Партолона 13 страница

— Биркита! — вырвался у Морриган из груди истошный вопль.

В этот момент Брина набросилась на Шейлу и сбила ее с ног. Девушка подбежала к жрице и быстро перевернула ее на спину. Биркита не дышала. Морриган пыталась нащупать пульс, но безуспешно.

— Нет!

Стараясь унять дрожь, сотрясающую все ее тело, Приносящая Свет аккуратно передвинула Биркиту, запрокинула ей голову назад, зажала нос и начала делать искусственное дыхание.

Она надавливала на грудную клетку и молила Биркиту:

— Открой глаза! Дыши!

Девушка услышала тихое пение, почувствовала, как на ее плечо легла теплая тяжелая ладонь, гневно подняла голову, взглянула в лицо Кегану и заявила:

— Нет! Замолчи! Она не может умереть!

Верховный шаман прервал свою погребальную песнь только для того, чтобы печально произнести:

— Биркита мертва, пламя мое.

Я понятия не имела, какое сейчас время суток, день недели, да и число, если на то пошло, когда услышала голос Эпоны:

«Возлюбленная, ты должна действовать».

У меня появилась привычка не отвечать Богине. Я только сильнее зажмурилась и крепче прижала к себе Этейн, вдыхая сладкий детский запах и утешаясь теплом ее тельца. Если бы Эпона оставила меня в покое и все прочие сделали бы то же самое, вот тогда жизнь была бы отличной.

«Возлюбленная, ты должна действовать, — повторила Богиня. — Ты мне нужна».

У меня не было сил по-настоящему разозлиться, поэтому я просто неверно процитировала Ретта[10]:

— Если честно, мне наплевать.

«Хватит себя жалеть!»

Будь я в своем уме, гневный окрик Эпоны мог бы поднять меня с постели и поставить по стойке «смирно». Но с рассудком у меня не сложилось.

Вместо того чтобы встать, я села в постели и, не повышая голоса, стараясь не разбудить малышку, сказала:

— Что? У меня умерла дочь, а ты называешь мое горе и боль жалостью к себе?

Тут Эпона материализовалась. Богиня возникла у огромного ложа, которое я в более счастливые дни называла зефириной. За двадцать лет, что я прослужила Избранной, мне приходилось не раз лицезреть Богиню. Ее красота была столь ослепительной, она излучала такую яркую ауру любви и сострадания, что я всегда с трудом смотрела на нее, но на сей раз все же не могла принять слова моей покровительницы.

«Нет, Возлюбленная, я не называю твое горе и боль жалостью к себе. Я говорю так о твоем уходе от тех, кто любит тебя и нуждается в тебе».

Во мне шевельнулось чувство вины. Клан-Финтан!.. Я знала, что он тоже страдает, где-то глубоко внутри понимала, что отчаянно нуждаюсь в нем, как и он во мне, но не могла нащупать свой путь к его любви. Я потерялась в туманном лабиринте боли и гнева. Единственным человечком, которого я замечала сквозь серую мглу, была Этейн.

— Я сейчас никого не могу видеть. — Собственный голос показался мне таким бесстрастным и бесчувственным, что я едва узнала его.

«Я дала бы тебе больше времени, если бы могла, Возлюбленная, но, увы. Ты должна вернуться в мир. Теперь ты нужна своей дочери». Последние слова Богини будто окатили меня холодной водой.

— Она мертва.

«Дочь твоего чрева мертва. Дочь твоей души жива. Она в тебе нуждается».

Ледяная вода превратилась в кипяток, когда я услышала это. Я даже не заметила, что плачу, и обратила внимание на свои слезы только тогда, когда они промочили насквозь шелковую ночную рубашку. Разве человек может столько плакать? Мои глаза должны были бы пересохнуть еще несколько дней назад.

Мой голос дрожал, поэтому мне пришлось говорить медленно, чтобы Богиня все поняла:

— Ты что, пытаешься окончательно меня добить?

«Нет, моя Возлюбленная, я пытаюсь спасти тебя». Богиня подошла ближе, подняла край блестящей золотой накидки и утерла им мое лицо.

Я посмотрела на нее. Туман, в котором я потерялась, начал рассеиваться.

— Морриган в беде?

«Да, и я опасаюсь за ее душу».

Я зажмурилась от вновь накатившей боли и спросила:

— Мирна с тобой, верно?

«Ты сама знаешь, что это так, Возлюбленная».

Я открыла глаза, заставила себя поймать лучезарный взгляд и призналась:

— Ты меня сильно разгневала.

«Не бывает великого гнева без великой любви».

Тут Эпона наклонилась и нежно поцеловала меня в лоб. Я задрожала от ее прикосновения. Любовь Богини наполнила меня, сожгла остатки тошнотворного тумана, который притупил мой ум и заморозил сердце.

— Я помогу Морриган.

Я улеглась обратно на подушки и приготовилась к астральному путешествию. Мне казалось, что оно сейчас начнется.

— Отправимся в Оклахому.

«Морриган не там, Возлюбленная. — Богиня приподняла золотистую бровь, до странности напомнив мне меня саму. — Дочь твоей души находится в нашем мире».

Я едва оправилась от изумления, вызванного такой новостью, как Богиня поразила меня еще раз:

«Возлюбленная, готовься совершить путешествие в Сидету».

— Туда, где Кай и Кеган? — Я потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок.

«Там только Кеган. Кай мертв, Возлюбленная. Он убит той самой тьмой, что охотится за душой Морриган».

— Проклятый трехликий бог тьмы. — На этот раз мой гнев был очищающим, а не потакающим моим собственным слабостям.

«Да, Возлюбленная. Но сегодня я хочу, чтобы свет надолго изгнал Прайдери из обоих миров».

— Хорошо. Давай это сделаем, но тебе придется объяснить, что, черт возьми, там произошло.

Эпона вводила меня в курс дела, а я тем временем закрыла глаза. Моя душа тотчас вырвалась из тела, пролетела через потолок и крышу храма.

Слова Кегана «Биркита мертва, пламя мое» потрясли Морриган. Она смогла только покачать головой, не веря тому, что услышала. Точно так она отреагировала, когда погиб Кайл. Точно так она вела себя у смертного ложа Кая…

— Это твоих рук дело! — прошипела Хозяйка, не вставая с земли.

Брина заняла позицию между Шейлой и Морриган. Кошка тихо ворчала и не сводила прищуренных глаз с Хозяйки Сидеты, которая продолжала исходить злобой.

— Ты принесла нам не свет, а смерть. Так тебя и надо титуловать. Ты Приносящая Смерть.

— Шейла! — Голос Кегана звучал резко, хотя был полон сочувствия. — Ты не в себе. Это говорит твое горе. Морриган не имеет никакого отношения ни к одной из этих трагических смертей.

Глаза Шейлы горели ненавистью, когда она смотрела на Морриган, а с бескровных губ вместе с обвинениями слетала пена.

— Я нашла Кая. Он рассказал мне, что его погубила тьма, которая ходит за тобой по пятам. Он сказал, что эта тьма обступила тебя со всех сторон и в конце концов когда-нибудь поглотит. Все это твоя вина. Ты причина его смерти! — пронзительно завопила она.

Морриган не могла говорить. У нее не было сил сказать Шейле, что все это неправда. Она слишком боялась, что Хозяйка права. Девушка обхватила тело Биркиты. В эту минуту Морри могла лишь придерживать мертвого двойника своей бабушки и смотреть на Шейлу с Кеганом. Она не чувствовала ни горя, ни боли, смотрела на происходящее отстранение, словно издалека.

— Хватит, Шейла! — огрызнулся Кеган. — Ты ошибаешься. Кай тоже был не прав. Я верховный шаман, поэтому угадал бы, если бы Морриган имела дело с богом тьмы. Она с ним не знается.

Шейла перевела взгляд, полный ненависти, на кентавра. Потом ее лицо вдруг сморщилось, по бледным щекам полились обильные слезы.

— Она даже тебя заразила.

Девушке показалось, что печаль состарила Кегана на десять лет.

— Я предназначен любить Морриган. Подумай как следует, Шейла. Сама знаешь, Богиня не стала бы подбирать мне в спутницы кого-то из темноты.

— Кай был моей родственной душой! — Шейла окончательно сломилась, наклонила голову и зашлась горестными рыданиями.

— Позволь жрицам сопроводить тебя в твои покои. — Кеган устало вздохнул и наклонился, собираясь помочь сломленной женщине подняться. — Я пришлю туда лекаря и…

Шейла схватила меч, который так и лежал там, где она его бросила, и одним молниеносным движением, подталкиваемая неведомой силой, пронзила им грудь Кегана. Потом женщина молниеносно вынула из складок платья блестящий кинжал и метнула его в Морриган. С оглушительным ревом Брина подпрыгнула вверх, и оружие, предназначенное для Приносящей Свет, вонзилось в горло большой кошки.

Морриган вышла из оцепенения, когда Кеган и Брина рухнули на землю. Она вскочила и закричала. Кошка лежала абсолютно неподвижно. Кентавр пытался приподняться на одной руке, а второй безуспешно дергал меч, погруженный в его грудь по самый эфес.

— Нет!.. Не шевелись. Все будет в порядке. Все будет в порядке, — приговаривала Морриган.

Она обхватила торс кентавра, чтобы служить ему опорой и удержать от ненужных движений, а потом крикнула одной из ошеломленных жриц:

— Приведите лекаря!

— Это не Шейла, — задыхаясь, произнес Кеган, изо рта которого с каждым словом вытекала кровь.

Морриган запаниковала и быстро огляделась, ожидая, что Шейла сейчас бросится на них. Но Хозяйка Сидеты замерла перед ярко горящим костром, причем так близко, что ее белые одежды начали тлеть.

Шейла наклонила голову, словно прислушиваясь к голосу, приносимому ветром, и произнесла очень четко, но каким-то загробным голосом:

— Да-да, ты прав. Я действительно хочу присоединиться к Каю. — Женщина жутко улыбнулась и кинулась в горящий костер.

У Морриган не было времени на вопли и крики. Толпа вокруг ревела, а весь ее мир сосредоточился на Кегане. Ей удалось подтянуть его повыше и неловко поддерживать торс в вертикальном положении. К тому же она все время пыталась стереть кровь, бежавшую из раны, нанесенной мечом, и вытекавшую изо рта.

— Морриган. — Имя прозвучало чуть громче шепота.

— Ш-ш, не разговаривай. Не трать зря силы.

— Ты должна меня выслушать. — Он опустил ладонь ей на руки, чтобы она перестала испуганно суетиться и дергаться.

Морриган посмотрела ему в глаза и сразу все поняла. Кеган умирал. Она больше не пыталась остановить кровотечение, а просто взяла его руку в свои.

«Я не стану плакать. Для слез еще будет время. Сейчас мне дорога каждая секунда, что у нас осталась».

— Я слушаю, — тихо сказала девушка.

— Шейла действовала под влиянием бога тьмы. Я прочел это в ее глазах, когда она пронзила меня мечом и убила Брину. — Он умолк, закашлялся, изо рта снова хлынула кровь. — Бог не собирался тебя убивать, но он захотел устранить всех твоих защитников. — Кеган дышал затрудненно, его тело охватила дрожь. — Не позволяй ему одержать победу. Это все его вина — Кай, Биркита, Брина и я. Такое сделал он, не ты. Помни об этом, моя любовь, мое пламя.

— Конечно, Кеган. Я люблю тебя и верю, что ты был мне предназначен, — торопливо произнесла она.

— Ага, я так и знал, что когда-нибудь ты мне поверишь, — улыбнулся кентавр. — Значит, теперь ты должна снова найти меня, мое пламя, в другой жизни, в новом мире… Сделай это.

Улыбка на его лице померкла. Он сделал вдох, судорожно сжал ей руку, выдохнул вместе с пеной и затих.

Морриган уронила голову на его плечо, да так и застыла. Она не могла плакать. Все в ней сломалось. Морри не знала, где взять слезы.

Тут какая-то жрица вдруг истошно завопила. Этот крик был полон такого ужаса, что пронзил даже отчаяние Морриган. Она подняла голову и увидела, что недалеко от нее стоит Дидре и округлившимися, остекленевшими глазами смотрит на костер. Морриган проследила за ее взглядом. Горящее тело Шейлы начало извиваться. Через секунду от него отделился мужской силуэт, шагнул из костра, встряхнулся, как мокрый пес, и повернулся к девушке.

Он был высок и ладно скроен. Темные густые волосы обрамляли классически красивое лицо, не имеющее возраста. Чувственные губы улыбнулись, и Морриган окатила волна тепла и любви.

— Вот и ты, моя драгоценная.

Его голос показался ей до боли знакомым. У Морриган упало сердце, когда она поняла, что всю жизнь слушала его.

— Прайдери, — сказала она.

— Как легко ты меня узнала.

— Я угадала бы тебя где угодно.

Это была абсолютная правда. Теперь, когда она увидела темного бога и услышала голос, Морри поняла, что отныне больше не будет терзаться сомнениями на его счет.

«Теперь я сразу пойму, чей шепот раздается в голове. Какой же я была глупой».

— На моих глазах ты выросла и превратилась из смышленого ребенка в красивую сильную женщину. Я очень тобой доволен, моя драгоценная. Ты готова отбросить в сторону мелочи, дать мне клятву и служить моей Избранной?

Морриган осторожно опустила торс Кегана на землю, в последний раз коснулась его щеки, затем поднялась перед красивым богом тьмы и проговорила:

— Это все сделал ты, да? Это ты погубил всех — сначала Кайла, потом Мирну, Кая, Биркиту, Брину, Кегана и Шейлу. — Она говорила спокойно, почти равнодушно.

— Ты ошибаешься, Избранная. Смерть Мирны — отдельная история. Но ты права в том, что все эти смерти вызвала одна персона, хотя и не я.

— Кто виноват в их смертях? — спросила Морриган, которая знала ответ еще до того, как он его озвучил.

— Ты, моя драгоценная. Богини, которым ты поклоняешься, сначала Эпона, а затем Адсагсона, тебе не помогали. Они позволили выплеснуться твоей необузданной энергии. — Смех Прайдери звучал как красивая музыка, но в то же время был смертельно жесток. — У них это называется свободой воли. А я бы сказал, что таково их божественное безразличие. Посмотри, куда эта свобода тебя завела. Все, кого ты любила в этом мире, мертвы из-за тебя.

— Ты можешь это изменить?

— Могу.

— Если я принесу тебе клятву верности, ты вернешь всех назад?

— Нет, Морриган! Не слушай его лжи! — воскликнула Дидре.

Прайдери едва заметно шевельнул рукой. Жрица отлетела на несколько шагов и рухнула как подкошенная. Ее подруги с громкими криками в ужасе разбежались. Они последовали за жителями Сидеты, успевшими укрыться в пещере.

— Жрицам пещерной Богини следует знать, когда держать язык за зубами, — сказал он.

Морриган не взглянула на поверженную женщину и повторила свой вопрос:

— Если я принесу тебе клятву верности, ты вернешь всех назад?

— В отличие от Богинь я не стану лгать. Я не могу вернуть к жизни тех, кто уже умер, но обещаю, что больше никто из тех, кого ты любишь, не пострадает от твоей необузданной силы. Поклянись служить мне, Морриган Маккаллан, и я сниму с тебя тяжкое бремя, буду управлять твоей силой вместо тебя. Я не позволю тебе навредить кому бы то ни было и буду вечно беречь тебя.

— Значит, это правда. Я Приносящая Смерть, а не Свет.

— Ты и то и другое, драгоценная моя.

«Морриган, он тебе лжет».

Девушка услышала этот голос и резко повернула голову. Бесплотный дух улыбался ей, хотя из глаз у этой женщины непрерывно катились слезы.

— Шаннон?

Оцепенение, сковавшее Морриган, начало проходить. Оно оставляло вместо себя жгучую боль, от которой было трудно дышать.

«Здравствуй, Морриган».

— Ступай обратно к своей покровительнице лошадей, Избранная. Тебе нечего тут делать! — злобно гаркнул Прайдери.

«Да заткнись ты, жалкая тварь. Я имею полное право находиться здесь. Я потеряла одну дочь. Не хочу лишиться и этой».

— Ты не имеешь права голоса! Морриган выбрала меня, а не ту беспечную особу, которая бросила ее на произвол судьбы. Ступай обратно в свой храм и оставь мою жрицу мне.

Шаннон даже не взглянула на темного бога. Она смотрела только на Морриган.

«Не ты виновата в смерти этих людей, а Прайдери. Необузданной оказалась не твоя, а его сила».

— Но это не меняет того факта, что все произошло из-за меня, — сказала Морриган.

«Нет, милая. Причина в том, что он нуждается в тебе. Не давай ему возможности получить желаемое. Иначе все эти смерти станут бессмысленными. Адсагсона ждет твоей клятвы».

— Тогда почему ее здесь нет? — взревел Прайдери.

Не глядя на бога тьмы, Шаннон сказала:

«Он знает ответ не хуже меня. Как и Эпона, Адсагсона ни за что не станет лгать, уговаривать тебя или манипулировать твоими чувствами ради клятвы верности. Ты должна прийти к ней по собственной воле. Морри, милая, она уже отметила тебя божественным даром. Тебе нужно лишь сделать следующий шаг».

Морриган оглянулась на неподвижные тела Кегана, Биркиты и Брины, а потом спросила:

— Но если я выберу Адсагсону, она будет усмирять мою силу?

«Богини нами не управляют. Они любят своих верных, заботятся о них, просят принимать правильные решения за нас самих и наших людей. Ты сама должна обуздывать себя».

— Я же говорил тебе, что они безразличные, отстраненные и высокомерные. — По холму разнесся жуткий смех Прайдери. — Им не понять, что такое истинная любовь.

Морриган почувствовала ее присутствие еще до того, как она заговорила:

«Ты должна сделать собственный выбор, дочь моя».

Рядом с Шаннон материализовалась Рианнон. Ее фигура была еще прозрачнее, чем эфемерный силуэт Шаннон, зато голос звучал громко. Морриган сразу его узнала. Он доносился к ней в ветре, напевал колыбельные, подбадривал ее, тихо бормотал ласковые слова. Прайдери пытался заглушить их своим нашептыванием, но ему никогда до конца не удавалось это сделать.

— Мама!

Морриган охнула. Для нее это слово было спасательным кругом, который она пыталась схватить.

«Морриган, доченька, ты приняла любовь и преданность. — На лице Рианнон появилась привычная печальная улыбка. — Теперь ты должна найти в себе силы и поверить в честь».

— Кого ты имеешь в виду? Адсагсону? Ее даже нет здесь! — воскликнула девушка.

«Богиня всегда с нами, дочь моя», — сказала Рианнон.

«Морри, милая, ты сама воплощаешь честь, вот себе и поверь», — добавила Шаннон.

— Покажи им, драгоценная, что у тебя есть силы выбрать меня, — сказал Прайдери.

Морриган склонила голову, и все ее сомнения рассеялись. Она больше не раздумывала, как поступить, и знала, что ей понадобятся силы. Как в тот чудесный вечер с Кеганом — теперь ей казалось, что это было целую вечность тому назад, — она направила всю свою энергию в землю, к священным селенитовым кристаллам.

«Приносящая Свет!»

«Вам придется подчиниться, когда я вас позову, всех до единого».

Эта мысль наполняла все ее существо, кристаллы поняли и ответили: «Мы слышим тебя, Приносящая Свет, и не подведем».

Когда Морриган подняла голову, она больше не оглядывалась на тела двух людей, которых так любила, и на большую кошку, сумевшую ее защитить, не смотрела на мерцающие силуэты двух своих матерей. Вместо этого девушка не отрывала взгляда от бога тьмы и кристаллических камней, которые светились за его спиной так ярко, что могли бы поспорить с полыхающим погребальным костром. Морриган начала медленно приближаться к Прайдери.

Когда она остановилась перед ним, он торжествующе улыбнулся и заявил:

— Я знал, что ты будешь моей, драгоценная. Вместе мы создадим новый мир. — Он протянул к ней руки. — Поцелуй меня, и ты навеки станешь моей.

Далее все происходило замедленно. Морриган шагнула к нему, но вместо того, чтобы поцеловать темного бога, крепко обняла его и прокричала:

— Свет! Ко мне! Гори ярко!

В ту же секунду Морри заполыхала светом тысяч кристаллов. Он пронзил ее тело, поглотил и Прайдери.

Глаза его округлились от изумления, он попытался оттолкнуть девушку, но она снова закричала:

— Удержите его! Не дайте уйти!

Кристаллы подчинились ее воле, исполнили это требование.

«Морриган! Что ты делаешь!»

Внезапно рядом с ней оказалась Шаннон. Девушка увидела ее через плечо Прайдери. Рианнон по-прежнему стояла совсем близко и не выглядела расстроенной.

Мать медленно кивнула и голосом, полным гордости и любви, сказала:

«Ты сделала правильный выбор, доченька. Я буду вечно гордиться тобой». Рианнон взяла Шаннон за руку и обратилась к ней: «Ты должна позволить Морриган выбрать ее судьбу».

Потом девушка снова переключила все внимание на Прайдери. Тот удвоил усилия, стараясь вырваться из ее цепких рук.

— Что ты делаешь! — вопил он. — Отпусти меня!

— Нет, Прайдери. Как видишь, я сделала свой выбор, предпочла Адсагсону, свободную волю и решила, что пора покончить с твоим злом.

— Нет! — заверещал Прайдери.

Его красивое лицо подернулось рябью и преобразилось, пока он продолжал попытки высвободиться из горящих, раскаленных добела рук Приносящей Свет. Чувственные губы сомкнулись, превратились в щель. Вместо носа на лице появилась уродливая дыра. Глаза больше не улыбались по-доброму, а светились зверским желтым огнем. Когда Морриган окончательно собралась с силами, чтобы сделать то, что должна была, его глаза превратились в пустые пещеры, рот открылся, выставив напоказ окровавленные клыки и слюнявую глотку.

Морриган взглянула в ужасающее лицо, мрачно улыбнулась и сказала:

— С тобой покончено.

Не выпуская бога тьмы из рук, Морриган Маккаллан, Приносящая Свет, Избранная Адсагсоны, закрыла глаза, в последний раз помолилась Богине: «Помоги мне вновь встретить Кегана», а затем бросилась в погребальный костер.

Боль была раздирающей душу, абсолютной, но длилась всего лишь секунду. Морриган погибла, забрав с собой Прайдери, бога тьмы.