Природа как ценность. Антропоцентризм и натуроцентризм

К настоящему времени можно выделить три фундаментальных направления в понимании сути взаимодействия человека и при­роды.

Первое принято называть антропоцентризмом. В философии под антропоцентризмом понимается воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания. Такое воззрение да­ет основание рассматривать отношения человека и природы ис­ключительно под углом зрения блага человека, который является ее господином. В современном обществе доминирует объектно-праг­матическое отношение к природе, психологическая противопостав­ленность человека другим существам, субъект-объектный характер их восприятия. По мнению А.А.Гусейнова, превалирующей являет­ся мировоззренческая установка, противопоставляющая человека природе, как цель средству. Она присутствует в общественном соз­нании, начиная с классической античности, и приобретает цент­ральное место в идеологии Нового времени. Родоначальники совре­менной науки и рационалистически ориентированного гуманизма видели в природе машину, рассматривали ее всего лишь как особой сложности механизм. Они обосновали доминирующее и в наши дни убеждение, что люди благодаря науке и практическому умению мо­гут и должны «сделаться хозяевами и господами природы».

Наиболее ярко антропоцентристский взгляд, по мнению многих философов и специалистов в области этики, выражен в концепции христианской морали. В сжатом виде основные положения антро-поцентристского взгляда сформировал известный специалист в данной области Б. Калликотт. Вот некоторые из них.

Бог - царство священного и таинственного - олицетворяет при­роду.Человек создан по образу и подобию Божьему и тем самым обособлен от всей остальной природы.Бог предоставил человеку управление природным миром.Бог заповедал человеку размножаться и покорять природу. Бо-гоподобие человека является основанием для него считать себя высшей ценностью. Поскольку природные объекты лишены бого-подобия, они считаются морально несовершенными. В лучшем случае за ними признается инструментальная ценность.

Все сказанное было закреплено в аристотелетомистской телео­логии: рациональная жизнь - гарант существования природы; не­разумные вещи существуют лишь в качестве средства для поддер­жания наделенного разумом человека.

Эти положения Б.Калликотта хорошо иллюстрируют пози­цию, заявляющую об особой роли человека в мире, его главенст­вующем значении для природы. В принципе они составили основу для современных взглядов людей технократического общества на природу, экологию и необходимость осуществлять природоохра­нительную работу. Признается, что ресурсы не являются неисчер­паемыми, что человек должен думать не только о сиюминутных нуждах, но и о последующих поколениях. Он, конечно, обязан на­носить как можно меньше вреда природе, однако исходить при этом лишь из понятия своего блага. Например, если бы богатства природы были безграничны, а ресурсы неисчерпаемы, то человек считал бы вполне допустимым использовать их более интенсивно, воздействовать на природу более агрессивными методами, власт­вовать над ней более полно и более масштабно обладать. Но к настоящему времени реализация умеренности в рамках этой «старой» этики остается недостижимой.

Второе - натуроцентрическое - направление выделяется доволь­но условно, тем не менее первые наброски такого подхода можно найти как в религиозных системах, например, в комплексе даост-ско-буддистского миропонимания, так и в философии, например, в идеях Франциска Ассизского, сформулировавшего альтерна­тивный взгляд на природу. Основу такого подхода составляет ве­ра в добродетель смирения не только отдельного человека, но и человечества в целом. Святой Франциск как бы низводит челове­ка с его трона монархического господства над каждой тварью и устанавливает демократию между всеми формами жизни. Следо­вательно, им утверждается духовная самоценность всего, что есть в природе; человек должен признать эту самоценность и не вме­шиваться своей деятельностью в естественный ход событий.

Примером такого подхода являются также «универсально-кос­мические» этические концепции, предписывающие моральный ста­тус всему живому, сентиментальное поклонение природе, ее романтизация. Природа сама по себе в ее первозданном виде объявляет­ся предметом благоговейного поклонения.

При всей полярности отмеченные подходы имеют между собой то общее, что в них природа рассматривается как нечто внешнее по отношению к человеку.

В логике подобной дихотомии развивается анализ двух основ­ных способов существования человека: обладания и бытия, осу­ществляемый Э.Фроммом в книге «Иметь или быть». В качестве иллюстрации, показывающей различие между этими двумя форма­ми существования, Э. Фромм приводит два стихотворения. Пер­вое принадлежит перу английского поэта XIX в. Теннисона:

Возросший средь руин цветок,

Тебя из трещин древних извлекаю,

Ты предо мною весь - вот корень, стебелек, здесь, на моей ладони.

Ты мал, цветок, но если бы я понял,

Что есть твой корень, стебелек, и в чем вся суть твоя, цветок,

Тогда я Бога суть и человека суть познал бы.

Автором второго стихотворения является японский поэт XVII в. Басе:

Внимательно вглядись! Цветы «пастушьей сумки» Увидишь под плетнем!

Таким образом, если в первом случае человек срывает цветок, хотя и делает попытку оправдать этот поступок тем, что этот цве­ток может помочь ему проникнуть в суть природы Бога и челове­ка, сам цветок обрекается на смерть, становится жертвой прояв­ленного таким образом интереса к нему. Во втором же случае у человека нет желания сорвать его, он даже не дотрагивается до цветка, а только вглядывается в него.

Представители третьего направления предпринимают попытку сформулировать новую экологическую этику, основанную на глу-(боком понимании глобальной взаимосвязи всего живого, вклю­ченности человека в такую взаимосвязь. Коренное изменение в i морально-мировоззренческом освоении природы, которое соот­ветствует социально-научно-экологической перспективе, состоит в том, чтобы видеть в природе мир человека, предметное бытие его общественной сущности. В этом случае гуманизм как форма общественной связи между людьми приобретает завершенную форму только тогда, когда он станет одновременно формой связи между человеком и природой.

Следует отметить, что в ряде восточных религий провозглаша­ется единство всего сущего, поскольку во всем преобладает единая субстанция. Отсюда делается вывод о необходимости любовной заботы обо всем, что есть в природе. Благополучие человечества и благополучие природы, будущее человечества и будущее природы, богатство и разносторонность человеческой жизни и богатство природы - нерасторжимые части единого целого. В то же время здесь чувствуется отношение рядоположенности всех проявлений сущего. В реальности, как известно из опыта, все гораздо сложнее. Поэтому более привлекательным является системный подход, где все имеет свое определенное место, в том числе и человек.

Много интересного в этом плане можно найти у В.И.Вернад­ского, который выделил два важных принципа функционирова­ния природной энергии: 1) биогеохимический принцип - геохи­мическая биогенная энергия в биосфере стремится к максималь­ному своему проявлению; 2) в ходе эволюции видов выживают организмы, которые своей жизнедеятельностью максимально уве­личивают биогенную геохимическую энергию.

Следует также отметить, что уже сегодня в ряде нормативных документов находит отражение реализация идеи гармонии чело­века с природой: подходить к природе с точки зрения интересов всего человечества, при этом имея в виду не только интересы ны­нешнего поколения, но и грядущих поколений людей; проявлять заботливость, бережливость и разумность по отношению ко всем природным ресурсам, сводить к минимуму вред, наносимый жи­вым творениям природы и всем другим. В этом смысле наглядным примером служит стихотворение И.В.Гёте «Нашел», которое приводит Э. Фромм в своей книге.

Бродил я лесом... Я взял с корнями

В глуши его Питомца рос

Найти не чаял И в сад прохладный

Я ничего. К себе отнес.

Смотрю, цветочек В тиши местечко В тени ветвей, Ему отвел,

Всех глаз прекрасней, Цветет он снова, Всех звезд светлей. Как прежде цвел.

Простер я руку, Но молвил он: «Ужель погибнуть Я осужден?»

Здесь также вначале у человека возникает желание сорвать Цветок, но цветок здесь представлен как живое существо. Поэтому человек нашел другое решение - взять цветок с корнями, не раз­рушая его жизни и перенести его к себе домой.

В. А.Ясвин считает экологически целесообразным формироват] у населения субъектное отношение к природе субъектно-этиче ского типа. Такой тип отношения характеризуется личностное установкой на партнерское взаимодействие с природными суще ствами, включением их в сферу действия этических норм.

НЕНАСИЛИЕ КАК ФОРМА ОТНОШЕНИЯ К ПРИРОДЕ И КАК НРАВСТВЕННЫЙ ПРИНЦИП

В социальной сфере переход к ненасилию есть акт весьма свое­временного морального выбора, содействующий консолидации людей, установлению взаимопонимания между различными куль­турными, этническими, конфессиональными общностями, способ­ствующий терпимости и готовности к разрешению конфликтов, кажущихся неразрешимыми.

В сфере отношений человека и природы этика ненасилия изме­няет не представления о природе, а отношение к ней. Согласно принципу ненасилия человек обязан вести себя не как существо, озабоченное лишь материальными запросами, а как цельная лич­ность. Здесь уместно будет привести примечательные строки из И.Канта: «В отношении живой, хотя и лишенной разума, части тварей насильственное и вместе с тем жестокое обращение с живот­ными еще более противно долгу человека перед самим собой, так как препятствуется сочувствие человека к их страданиям, ослаб­ляются и постепенно уничтожаются естественные задатки, очень полезные для моральности в отношениях с другими людьми» (Кант И. Соч.: В 6 т. - М., 1966. - Т. 4. - С. 382).

Ненасилие выступает в качестве той духовной инстанции, жиз­ненного и этического принципа, которые дают возможность чело-{ веку обрести истинную духовность, достичь состояния, когда не­насилие в различных его формах будет восприниматься как нечто вообще противное самой природе.

В нашем понимании ненасилие как альтернатива насилию -это идеологический, этический и жизненный принцип, в основе которого лежит признание ценности всего живого, человека и его жизни, отрицающий принуждение как способ решения политиче­ских, нравственных, экономических и межличностных проблем и конфликтов.

Современные взгляды ученых основываются на положении об интеграции человека и природы, гармонизации их отношений, понимании системного строения всей природы. Основной акцент I в этике делается на развитии так называемой экологической со­вести и экологического долга. Долг в экологической интерпретации состоит не только в том, чтобы сберечь то, что есть, поддер­живать сложившееся равновесие в природе, но и предпринимать усилия для достижения наилучшего состояния экосистем. Только через призму такого подхода можно рассматривать и практиче­ские интересы человека, решать проблемы, связанные с его жиз­нью и деятельностью.

В настоящее время в качестве одного из принципов построения отношений человека с природой, принципов, основанных на по­нимании целостного единства человека с миром, прежде всего со всем живым, можно признать принцип «благоговения перед жиз­нью» А. Швейцера: «Я испытываю побуждение высказывать рав­ное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле и жизни, так и по отношению к любой другой».

А. Швейцер говорит об элементарном мышлении, которое ис­ходит из фундаментальных представлений об отношении человека к миру, о смысле жизни и о сущности добра. Элементарное мыш­ление - такое мышление, которое занято природой познания, ло­гическими построениями, естественными науками; если же чело­век побуждается к постоянному размышлению о самом себе и своем личностном отношении к миру, то это приоритет уже дру­гого типа мышления.

В сжатом виде содержание концепции А. Швейцера состоит в следующем.

1. Реальный мир - мир, полный жизни.

2. О мире человек знает только то, что все существующее, как и он сам, является проявлением воли к жизни; к этому миру он име­ет как пассивное, так и активное отношение; как существо, стоя­щее в пассивном отношении к миру, он приходит к духовной свя­зи с ним через смирение; как существо, стоящее в активном отно­шении к миру, человек приходит к духовной связи с ним благода­ря тому, что не живет для себя одного, а чувствует себя одним це­лым со всей жизнью, которая находится в сфере его влияния.

3. Начав думать о тайне своей жизни и о связях, соединяющих его с жизнью, человек уже не может относиться к своей и окружаю­щей его жизни иначе, как в соответствии с принципом «благогове­ния перед жизнью», и этот принцип не может не проявиться в этиче­ском миро- и жизнеутверждении, которое выражается в его дейст­виях; он будет не просто жить, а по-настоящему испытывать жизнь.

4. Для человека по-настоящему нравственного жизнь священна даже та, которая находится на нижней границе шкалы ценностей, он делает различия только в каждом конкретном случае, под дав­лением необходимости, например, когда ему предстоит решить, какой из двух жизней он должен пожертвовать, чтобы сохранить Другую. «Если этика Благоговения перед жизнью затронула его, пишет А.Швейцер, - он наносит вред в жизни и разрушает ее лишь в силу необходимости, которой он не может избежать, и ни­когда - из-за недомыслия. Насколько он является свободным че­ловеком, настолько он использует любую возможность, чтобы испытать блаженство: оказаться в состоянии помочь жизни и от­вести от нее страдание и разрушение» (Швейцер А. Благоговение перед жизнью как основа миро- и жизнеутверждения. - С. 342).

Этика А. Швейцера одинаково и гуманистична, и реалистична. Признавая тот факт, что человек не может избежать насилия над¹ жизнью и ее уничтожения, тем не менее он, как существо разумное, не будет этого делать на субъективном основании, произвольно, помня всегда о том, что «он несет ответственность за жизнь, коД торая принесена в жертву». Такого рода этический подход, весьма близкий принципу ненасилия, может, по нашему мнению, способ­ствовать разрешению глобальной проблемы, гармонизации взаи­модействия человека и природы, полноте использования собст­венного разума, когда индивид осознает как ценность окружаю­щий мир, так и собственную ценность и когда эти ценности связа­ны воедино неразрывными узами.