Картина 5

Скамья в скверике у музыкальной школы. Из окон здания до­носятся звуки упражнений на различных музыкальных инстру­ментах. Вечер, почти темно. Большой фонарь освещает скамью, концентрируя на ней внимание. Появляются " мушкетеры " - Фе­дя, Ромчик и Киря. Оглядываются по сторонам. Ромчик садится на скамью.

Ф е д я. Ты куда?

Ромчик. Посижу, пока его нет. А то неизвестно сколько придется торчать на ногах.

К и р я. Уверены, это здесь?

Федя. Вроде бы да. По крайней мере так сказал. Не хотел, правда...

К и р я. Вообще не знаю, почему ты так легко согласился.

Федя. Ошибаешься, не легко. Но другого выхода нет. У тебя есть шанс насчет нее?

Киря качает головой. Правильно. И у меня нет. (Кивая на Ромчика.) А у него и подав­но. Размазня.

Р о м ч и к (вскакивая.) Ну, знаешь... Я, кстати, самый ин­теллектуальный из вас! Так что у меня как раз шансов больше...

Федя. Спрячь свои шансы в карман да поглубже! Скажите спасибо, что Д'Артаньян согласился. Он, можно сказать, делает нам дружескую услугу, а вы, неблагодарные ... (Прислушивается.) Тс-с-с, кто-то идет. (Всматривается.) Не он.

К и р я. А почему так поздно?

Федя. Они все тут полуночники. Днем в нормальной шко­ле, после обеда - учат уроки, вечером - здесь.

Киря. Трудяги будь здоров! Я б не вынес...

Р о м ч и к. Где уж тебе... Даже я не потянул бы!

Киря. Ха-ха! Интеллектуал! (Прислушивается.) Кто-то шуршит...

Все всматриваются в темноту но никого не видят. Это Сережа, который тихонько пробрался и спрятался за фонарем, имеющим довольно мощный постамент. Снова слышны звуки шагов.

Федя (всматривается.) Он. Прячься.

" 'Мушкетеры" бросаются врассыпную и прячутся. Киря на­талкивается в темноте на Сережу, вскрикивает, но Сережа зажимает ему рот. Появляется Андрей, осматривается, садит­ся на скамью и начинает ждать. Звонок по мобильному телефону.

Андрей (в трубку). Алло!... Послушай, я ведь сказал, се­годня я занят. Деловая встреча. Прошу тебя, перестань мне зво­нить. Скучно? Займись чем-нибудь. Например, уроками. Хоть раз в жизни выучи историю, попрооуи решить задачу по геометрии... Я сказал, попробуй. Нечего и пробовать? Тогда включи телеви­зор. Нечего смотреть? Тогда... Не знаю. Но сюда не звони. (Вы­ключает.)

Во время телефонного разговора Федя и Ромчик тоже пере­брались под защиту фонаря и теперь сидят там теплой компа­нией.

Федя. Серый, что ты здесь делаешь?

С е р е ж а. А вы?

К и р я. Чует мое сердце, эта Мадонна со своим телефоном испортит все дело! Настоящая акулиха! Так донимать мужика!

Ромчик. Всякое желание испарится как сон, как утренний туман...

Федя. Тс-с-с...

Появляется Маша со скрипкой. Она спокойно проходит ми­мо Андрея, не узнав его в темноте.

Андрей. Кузнечик!

Маша останавливается и всматривается в темноту. Маша. Ты?!... Что ты здесь делаешь?

Андрей. Жду одного приятеля. Играет на виолончели. Договорились встретиться... Посиди со мной пару минут.

Маша колеблется, но все же присаживается на край ска­мьи.

А н д р е й. Не боишься так поздно ходить одна?

Маша. Нет. Кому я нужна?

Андрей. Так уверена, что никому? Напрасно. (Пауза.) Хочешь, буду тебя встречать?

Маша (не поверив своим ушам.) Ты?... Меня?... По-моему, тебе есть кого встречать и провожать.

А н д р е й. То совсем другое. А тебя - по-соседски.

Маша. Будем ходить в паре, как в детском саду?

Андрей. Именно.

Маша. Еще помнишь?

Андрей. Конечно! (Подражает голосу воспитательни­цы.) " Девочки-мальчики, постройтесь парами! "

Маша. Ты брал меня за руку, и мы становились в строй... Полдня ты держал мою ладонь в своей...

Андрей. Правда? Помню, но смутно...У тебя память лучше моей.

Маша. Не думаю. Просто мы по-разному воспринимали эти походы...

Андрей. Долго помнится обычно что-то плохое или, на­оборот, приятное... Правда?

Маша молча кивает. Андрей осторожно берет ее за руку. Надеюсь, твои воспоминания из разряда последних...

Маша пытается высвободить руку. Или я ошибаюсь?

Маша молчит, но уже не пытается освободиться от руки Андрея.

Все в этом мире возвращается на круги своя... Сказал кто-то из умных людей. А вот я помню другое. Однажды в то далекое вре­мя мы с тобой... поцеловались. Да, да, не смотри на меня так. Са­мым настоящим образом... поцеловались. Не помнишь?

Маша молча качает головой. Все играли в войну... Я был командиром корабля, ты - медсест­рой. Меня тяжело ранили, и ты делала мне операцию.

Маша. Медсестра - операцию?

Андрей.В то время мы не знали, что это не положено. А может убили хирурга, и она заменила его... Деталей не помню. Но операция была своеобразной; ты отрезала пуговицы с моей куртки, после чего мама на другой день ходила объясняться с воспитательницей.

Маша. Правда? Я этого не знала... Пуговицы были метал­лические, а ведь я извлекала пули...

А н д р е й. А, все-таки помнишь! Что было потом?

Маша молча качает головой. Далее было, как в кино... Мы с тобой дали клятву любить друг друга до конца жизни, после чего меня увезли в госпиталь. Да, а нашу клятву мы скрепили поцелуем.

Маша. Ненастоящим.

Андрей. Почему?

Маша. Он был в щечку.

Андрей. Неважно. В то время у меня еще не было опыта отношений с женщинами... К тому же эту оплошность легко ис­править. (Целует Машу в губы.) Прости, это просто давнишний долг. Ошибки детства надо исправлять.

Маша. Ты.... ты сошел с ума!

Андрей. Что-нибудь опять не так? (Целует ее снова.)

От возмущения Маша не может найти подходящие слова. Андреи берет ее руку и нежно целует ладонь.

А знаешь, твоя ладошка почти не изменилась. Сейчас я все вспомнил. Прости, я забыл, что мы уже не в детском саду. А жаль.

Маша поднимается, берет свою скрипку. Андрей тоже вскакивает.

Андрей. Пожалуй, мне тоже пора. Приятель что-то за­держивается. Знаешь, у меня дома кассета " Музыка зарубежного кино". Хочешь послушать? Фрэнсис Лей, Мишель Легран, Нино Рота...

Маша. Очень заманчиво... Но сегодня уже поздно. В дру­гой раз.

Андрей. Но мне дали ее на один день. Завтра надо от­дать. Я как раз собирался весь вечер слушать. И знаешь, чья са­мая классная музыка? Не поверишь. Нашего Микаэла Таривердиева! Надо же было мне заполучить иностранную кассету, что­бы открыть для себя такого композитора! Там вся музыка дос­тойная, но от его мелодий хочется летать!

Маша. Уговорил. Пошли.

Андрей и Маша уходят. " Мушкетеры" вылезают из своего укрытия и разминают кости. Они подавлены и долго не могут начать разговор.

Федя. Вот это называется - высший пилотаж! Он - на­стоящий асс!

К и р я. За пятнадцать минут положил ее на обе лопатки!

Р о м ч и к. Да... Она спеклась. Осталось только вытащить из печи.

Ф е д я. По части баб у него настоящий талант... Непонятно только, чего мы киснем. Радоваться надо, кричать " ура! ". Диск " Трамплина", считай, у нас в кармане!

Ромчик. А на душе как-то кошки скребут... Почему?

Федя. Почему, почему... Каждый бы хотел быть на его месте... Да не надо. Черт с ними, пошли по домам.

Внезапно в тишине раздались непонятные звуки. " Мушкетеры " остановились и стали всматриваться в темноту. Это Се­режа, обняв столб, горько плакал. Серый, ты что! Брось, старик! В конце концов, ты мужик!

" Мушкетеры" подхватывают Сережу под руки и уводят с собой.