Сущность особенности и значение пересмотра судебных решений в порядке надзора

Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ в УПК РФ внесены законодательные новеллы (введены новые главы 45.1, 47.1 и 48.1), которые полностью вступают в действие с 1 января 2013 г., серьезно изменяя систему пересмотра судебных решений в апелляционном, кассационном и надзорном порядке.

Пересмотр судебных решений в порядке надзора существенно изменил свою форму. Необходимо отметить, что ее правомерность в прежней редакции Закона вызывала серьезные сомнения. Так, согласно правовой позиции Европейского суда по правам человека сохранение в российском судопроизводстве процедуры отмены в порядке надзора (и по гражданским, и по уголовным делам) вступивших в законную силу судебных решений может сделать право на доступ к суду иллюзорным и нарушить принцип правовой определенности (за исключением случаев, когда посредством отмены окончательных решений не исправляются лишь " фундаментальные нарушения" закона). Полномочия вышестоящих судов по пересмотру судебных решений должны осуществляться исключительно в целях исправления грубых судебных ошибок и несправедливости при отправлении правосудия, а не ради повторного рассмотрения дела ввиду несогласия с решением суда (оценкой доказательств или юридической оценкой фактов) той или иной стороны или вышестоящей судебной инстанции < 1>. Новая регламентация пересмотра судебных решений в порядке надзора, изложенная в данной главе, учитывает эту позицию Страсбургского суда.

Надзорное производство по уголовным делам по смыслу статей 17 (часть 3), 46, 50 (часть 3), 52, 55 (часть 3), 118 и 126 Конституции Российской Федерации призвано обеспечить исправление судебных ошибок путем пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений, с тем чтобы - исходя из принципов справедливости, соразмерности и правовой безопасности - гарантировать эффективную защиту конституционных ценностей, прежде всего прав и свобод человека и гражданина < 2>.

Вместе с тем Президиум Верховного Суда Российской Федерации остается теперь единственной надзорной инстанцией. С учетом того, что не только надзорная, но и кассационная процедура серьезно ограничена в возможностях пересмотра дела ввиду неправильного разрешения его по существу (ст. 401.15 и 412.9 УПК РФ), а апелляционный пересмотр в основном сосредоточен в судах субъектов Федерации и равных им судах (за исключением случаев, указанных в пунктах ч. 3 ст. 412.1 УПК РФ), обжалование доказанности виновности лица в совершении преступления, т.е., по существу, решения по главному вопросу уголовного дела, в большинстве случаев не сможет выйти за пределы судопроизводства местного уровня. Принимая во внимание исторические традиции российского массового правосознания, привыкшего искать последнюю защиту от произвола удаленных от центра местных правителей именно у верховной власти, это может привести к негативным последствиям в виде роста числа граждан, недовольных осуществлением правосудия, что чревато увеличение количества жалоб в ЕСПЧ.

Прокурором, полномочным подписывать надзорное представление, согласно ч. 3 ст. 412.3 УПК РФ является лишь Генеральный прокурор РФ или его заместители, которые могли и не принимать участия в судебном разбирательстве по данному делу в качестве государственного обвинителя.

В п. 5 ч. 3 ст. 412.1 УПК РФ предусмотрено обжалование постановлений Президиума Верховного Суда в этот же самый орган, что, в сущности, есть не что иное, как отступление от принципа " никто не должен быть судьей в собственном деле". Такой порядок абсолютно оправдан, когда речь идет о новых или вновь открывшихся обстоятельствах, ранее практически не могущих быть известными суду при вынесении решения (а значит, и не связывающие судей моральной ответственностью за их необнаружение), однако исправление судом собственных ошибок, которые были сделаны им при предыдущем надзорном рассмотрении, ставит под сомнение его объективную независимость. По-видимому, регулирование, данное в названной статье, носит вынужденный и исключительный характер, связанный, во-первых, с тем, что решения Президиума Верховного Суда РФ просто некуда обжаловать (и потому допущение обжалования их в тот же орган есть " наименьшее зло"), а во-вторых, с тем, что если основания пересмотра не носят характера новых или вновь открывшихся обстоятельств, но тем не менее являются фундаментальными нарушениями закона, исправление такой судебной ошибки, пусть даже и самой инстанцией, которая ее допустила, является большей ценностью, чем внешние гарантии независимости суда. Вероятно, законодатель исходил здесь из того предположения, что высокий профессиональный уровень судей Верховного Суда РФ сам по себе служит достаточной гарантией против проявления ими предвзятости и необъективности при исправлении собственных ошибок.

Надзорные жалоба, представление подаются теперь не через суд, постановивший обжалуемое решение, а непосредственно в Верховный Суд Российской Федерации (ст. 412.2 УПК РФ). Следует указать на то, что годичный срок давности, т.е. срок, ограничивающий право обращения с жалобой или представлением, установленный данной статьей, явно конкурирует с таким же сроком для кассационного обжалования (ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ). То есть, если заявитель полностью использовал такой срок для кассационного обжалования, он фактически теряет возможность обращения с надзорной жалобой или представлением. Представляется, что это призвано стимулировать заявителей к своевременному обращению в названные инстанции. При этом годичный срок для обжалования судебных решений, установленный в ст. 412.2 УПК РФ, не равнозначен такому же по продолжительности сроку пересмотра в надзорном порядке решения суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, предусмотренному ст. 401.6 того же Кодекса. Годичный срок, установленный в ст. 412.2 УПК РФ, относится к числу т.н. исковых сроков, т.е. тех, в течение которых сторона вправе обратиться в суд. Подобные сроки имеют целью обеспечить процессуальную экономию и обычно могут быть продлены судом при наличии уважительных причин их пропуска. Годичный же срок, предусмотренный ст. 401.6 УПК РФ, является не исковым, а пресекательным; он предназначен для исключения бессрочного уголовного преследования лица и обеспечения таким образом стабильности правоотношений, а потому не может быть продлен.

В соответствии со ст. 412.6 УПК РФ надзорные жалоба или представление рассматриваются в Верховном Суде РФ в течение 1 месяца со дня их поступления, если уголовное дело не было истребовано, или в течение 2 месяцев со дня их поступления, если уголовное дело было истребовано. То есть 10-дневный срок, предусмотренный для возврата поступивших жалобы или представления ч. 2 ст. 412.4 УПК РФ, также должен укладываться в эти сроки, вместе со временем предварительного изучения (рассмотрения) жалобы или представления судьей в порядке ст. 412.5. Причем, поскольку согласно ч. 1 ст. 412.4 речь идет о возврате жалобы " без рассмотрения по существу", а судья согласно названию ст. 412.5 именно " рассматривает" жалобу или представление, следует прийти к выводу, что данный 10-дневный срок установлен не для изучения и рассмотрения жалобы (представления) судьей с целью определения наличия или отсутствия оснований для пересмотра судебных решений в надзорном порядке, а лишь для ее внешнего исследования на предмет соответствия формальным требованиям, предусмотренным ст. 412.3 УПК РФ.

Вместе с тем надзорные жалоба, представление подлежат возврату, если они не отвечают требованиям, предусмотренным статьей 412.3 УПК РФ, в том числе если в них нет указания на предусмотренные законом основания пересмотра судебного решения в порядке надзора с приведением доводов, свидетельствующих о наличии таких оснований (п. 5 ч. 1 упомянутой статьи). В общем и целом вывод о том, свидетельствуют ли доводы жалобы о наличии оснований для пересмотра или нет, требует их правовой оценки. Более того, термин " свидетельствовать" в его буквальном истолковании (т.е. говорить в пользу какого-либо факта) предполагает, что основания для отмены судебного решения, на которые есть ссылка в жалобе, по меньшей мере, вероятны. Однако представляется, что данное положение следует в данном случае толковать ограничительно, в том смысле, что в жалобе или представлении должны быть хотя бы формально приведены некие доводы в обоснование утверждения о наличии оснований для надзорного пересмотра. Вопрос о том, подтверждают они или нет действительное существование оснований для пересмотра, в этот момент не ставится, т.к. иначе деятельность судьи, который затем будет рассматривать жалобу по существу, окажется предвосхищенной этим преждевременным выводом.

10. Основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда в порядке надзора являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального законов, повлиявшие на исход дела (ч. 1 ст. 412.9 УПК РФ). Существенным, или фундаментальным, нарушением считается такое, оставление которого без исправления искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших (Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июля 2002 г.).

В Постановлении Европейского суда по правам человека от 14.02.2008 по делу Пшеничный против России фундаментальными ошибками признаются, например, " ошибка подсудности, существенные процессуальные нарушения или превышение полномочий". Что же касается " ошибки факта", то по мнению ЕСПЧ " только ошибки фактов, которые не могли быть исправлены обычной жалобой, ввиду того что они стали очевидны только после того, как решение суда вступило в силу, могут считаться обстоятельством существенного и неопровержимого характера, оправдывающего отклонение от принципа правовой определенности". То есть ошибки факта, оправдывающие пересмотр окончательного судебного решения, - это, по сути, то, что в российском уголовном процессе называют вновь открывшимися или новыми обстоятельствами.

Под исходом дела должно, на наш взгляд, пониматься решение главного вопроса уголовного дела, то есть вопроса об уголовной ответственности (доказанности виновности обвиняемого, квалификации преступления и наказании), или, иначе говоря, разрешение дела по существу. Как видно, этот вопрос включает в себя и вопрос фактической обоснованности решения о наличии в деянии состава преступления и правовую оценку деяния. То есть неверно было бы полагать, что надзорная инстанция всегда имеет дело только с неправильным применением процессуального или материального закона и совершенно не касается вопросов факта. Однако последние попадают в поле зрения суда надзорной инстанции лишь через посредство допущенного по делу существенного нарушения закона, которое реально повлияло на исход дела, то есть разрешение его по существу, в том числе на фактическую обоснованность решения.

Представляется, что существенные (фундаментальные) нарушения материального уголовного закона, если они, как было сказано выше, искажают саму суть правосудия и смысл приговора как акта правосудия (например, осуждение за деяние, не запрещенное уголовным законом; назначение наказания в виде смертной казни при действии запрета или моратория на осуждение к ней и т.п.), всегда влияют на исход дела, ибо сами они и есть исход дела. Поэтому искать их связь с неправильностью разрешения дела по существу излишне.

Согласно ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод никто не должен быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства (п. 1). Это не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела (п. 2). Согласно правоприменительной практике Европейского суда по правам человека право на судебное разбирательство, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должно толковаться в контексте принципа господства права, одним из основополагающих аспектов которого является начало правовой определенности, которое среди прочего требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено < 6>. Данный принцип предполагает, что ни одна из сторон не вправе добиваться пересмотра вступившего в законную силу и подлежащего неукоснительному исполнению судебного решения лишь в целях повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения.

На наш взгляд, позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в названном Постановлении, состоит именно в признании необходимости, в силу требований норм Конституции РФ, распространения на надзорное производство аналогичного кассации правила о возможности поворота к худшему для осужденного или оправданного, во-первых, при наличии существенных (фундаментальных) нарушений закона, повлиявших на результат рассмотрения дела по существу, а во-вторых, при условии, что на этом настаивает сторона обвинения (прокурор, потерпевший или его представитель). Так, Конституционный Суд РФ установил, что " статья 405 УПК Российской Федерации (аналог нынешней ст. 412.9. - А.С.) в той мере, в какой в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда она, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора (выделено мной. - А.С.), не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные нарушения, ведущие к неправильному разрешению дела... не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19, 21, 46 (часть 1), 52, 55 (часть 3) и 123 (часть 3)" (п. 4.2). Упоминание в данном Постановлении Конституционного Суда РФ о возможности пересмотра судебного решения против интересов обвиняемого (осужденного, оправданного и т.д.) только по требованию стороны обвинения, а не по жалобе самого обвиняемого не случайно, а объясняется необходимостью учета вытекающего из конституционного принципа судебной защиты правила о т.н. свободе обжалования приговоров, которое имеет целью избавить обвиняемого от опасений ухудшить собственное положение подачей жалобы в свою защиту на приговор в вышестоящий суд. Таким образом, отсутствие в гл. 48.1 УПК РФ положения о допустимости поворота к худшему лишь по требованию прокурора, потерпевшего или его представителя, но не по жалобе осужденного, оправданного или лица, в отношении которого судом было прекращено уголовное дело, можно считать пробелом и невыполнением законодателем поручения Конституционного Суда РФ. Причем данный пробел восполняется приведенной выше правовой позицией Конституционного Суда РФ, которую суды обязаны учитывать и применять при разрешении дел в порядке надзора.

Следует однако иметь в виду, что согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ (и фактически поручению, данному им законодателю) " до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство пересмотр в порядке надзора по жалобе потерпевшего, его представителя и по представлению прокурора (выделено мной - А.С.) обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела, допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу" < 10>. Какие выводы можно сделать из названной правовой позиции Конституционного Суда РФ? Учитывая, что понятие " пересмотр" охватывает как изменение, так и отмену судебного решения, суд надзорной инстанции не вправе не только изменять в сторону ухудшения, но также и отменять приговор с направлением дела на новое рассмотрение нижестоящим судом по мотивам необходимости ухудшения положения обвиняемого (осужденного, оправданного) - иначе как по требованию стороны обвинения. Упоминание в данном Постановлении Конституционного Суда РФ о возможности пересмотра судебного решения против интересов обвиняемого (осужденного, оправданного и т.д.) только по требованию стороны обвинения, а не по жалобе самого обвиняемого не случайно, объясняется необходимостью учета вытекающего из конституционного принципа судебной защиты правила о т.н. свободе обжалования приговоров, которое имеет целью избавить обвиняемого от опасений ухудшить свое положение подачей жалобы на приговор в вышестоящий суд. Отсутствие в УПК РФ (в ред. ФЗ от 29 декабря 2010 г.) этого положения является, на наш взгляд, пробелом, ограничивающим свободу обжалования приговоров, который должен восполняться непосредственным применением положения, сформулированного в названном решении Конституционного Суда РФ.

Согласно ч. 1 ст. 412.12 УПК РФ Президиум Верховного Суда РФ в интересах законности вправе выйти за пределы доводов надзорных жалобы, представления и рассмотреть уголовное дело в полном объеме, в том числе в отношении лиц, которые не обжаловали судебные решения в порядке надзора. Данное положение можно понимать как известный в теории процесса и реально используемый в ряде правовых систем (например, во Франции) т.н. пересмотр в интересах закона, в отличие от пересмотра в интересах сторон, когда само по себе судебное решение либо не отменяется, либо отменяется, но все субъективные права и обязанности, им порожденные, сохраняют свою силу и значение. Однако при этом Верховный Суд констатирует нарушение закона, допущенное судом при принятии данного судебного решения, единственно, в видах недопущения таковых в дальнейшем. Впрочем, наиболее вероятно, что российский законодатель просто имеет здесь в виду ревизионный характер полномочий надзорной инстанции. В этом случае не исключено изменение или отмена судебного решения с наступлением соответствующих последствий для осужденных или оправданных. В пользу такого предположения говорит то, что даже суды кассационной инстанции наделены ярко выраженными ревизионными полномочиями (ч. 1 и 2 ст. 401.16 УПК РФ).

При отмене приговора, определения, постановления с направлением дела на новое расследование или судебное рассмотрение суд надзорной инстанции, в силу ч. 3 ст. 412.12 УПК РФ, не вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены или отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции. Кроме того, он не может предрешать вопросы: о достоверности или недостоверности того или иного доказательства и о преимуществах одних доказательств перед другими, а также определять, какое судебное решение должно быть принято при новом рассмотрении дела, т.ч., очевидно, о применении того или иного уголовного закона и о мере наказания. Вместе с тем в своем постановлении об отмене судебного решения и передаче уголовного дела на новое судебное рассмотрение, надзорная инстанция вправе обосновать, почему у нее имеются сомнения по указанным вопросам, и предложить нижестоящему суду вернуться к их обсуждению. Только в этом смысле можно понимать применительно к указанным вопросам предписание ч. 2 настоящей статьи о том, что указания суда надзорной инстанции обязательны при повторном рассмотрении данного уголовного дела судом нижестоящей инстанции. Содержащиеся в постановлении (определении) суда надзорной инстанции указания на процессуальные нарушения, допущенные в предыдущем судебном разбирательстве либо досудебном производстве, имеют обязательный характер для нижестоящих судов и прокурора при новом рассмотрении дела. Невыполнение этих указаний служит основанием к отмене судебного решения ввиду нарушения уголовно-процессуального закона.

Положения ч. 3 названной статьи направлены на недопустимость ограничения независимости нижестоящего суда, который будет рассматривать дело лишь после отмены судебного решения надзорной инстанцией. Вместе с тем по буквальному смыслу данной нормы указанные изъятия не распространяются на случаи изменения судебного решения. То есть, изменяя (но не отменяя!) решение, Президиум Верховного Суда РФ вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре суда или были отвергнуты им, разрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства и преимуществах одних доказательств перед другими (конечно, только при том общем условии, что исправляемые таким образом ошибки нижестоящих судов явилось результатом существенных нарушений закона и при этом надзорная инстанция не использует новых доказательств, не прошедших проверку в судебном следствии в первой или апелляционной инстанциях). При этом в ст. 412.12 УПК РФ, в отличие от кассационной стадии (п. 2 ч. 7 ст. 401.16 УПК РФ), не содержится запрета суду надзорной инстанции предрешать вопрос о доказанности или недоказанности обвинения, однако представляется, что такого права у надзорной инстанции нет, т.к. оно исключается более общим запретом устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

Отсутствует в ст. 412.12 УПК РФ и установленный ныне для кассационного порядка пересмотра (п. 3 ч. 7 ст. 401.16 УПК РФ) - а ранее, в п. 3 ч. 7 ст. 410 УПК РФ и для надзорного порядка в отношении судов первой и апелляционной инстанций - запрет принимать решения о применении судом первой или апелляционной инстанции того или иного уголовного закона и о мере наказания. То есть по буквальному смыслу ст. 412.12 УПК РФ Президиум Верховного Суда РФ на первый взгляд обладает правом давать нижестоящим судам обязательные указания о применении уголовного закона и о мере наказания. Однако при применении п. 2 и 3 данной статьи следует учитывать позицию Конституционного Суда РФ, согласно которой независимость судей, призванная обеспечивать при отправлении правосудия права и свободы личности, приоритет которых закреплен в Конституции РФ, не затрагивается возложением на суд вышестоящим судом обязанности исходить при новом рассмотрении уголовного дела из принятых именно им решений - при условии, что такие решения непосредственно не связаны с вопросами, подлежащими разрешению в приговоре суда, в том числе о фактических обстоятельствах дела, оценке достоверности и достаточности доказательств, квалификации деяния, наказании осужденного и т.д. Таким образом, судья или суд, не согласный с мнением суда вышестоящей инстанции, сформулированным применительно к самому существу уголовного дела и выступающим, по его мнению, в качестве препятствия для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора, вправе при новом рассмотрении дела, подчиняясь только Конституции РФ и федеральному закону (статья 120, часть 1, Конституции РФ), принять процессуальное решение самостоятельно в пределах собственной компетенции. Иное истолкование означало бы нарушение закрепленных в Конституции РФ принципов самостоятельности суда и судей и их независимости < 11>. Такой вывод подтверждается и последней фразой ч. 3 ст. 412.12 УПК РФ, в которой надзорной инстанции воспрещается " определять, какое судебное решение должно быть принято при новом рассмотрении дела".