Глава 12. «Розовый Свет – это Его ласковое Присутствие»

«Розовый Свет – это Его ласковое Присутствие...»

Всем сомневающимся в бытии Бога следует просто обратить свой взор на звёздное небо, понаблюдать за тем, как солнце восходит и как оно заходит за горизонт. Восхититься красотой цветка, радующегося утренней росе. Полюбоваться новорождённым ягнёнком. Не торопясь следить за тем, как ребёнок постепенно пробуждается к жизни. Пусть они закроют глаза и прислушаются, о чём поведает им тишина. Если они будут делать это по-настоящему, искренне и часто, то они поймут, что могут сомневаться лишь в самих себе, ибо им удастся ощутить вокруг себя присутствие, красоту и совершенство Трансцендентного Разума...

Отрывок из розенкрейцерской монографии.

Мы шли по Благодати. Мы шли по аллее, и я был очарован. Такой вовеки благословенной красоты я никогда прежде не видел... Там росли цветы...

Они росли везде. Их было так много, что казалось, будто мы попали в Эдемский Сад... Какие-то фиолетовые цветы оплели ветви деревьев и сияли прямо в их кроне над нашими головами. Иногда ветер срывал их фиолетовые лепестки и, кружа ими, витал на дороге... И тихое солнце, да, какое-то притихшее в этом месте, бросало свои кроткие лучи на дорожные камни, делая их розовыми, похожими на любовь... Эти розовые камни под ногами... Ах, я до сих пор благоговейно улыбаюсь, вспоминая чудесную картину – вальс фиолетовых лепестков на розовых камнях... И всё это – будто живое. Мыслящее, живое... Мне хотелось кричать от восторга и красоты...

Аллея кончалась, дорога повела через луг. На полянках стояли дома – два или три – уже не помню. Обычные срубы, правда как-то замысловато раскрашенные красивыми узорами. Один домик полностью зарос виноградом и белыми розами. Он разместился в плодовом саду, откуда доносились детские ликующие вскрики и смех... Потом оттуда выбежали дети. За ними из-за угла дома вырулила большая лопоухая собака. Она как-то неуклюже это сделала и, споткнувшись, упала, проехав носом по земле.

— Эмма был сегодня зол. Он узнал, что он осёл! – гогоча, кричал мальчик, на бегу оглядываясь на поднимающегося пса. Другой мальчик ничего не говорил, но, смеясь, улепётывал так, что пятки сверкали. Они вместе пронеслись мимо нас, как две пули... Я никогда не забуду их глаз, полных ликования и счастья. Когда я в последний раз видел столько счастья? Что-то не припомню...

Пёс оказался огромной кавказской овчаркой. Он лёгкой рысью бежал за детьми, хотя мог без труда догнать их галопом. Но он бежал трусцой... И улыбался. Да, эта собака улыбалась – глазами, раззявленным ртом – она просто сияла. Поравнявшись с нами, пёс остановился и обнюхал мои ноги. Потом ноги Лены. Лена погладила его по голове.

— Привет, Эмир, — сказала она.

Эмир побежал дальше...

Потом, чуть дальше мы увидели в тени деревьев колодец, и возле него, прислонившись, сидел улыбающийся мужчина с гитарой. На его голове был венок из одуванчиков. Заметив нас, он помахал нам рукой. Лена и я помахали ему... Когда мы отошли на порядочное расстояние, до наших ушей донеслось его зычное пение, вещавшее под маршевые аккорды:

К нам приехал, к нам приехал...

Кто это к нам приехал, а?

Лена улыбнулась и махнула рукой в его сторону, сказав:

— Ох, уж этот мне гитарист...

Потом нам встретились загорающие на полянке дети лет пяти – две девочки и мальчик. Девочки лежали на спинах, а мальчик – на животе. Увидев нас, мальчик подскочил и с криком: «Ура-а-а! Лена приехала!» побежал к нам. Девочки последовали его примеру... Они бежали стремительно, как торпеды. С разбега мальчик повис у Лены на шее, а одна из девочек врезалась ей в живот, заключив её в крепкие объятия. Другая девочка, подбежав, но не найдя для себя места, остановилась в нерешительности. Посмотрев в мою сторону, она так вот просто улыбнулась и... обняла меня. Она стояла, крепко прижавшись головой к моему животу, а я... А я растерялся... Потом я положил руку на голову девочки, погладил её... Она подняла голову, наши глаза встретились... Неописуемые чувства переполняли моё сердце тогда...

Лена открыла сумку и отдала детям краски и карандаши. Это были подарки... Дети жутко обрадовались и, как бы в этом случае сказал Кирилл, «учесали по домам». Мы пошли дальше... Добрая, неописуемая любовь, вызванная поступком малышки, усиливалась, только усиливалась во мне. В розовом сиянии этой любви я опять стал чувствовать Его... Чувства усиливались... У меня померкло в глазах от Счастья и Блаженства... Я присел на дороге, сказав Лене:

— Ты, Леночка, пожалуйста иди...

Взглянув на меня, она опять всё поняла. Взяв мой тяжеленный рюкзак, она повесила его на плечо и ушла куда-то... Я так и остался сидеть на золотом песке, очарованный Его Присутствием. Ни о чём не думая, просто сидел, когда из лесной чащи вышла группа детей. Они медленно пересекали дорогу, о чём-то споря, что-то обсуждая. Они смеялись... С ними шёл длинный смешной долговяз, молодой, но старше меня. Он говорил особенно громко, так, что речь его была мне отчетливо слышна. Он шепелявил, как актер Садальский, и был такой же забавный... За всей этой компанией, неторопясь, топал огромный медведь... Вскочив на ноги, я закричал, что есть силы:

— Эй, эй! Бегите скорее!

Остановившись, это сборище растерянно посмотрело в мою сторону. Медведь вышел чуть впереди их и тоже остановился. Расставив косые лапы, он стоял на дороге и нюхал воздух, наверное, пытаясь своим медвежьим способом установить мою личность. Дети и долговяз ничуть не боялись его... Да, он был им, как собака.

Одна девочка, лет семи, подошла к медведю, похлопала его по холке и сказала:

— Уходи, уходи в лес. Дядя тебя боится.

Медведь, посмотрев на неё и, проигнорировав её слова, продолжил обнюхивать воздух.

— Я тебе что сказала... Ух, я тебя! – девочка сорвала травинку и погрозила ею медведю. Окружающие их дети засмеялись.

— Ты ещё паутинку возьми, — заметил кто-то из них.

Тем временем медведь, не обращая внимания на девочку, направился в мою сторону... Ого! Он ковылял прямо ко мне! Ну и туша!.. Я попытался было ретироваться в лес, но этот Винни-Пух не отставал... «Да что же делать-то? Не отстаёт, и всё тут!» – подумал я... Вобщем, пришлось мне лезть на дерево...

Я сидел на ветке высокой сосны, удивляясь себе и невесть откуда взявшемуся умению карабкаться по деревьям с третьей космической скоростью. Медведь внизу тоже был в шоке. Он ошарашенно обнюхивал ствол... Я видел, как на поляну выбежали дети, с которыми медведь пришёл. Они осмотрелись, и девочка спросила:

— А где же дядя? Куда ты его дел?

Посмотрев вверх, она заметила меня.

— Вон он! – воскликнула девочка, показывая на меня пальцем, и другие дети задрали головы...

— Дядя, ты кто? – спросила меня девочка.

— Я – Максим.

— Ты, наверное, в Гончханыр идёшь? Да?

— Нет, девочка, нет... Я к вам в деревню в гости приехал...

— В гости? К нам?

— Да.

— Ура!

— Ты это... Ты забери своего мишку, а то я его боюсь.

— Не бойся, дядя, не бойся! Он добрый, он хороший. Слезай, я вас познакомлю.

— Слезай!

— Не бойся!

— Он хороший, хороший! – другие дети тоже подключились меня уговаривать. Но я сказал, что не слезу. Тогда они засуетились:

— Сейчас, сейчас, ты потерпи, ты не бойся!

— Сейчас, дядя, мы его уведём.

— Мишка, уходи! Нельзя же так! Дядя к нам в гости, а ты его пугаешь! Уходи... Ну, пожалуйста, уходи.

Но медведь не слушался. Тогда, посовещавшись, они что-то нашли в траве и показали медведю. Тот, отойдя от дерева, понюхал это нечто в руке мальчика, потом попытался это съесть, но мальчик отбежал в сторону. Медведь пошёл за ним. Мальчик опять отбежал...

Когда они скрылись в чаще, я, набравшись смелости, начал спускаться вниз. Дети ждали меня. Когда я спрыгнул с последних веток, они обступили меня полукругом – три мальчика и девочка. Они были счастливые и... добрые. Да, какие-то светлые, добрые. Мне было легко с ними... Мне было хорошо...

— Ой, у тебя кровь, — сказала девочка, показывая на моё предплечье. – Я сейчас, я мигом.

Она убежала куда-то и почти сразу же вернулась с мокрым лоскутком и веткой какого-то куста. Взяв мою руку, она протерла место пореза лоскутком, а затем выдавила из ствола ветки что-то похожее на белую сметану и смазала этим рану.

— Ой, щипится, — сказал я.

— Потерпи, дядя. Скоро пройдёт, и кровь больше не будет течь.

Взяв меня за руку и сказав: «Пойдём в гости», она направилась вниз по тропинке, и мальчишки последовали за нами.

— Где же тот длинный? – спросил я, вспомнив внезапно пропавшего долговяза.

— Сергей Николаевич?.. А он, наверное, убежал. Он стесняется посторонних и убегает к себе в дом.

— Он что, не в себе?

— Он в себе. Просто он не вырос. С виду вырос, а на самом деле – нет.

Минут через пять мы вышли на поляну. Вы знаете, вот тут-то я и осел от удивления и восторга. Поляна предстала необыкновенным островом, сплошь заросшим цветами. Цветы были разные – и огромные, и маленькие; и голубые, и рубиновые, и белые, и розовые... Были оранжевые островки посреди зелёной лужайки, или белый цветочный квадрат, а в нём фиолетовые кружки – тоже из цветов... Или большие, с меня ростом, кусты, усыпанные лиловыми бутонами, или... Вобщем, всего не опишешь. Это нужно видеть...

Не помня себя, я ходил по дорожкам и восхищался чудесным цветочным садом. Он походил на красочные фотографии из иностранных журналов по цветоводству, и в то же время было здесь нечто большее, чем эти западные аккуратненькие клумбочки. Что-то стихийное, неискусственное... Я не могу описать эту красоту, но мне так хочется... А не могу...

Я смотрел на золотой свет заходящего солнца, реявший в цветнике, смотрел на радостные стаи пчёл и бабочек в воздухе над головой... Его Присутствие в этом месте было почти осязаемым.

— Куда это мы пришли? – обалдело пробормотал я.

— А, это наш сад. Пойдём в дом, пойдём, — девочка потащила меня за руку, но её остановил один из троих ребят, самый старший. Взяв её за локоть, он сказал:

— Подожди, Оленька... Подожди...

Тихо так сказал. И девочка послушалась. Они молча стояли и, улыбаясь, смотрели на меня... Когда я пришёл в себя, я поймал их взгляды. И сразу понял, что они знают... Они, как и Лена, как и Ната, как Андрей, Венера и прочие, тоже знали это Присутствие... Знали, чувствовали Его.

— Кто это? – спросил я, указав ладонью в гущу цветов.

Если бы они не знали о моих чувствах, они бы наверняка обернулись в ту сторону, куда я показывал, чтобы посмотреть... Но никто не обернулся... А мальчик сказал тихо:

— Этот розовый Свет – это Его ласковое Присутствие.

— А кто это – Он? – спросил я.

Дети с улыбками переглянулись, и мальчик пожал плечами:

— Я не знаю до конца...

Здесь я на минутку прерву рассказ, чтобы познакомить вас с информацией в тему. Не так давно в газете я прочитал любопытную статью. Группа учёных (то ли австрийских, то ли австралийских – не помню точно) решила проверить гипотезу, гласящую, что творческие способности человека можно стимулировать, определённым образом воздействуя на мозг. Стремясь подтвердить это, учёные создали приборы для специального воздействия на клетки и центры мозга и нашли добровольцев, согласившихся испытать разработки на себе. При проведении эксперимента выяснилось, что у «подопытных» действительно активизировалась творческая деятельность: одних, ранее не способных к этому, вдруг потянуло на создание удивительных стихов; другие, едва помнящие таблицу умножения, неожиданно оказались в силе производить сложнейшие математические расчеты буквально в уме; третьи демонстрировали феноменальную память... Короче говоря, эксперимент удался на славу. Но самое значительное, на мой взгляд, заключалось не столько в удачном исходе опыта, сколько в некоторых побочных эффектах. Дело в том, что все участвовавшие в экспериментах рассказали о необычайном явлении, происхождение которого никто не смог объяснить. Добровольцы говорили, что во время экспериментов постоянно испытывали чёткое ощущение присутствия кого-то рядом. Им казалось, что где-то возле них и над ними находится некое ласковое, доброе, любящее их Существо, причём все согласились с утверждением, что это было именно живое разумное Существо. Ввиду того, что его присутствие ощущали все, ученые приняли во внимание это неожиданное обстоятельство и теперь пытаются его объяснить. Одно из объяснений звучит так: им (учёным) удалось доказать существование Бога. Его может ощущать, чувствовать, «видеть» каждый человек, если мозг последнего «раскрепостить», разбудить в нём некоторые спящие центры.

Вы спросите – зачем я об этом рассказываю? Просто хочу подготовить вас вот к какому удивительному факту: Благодать оказалась местом, в котором все люди ощущают это ласковое, неземное Присутствие. Попав туда, и я не избежал подобной участи. Странная особенность, но с момента, описанного в предыдущей главе, всякий раз, когда я был спокоен и собран, здесь, в окрестностях Благодати меня не покидало ощущение присутствия кого-то рядом. Иногда это были тёплые, умиротворяющие переживания; иногда они достигали нечеловеческого экстатического блаженства; иногда же я просто чувствовал, что рядом кто-то есть. Этот «кто-то» был живой. Он распространялся на всё окружающее пространство, он был везде, куда смотрели мои глаза. Был ли это Бог или какая-то светлая Сила – я не смогу сказать. Как не сможет сказать однозначно никто из живущих в Благодати.

— Кто это – «Он»? – спрашивал я.

— Не знаю, — отвечали мне счастливые люди.

Они говорили это как-то по-особенному, так, что складывалось впечатление, что на самом-то деле, они знают о Боге побольше всяких пророков, святых и мудрецов. Они говорили «не знаю», скорее всего, чтобы подчеркнуть Бесконечную Сказку Его Жизни, которую никто никогда не познает до конца...