Глава IX. Ехали по шоссе не очень долго, но уже промелькнула табличка с надписью «Витебск», обозначающая, что город закончился

Ехали по шоссе не очень долго, но уже промелькнула табличка с надписью «Витебск», обозначающая, что город закончился. Справа был лес, вдалеке он казался покрытым сизой дымкой, а чуть ближе, сразу за кюветом, начиналось поле – где распаханное, а где длинными рядами гряд зеленела картошка.

Слева стояли захолустные хибарки – видимо, дачи, а рядом с ними – шикарные коттеджи. Кое-где еще зеленели полувысохшие болотца, в которых плескались жирные утки.

Наконец, они завернули в переулок. На сердце у Евы стало теплее, эта деревня так напоминала ей родной сердцу Песковатик, где она прожила 7 лет! Но частные дома на Песковатике были намного добротнее, а сколько коттеджей было только на 7-й и 8-й Линиях!.. Впрочем, их везде хватало, на той же Новотракторной… Ева знала наизусть Верхний и Нижний Песковатики, вплоть до улицы Гагарина, и от Мазурино до Ольгово, до Улановичей…

А эта территория была ей неизвестна.

182- Это деревня? – спросила Ева.

183- Можно и так сказать. Дальше идут Вороны. Это Билево. Твой новый дом.

Ева вышла из машины. Высокий бетонный забор в два человеческих роста, поверху натянута колючая проволока – неудивительно, если под напряжением. Дверь в этой крепости была железная, с глазком. Рядом был звонок и еще одна кнопочка – сигнализация.

Ника нажала на пульт, и белая стена, похожая на жалюзи, открыла гараж, поднявшись вверх. Женщина загнала машину, зашла во двор.

Двор был заасфальтированный, просторный. Бетонная лестница поднималась вверх: первый этаж был почти на уровне второго, а ниже был подвал, отделанный красным камнем, как подмуровка. Окна на первом этаже – с черной кованной решеткой, такие же перила у лестницы – черные кованые, с завитушками.

Домик был в три этажа, кирпичный, на втором и третьем этажах были балконы. Дверь в дом тоже была железная.

Правда, вся эта роскошь, скорее, напоминала крепость или тюрьму, но Еве, девушке без предрассудков, все очень нравилось.

- Заходи, - пригласила Вероника дочь.

На первом этаже была шикарнейшая кухня, огромный коридор, ванна и туалет, душевая, три комнаты и холл – огромный и обставленный дорогой мебелью. Все эти размеры поражали столь неэмоциональную и не склонную к фантазиям девушку.

Второй этаж поразил ее не меньше. Тут был тренажерный зал, тоже санузел, три спальни, зал и три балкона – лоджия, застекленный – в другой комнате, и из зала – огромный, с вьющимся плющом по сторонам.

На третьем этаже было больше стиля модерн. На полу стояли закрученные вазы, на стенах висели картины. «Пикассо или там Шагал – да кто его знает. Я не понимаю эту абстракцию, но она мне нравится» - решила про себя Ева. И она действительно не понимала, почему на одной картине нарисован огромный глаз, у которого вместо ресниц – солнечные лучи, а слеза, которая капает куда-то вниз, сливается в целое море. И тем не менее, это был новое для Евы, и вызвало у нее симпатию. Покажи ей Ника «Черный квадрат» Малевича – и это бы сошло. Слишком уж все было ей ново и коренным образом отличалось от того, что она видела до сих пор в своей жизни.

184- Как тебе дом? – спросила Вероника.

185- Красиво.

186- Я тебе еще не показала одно место, которое станет твоим любимым, я в этом уверена.

187- Любимым?

188- Да. Чердак.

И снова они поднимались по лестнице наверх.

Тут, на чердаке, ничего не напоминало великолепия, царившего ниже. И Ева действительно почувствовала, что это место станет ей дороже всего. Обычный чердак – низенький, с маленькими, правда, красиво оформленными круглыми окошками. Почти все родное, как в ее старом доме.

«Что за глупости, - накинулась на себя Ева за слабость, - Ей всучили такую комнату, а она собралась жить на чердаке, как нищенка!»

189- Смотри! – Ника подошла к одному окошку и открыла его. Это окошко на самом деле оказалось дверью, о чем свидетельствовал навес

190- Это тоже балкон, - объяснила мать.

Балкон был накрыт навесом, как крышей. По бокам он был деревянный, и чем-то напоминал маленькую, очень уютную комнатку. Ева подошла к балкону; рядом был толстый сук дуба. «Сюда можно забраться», - подумала она.

Тимофей поцеловал жену.

191- Здравствуй, Ника.

192- Здравствуй.

193- Она уже дома?

194- Да, в комнате.

195- Ну и как?

196- Старайся только не сюсюкать с ней, она не любит такого. Зайди.

197- Сейчас… Как же она тебя простила?

198- Может, и не простила, я же не знаю.

Тимофей вошел в комнату. Ева сидела на кровати и что-то слушала. Когда дверь закрылась, она повернула голову.

Она увидела высокого мужчину средних лет, который ласково смотрел на нее темными глазами.

199- Здравствуй, девочка, - сказал он, улыбаясь, - Тебя зовут Ева, да?

200- Здравствуйте, да.

201- А меня – Тимофей Васильевич… Ты ведь теперь будешь жить у нас, так? Значит, я буду тебе… ну, как бы отец… Ты можешь даже меня называть папой, хотя можешь и как-нибудь по-другому…Я понимаю, тебе нелегко будет так сразу адаптироваться в новых условиях.

202- Нет, почему же. Здравствуй, папа.

Его это немного удивило. «По-моему, Ника не права, - решил он, - С ней не должно быть проблем»

203- Здравствуй… дочка. Ну, как тебе у нас?

204- Мне такое и не снилось.

205- Значит, понравился? Очень рад.

206- Да, красиво. Спасибо вам за все. Вы совсем не обязаны обо мне заботиться.

207- Как же не обязаны? Ты ведь… ты наша дочь. Как бы ты жила?

208- Я сумела бы себя одну прокормить, - твердо сказала Ева, - не волнуйся, я бы не осталась одна и не опустилась на дно. Я бы работала.

209- Работала? Сколько же тебе лет?

210- 17. но это ни о чем не говорит.

211- Ты ведь еще школьница!

212- Я окончила 11 классов.

213- А где ты сейчас учишься?

214- Нигде.

215- Как это – нигде? – всполошился Тимофей, - а как же институт?

216- В этом году уже не успею. Разве что только в следующем.

217- На будущий год ты обязательно поступишь, - сказала Ника: она стояла в дверях.

218- Конечно, - ровно сказала Ева.

219- Я бы хотела с тобой поговорить, - произнесла Ника, - о тебе. Чтобы получше тебя узнать. Чем ты вообще занимаешься на летних каникулах и сейчас?

220- Развлекаюсь. У меня достаточно друзей для этого.

221- Друзей – значит, ты больше привыкла общаться с парнями?

222- Вообще-то да. Хотя предпочитаю иногда общество девчонок. Наши местные ребята были слишком глупые для меня.

223- А у тебя был парень?

224- Вообще-то… - она напряглась и Ника это почувствовала. Погладила ее по руке.

225- Я понимаю, бабушка тобой мало интересовалась, но мне ты можешь рассказать.

226- Парня у меня нет. И не было.

227- Тебе 17, и у тебя еще не было парня?

228- Ну и что? Что? У меня должен быть парень, потому что у всех уже есть? А мне какое дело? Я – не все. К тому же, некогда было думать об этом.

229- Чтобы у та-акой девчонки не было парня? – удивился Тимофей.

230- Да, именно. У такой девчонки и парень должен быть особенным. А я себе еще не подобрала достойную партию. Нет, я не хвастаюсь, просто так и есть – я не такая, как все, и горжусь этим. Я просто девочка-друг. Больше мне и не надо.

231- И ты никогда не пробовала ни с кем встречаться? – продолжал он.

232- Что значит – встречаться? Дружу я со всеми, и встречаюсь с ними каждый день, мы ходим гулять.

233- Ну, встречаться, значит – с парнем, который тебе небезразличен, гулять с ним, обниматься, целоваться… ну, понимаешь. Ведь у тебя все это было?

234- Нет… то есть было. Один раз в жизни я обнималась с парнем не просто как с другом. И целовалась один раз.

235- Всего один?

236- Да, и я не хочу об этом вспоминать.