Философия Фихте и Шеллинга. Основоположения «наукоучения» в философии Фихте. Понятие «абсолютного тождества» в философии Шеллинга.

Раздражителем философии ФИХТЕ и толчком к ней стала его неудовлетворенность некоторыми положениями философии Канта:

1.Сам Кант исходит из того, что любое бытие характеризуется тем, что оно может быть мыслимо человеком. Следовательно, согласно этому, всё, что не может мыслиться, не может быть бытием, то есть не может существовать. Но, как же при этом у Канта в природе реально существует «вещь в себе», которая не может мыслиться? Если «вещь в себе» не может мыслиться, то она не бытие, а само понятие «вещи в себе» есть понятие мнимое, то есть – «вещи в себе», как таковой, вообще не существует и она не реальна. В этом случае или следует признать, что нечто реально существующее в действительности не может мыслиться человеком, что есть явная нелепость, или следует логически предполагать, что «вещь в себе», все-таки, может мыслиться, раз уж она существует.

Итак, вещь мыслится, и, следовательно, взаимодействует с сознанием. Таким образом, мы должны устранить понятие абсолютной разделённости вещи и сознания и, наоборот, признать их неотделимыми друг от друга.

И кактолько мы это сделаем, нам сразу же потребуется выяснение вопроса об их первичности по отношению друг к другу. То есть, в этом случае, дуализм Канта, расставляющий природу и дух по полностью обособленным и независимым сферам бытия, уже невозможен. Итак, мы должны отойти от Канта и признать, что материя и сознание взаимодействуют, и что-то из этого может быть первичным другому, то есть определяющим его.

И этот вопрос мы решим с помощью Канта, вновь вернувшись к нему и вспомнив, что у него обосновано наличие врожденных категорий чистого разума до опыта и вне опыта, то есть независимо от материи. Это положение даёт нам возможность логически завершить учение Канта утверждением о том, что разум, исходно организованный в самом себе вообще до всякой материи и совсем безо всякой материи, первичен по отношению к этой самой материи.

2. Кроме того, следует признать недостаточным у Канта и то, что он всего лишь только описал формы мышления, умственные категории и законы мысли, но не выявил основного, единого, общего принципа познания. Ведь только наличием подобного единого общего принципа познания можно объяснить не только слаженность форм мышления, умственных категорий и законов мысли, но и само их внутреннее единство между собой.

И это есть вопрос не только выявления недостаточности кантовской философии, это вопрос концептуальный, потому что задача раскрытия данного единого принципа познания является ни чем иным, как задачей познания самого познания. Ведь, если познание в результате своей систематизации принимает форму той или иной науки, то познание единого принципа самого познания, создающего эти науки, является наукой всех наук, знанием о знании как таковом, или «наукоучением».

3. Из чего же вообще можно было бы вывести подобный единый принцип познания для наукоучения? Поскольку всё познание располагается в сознании, то в самом сознании должен расположиться и его единый принцип. А поскольку этот принцип определяет всё познание, то он должен его определять уже с самого первого акта познания, с самого первого познающего действия. А самым первым познающим действием сознания является акт познания субъектом самого себя, то есть акт полагания своего «я». Если нет полагания своего «я» сознанием, то невозможно вообще никакое познавательное действие, поскольку его негде разместить – ведь, всё сознание и всё познание располагаются в пределах «я». Следовательно, единый принцип познания располагается непосредственно в «я» познающего субъекта.

4. Но, ведь, когда сознание полагает своё «я», то этот акт должен разбиваться на две составляющие: на то, что полагается, и на того, кто полагает. Если есть объект полагания («я», то есть то, что полагается), то должен быть и субъект полагания (тот, кто полагает). В первом познающем акте сознания, следовательно, есть результат действия («я») и тот, кто действует. Таким образом, мы выясняем, что в момент акта по полаганию сознанием своего «я», действует еще «нечто», которое этот акт совершает.

Но отметим еще раз, что это есть акт первого познающего действия сознания, это есть акт, который должен содержать в себе единый общий принцип механизма познания, определяющий всё познание как таковое. Следовательно, мы должны признать, что единый принцип механизма познания содержится в пределах этого «нечто», потому что именно это «нечто» полагает вообще саму основу сознания и познания – «я».

5. Что же это за «нечто»? Здесь следует сразу же логически допустить наличие в нашем сознании некоей неведомой нам самостоятельной и независимой от нашего сознания сущности, которая не только существует в нем реально, но даже вообще создает нашу индивидуальность («я»). Но, поскольку мы не можем умом определить данную сущность, то есть найти её своим разумом и осознать, то есть – мыслить, то, следовательно, как и всё, что не может мыслиться, данная сущность не существует. Это мы должны признать однозначно и окончательно.

А в таком случае акт полагания сознанием собственного «я» может производиться только тем, что в сознании действительно присутствует – тем же самым «я», кроме которого мы ничего в сознании найти умом не можем.

То есть, самый первый акт познания, первое познавательное действие, в котором заключен единый принцип познания, выглядит следующим образом: «я полагает само себя, свое собственное бытие».

6. И в чем же тогда состоит суть выявленного нами единого принципа познания из формулы «я полагает само себя»? При первом же размышлении, можно сказать, что суть единого принципа механизма познания состоит в том, что главным в этом механизме является умственное усилие субъекта по собственному самоопределению, то есть по созданию собственного бытия из собственного же бытия.

Следовательно, всё познание, которое может производиться человеком, будет всегда являться, соответственно своему общему принципу, созданием того или иного бытия из собственного бытия (из своего «я») для собственного же самоопределения.

7. Этот вывод естественно принять для познания мира духовного, где может создаваться любое идеальное бытие из собственного бытия для собственного самоопределения. Но, неужели же и мир природный, пусть даже и вторичный духовному, также создается субъектом из своего «я»? Поскольку этого требует суть единого принципа познания то, не уклоняясь от задачи прояснения этого, и особо оговорившись, что создание природы сознанием субъекта относится только к смыслу создания природы в акте её познания, следует рассмотреть саму возможность этого действия.

Прежде всего, вопрос состоит в том, каков механизм создания бытия природы актом её познания. И механизм, который мог бы здесь существовать, должен выглядеть так: «я создает не-я», ибо всё, что не есть сам субъект («я»), есть «не-я» по отношению к нему.

Таким образом, «я» создает два различных бытия – «я», как индивидуальность, и «не-я», как познанную природу – которые, естественно, противоположны друг другу.

8.Как всё противоположное друг другу, «я» и «не-я» ограничивают друг друга, то естьимеют пределы идентификации, гдеодно ограничивает собою бытие другого. Но если посмотреть на обратную сторону смысла их ограничения друг другом, то можно сказать и так, чтокаждое из них своими границами определяет другое. А в таком случае становится совершенно очевидно, что само первое умственное действие полагания сознанием своего «я», когда «я» полагает само себя в первом акт познания и самоопределяется этим, уже требует для этого самоопределения некоего отграничения себя от того, что есть «не-я», потому что именно границы «не-я» определяют границы самоопределения «я».

То есть, акт отграничения себя от противоположного себе бытия присутствует уже в самом первом познавательном акте, и, таким образом, единый принцип механизма познания, на котором стоит первый познавательный акт, состоит не только в том, что «я» производит бытие из собственного же бытия для собственного определения, но и в том, что «я», даже в познании того, что есть «не-я» – самоопределяется.

Таким образом, выявляется, что самоопределение «я», как первый акт познания, есть не разовое утверждение этого факта для сознания, а постоянное стремление самоопределяющегося сознания к новому самоопределению, поскольку любой дальнейший процесс познания того, что есть «не-я», есть всегда новое самоопределение.

Теперь обратим внимание на следующее – «я», когда оно познает «не-я», оно ведь, согласно единому принципу познания, познает не что иное, как само себя, поскольку согласно единому принципу познания, «я» создает любое бытие из себя самого, и бытие «не-я», соответственно, тоже.

Следовательно, первый и единый принцип механизма познания, а, следовательно, и всего наукоучения, теперь будет выглядеть так – познание есть не закрепленный на внешнюю цель процесс, а есть движение познания «я» по кругу от себя к себе для самоопределения.

9. Таким образом, познание есть не что иное, как постоянное и безостановочное стремление «я» вновь сделать «не-я» самим собой, то есть привести себя в тождество с «не-я», восстановить своё тождество с окружающим миром. И здесь сразу же возникают два затруднения наукоучения:

– первое состоит в противоречивом сосуществовании «я» и «не-я», что заключается в том, что «я» и «не-я» одновременно и отграничивают друг друга (иначе их вообще не было бы по отдельности), и одновременно же стремятся за счет активности «я» стать тождественными друг другу;

– а второе состоит в том, что на момент уже первого познавательного акта, когда «я» самоопределяется, бытие «не-я» им уже мыслится в качестве внешнего отграничителя себя, а, следовательно, существует еще одно противоречие – «не-я» создается не чем иным, как «я», и создается этим «я» из себя, но одновременно с этим «не-я» существует уже до первого познавательного акта, которым формируется само «я», производящее его из себя.

Таким образом, из этих затруднений вытекают две основные проблемы наукоучения:

через что осуществляется родство, связь и нераздельность «я» и «не-я», если они противоположны и разграничены в своём бытии;

и каким образом и чем «я» производит из себя бытие «не-я», если «я» сталкивается с «не-я» уже в своём первом познавательном акте, как с наличным фактом?

10. Наукоучение решает первую из этих трудностей следующим образом:

«я» и «не-я» не могут мыслиться сами по себе, они могут мыслиться только по отношению друг к другу, ведь «я» – это то, что не есть «не-я», и наоборот. Следовательно, и бытийствовать, то есть существовать, они могут также только по отношению друг к другу, поскольку любое нечто, как мыслится, так и существует.

Тогда посмотрим: что же происходит, когда я мыслю своё «я»? Я мыслю его через то, что моё «я» – это самоочевидная для меня реальность, которая есть всё то, что не есть внешнее мне «не-я». Я выступаю здесь как теоретик, так как моё сознание, производит теоретическую работу по обнаружению самого себя, исходя из самоочевидности собственного «я».

А что происходит, когда я мыслю непосредственно само внешнее мне «не-я»? Здесь я, наоборот, выступаю как практик, поскольку осуществляю практическое обнаружение окружающей реальности исходя из, опять же, самоочевидного наличия своего «я», потому что реальность «не-я» для меня проистекает из практической реальности ощущений моего «я».

Таким образом:

– когда я мыслю своё «я», то оно для меня самоочевидно, а вот «не-я» мне приходится отыскивать через ощущения своего «я»;

– когда я мыслю внешнее мне «не-я», мне опять приходится основываться на самоочевидном наличии своего «я», чтобы его ощущения сделали очевидным существование «не-я».

Что из этого следует? Из этого следует, что и в теоретическом и в практическом смысле окружающая природа (внешнее мне «не-я») есть комплекс ощущений моего «я», а дух для познания есть и теоретическая и практическая самоочевидная реальность. Таким образом:

а) дух первичен материи, как самоочевидная реальность, не требующая ничего природного для самоопределения в «я»;

б)а природа, то есть «не-я» – это есть комплекс ощущений, созданный теоретически и практически самоочевидным «я», и, следовательно, «не-я» не только родственно «я», но и потенциально с ним тождественн о.

11. Второе затруднение (см. п. 9), то есть проблема, откуда берется «не-я» в первом познавательном акте, который осуществляет «я», наукоучение решает следующим образом:

поскольку природа, то есть «не-я», в познании создается ощущениями «я», то, следует исходить из того, что именно «я» до первого своего познавательного действия создает «не-я», и больше ничто другое. Но почему же при этом сохраняется еще какая-то необходимость акта отграничения «я» от «не-я» в первом познавательном акте, если это произошло уже ранее, до этого акта? Почему «я», если оно создало «не-я» из своих собственных ощущений, не помнит процесса создания этого «не-я», и воспринимает его как внешнее себе, чужое и незнакомое? Это можно объяснить только наличием бессознательной деятельности в пределах «я», в процессе которой и создается «не-я», полностью родственное для «я», но не осознаваемое в этом качестве из-за скрытого характера бессознательной деятельности.

12.Таким образом, наукоучение понимает познание как абсолютно замкнутую на себе работу «я», создающего самому себе «не-я» в качестве цели познания для того, чтобы, преодолевая кажущуюся отчужденность «не-я» от себя, достигнуть в итоге восстановления своего тождества и самоопределиться в этом.

Это представляет собой круговое движение, где процесс самоопределения «я» безостановочно и постоянно стремится к новому самоопределению через восстановление своего единства с «не-я». А поскольку бессознательная деятельность «я», создающая «не-я» в виде системы ощущений, продолжается непрерывно и не имеет логического конца, то «я» постоянно получает оттуда препятствия для восстановления этого единства.

Таким образом, «я» само для себя постоянно воздвигает препятствия для достижения тождества с «не-я», а «не-я» непрерывно меняется, вследствие чего самоопределение постоянно отдаляется, и деятельность познания имеет форму бесконечного приближения «я» к тождеству с самим собой.

Наиболее ценным в наукоучении Фихте является доказательство неразделимости субъекта и объекта в познании, а также выявление бессознательной области сознания.

ШЕЛЛИНГ начинал как поклонник и истолкователь Фихте, а затем пришел к идее необходимости дальнейшего развития его философии:

1.Поскольку у Фихте субъект и объект познания нераздельны и обусловлены друг другом, как вытекающие один из другого, то и единый принцип познания также должен быть обусловлен этими отношениями, вследствие чего он не может быть безусловным, то есть, не зависящим от действующей конкретики, и, вследствие этого, не может быть универсально единым.

Для каждого случая познания, следовательно, должен вступать в действие какой-то соответствующий его конкретике конкретный принцип познания. Таким образом, у Фихте дано понятие о едином принципе познания, но раскрыть какой-то универсальный принцип познания из всегда конкретных взаимоотношений субъекта познания и объекта познания невозможно.

2. Однако само зерно единого принципа познания у Фихте следует сохранить, и помнить, что в нём заложено самопознание субъекта и его стремление к тождеству с самим собой. Следовательно, если искать универсально единый принцип познания, то следует найти универсально единый субъект самопознания. Иначе говоря, следует найти такой безусловный субъект самопознания, который не зависит ни от какого объекта, и стремится сам по себе к тождеству с самим собой, а не под влиянием внешних ему условий, и в этом проявится единый принцип познания как такового.

3. Следовательно, универсально единый принцип познания может реализовываться таким субъектом, который качественно стоит выше отношений с любым субъектом и с любым объектом. Это должен быть такой субъект, который ничем не обусловлен, кроме самого себя, и который сам для себя является и причиной, и стимулом к самопознанию.

Таким образом, этот безусловный объект, который по своему смыслу есть чистое действие по познанию самого себя, является сразу и субъектом и объектом собственного познания. Как субъект он познает сам себя, а как объект он познается самим собой. Таким образом, в этом субъекте должно наблюдаться стремление к качественному сворачиванию отличий между субъектом и объектом, тенденция к абсолютной неразличимости в себе субъекта и объекта, к абсолютному тождеству с самим собой, то есть – предельная реализация того самого единого принципа познания, который вывел Фихте.

4. Что же этоможет быть за субъект? Прежде всего, следует сказать, что этот субъект не является ни идеальным, ни материальным, ни духом и ни природой. Ведь он абсолютно безусловен по отношению к чему бы то ни было, кроме самого себя, и, следовательно, качественно выше и духа, и материи, и даже выше самих этих понятий. Поэтому, в высшем смысле данный безусловный объект самопознания является только абсолютно самим собой, и больше ничем. Если пытаться его определить, то следует исходить из того, что он является тождеством тождества самому себе, и, следовательно, его можно определить в качестве Абсолютного Тождества.

5. Но отметим, что это не просто Абсолютное Тождество, а это Абсолютное Тождество, которое постоянно стремится к познанию самого себя, то есть к тождеству с самим собой. Если Абсолютное Тождество стремится достичь тождества с самим собой, то, источником этого стремления является само Абсолютное Тождество, поскольку оно стремится познать себя, то есть стать тождественным себе, абсолютно по своей собственной безусловной природе.

Следовательно, Абсолютное Тождество, будучи источником этого стремления, существует уже раньше самого этого стремления. Однако, откуда у Абсолютного Тождества стремление к тождеству с самим собой? Если есть подобное стремление, то, следовательно, этого тождества не существует, оно нарушено. Но, поскольку Абсолютное Тождество существует прежде самого стремления к восстановлению тождества, следовательно, тождественность самому себе Абсолютного Тождества существовала изначально, а стремление достичь вновь тождества с самим собой есть не что иное, как восстановление некогда утерянного тождества.

6. Как же могла нарушиться тождественность Абсолютного Тождества с самим собой? Во-первых, тождественность могла быть нарушена только под действием собственных внутренних причин Абсолютного Тождества, поскольку оно абсолютно безусловно по отношению ко всему остальному.

Во-вторых, вспомним, что Абсолютное Тождество есть сразу и субъект и объект познания, и, следовательно, нарушение его тождества с собой может произойти именно в форме его разделения на субъект и объект познания. Что должно произойти в этом случае? В этом случае должно произойти разделение Абсолютного Тождества на дух и на природу. Почему? Потому что субъектом познания может быть только дух, и, следовательно, если при разделении Абсолютного Тождества появится субъект познания, то это будет дух, который может познавать. И, соответственно, если появляется объект познания, то быть только объектом и никогда субъектом познания может только природа, которая не может познавать.

7. Итак, дух и природа исходят из Абсолютного Тождества, но Оно Само не есть ни дух, и ни природа, как мы помним, и, следовательно, Абсолютное Тождество содержит дух и природу в себе слитно-неразличимыми, тождественными. Абсолютное Тождество имеет в себе возможность их определения, то есть является источником их бытия, и вводит их в состав бытия дифференциацией самого себя на природу и на дух по своим внутренним причинам.

При этом духовная сфера мира утверждается в бытии там, где преобладает начало Абсолютного Тождества, как субъекта, то есть его разумное, идеальное начало. А природное бытие мира утверждается в бытии там, где преобладает начало Абсолютного Тождества, как объекта, то есть материальный субстант разделившегося духа.

Таким образом, несмотря на внешнее различие духа и материи, (мышления и природы), они, на самом деле, являются тождественными друг другу, ибо некогда ранее были тождественны в Абсолютном Тождестве.

8. Материальное и духовное вновь взаимно нивелируются и становятся качественно неразличимыми в момент наивысшего самопознания самого себя Абсолютным Тождеством (Абсолютным Разумом), когда субъект и объект (мышление и материя) сливаются в неразличимое единство. На основе только этого и может возникать универсальное единство принципа познания.