Экономические зоны и их функции, федеральные округа

Глава 12 Зональные группы регионов

Экономические зоны и их функции, федеральные округа

Типы экономических зон. Федеральные округа - новая форма территориального управления.

Народнохозяйственный потенциал зон - укрупненных экономических районов. Главные экономические зоны.

Объединение среднемасштабных регионов (областей, краев, рес­публик) в крупные экономические районы позволяет в опреде­ленной степени иметь обобщенное представление об особеннос­тях территориального разделения труда и территориально-эконо­мических отношений (в элементарном виде выраженных эконо­мическими показателями). Сетка макрорегионов, раскрывая со­временную и перспективную региональную структуру народного хозяйства, особенно удобна для текущего и среднесрочного пла­нирования (прогнозирования) и разработки статистических сво­док в территориальном разрезе и давно используется в таком ка­честве. Не случайно крупные экономические районы называют также основными.

Вместе с тем система интегрального территориально-эконо­мического деления включает и экономические зоны различного ти­па и функционального назначения:

• для координации и контроля регионального развития цент­ральной государственной властью, обеспечения территориально­го единства и целостности страны (федеральные округа);

• для долгосрочного (10 и более лет) территориального соци­ально-экономического прогнозирования и планирования (зоны - укрупненные экономические районы);

• для определения тактической и стратегической политики и общих направлений территориального развития (Европейская и Азиатская части страны);

• для оперативного и перспективного регулирования хозяйст­венной деятельности на территориях особых интересов государства и предпринимательства — с благоприятными региональными факторами (например, районы Европейского ядра, Южно-Си­бирской полосы и т. д.) или с экстремальными условиями (зойа Крайнего Севера и т. п.).

Первый тип экономических зон включает ряд их разновидностей по различным функциональным признакам, относящимся к общему федеральному управлению по всей территории страны (по­литика, оперативное руководство, перспективное планирование и т. д.).

Направления развития российской экономики всегда связы­вались с экономическими, природными, историческими особен­ностями страны, с ее гигантской территорией, огромными и раз­нообразными хозяйственными ресурсами. В связи с этим здесь неизменно была высока роль централизованного управления, го­сударственной власти и ее инструментов. Кроме государственных границ и центра необходимы управленческие ячейки государст­венного пространства. Отсюда важное значение приобретали во­просы территориально-организационной структуры экономики. В России изначально принятая модель реформ игнорировала ак­тивную роль государства в ее реализации. При огромном количе­стве регионов — субъектов Федерации и их безудержном стремле­нии к расширению суверенитета это сильно ослабляло централь­ную государственную власть.

Государство — не только очерченное границами географичес­кое пространство, где живут и работают его граждане, но и преж­де всего закон, конституционный порядок и дисциплина. Нетер­пимым стало положение, когда пятая часть принятых в регионах правовых актов противоречила Основному закону страны, с ним расходились конституции республик и уставы областей, а между краями и областями устанавливались торговые барьеры и даже пограничные столбы. Последствия таких нарушений законности могли быть катастрофичными, но внимательно и строго следить из столицы за положением в 89 регионах невозможно (а 8 межре­гиональных ассоциаций не являются органами государственного управления). Помимо межэтнических конфликтов и амбициоз­ных претензий региональных элит на почве «суверенитета», угро­зу национальной безопасности России, ее территориальной цело­стности представляют продвижение НАТО к границам нашей страны и агрессивные планы враждебного зарубежья по ее дроб­лению в условиях кризисного ослабления и отрыва экономичес­ких связей периферийных территорий от центральных.

Таким образом, жизненно назрел вопрос о создании в России новой формы государственного управления на федеральном (межрегиональном) уровне в виде полномочных представительств цент­ральной власти в укрупненных административно-территориальньх образованиях, например федеральных округах, что со­гласуется с российской Конституцией (ст. 71), относящей федера­тивное устройство к ведению Федерации¹.

Указом Президента России от 13 мая 2000 г. «О полномочном представителе Президента Российской Федерации в федеральном округе» в целях обеспечения реализации его конституционных полномочий, повышения эффективности деятельности феде­ральных органов государственной власти и совершенствования системы контроля за исполнением их решений институт полно­мочных представителей Президента России в регионах был пре­образован в институт полномочных представителей Президента в федеральных округах и утверждены соответствующие Положение и перечень федеральных округов.

Поскольку организационно-хозяйственная функция — важ­нейшая для государства не только в плановой, но и в регулируе­мой рыночной экономике, то в основу новой формы государст­венно-территориального деления положены не национальный или формально административный фактор, а прежде всего прин­ципы экономического районирования. Так как государ­ственное управление широко функционально, то надо использо­вать и элементы специального районирования, которое всегда применялось, в том числе в дореволюционной России (ок­руга военные, путей сообщения и др.). Поэтому верхним, межре­гиональным звеном территориального деления сделаны 7 феде­ральных административно-хозяйственных образований в составе групп и отдельных экономических районов с некоторыми изме­нениями границ (рис. 12.1). Причем сохраняется среднее, регио­нальное звено (со всеми ветвями власти).

Принятая схема федеральных округов сочетает преобладаю­щее зональное деление (Центральный, Северо-Западный, При­волжский, Сибирский, Дальневосточный округа) и скорректиро­ванное макрорегиональное (Южный, Уральский округа). Терри­ториальные границы федеральных округов в дальнейшем могут меняться.

1. Центральный феде­ральный округ:

Белгородская область, Брянская область, Владимирская область, Воронежская область Ивановская область, Калужская область, Костромская область, Курская область, Липецкая область, Московская область, Орловская об­ласть, Рязанская область, Смоленская область, Тамбовская область, Тверская область, Тульская область, Ярославская область, г Москва

Центр федерального округа - г Москва 2. Северо-Западный фе­деральный округ: Рес­публика Карелия, Респуб­лика Коми Архангельская область,

Вологодская область, Калининградская область, Ленинградская область, Мурманская область, Нов­городская область, Псков­ская область, г Санкт-Пе­тербург, Ненецкий авто­номный округ

Центр федерального окру­га - г Санкт-Петербург

3. Южный федеральный округ:

Республика Адыгея (Адыгея), Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Калмыкия, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Северная Осетия - Алания, Чеченская Республика, Краснодарский край, Ставропольский край, Астраханская область, Волгоградская область, Ростовская область

Центр федерального округа - г Ростов-на-Дону

4. Приволжский федеральный округ: Республика Башкортостан, Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Республика Татарстан (Татарстан), Удмуртская Республика, Чувашская Республика, Кировская область,

Нижегородская область, Оренбургская область, Пензенская область, Перм­ская область,

Самарская область, Сара­товская область, Ульянов­ская область, Коми-Пер­мяцкий автономный округ

Центр федерального округа - г Нижний Новго­род

5. Уральский федеральный округ: Курганская область, Свердловская область, Тюменская область, Челябинская область, Ханты-Мансийский ав­тономный округ, Ямало-Ненецкий автономный округ

Центр федерального округа - г Екатеринбург

6. Сибирский федеральный округ: Республика Алтай, Республика Бурятия, Республика Тыва, Республика Хакасия, Алтайский край, Красноярский край, Иркутская область,

Кемеровская область, Новосибирская область, Омская область, Томская область, Читинская область, Агинский Бурятский автономный округ, Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ; Усть-Ордынский Бурятский автономный округ, Эвенкийский автономный округ

Центр федерального округа - г Новосибирск 7. Дальневосточный федеральный округ: Республика Саха (Якутия), Приморский край, Хабаровский край, Амурская область, Камчатская область, Магаданская область, Сахалинская область, Еврейская автономная область, Корякский автономный округ Чукотский автономный округ

Центр федерального округа - г Хабаровск

Рис. 12.1. Федеральные округа России

Что касается их нынешней схемы, то она включает не только экономическое районирование, но и элементы оборонно­го (военные округа) и национально-политического районирова­ния; это привело к необходимой трансформации некоторых (осо­бенно Поволжского и Уральского) территориально-хозяйственных макрокомплексов.

I При укрупненном административном делении количество территориальных инстанций, с которыми имеют дело центральные органы, решая вопросы бюджетного финансирования, нало­гообложения, приватизации и прочив, сокращается на порядок и одновременно федеральная власть, разгружаясь в центре, при­ближается к местам. Вместо 89 управленческих «связок» с регио­нами федеральный центр имеет теперь непосредственную связь с 7 федеральными округами, каждый из которых, в свою очередь, связан в среднем с 12—13 регионами. Преимущества макрорегио­нов и зон сказываются также в управлении федеральными энер­гетическими системами, путями сообщения, информацией и свя­зью, в обеспечении обороноспособности (включая мобилизаци­онную подготовку), правопорядка и национальной безопасности.

В условиях вырисовывающегося сравнительно длительного переходного периода формирования регулируемой рыночной экономики может быть полезным использование в долгосрочных прогнозах и программах схемы 5—7 экономических зон — укруп­ненных экономических районов. Например: Центр и Север Евро­пейской части России (Северный, Северо-Западный, Централь­ный и Волго-Вятский макрорегионы), Юг Европейской части (Центрально-Черноземный и Северо-Кавказский макрорегио­ны), Волго-Урал (Поволжский и Уральский макрорегионы), Си­бирь (Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский макрорегио­ны), Дальний Восток (зона совпадает с макрорегионом, который, однако, по масштабам территории и ресурсного потенциала сходен с укрепленным районом)[31]

Достоинство этой схе­мы - использование сетки сложившихся макрорегиональйых комплексов.

Такое зонально-экономическое деление больше носит оцецочно-ресурсный характер в отличие от макрорегионального, имеющего оценочно-производственную направленность. Оно наибо­лее обобщенно раскрывает территориальную структуру производственного потенциала страны. Выявляется, например, что на рай­оны Центра и Севера, а также Волго-Урала приходится около 3/5 всего населения и основных производственных фондов России, а на районы Сибири и Дальнего Востока — 9/10 топливно-энерге­тических, 3/4 лесных ресурсов, почти 70% земельного сельскохо­зяйственного фонда (табл. 12.1). Соответственно в долгосрочной перспективе формируются основные направления развития этих групп макрорегионов.

Система указанных экономических зон позволяет отразить существенные особенности развития крупных частей страны в длительной перспективе. К ним относятся крупномасштабные, межрегиональные пропорции и проблемы, прежде всего территориальное распределение и использование наиболее важных про­изводственных ресурсов (особенно многоцелевого назначения), с учетом дифференциации их экономических оценок. Эти экономические зоны могут полностью или почти полностью совпадать с укрупненными территориально-управленческими образования­ми типа созданных недавно федеральных округов, что повышает значимость экономических зон как инструментов государствен­ного регулирования экономики.

Экономические районы Центра и Севера Европей­ской России (за исключением Севера) являются старопромы­шленными, индустриально развитыми (почти 2/5 трудовых ре­сурсов, 1/3 производственных фондов страны), с преобладанием обрабатывающей промышленности ведущих (особенно наукоем­кого машиностроения, включая ВПК) и потребительских ком­плексов, использующих в значительной мере привозные топли­во, сырье, полуфабрикаты. Стоимостные оценки пахотных зе­мель и воды, региональные затраты на создание производствен­ной и социальной инфраструктуры (последние в 2, 5 раза мень­ше, чем на Дальнем Востоке) — одни из самых низких. Однако топливно-энергетические ресурсы у потребителей обходятся в 3 раза дороже, чем, например, в Восточной Сибири. Сильно диф­ференцированы некоторые социально-экономические показате­ли: душевые денежные доходы в Волго-Вятке в 2, 3 раза ниже, чем в Центре. Проблемы и перспективы зоны — в основном те же, что и у районов Европейского ядра (у североевропейских — те же, что у зоны Крайнего Севера).

Юг Европейской России располагает мощным агро­промышленным комплексом (1/5 производства в стране), в том числе зерновым хозяйством, производством ценных технических культур (подсолнечник, сахарная свекла и др.), крупным сельско­хозяйственным и рядом других отраслей машиностроения, мас­штабными рекреационными ресурсами. Еще недавно доля сель­скохозяйственного производства зоны в стране не уступала четы­рем районам Центра и Севера, а стала ниже в 1, 5 раза. В зоне — 1/6 всех сельскохозяйственных угодий. Ценность пахотных земель вдвое выше, чем в Центре. Недостаточны водные и лесные ресурсы, практически отсутствуют энергоносители. Однако здесь крупнейший в мире железорудный бассейн – КМА (около 3\5 российских запасов руды).

Таблица 12.1

Производственно-ресурсный потенциал экономических зон — укрупненных экономических районов, в % к итогу по РФ

Зона Волго-Урала — одна из наиболее индустриально раз­витых в России (разнообразное машиностроение, особенно воен­ное, тяжелое и сложное, нефтехимическая промышленность, до­быча и переработка нефти и газа) с мощным АПК (около 1/3 про­мышленной и сельскохозяйственной продукции страны). Произ­водственный потенциал в значительной мере сформировался на собственной топливно-сырьевой основе, не исчерпавшей еще своих возможностей (1/4 населения, свыше 1/4 основных фон­дов, 1/6 запасов железной руды, 1/3 сельскохозяйственных уго­дий). При этом экономические оценки важнейших производст­венных ресурсов имеют промежуточные по сравнению с Центром и Сибирью значения. Осложняющими факторами являются от­носительная ограниченность запасов топлива и воды (особенно на Урале). Остры экологические проблемы (загрязнение Волги, последствия радиационного взрыва на Южном Урале и т. д.). Ос­новные задачи связаны с модернизацией промышленно-производственного аппарата (металлургия и др.), структурной перест­ройкой (конверсия ВПК), рационализацией межрайонных и внешних топливно-сырьевых связей.

Районы Сибири выделяются мощным и высокоэконо­мичным природно-ресурсным (3/5 общероссийских ресурсов топлива и энергии, почти 1/2 лесных, свыше 1/3 водных и т. д.) и созданным значительным производственным (почти 1/4 основ­ных фондов) потенциалом. При этом освоение природных бо­гатств, особенно топливно-энергетических, высокоэффективно. Приведенные затраты на энергетическое топливо у потребителей Сибири — самые низкие, как и на воду. В ряде случаев эти и дру­гие ценные ресурсы удачно сочетаются, создавая широкую осно­ву их комбинированного использования в рамках промузлов и ТПК. Огромен земельный сельскохозяйственный фонд, но цен­ность пахотных земель в 2—3 раза ниже, чем на Юге России.

Дальний Восток— обширный регион России (2/5 ее тер­ритории), сочетающий огромные и ценные природные ресурсы (цветные, драгоценные и редкие металлы, алмазы, лес, пушнина, рыба и другие морепродукты) с выгодным географическим поло­жением (соседство стран Азиатско-Тихоокеанского региона с на­селением около половины мирового).

В ближайшие десятилетия Сибирь и Дальний Восток должны обеспечить большую часть наших потребностей в топливе, элект­роэнергии, цветных металлах, древесине, значительную часть — в химических материалах. Могущество России, как и предвидел М. В. Ломоносов, «будет прирастать Сибирью». Важнейшая зада­ча - ускорить создание широкого рынка полуфабрикатов и гото­вых изделий, потребительских товаров и сузить сырьевой рынок. Вместе с тем следует учитывать негативные факторы — «жест­кость» природных условий, особенно северной части зоны. Стои­мость строительно-монтажных работ, -даже на юге, здесь значи­тельно выше (на Дальнем Востоке — на 35-40%), чем в централь­ных районах. Около 2/3 территории слабо заселены, районные коэффициенты заработной платы составляют до 1, 8—2 и выше, региональные затраты на производственную и социальную ин­фраструктуру также самые высокие. Облегчает решение народно­хозяйственных задач использование целесообразного разделения труда между югом и севером зоны. Другие проблемы и перспекти­вы изложены при характеристике Азиатской зоны.

Приоритетное значение для развития такой огромной страны, как Россия, имеет рационализация хозяйственных пропорций между главными экономическими зонами - европейскими и вос­точными районами. Территориальный размах эффективного хо­зяйствования, прогрессивной структурной перестройки и интен­сификации производства в первую очередь определяется произ­водственным и научно-техническим потенциалом Европейской зоны. Вместе с тем наша экономика существенно зависит от топ­ливно-энергетических и сырьевых ресурсов Востока. Начиная со времени индустриализации, происходило непрерывное повыше­ние доли восточных районов в промышленном производстве: в 1965 г. она составляла 17, в 1985 г. — 21, а ныне — около 29% (1913г.-3%).

Роль Европейской зоны будет возрастать преимущест­венно в развитии сложных, наукоемких производств промышлен­ности, обеспечивающих научно-технический прогресс, особен­но машиностроительной, химической, конверсируемой оборон­ной (комплексы ведущих отраслей).

Предполагается более быстрое развитие атомной энергетики, качественной малоэнергоемкой металлургии, а также агропро­мышленного комплекса. Придается большое значение решению острых проблем жизнеобеспечения (топливно-энергетической, водной, экологической и др.).

При этом динамичный рост и совершенствование структуры производства будут происходить в основном путем технического перевооружения и реконструкции действующих предприятий и целых промышленных комплексов (машиностроительных, хими­ческих, текстильных и др.), улучшения их производственных свя­зей, межотраслевых пропорций и более эффективного использо­вания всех хозяйственных ресурсов (повышение выработки и фондоотдачи, снижение энерго- и материалоемкости и т. д.).

Вследствие сосредоточения здесь огромных мощностей обра­батывающей промышленности, фондов производственной и ры­ночной инфраструктуры, следовательно, большого рыночного потенциала, вероятно, что после стабилизации экономики удель­ный вес Европейской зоны в промышленности страны начнет по­вышаться, а это на данном этапе целесообразно.

В долгосрочной перспективе сохранится активное влияние восточных районов на экономическое развитие России и ближнего зарубежья, что будет достигаться путем вовлечения в народнохозяйственный оборот экономичных природных ресур­сов, прежде всего топливно-энергетических, однако с учетом же­сткой ресурсосберегающей политики. При этом приоритет сохра­няется за топливно-энергетическим комплексом, добычей мине­рального сырья и особенно за энерго- и водоемкими производст­вами обрабатывающей промышленности.

Существенное значение для Востока имеет проблема рацио­нального использования ограниченных трудовых ресурсов. Речь идет не только о всемерном замещении живого труда высокопро­изводительной техникой, но и о сдерживании размещения и раз­вития трудоемких отраслей, осложняющих и удорожающих осво­ение этих районов. Целесообразно при нормальном налаживании межрайонных связей (удешевлении транспортных тарифов и т. д.) отказаться от самообеспечения на месте многими товарами про­изводственно-технического и даже потребительского назначения и завозить их из европейских районов (вместо завоза и обустрой­ства новой рабочей силы с семьями), используя и такой благопри­ятный фактор, как порожнее направление железных дорог с запа­да на восток.

.Решающими условиями закрепления кадров и подъема хозяй­ства служат ускоренное развитие социальной инфраструктуры, форсирование жилищно-коммунального и культурно-бытового строительства, развития АПК и торгового обслуживания, а также

создание стимулирующих мер заселения Сибири и Дальнего Вос­тока (учитывая и демографическое давление многонаселенного Китая). Должна решаться транспортная проблема по обеспече­нию надежных связей с внутренними районами России и зарубе­жьем, а также транзита грузов (контейнеров) между странами За­падной Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона. В составе целевой программы развития Дальнего Востока и Забайкалья предусмотрена подпрограмма хозяйственного освоения зоны БАМа.

Зона Крайнего Севера и альтернативы ее развития. Районы Европейского ядра и Южно-Сибирской полосы.

Экономические зоны второго типа выделяются с целью дифферен­циации государственной региональной политики. Так, в связи с экономическими и стратегическими интересами большое внима­ние государство оказывает находящейся в экстремальных услови­ях зоне Крайнего Севера - районам Европейского Севера, авто­номным округам Сибири и Дальнего Востока, Республике Саха (Якутия), Магаданской и Сахалинской областям, северным тер­риториям Урала, Красноярского края, Иркутской, Читинской, Амурской областей, Республики Бурятия, Хабаровского края (в зону включаются и приравненные к Крайнему Северу районы). Вызвано это тем, что Север представляет собой высокоширотную часть территории страны с суровыми природно-климатическими условиями и повышенными затратами на производство продук­ции и жизнеобеспечение населения.

Территория зоны - около 12 млн км², или 70%, Российской Федерации, население - всего 12 млн человек, или 8%, но объем промышленной продукции достигает 1/6 в стране.

Из-за экстремальных условий Крайнего Севера важное значе­ние приобретают принципы и методы государственно­го регулирования его социально-экономического развития.

К ним относятся:

• государственный протекционизм (поддержка), создание для населения и значительной части хозяйства льготного режима раз­вития;

• оказание первоочередной помощи организациям, обеспе­чивающим государственные нужды и участвующим в решении социальных задач;

• создание условий для гармоничного развития производства, социальной сферы и населения;

• обеспечение бережного использования природных ресурсов, сохранения окружающей природной среды, защиты традицион­ных основ хозяйствования и образа жизни коренных малочислен­ных народов Севера;

• опережающее развитие объектов инфраструктуры, в первую очередь связи и транспорта, включая Северный морской путь;

• сохранение и развитие коренных малочисленных народов Севера;

• оптимизация численности населения на Севере.

Государственная поддержка на Севере реализуется посредст­вом механизмов: предоставления гарантий и компенсаций насе­лению по возмещению дополнительных затрат на проживание и осуществление трудовой деятельности в экстремальных условиях; компенсации повышенных затрат в производстве организациям, обеспечивающим государственные нужды; финансовой поддерж­ки завоза продукции (товаров) в районы с ограниченными срока­ми транспортной деятельности; поддержки социально-экономи­ческого развития коренных малочисленных народов Севера; ус­тановления щадящего режима природопользования, обеспечива­ющего рациональное использование природных ресурсов; учас­тия в реализации федеральных и региональных целевых экономи­ческих, социальных и экологических программ развития Севера; льготного кредитования перспективных производств; выделения субсидий, а также ссуд и кредитов на льготных условиях на стро­ительство (приобретение) жилья для лиц, выезжающих с Севера.

С целью активного трудосбережения, исключения дорогосто­ящего содержания излишних трудовых ресурсов на Севере целе­сообразно практиковать не только использование высокопроиз­водительной техники, но и прогрессивные направления органи­зации хозяйства и производственной деятельности - выборочное освоение природных ресурсов, сужение отраслевой структуры производства, отказ от создания крупных городов, вахтовый ме­тод труда и т. п.

Социально-экономическое развитие северных районов Рос­сийской Федерации основано на трех важнейших предпо­сылках:

• ключевых позициях в экономике страны по запасам и разра­ботке основных видов минерального топлива и сырья. При 8% населения России здесь производится 100% алмазов, кобальта, платиноидов, апатитового концентрата, 9/10 природного газа, меди, никеля, 3/4 нефти, 2/3 золота, половина продукции лесной и рыбной промышленности;

• усилении значения российской Арктики, особенно после разрушения СССР, как морских ворот для выхода страны на ми­ровые рынки и транзитной трассы сообщений по Северному мор­скому пути;

• глобальной стратегической роли Северной зоны, располо­женной в Евразии на кратчайшем расстоянии от Американского континента, в обеспечении национальной безопасности и геопо­литических интересов государства.

С начала радикальных реформ экономическое и социальное положение российского Севера резко осложнилось. Хотя он дает 3/5 всех валютных поступлений страны, имеет положительное сальдо межбюджетных потоков, и спад в промышленности здесь меньше, чем в среднем, однако снижение реальных доходов насе­ления и уровень безработицы гораздо выше, чем у россиян в це­лом. Состояние региональных бюджетов самых северных терри­торий постоянно ухудшается, несмотря на то, что они формируют значительную долю федеральных доходов. Острой остается про­блема «северного завоза», решаемая каждый год с большим на­пряжением.

Поэтому, как правильно подчеркивается в разработанной бывшим Госкомсевером России Концепции государственной поддержки экономического и социального развития районов Се­вера в новых экономических условиях, «сложившаяся обстанов­ка, долговременные интересы жизнеобеспечения народного хо­зяйства и населения страны, масштабный, общенациональный характер северных проблем требуют активного воздействия госу­дарства на процессы, протекающие в регионе».

Существуют две принципиально различные аль­тернативные стратегии хозяйственного освоения Севера, в том числе развития Северного морского пути.

Первая — традиционная стратегия предполагает продолжение экстенсивного наращивания производи­тельных сил Севера при неизменных в основном организацион­но-производственных и технических условиях.

По-прежнему предусматриваются форсированная эксплуата­ция старых и новых месторождений минерального топлива и сы­рья, их поставки в больших количествах на экспорт в сыром виде, для чего продолжает высокими темпами расширяться и без того огромная сеть магистральных трубопроводов. Сохраняется сплошной и «комплексный» характер освоения природных бо­гатств, требующий привлечения для работы в тяжелых, экстре­мальных и дискомфортных природно-климатических условиях огромных контингентов рабочих и специалистов и чрезмерно вы­соких затрат на их обустройство и содержание (с семьями).

Совершенно несхожим путем идут, например, США, которые не только избегают щедро «кормить» своими природными ресур­сами другие страны, но и предпочитают зарезервировать их для своего будущего, а текущие потребности покрывать в значитель­ной мере за счет импорта (нефть, цветные металлы и др.). На зару­бежном Севере обходятся малыми трудовыми ресурсами с высо­кой технической вооруженностью, не создают гигантские центры перерабатывающей промышленности и крупные города, а разви­вая различные виды транспорта, перевозят добытое сырье для пе­реработки в более благоприятные для жизни и труда районы.

Наша же архаичная практика «северного освоения» ресурсо-расточительна и особенно высокотрудозатратна. Не случайно плотность населения в российской части Арктики (0, 1 -0, 2 чело­века на 1 км²) в 3—7 раз выше, чем в зарубежной (0, 03). При большой численности лишних людей на Севере предоставлен­ные им дорогостоящие льготы ложатся тяжелым бременем на госбюджет.

Эта стратегия находится в полном отрыве от общеэкономиче­ских и геополитических задач России и мировых тенденций пост­индустриального развития — всемерного форсирования высоких, ресурсосберегающих и высокопроизводительных технологий. У нас энергоемкость народного хозяйства втрое превосходит пока­затели передовых стран Запада («зачем экономить, если ресурсов хватает»).

При такой стратегической позиции, консервирующей уста­ревшие экономические отношения по использованию естествен­ных и людских ресурсов Севера, не имеют широких перспектив и смежные отрасли экономики, в частности транспорт, и в первую очередь Северный морской путь. Север, продолжая оставаться привлекательным сегодня «валютным цехом» страны, становится

навечно сырьевым придатком развитых стран, тормозом поступа­тельного движения России вперед и генератором бесчисленных проблем.

Вторая —новая стратегия основана на широкой интен­сификации хозяйственного освоения Севера исходя из его оп­тимальных направлений и масштабов на базе всемерного внедре­ния передовых достижений научно-технического и организаци­онного прогресса. Она предполагает получение максимального эффекта при наименьших затратах (в том числе в «кооперацион­ных» с северными районами) от добычи и использования естест­венных богатств.

Живой труд на Севере — самый ценный ресурс. По некоторым расчетам, нормативное превышение затрат на трудовые ресурсы над вложениями в основные производственные фонды составля­ет в районах Северо-Запада, Центра и Юга России 1, 37 раза, Си­бири и Дальнего Востока — 1, 44, а в районах Севера — более 1, 5 раза (дореформенные данные). То есть самая высокая эффектив­ность замещения живого труда техникой свойственна районам Востока и Севера.

Поэтому, выдвигая всестороннюю экономию ресурсов глав­ным отправным моментом рационального хозяйствования, его приоритетным направлением на Севере надо считать проведение активной трудосберегающей политики.

Следует внедрять самые высокопроизводительные методы до­бычи полезных ископаемых, но главное — перестроить организа­ционно-производственную и технологическую структуру хозяй­ственного комплекса в направлении жесткого ограничения пере­рабатывающих производств. В отличие от обжитых, старопромы­шленных районов, где сопряженность добывающих и обрабаты­вающих отраслей в территориально-производственных комплек­сах является фактором высокой экономии затрат общественного труда, на Севере дело обстоит иначе: выгоднее дробить такие ком­плексы и размещать раздельно их составные части. Ибо эффект агломерации с избытком перекрывается перерасходом затрат на обустройство и содержание рабочей силы (с семьями).

Указанную трансформацию производственной структуры це­лесообразно проводить не только при новом строительстве, но и реконструкции действующих предприятий (демонтаж старого оборудования без замены новым по истечении срока амортиза­ции и даже раньше).

Надо решительно отказываться от сохранения возникших на Севере в других исторических условиях (строительство в системе ГУЛАГа и т. д.) громоздких «комплексов» основных и обслужива­ющих объектов и крупных городов. Вместо этого следует идти по пути формирования небольших промышленных центров добыва­ющих отраслей с широким использованием вахтового и экспеди­ционного методов организации труда, вынося переработку разра­батываемого сырья (производство концентрата, выплавку метал­ла и т. п.) в другие, более комфортные для жизни районы.

Север должен избавиться от лишних людей — не только пен­сионеров и горняков выработанных рудников, как сейчас, но и от основной массы работников, занятых в перерабатывающих от­раслях и раздутой инфраструктуре. При этом следует иметь в ви­ду, что с развитием рыночных отношений будет постепенно сни­жаться привлекательность северных районов как мест получения высоких денежных доходов, ибо такие возможности появятся в обжитых центрах.

Структурно-перестроечные процессы в производстве вызовут повышение роли транспорта на Севере как важного фактора обще­го ресурсосбережения и особенно трудосбережения. Благодаря транспорту, в частности морскому и речному, обеспечивающему перевозку массовых промышленных грузов, становится возмож­ным улучшить размещение производительных сил, сформировать эффективную систему центров добычи и центров переработки сырья и материалов, связанных между собой четко работающим транспортным конвейером. Относительно сократится «северный завоз», но возрастут «северный вывоз» и «северный транзит», а вместе с ними и общий грузооборот.

Необходимо покончить с расточительством в использовании полезных ископаемых, перейти к политике сдержанных темпов их добычи, ограничить проекты строительства новых магистральных газо- и нефтепроводов экспортного назначения, заменить по­ставки на экспорт сырой нефти, газоконденсата, необработанной древесины продажей на мировых рынках готовой продукции их переработки. Дело порой доходит до абсурда: получая из России дешевые нефть и газ, некоторые страны затем продают нам по мировым ценам, но уже дорогие, выработанные из этого сырья синтетические материалы.

Указанная стратегия хозяйственного освоения Севера потре­бует изменения экономических отношений по использованию при­родных ресурсов. По мнению некоторых ученых, основным источником государственных доходов у нас может стать дифферен­циальная рента от их эксплуатации. Действительно, из конститу­ционного права государства как собственника земли и недр выте­кает его юридическое право на полное присвоение горной рен­ты - дохода, не обусловленного трудовыми затратами. Если в на­стоящее время только небольшая часть ренты попадает в бюджет федерации и ее субъектов (через налоги), а основная часть при­сваивается собственниками горнодобывающих предприятий, то положение должно быть исправлено «с точностью до наоборот».

В таком случае возникают условия для «бархатного» измене­ния форм собственности в добывающих отраслях. Уже сейчас в регионах Востока удельный вес государственной собственности выше, чем в других. На Севере в силу экстремальных условий жизни и труда это тем более правомерно.

Частные фирмы не добились здесь лучших результатов хозяй­ствования по сравнению с ранее достигнутыми государственны­ми организациями и если не присваивали бы дифференциальную ренту, то стали бы вечными иждивенцами государства, не ступив и шага без его помощи. Государство же, имея колоссальный внут­ренний и внешний долг, лишается огромных доходов, которые принадлежат ему по праву, как естественному собственнику при­родных ресурсов Севера.

В связи с этим могут коренным образом измениться межбюд­жетные отношения. Возрастут возможности государственной поддержки нуждающихся отраслей и регионов Севера. Функцио­нирующие отрасли обслуживания, включая транспорт (особенно Северный морской путь), обеспечивающие услугами базовые предприятия хозяйственного комплекса, значительно улучшат свое финансовое состояние.

Реализация второй стратегии возможна только в долго­срочной перспективе, так как Россия в силу острого кризи­са и неустойчивого выхода из него еще не скоро откажется от ны­нешних методов хозяйствования на Севере, особенно от форси­рованного экспорта добываемых нефти, газа, цветных металлов[32] и другого сырья. Однако подготовку к переходу на единственно вы­годную для интересов государства ресурсосберегающую стратеги­ческую концепцию нужно начинать уже теперь.

На Северной морской трассе в настоящее время и в перспек­тиве устойчиво формируются три основных вывозных потока грузов: металлургические, лесные и нефтяные. Деловое планиро­вание и тарифная политика в отношении них должны исходить из целесообразности сочетания каботажных перевозок из райо­нов добычи сырья в благоприятно расположенные центры пере­работки с дальнейшим вывозом в места потребления уже конеч­ной продукции.

Технико-экономическими обоснованиями давно подтвержде­на эффективность переработки необогащенной медно-никелевой руды Норильского горно-металлургического комбината в центрах на двух транспортных «плечах» — юге Красноярского края и в Мурманской области. В настоящее время предпочтительным яв­ляется второй вариант, поскольку в Мурманской области имеют­ся два родственных предприятия - ГМК «Печенганикель» в г. За­полярном (переработка руды в концентрат) и ГМК «Североникель» в г. Мончегорске (выплавка металла).

Средне январская температура на севере Красноярского края составляет минус 30—36°, в Мурманской области — минус 8—13°. Для обслуживания металлургического производства в последней занято гораздо меньше работников; население г. Заполярного ме­нее 20 тыс., г. Мончегорска - 65 тыс., тогда как г. Норильска 180 тыс. Еще в 70-х годах было доказано, что при их кооперации воз­можно с большой эффективностью значительно увеличить про­изводство никеля. Поэтому в расчетах по перспективному грузо­обороту Севморпути следует, с позиции достижения общей сум­марной экономии на производство и транспортировку продук­ции, не сокращать, а увеличивать перевозки необогащенной руды из Дудинки (с Норильского ГМК) в Мурманск (металлургичес­ким предприятиям области).

Для стимулирования производственной кооперации и.пере­возок полезно проработать механизм организационно-коммер­ческого (или договорного) объединения интегрируемых трех горно-металлургических предприятий и снижения транспорт­ных тарифов при увеличении объема грузопотоков сырья. Одно­временно следует установить для Норильска повышенную плату за трудовые ресурсы, а в Мурманской области такую плату не взимать, так как для государства создание дополнительной со­циальной инфраструктуры обходится здесь гораздо дешевле, чем в Норильске.

По договору трех комбинатов с государством в перспективном плане технического развития никелевой промышленности целе­сообразно предусмотреть мероприятия по свертыванию перера­батывающих мощностей на Норильском ГМК и их расширению в Мурманской области.

В предреформенные годы свыше 4/5 арктического экспорта приходилось на вывоз лесных грузов из Игарки и Тикси. По неко­торым проектировкам, в перспективе предполагается сокраще­ние этого грузопотока, что вряд ли оправдано. Спрос на лесома­териалы в Японии, странах Западной Европы и других высок.

Однако схему формирования лесоэкспортных поставок целе­сообразно перестроить. Представляется более обоснованным обеспечить преимущественный вывоз из Игарки и Тикси деловой древесины (а не пиломатериалов и проч.), причем сначала в лесо-перерабатывающие центры страны (Архангельская область, Ха­баровский и Приморский края), и уже оттуда транспортировать на внешний рынок продукцию глубокой переработки древесины. Ранее выполненные в СОПСе расчеты показали высокую эффек­тивность организации лесопереработки в европейских районах по сравнению с ЛПК Северной Сибири (вследствие гораздо меньших затрат на транспортировку необработанной древесины, чем на завоз и обустройство дополнительной рабочей силы для деревообрабатывающей промышленности Севера).

Намечаемый в перспективе большой вывоз по Севморпути в Японию и другие азиатские страны сырой нефти и газоконденсата нельзя признать рациональным. Целесообразнее вывозить нефть Западной Сибири на переработку в г. Комсомольск-на-Амуре, где действует нефтеперерабатывающий завод, а оттуда поставлять за рубеж нефте- и нефтехимические продукты. В западном направ­лении сильным конкурентом морских перевозок наливных грузов выступают магистральные нефтепроводы.

Кстати, водный транспорт в развитых странах Запада до сих пор играет важную роль в перевозках массовых грузов, особенно угля, руды, лесоматериалов. Например, в США и Канаде — по Ве­ликим озерам, в Германии — по Рейну и каналам Русского индус­триального района и др.

Рациональные схемы взаимодействия Севморпути с отправи­телями и получателями грузов обеспечивают реализацию прин­ципа трудосбережения на Севере и повышение конкурентоспо­собности базовых отраслей хозяйственного комплекса из-за су­щественного снижения издержек производства при переработке первичного сырья в условиях отсутствия удорожающих факторов. Это, в свою очередь, способствует расширению грузопотоков по Северному морскому пути и повышению результативности его транспортной деятельности.

На регионах Севера сильно сказываются недостатки бюд­жетного федерализма. В этих регионах, где зима длится 9 месяцев, взимаются такие же налоги, как в южных, а компенсирующие надбавки северянам предприятия платят из собственных доходов, увеличивая себестоимость продукции. Статьи федерального бюд­жета по поддержке Севера не относятся к защищаемым. До 1993 г. действовал принцип льготного кредитования завоза и возмеще­ния из федерального бюджета половины учетной ставки Цент­рального банка и половины транспортных расходов. Позднее эти льготы отменили, что поставило большинство организаций, обес­печивающих «северный завоз», на грань банкротства.

К зонам «особых интересов» относятся также некоторые груп­пы макрорегионов, весьма благоприятные по географическому по­ложению, экономическому потенциалу и другим факторам для предпринимательской деятельности государства и частного сектора. Ведущее положение в Европейской зоне занимают районы Ев­ропейского ядра России - Центральный, Северо-Западный, Волго-Вятский и Поволжский, располагающие почти 2/5 ее эконо­мического потенциала, в том числе 3/5 высокотехнологичных, наукоемких производств, огромным научным и информацион­ным потенциалом (НИИ, вузы, КБ, проектные институты и т. п.). В них сосредоточены крупнейшие города — промышленные и культурные центры с мощной сетью коммуникаций, сформиро­ванным основным ареалом рыночных отношений и т. д. Этим районам принадлежит главная роль в реализации экономической реформы, в стабилизации и подъеме всего народного хозяйства, обеспечении его экономического роста и структурной перестрой­ки. Они первенствуют в хозяйственной интеграции российских регионов, способствующей укреплению экономической безопас­ности и территориальной целостности государства, а также в уп­рочении хозяйственного единства стран - членов СНГ, особенно Союзного государства России и Белоруссии, отражая общие про­цессы глобализации.

Основные проблемы Европейского ядра касаются решения задач жизнеобеспечения и ресурсосбалансирования народного хозяйства, продвижения экономической реформы. Это:

• реструктуризация экономики (конверсия ВПК, оптимиза­ция развития опорных районов и центров, подъем слаборазвитых и депрессивных территорий и т. д.);

• смягчение напряженности топливно-энергетического и вод­ного балансов (проведение интенсивной энерго- и водосберегащей политики со сдерживанием развития гипертрофированных энергоемких и водоемких производств, усовершенствование по­ставок в разумных масштабах топлива и электроэнергии с Восто­ка, использование собственного энергетического потенциала, ре­конструкция водного хозяйства и т. д.);

• оздоровление окружающей природной среды, особенно в крупных городах (меры по предотвращению загрязнения воздуш­ного и водного бассейнов автомобильным транспортом, тепловой энергетикой, черной и цветной металлургией, химической, це­ментной и другими отраслями промышленности);

• проблемы демографии и социального развития (специаль­ные меры, противодействующие депопуляции и эмиграции насе­ления, снижению кадрового потенциала, в том числе программы социального возрождения села и малых городов и т. п.).

Ведущими направлениями перспективного развития Евро­пейского ядра будут интенсивная мобилизация и использование высоких технологий развитых (опорных) регионов и активная го­сударственная и частнопредпринимательская поддержка соци­ально-экономического оздоровления слаборазвитых и депрес­сивных районов.

Главенствующую роль на Востоке призваны выполнять райо­ны Южно-Сибирской полосы. Более эффективное развитие произ­водительных сил восточных районов возможно только при опере­жающем росте по сравнению с сырьевыми перерабатывающих от­раслей, потребляющих на месте большое количество дешевого топлива, электроэнергии и воды. Их размещение, не рациональ­ное на Севере (из-за суровых природно-климатических условий, малолюдья и сильного удорожания производственных, транс­портных и социальных затрат), целесообразно именно в Южно-Сибирской зоне. Благодаря этому разноширотные территории связываются эффективным производственно-технологическим «мостом» и образуют единую интеграционно-хозяйственную (ко­операционную) систему. В результате произойдет эффективная перестройка нашего азиатского рынка, будет обеспечиваться пре­имущественная реализация на внутренний и внешний рынки не топлива и сырья, а отечественной продукции их переработки.