Свобода слова и права личности

Возникло объективное противоречие между свободой информирования общества средствами массовой коммуникации, осознаваемой сегодня как признак демократизации, декларируемой национальными, надгосударственными документами, и правами отдельной личности.

Вспомним, что одним из первых документов, принятых генеральной ассамблеей ООН в 1946 г., была резолюция о свободе информации, которая гласила, что эта свобода «означает право собирать, передавать и публиковать информацию, представляющую общественный интерес, без всяких ограничений». В том же ряду стоит право каждого человека на информацию, в 1948 г. провозглашенное Всеобщей декларацией прав человека. Таким образом, права личности на свободу выражения мнения, являющиеся сегодня общественной моралью, не беспредельны. Естественными ограничениями выступают права другой личности (при условии, что их не ущемляют права первой) и общественная мораль.

Поскольку освещение социальной жизни СМК включает и информацию о людях, чьи действия и мнения — иногда единственный предмет новости, указанная область является зоной столкновения этих двух подходов: неясно, где кончается общественный интерес к жизни индивида и где начинаются барьеры, за которыми эта жизнь стремится

184 Часть II Деятельность СМК как реализация интересов социальных субъектов

укрыться. Прежде всего речь идет о тех личностях, которые по роду занятий находятся у всех на виду, более того, они сами весьма заинтересованы в повышенном внимании к ним прессы, поскольку это вызывает цепную реакцию интереса. Именно такая ситуация предусмотрена Европейским судом по правам человека, который, в полном соответствии с концепцией свободы информации, предоставляет каждому возможность выражать свое мнение по поводу общественной и частной жизни любого человека, за исключением случаев, когда это мнение содержит ложные или оскорбляющие достоинство личности сведения.

Если речь идет о клевете, эта ситуация является сравнительно простым случаем, который довольно основательно представлен во многих национальных сводах законов.

Всплеск общественной дискуссии по этому поводу возникает всякий раз, когда речь идет о знаменитостях. Трагическая смерть принцессы Дианы, как мы помним, привела к тому, что фотожурналисты, опубликовавшие снимки попавшей в автокатастрофу принцессы, чуть не оказались на скамье подсудимых. Сразу стоит оговориться, что на этот счет в каждой стране существует свой общественный настрой, базирующийся на своего рода публичном интересе. Скандал с президентом США Б. Клинтоном не мог разразиться, например, во Франции, поскольку подобное судебное разбирательство было бы вмешательством в частную жизнь.

Приведем данные опроса общенациональной выборки в Японии (фирма YS, количество опрошенных 2231 чел., 1986 г.). Респондентам предложено было ответить на вопрос «Считаете ли вы, что газеты заботятся о том, чтобы не вторгаться в частную жизнь людей?» (в процентах ко всем опрошенным):

Да, очень заботятся 11

Отчасти заботятся 56

Не слишком много заботятся 23

Почти совсем не заботятся 4

Нет ответа 6

В 80-х годах в США и Великобритании обозначился рост числа гражданских исков о диффамации в прессе, на радио и телевидении. По наблюдениям исследователей, некоторые иски были продиктованы либо стремлением наказать журналистов за непонравившиеся выступления, либо желанием получить «легкие деньги». Причем в Соединенных Штатах до 70 % возбужденных дел присяжные решают в пользу истцов. Как результат, цена страховки на случай диффамации постоянно растет,

Глава 8 СМК и интересы Аудитории, личности и общества в целом ______ 185

а одна из американских страховых компаний даже прекратила заключать договоры на страхование с органами пропаганды.

Участились и обратные меры со стороны издателей и журналистов. Еще в 1983 г. «Чарльстон газетт» (штат Западная Виргиния), после того как истец получил отказ в удовлетворении своего иска, «вчинила» ему контриск за необоснованность обвинения в диффамации. Демарш имел успех. Газета получила крупную сумму компенсации. Позднее она повторила свой маневр. Ее примеру последовали и другие органы прессы (такого рода данные приводятся в ежегодных обзорах профессионального журнала «Вестник Московского университета». Серия «Журналистика»).

Со временем явление приняло довольно распространенный характер. Солидное возмещение ущерба по контрискам получили та же «Чарльстон газетт», газеты «Лос-Анджелес геральд-экзаминер» и «Сан-Тэттлер» (Голливуд, штат Флорида), радиотелесеть Эн-Би-Си. Именно в связи с этим Верховный суд США ужесточил требования к гражданским искам по диффамации. Согласно его решению, такие иски от государственных и общественных деятелей «могут быть отвергнуты до суда, если есть основания полагать, что истцы не в состоянии убедительно доказать диффамацию». Российское законодательство в настоящем его виде не способно воспрепятствовать возможности использовать в прямом теле- и радиоэфире некорректные или ложные высказывания. Вероятность пострадавшего привлечь обидчиков к ответу была и остается иллюзорной¹.

Обзор, на который мы в данном случае ссылаемся, говорит, как эта проблема решена на Западе.

Проблема фиксации доказательств диффамации в процессах против электронных СМК решена в большинстве западных стран однозначно. Соответствующий орган своеобразного надзора за электронными СМК имеет законодательно закрепленное право контролировать эфир и регулярно им пользуется. Специалист по сравнительному правоведению в области СМК из Оксфордского университета С. Фер-хульст подтвердил правильность этого утверждения в отношении Великобритании. Согласно статье 11 «Закона о телерадиовещании», 1990 г., «для обеспечения контроля за программами, транслирующимися на основании лицензии на вещание. Комиссия по независимому вещанию (орган по надзору за всеми частными телекомпаниями Велико-

186 Часть II Деятельность СМК как реализация интересов социальных субъектов

британии — Л. Ф.) может записывать эти программы и использовать их записи полностью или по фрагментам. В лицензионные условия должны включаться следующие обязанности вешателя: а) делать записи всех программ, которые он транслирует на основании лицензии в течение 90 дней; б) по требованию Комиссии по независимому вещанию передавать ей записи для проведения экспертизы или изготовления копий; в) по требованию Комиссии по независимому вещанию передавать ей сценарий или расшифровку содержания программы, если вещатель в состоянии их изготовить».