая галерея портретов различных персонажей. Изображая в забавных сценах представителей разных профессий и защитников разных взглядов на жизнь, Рабле делает своеобразный обзор современного ему общества. Так как все ответы двусмысленны и противоречивы, герои решают обратиться к оракулу Божественной бутылки.

Пантагрюэль, Панург и другие телемиты садятся на корабль и отправляются к знаменитому оракулу. Так кончается третья книга романа. С этого момента читателю становится ясно, что дело заключается не только в том, чтобы выяснить вопрос, будет ли Панург рогат: путешествие телемитов приобретает символический смысл. Последние книги романа посвящены изображению этого путешествия.

Телемиты проплывают мимо фантастических островов, населенных причудливыми существами.

На первый план в этих книгах романа окончательно выходит Панург, который то проявляет свой неуживчивый характер в ссорах со встречными людьми, то откровенно обнаруживает свою трусость во время бури на море.

Фантазия Рабле так безудержна и прихотлива, что читатель постоянно испытывает изумление. Но фантастические образы служат писателю для раскрытия и критики пороков современной ему действительности.

Изображая пребывание Пантагрюэля и его друзей на острове Прокуратии, Рабле дает сатиру на сутяг и судейских чиновников. В ряду других островов телемиты посещают и остров Тапинуа, где царствует Каремпренан, или «Признающий пост». Он воюет с Колбасами, проживающими на острове Фаруш. Соблюдающий пост Каремпренан воплощает католицизм, Колбасы — его противников. Борьбу католиков и протестантов Рабле представил в виде отношений папиманов (сторонников папы) и папефигов (его противников) в той же четвертой книге романа. Своеобразие идейной позиции Рабле заключается в том, что он одинаково не приемлет как католических, так и кальвинистских фанатиков.

По своим философским воззрениям Рабле был пантеистом, то есть считал божеством самое природу. Для его воззрений очень характерна притча, которую рассказывает Пантагрюэль. Физис, природа, родила Красоту и Гармонию. Антифизис, позавидовав ей, родила Выродка и Дисгармонию. Последняя утверждала, что ее уроды привлекательнее детей Физис, и склонила на свою сторону всех глупцов и бессмысленных людей, лишенных от природы суждения и здравого смысла.

После этого Антифизис произвела на свет пустосвятов, ханжей, папистов, маньяков, кальвинистов и людей противоестественных, насилующих и позорящих природу.

Сам Рабле следует природе. С этих позиций он борется против тунеядцев монахов, тупых схоластов, фанатиков католиков и кальвинистов. Рабле не только осуждает их фанатизм, он видит страшные бедствия, которые несут народу религиозные войны.

Острова, на которые попадают телемиты, производят мрачное и безрадостное впечатление; картина, созданная Рабле, далека от того оптимизма, которым дышат первые книги романа.

Небольшая кучка гуманистов, плывущая вместе с Пантагрюэлем, повсюду наталкивается на социальное зло, торжество реакции и разгорающуюся борьбу фанатиков.

Не случайно Пантагрюэль находится в состоянии задумчивости, грустно смотрит на окружающую его действительность. Особенно неуютным и мрачным выглядит мир в пятой книге романа. Телемиты попадают, например, на остров Застенка, где их заключают в тюрьму по приказу Грипмино, эрцгерцога Пушистых Котов. Пушистые Коты — животные страшные и лютые. Они питаются маленькими детьми, четвертуют, жгут, обезглавливают и сажают в тюрьмы людей.

Остров Застенка, где хозяйничают Пушистые Коты, — это не только воплощение мрачного средневекового суда. Нищий, которого встретили телемиты, не случайно говорит, что скоро Пушистые Коты будут властителями всей Европы. Страшные силы средневековья и деспотизма снова ожили в эпоху контрреформации.

Наконец, телемиты прибыли в Фонарную страну, где верховная жрица Бакбюк представила Панурга Божественной бутылке. Ее ответ был кратким — она произнесла одно словно trinch, что значит «пей». Слова, оракула означают — не думайте о будущем, находите удовольствие в сегодняшнем дне, трудитесь, вырабатывайте невозмутимое отношение к жизни. Этот вывод свидетельствует о больших изменениях, которые произошли в воззрениях Рабле. Он начал с безграничного оптимизма и пришел к скептицизму по отношению к будущему. Ход истории не оправдал надежд гуманистов. Но, разочаровавшись в окружающей его жизни, Рабле сохранил главное — свою веру в человека.

Художественное своеобразие романа. Рабле не только самый великий, но и самый оригинальный французский художник эпохи Возрождения. Роман Рабле — образец поэтического жизнеутверждающего реализма Возрождения. Одна из особенностей этого реализма — наивный, стихийный характер, который отличает его от сознательного реализма XIX века.

Рабле не случайно оттолкнулся от народной книги, представляющей собой пародию на рыцарские романы. В «Гаргантюа и Пантагрюэле» пародийные моменты играют очень важную роль. Роман Рабле во многих отношениях является пародией на рыцарскую литературу, изображающую военные подвиги и фантастические путешествия. Вместо Дюрандаля, знаменитого меча Роланда, в романе Рабле фигурирует меч «Поцелуй меня в зад». Вместо триумфального столба в честь героической победы Панург оставляет «трофей» в честь съеденной пищи и выпитого вина.

Рабле пародирует и осмеивает старый тип феодальной героики. Вместе с тем он прославляет героев нового типа — гуманистов, людей, которые благодаря своему уму и изобретательности одерживают верх над темными силами реакции.

Роман Рабле осмеивает представителей отжившего феодального мира. В центре романа находятся образы великанов. Рядом с огромными и добрыми Грангузье, Гаргантюа, Пантагрюэлем маленькими, ничтожными людишками выглядят феодальные вояки, средневековые схоласты и судейские крючки. Правда, идеальные короли-философы обрисованы в романе не так ярко, как народные персонажи — брат Жан, Панург или представители враждебных, уродливых сил прошлого, но все же именно они находятся на первом плане.

Самой существенной чертой реализма Рабле является то, что этот реализм выступает в фантастической форме.

Фантастика Рабле носит двоякий характер. Прежде всего она связана с фольклором, народной сказочной традицией. Таковы образы великанов Грангузье и Гаргантюа, образ огромного Вурдалака в доспехах из циклопических наковален или гигантская кобыла величиной в шесть слонов, с пальцами на ногах и большим рогом сзади.

Кроме фольклорной фантастики, в романе Рабле есть фантастика, которая служит формой сатирического обобщения. Изображая отрицательных героев, Рабле прибегает к карикатуре, гротеску, представляющему собой преувеличение, обострение существенных сторон персонажа или явления. Раскрывая сущность феодального вояки Пикрохоля, Рабле рисует сцену военного совета, во время которого Пикрохоль, подстрекаемый своими советниками, рассуждает о том, как он завоюет одну страну за другой, покорит весь мир. Суть авантюриста и фанфарона Пикрохоля отчетливо раскрывается в этой сцене. Рабле подчеркивает и обостряет наиболее характерные его черты. Тот же прием использует Рабле при изображении софиста Брагмардо. Софист произносит перед Гаргантюа ученую речь, изукрашенную латинскими изречениями, но почти бессмысленную по содержанию.

Для того чтобы раскрыть в карикатурной форме сущность героя, Рабле широко использует смысловые имена и названия. Так, соратников Пикрохоля зовут Тукдильон (Фанфарон), Мэрдль (Дерьмовый), феодального короля-разбойника именуют Анарх, остров лицемерия называется Канэф (что значит по-древнееврейски «лицемерие»), телемиты проезжают мимо острова Ганабэн («вор» по-древнееврейски), существует и город Пенеропль (город злодеев).

Стремление обнажить сущность явления, освободить его от всего второстепенного и случайного побуждает Рабле создавать образы фантастические по форме, но глубоко правдивые по существу.

Изображая различные острова, на которые попадают телемиты, Рабле группирует на каждом острове людей определенного типа. Так, на острове Прокуратии живут только сутяги, которые дают себя избивать. Такой прием позволяет писателю ярко и наглядно охарактеризовать сущность этого порока. Создав этот фантастический образ, Рабле одновременно рассказывает вполне реальную историю о патриархальном дворянине Баше, который придумал удачный способ избивать сутяг. Этот реальный случай является как бы комментарием, подтверждающим правду фантастического гротеска.

Чиновников, выжимающих налоги из населения, Рабле изобразил в виде Апедефтов, которые при помощи маленьких и больших давильных прессов выдавливают деньги из домов, лугов, полей.

Фантазия Рабле неисчерпаема. Так он изображает, например, остров Руах (древнееврейское слово, обозначающее «дуновение»), где люди питаются ветром. На этом острове существуют общественные отношения, похожие на те, которые царят во Франции. Здесь тоже есть богатые люди, но богатство их заключено в ветрах. Ветрами угощают, ветры воруют. Этот фантастический образ раскрывает относительность того, что люди считают ценным.

Телемиты попадают на остров, где царствует Гастэр (Желудок). Желудок, нужда является двигателем всего, изобретателем наук и искусств — такова мысль Рабле, облеченная в фантастическую форму.

Итак, фантастика выступает здесь как способ смело и наглядно обнаружить сущность явления.

Фантастика в романе Рабле всегда своеобразно переплетается с реальностью. Часто он начинает с реальности, но переводит все в фантастический план. Это легко показать на географии романа. Действие его первой части происходит в маленьких деревушках и местечках Турени, около фермы Девиньер, принадлежащей отцу Рабле. Здесь перед нами вполне реальное и точное изображение местности. В следующей части действие романа переносится в несуществующую страну Утопию, а дальше — на фантастические острова, в бескрайние просторы сказки и фантазии.

Изображая сказочные, фантастические персонажи, Рабле вместе с тем делает серьезный шаг вперед в смысле социальной и психологической обрисовки типа. Это относится уже к героям-великанам. Мы очень ясно представляем себе психологический облик старого патриархального добряка Грангузье или его сына — отзывчивого и простого в обращении, но мудрого короля Гаргантюа. Рабле тонко обрисовывает интеллектуальные особенности каждого из них. Умение Рабле обрисовать социальный и психологический тип отчетливо проявилось в той галерее лиц, которая предстает перед ищущим ответа Панургом. Богослов Гиппофадей, врач Рондибилис, поэт Роминагробис — каждый имеет свой облик, свой характер, свою индивидуальную манеру выражаться. В этом смысле Рабле прокладывает дорогу реализму нового времени, развившему искусство социально-психологической характеристики.

В каждой части романа Рабле есть образы, воплощающие основные общественные силы эпохи. Таков прежде всего персонаж, представляющий уродливо-враждебное и безобразное начало, с которым вступают в борьбу герои романа. В первой книге это — Пикрохоль, во второй — Анарх, в следующих книгах их роль выполняют отвратительные чудовища, которые предстают перед телемитами на островах.

Второй персонаж воплощает народно-комическую стихию. В начале романа ее представлял неотесанный ребенок Гаргантюа, совершающий различные проделки, потом его место занял брат Жан и, наконец, Панург.

Идеально-гуманистическое начало воплощено в Гаргантюа, который приобщился к наукам и стал гармоничным человеком, а потом, в последних книгах романа, в его сыне Пантагрюэле.

Уже Анатоль Франс отмечал, что Рабле не соблюдает пропорции, что великаны его по прихоти автора меняют свои размеры. Например, Пантагрюэль так велик, что может прикрыть языком целую армию. Сам автор побывал у него во рту и видел внутри его города величиною с Нант и Руан. Пантагрюэль представляет собой целый мир.И одновременно Пантагрюэль сидит рядом с Панургом и запросто разговаривает с ним.

Такое свободное обращение со своими героями характерно, для Рабле — человека эпохи Возрождения, утверждающего принцип свободной фантазии.

В роман Рабле органически вкраплены сказки, песни, фаблио, фарсы. В нем есть места, которые восходят к животному эпосу. «В те времена, когда животные обладали даром слова...» — так начинается одна такая притча. Дальше идет рассказ о льве, старухе и лисице. К произведениям о животных относится и притча о жеребце и осле, которую рассказывает Панург. Рабле пользуется образами фаблио и фарса. Совершенно фарсовый характер носит, например, происшедшая на корабле ссора Панурга с купцом. Изображая остров папефигов, Рабле рассказывает малопристойную французскую сказку о том, как пахарь и черт делали посев на полях. В романе излагается фарс о немой жене, который разыгрывал в Монпелье сам автор со своими друзьями. Борьба Поста и Колбас восходит к народному представлению о войне Поста и Масленицы. С народными анекдотами связаны и другие эпизоды романа. Все эти народные источники органически вплетаются в самую ткань произведения.

На первый взгляд роман Рабле кажется хаотическим по своему построению. В книге нет определенной завязки, которая давала бы единство всему роману. Он представляет собой ряд эпизодов, объединенных лишь главными действующими лицами. Есть в нем эпизоды и персонажи, которые никак не связаны с развитием сюжета.

Порой роман просто сбивается на собрание притч и историй, которые рассказывают герои при обсуждении различных вопросов.

Рабле непринужденно и свободно строит композицию своего романа. Но, лишенная формальной стройности, книга его оказалась благодаря свободному построению настоящей энциклопедией своей эпохи.

Стиль Рабле гибко и послушно отражает идейный замысел книги. Достаточно вспомнить, как описывает Рабле сражения и поединки. Он утрирует и преувеличивает силу ударов, размеры нанесенных ран и увечий. Такое изображение должно подчеркнуть ироническое отношение Рабле к батальной героике феодализма.

Рабле любит давать серьезные и пародийные ссылки на различные античные и средневековые источники. В этом проявилась и насмешка над средневековой схоластической манерой писать трактаты, и пытливое, научное устремление Рабле, желание обосновать и доказать все, что он излагает.

Но в основном язык Рабле далек от наукообразия. Совсем наоборот — это живой, непосредственный, поэтический язык. Рабле писал в ту эпоху, когда французский язык еще окончательно не сложился, когда он был еще свеж, подвижен, и писатель использует эти особенности языка, его огромное красочное богатство.

Рабле восхищен окружающим чувственным миром. Он находит замечательные по богатству и выразительности эпитеты, чтобы охарактеризовать разнообразие вещей, изящество творений материальной и духовной культуры. Богатство, полнота и красочность стиля Рабле отражают его свободное и поэтическое отношение к миру. Широко применяя пословицы, поговорки, метафоры, Рабле прибегает к материализации этих метафор и строит на них некоторые эпизоды своего романа.- Так, выражение «У меня блоха в ухе» означает «терзаться любовью, влюбиться», получает в романе Рабле материальное осуществление. Панург велел себе проколоть ухо и вставил в него колечко с блохой, обозначая этим свое намерение жениться.

Рабле оказал большое влияние на последующую французскую литературу. Преемниками его были такие национальные гении, как Мольер и Лафонтен. Традициям Рабле следовали автор «Озорных сказок» — Бальзак и автор «Кола Брюньона» — Ромен Роллан.