Глава 18

– Бен! – голос Мары прозвучал по связи настолько резко и громко, что Люк чуть не уронил микросварочную горелку в отсек данных Р2-Д2. – Бен, немедленно зайди на камбуз!

– Э-э… не самая лучшая идея, – сказал Люк по внутренней связи. Он поднял магниочки и взглянул на техническую палубу, где сидел Бен в окружении коробок и реек. Мальчик был с ног до головы измазан смазкой сервомотора. – Сначала пусть он почистится. Сейчас он со мной на технической палубе.

– И что он там делает? – спросила Мара.

Люк поймал взгляд Бена и кивнул на переговорное устройство на стене.

– Я играю с килликом, – просто сказал Бен, немного виновато и взволнованно. – Нанна мне разрешила.

– Никуда не уходи!

Люк поднял брови.

– Что-то серьёзное.

– Наверное, – кивнул Бен.

– Предположения есть?

Бен продолжил играть со своим дроидом-килликом.

– Возможно.

Решив, что через минуту они оба узнают, что же так встревожило Мару, Люк вернулся к вынутому сектору, который он нашёл в одном из чипов глубокой памяти у Р2-Д2. Судя по тусклому разрыву в цепи, поломка произошла несколько лет, а то и десятилетий назад. Её не было заметно, пока микроскопическая пылинка не замкнула контакты. Поскольку большую часть времени Р2-Д2 работал безотказно, Люк не мог понять, давно ли в этом секторе памяти хранится информация.

Перегородка открылась рядом с Люком, и вошла Мара с пустым контейнером из-под желе-мяса. Она явно была раздражена – это чувствовалось по торопливости походки и взволнованной ауре в Силе.

– Подожди-ка, Арту, – сказал Люк, положив микросварочную горелку на стол. – Кажется, это важно.

Р2-Д2 встревожено свистнул.

– Конечно, ты важнее, – согласился Люк. – Но мне всё равно нужен перерыв. Иначе руки будут дрожать.

Р2-Д2 издал одобрительную трель.

Люк направился по палубе к жене и сыну, где Бен всё ещё сидел в коробке, будто в панцире киллика, и смотрел на Мару.

– Разве Нанна разрешила тебе съесть целую банку желе-мяса? – спросила Мара.

Бен широко раскрыл глаза.

– Она сказала, что я могу взять кусочек.

– И это ты называешь кусочком? – Мара указала на пустую банку.

Бен пожал плечами. «Слишком смело», – подумал Люк.

– Я думал, она имела в виду одну банку.

Люк чувствовал, что терпение у Мары на пределе. Когда она махнула перед Беном пустой банкой, он мягко коснулся её в Силе и заставил успокоиться.

Изучая этикетку, Маара пыталась взять себя в руки.

– Эту банку нашла Нанна, Бен, – сказала Мара, отдав ему пустую ёмкость. – Она сказала, что с тех пор как мы улетели с Джвлио, был съеден целый ящик… и я думаю, что кроме тебя никто не мог это сделать.

– Может быть, это был Тизар.

– Желе-мясо? – с сомнением спросила Мара.

– А почему бы нет, – с надеждой сказал Бен. – Он ест всё на свете.

– Он питается только живой пищей, – поправила его Мара. – Можно у него спросить. Мне позвать его сюда?

Бен подумал, а потом покачал головой.

– Не надо.

– Я так не думаю, – сказала Мара уже мягче. – Бен, не знаю, как ты умудрился столько съесть, но пора бы остановиться. Иначе тебе плохо станет.

– Всё в порядке, мама, – сказал Бен с облегчением. – Не беспокойся, не я это всё съел.

– Не ты? – спросила Мара. – Тогда что ты сделал с желе-мясом?

Бен опять заволновался и неохотно ответил:

– Я кормил желе-мясом своего киллика.

Мара сначала молчала, а потом сказала:

– Бен, мы же договаривались, что ты не будешь говорить неправду.

Бен опустил глаза.

– Да, и если я совру, то в следующий раз, когда вы с папой полетите, я останусь с Камом и Тионной.

– Правильно, – кивнула Мара. – Давай не будем об этом забывать.

– Хорошо. Я не забыл.

– Вот и отлично, – Мара нагнулась и забрала у него пустую банку. – И больше никакого желе-мяса.

– Почему? – Бен широко раскрыл глаза.

– Пока не вернёмся домой, – Люк надеялся, что говорит твёрдо. – Ты уже достаточно съел за последние десять путешествий.

Они с Марой вернулись на техническую палубу. Он всё ещё чувствовал, что Мара раздражена.

– Ладно, ты же не из-за желе-мяса вышла из себя, – мягко сказал он. – Что случилось? Надоело слушать, что Тахири и остальные скучают по Джвлио?

– Нет, – помотала головой Мара.

– Тебе надоели стонущие эвоки?

– Это не из-за Чёрного Клыка, – сказала Мара. – Я всё ещё не понимаю килликов. Кто они: враги или опасные друзья? Уверена, нам нужно разобраться в них.

Люк не отвечал, ожидая дальнейших объяснений.

– Тут что-то неясно, – сказала Мара. – Мне кажется, что на нас опять нападут.

Люк помедлил и открылся Силе.

– Я тоже это чувствую, но не так остро, как ты. Мы можем где-нибудь спрятаться.

– И найти там то, что пропустили предыдущие шесть раз? – Мара покачала головой и улыбнулась. – Возвращайся к своему дроиду, Скайуокер. Ты просто опять пытаешься затащить меня в свою каюту.

– Неужели я такой предсказуемый? – улыбнулся Люк. – Но не отпускай это ощущение опасности. Какова бы ни была тому причина, ты как-то с этим связана.

– Какое счастье! – Мара открыла люк и оглянулась. – Кстати, насчёт каюты.

– А что?

– Может, попозже.

Р2-Д2 взволнованно запротестовал.

– Не волнуйся, – хихикнул Люк. – Я – мастер-джедай. Я всё ещё могу сосредотачиваться.

Он взял инструменты и осторожно запаял микросхему глубокой памяти Р2-Д2. Когда место сварки остыло, он опять надел магниочки и повернулся к экрану диагностики над рабочим столом.

– Ладно, Арту. Посмотрим, что у тебя скрыто в глубокой памяти.

По экрану побежали цифры и коды, но вдруг поток остановился.

– Не останавливайся, – сказал Люк. – Мне нужно знать, есть ли у тебя доступ к этому сектору.

Р2-Д2 свистнул, и поток цифр на экране продолжился. Появился номер отремонтированного сектора, но описание казалось случайным набором символов.

– Стоп, – скомандовал Люк.

Поток символов продолжил скользить по экрану, пока заголовок не коснулся верхнего края, а затем остановился.

– Что-то у тебя замедлилась реакция, – заметил Люк. – Ну-ка, вернись назад.

Р2-Д2 вопросительно свистнул.

– Вернись к сектору, который я только что чинил. Номер двести двадцать два.

Список на экране сдвинулся вниз, и нижняя часть кодов появилась на экране сверху.

– У тебя проблемы с прокруткой, – вздохнул Люк. – Кажется, это неполадки в системе. Придётся пропустить её через разовое стирание.

Записи сместились к середине экрана, при спуске на каждую строку одна буква в заглавии менялась.

– Стоп! Ты почему меняешь заголовок?

Дроид отрицательно свистнул.

– Нет, меняешь, – сказал Люк. – Я же видел, как буквы менялись.

Р2-Д2 немного пожужжал, а потом на экране диагностики появилось сообщение. Похоже, шифрованное.

– Оно зашифровано? – Люк начал подозревать, что сектор памяти был намеренно изолирован. Р2-Д2 был свидетелем многих событий ещё до эпохи Сопротивления, и Люку всегда не терпелось узнать, какие тайны заключены в его памяти. – Ну, так расшифруй мне его.

Р2-Д2 отрицательно заскрежетал.

– Арту, ты же дроид-астромеханик, – напомнил ему Люк. – У тебя достаточно мощности, чтобы взломать шифр с тройным ключом и двойным произвольным порядком символов. Я думаю, ты спокойно разгадаешь код с простой заменой знаков.

Дроид покорно зажужжал, а затем загудел и затрещал. Через несколько секунд заголовок пропал. Люк подождал, пока он появится на экране в более читаемой форме, но не дождался и разочарованно простонал.

– Только не говори мне, что ты потерял заголовок.

Р2-Д2 выдал извиняющуюся трель.

– Без проблем, – сказал Люк, теряя терпение от постоянных извинений маленького дроида. Он спустил магниочки. – Я сейчас припаяю его к какому-нибудь открытому сектору из директории.

Р2-Д2 вытянул интерфейсный щуп из разъёма данных и протестующе засвистел.

– Тогда открывай доступ и перестань усложнять мне жизнь, – сказал Люк. – Дай мне посмотреть, что за данные у тебя в том секторе.

Дроид вопросительно заверещал.

– Вот в этом самом.

Люк коснулся сварочной иглой сектора 222, и вдруг из динамика дроида раздался высокий женский голос.

– Энакин…

Люк заметил движение тусклого света на рабочем столе. Он поднял магниочки, ожидая увидеть там изображение Тахири и своего погибшего племянника Энакина, которых Р2-Д2 записал на свой голопроектор.

Но вместо этого Люк увидел изображение красивой незнакомой женщины с карими глазами. Она прошла по рабочему столу и остановилась рядом со статным молодым человеком, одетым, как и она, в ночную рубашку.

– Что тебя так беспокоит? – спросила она.

– Ничего, – тот даже не взглянул на неё.

– Энакин, когда же мы начнём друг другу доверять?

У Люка сильно забилось сердце. Как же он мог не узнать своего отца? Он хотел позвать Мару, поделиться своими чувствами с Леей… но не смог. Он просто продолжал смотреть.

– Это был просто сон, – молодой Энакин повернулся к женщине.

– Или кошмар?

Энакин поглядел ей через плечо.

– Он был похож на те, в которых я видел мать… перед тем, как она погибла.

Женщина помедлила, а потом спросила:

– И что?

– В этот раз мне приснилась ты, – Энакин опустил глаза.

Голограмма с треском прервалась, а внутри Р2-Д2 послышался угрожающий гул. Люк надел магниочки и увидел, что записывающая головка упёрлась в сварочную нить, пытаясь получить доступ к сектору 222.

– Арту! – Люк коснулся главного выключателя дроида. – Подожди!

Записывающая головка остановилась, но Люк не поднимал сварочной нити.

– Что ты делаешь?

Дроид вставил интерфейсный щуп в розетку данных, и Люк, продолжая держать сварочную нить, поднял магниочки, чтобы прочитать сообщение на диагностическом экране: «Необходимо переформатировать сектор 222 из-за повреждения данных».

– Ничего там не повреждено, – Люк не понимал, почему Р2-Д2 так отчаянно пытался скрыть содержимое сектора 222. Он был уверен, что дроид намеревался сделать именно это. – Кто была та женщина, которая разговаривала с моим отцом?

Р2-Д2 два раза свистнул.

– Та женщина, на голограмме, – раздражённо повторил Люк. – Покажи мне её ещё раз.

Р2-Д2 послушно включил голопроектор, показав знакомое трёхпространственное изображение принцессы с Алдераана в изящных белых одеждах.

– Помоги мне, Оби-Ван Кеноби, – сказала принцесса. – На тебя вся надежда.

– Не её, – сказал Люк. – Это моя сестра. Покажи мне ту, которая разговаривала с Энакином. Это… это моя мать?

На диагностическом экране появилось сообщение: «Я не знаю, о какой женщине ты говоришь. Этот сектор памяти неисправен. Его необходимо изолировать».

– Его и так изолировали, и, видимо, специально.

Люк внимательно посмотрел на Р2-Д2, коснувшись его в Силе. Попытка нащупать правду у большинства дроидов закончится появлением в Силе непонятных помех, вызываемых системными процедурами. Но Р2-Д2 уже тридцать лет был вместе с Люком, и тот уже научился читать его статическую ауру, как у Мары, Леи и Хана.

Через несколько мгновений Люк понял, что лучше задать вопрос по-другому.

– Они ведь не знали, что ты их снимаешь. Что ты там делал – шпионил?

Р2-Д2 отрицательно заверещал, а затем электрическим разрядом пережёг сварочную нить, которой Люк защищал сектор 222. Люк отбросил кусок проволоки, проклиная дроида за упрямство, но по кисловатому дымку из панели доступа он убедился, что тот был способен и на большее. При помощи Силы Люк отключил Р2-Д2 и открыл вторую панель доступа, чтобы проветрить электронные внутренности.

Когда дым рассеялся, он надел магниочки и увидел, что все сети на расстоянии миллиметра от сектора 222 безвозвратно сгорели. Даже хуже, расплавленная нить упала на сам сектор. Люк сорвал магниочки и бросил их об стену.

– Проклятье! – он не мог отделаться от мысли, что кому-то очень не хотелось, чтобы он узнал, кто его мать, но это было скорее от досады. Кто бы ни заложил эту ловушку в программу Р2-Д2, это было пятьдесят лет назад, но сейчас это уже не имело значения. – Ситхова история!

– Папа, – спросил Бен. – Что значит «ситхова»?

– Ничего. Просто плохое слово, – сказал Люк, пытаясь успокоиться. Немного удачи и соответствующего оборудования – и можно восстановить сектор памяти. Обычно всё не так плохо, как кажется. – Не говори маме, что я выругался при тебе.

– Не беспокойся, не скажу, – Бен невинно улыбнулся. – Может быть, тебе дать тюбик нерфспреда?