Глава 8. Как Александр Керенский с Владимиром Лениным в поддавки играл

Попустительство, проявленное в отношении большевиков – самая темная страница

в истории деятельности Временного правительства.

А.И. Деникин " Очерки русской смуты"

Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран.

В.И. Ленин " Апрельские тезисы"

Когда начинаешь погружаться в период разделяющий Февраль и Октябрь, ощущения проходят через несколько стадий. Поначалу голова идет кругом от обилия информации. Потом начинаешь просто удивляться, тому насколько далеки от реальности твои собственные представления о тех событиях. Далее наступает легкий ужас от осознания мысли, что все, что сам ты слышал, читал и смотрел о наших революциях, не рассказывает, а наоборот замазывает истинные события тех дней. Пережив эту гамму ощущений и немного успокоившись, начинаешь тихо «восхищаться» красотой и грандиозностью плана по сокрушению твоей Родины. Он поистине велик и великолепен. В его существовании перестаешь сомневаться, раз за разом, сопоставляя многочисленные совпадения и странности. Скоро их становится так много, что исчезают последние сомнения. Настолько все удачно подходит одно к другому по времени, своей сути и последствиям, что хочется снять шляпу пред невидимым режиссером, заставившим слаженно петь разноязыкий хор политиков, генералов и революционеров.

Но главной в этом хоре была партия Временного правительства. Эта новая власть допустила ряд ошибок. Даже не ряд, а целый ворох. И не ошибок, а странностей граничащих с безумием и преступлением. Но если ранее для анализа их поведения мы предполагали, что во Временном правительстве собрались патриоты и святые, то сейчас мы посмотрим на всю эту братию трезвыми глазами. Мы заранее наречем их сборищем предателей, «союзных» марионеток и законченных лицемеров, отдающих себе отчет в своих действиях и вполне сознательно подталкивающих страну к краю пропасти. Тогда все в их поведении сразу станет простым и понятным, не будет никаких странностей и абсурдных действий.

Из всех вариантов господа «временщики» всегда с удивительным постоянством выбирали самый вредный для России. Простое объяснение, мол " они были дураки", не проходит. Конечно, логику дурака понять невозможно. Именно потому, что она не предсказуема: за действием отрицательным, у него запросто может последовать поступок положительный. Если бы во Временном правительстве собрались сплошь господа интеллектом не отягощенные, то за решением, объективно разрушающим страну, у них следовало бы решение ее же укрепляющее. Сидели бы ребята, да пальцем бы в небо тыкали – когда в плюс попадут, а когда и в минус. Ну, дураки, что ж с них возьмешь! Но с Временным правительством случай особый – все их поступки без исключения, были направлены на развал страны. Они только на первый взгляд действовали хаотически и странно. Надо просто понять логику действий Временного правительства, осознать их цель и тогда вы с удивлением заметите, что «союзные» марионетки четко и последовательны в своих поступках.

Целью Временного правительства была передача власти Ленину и Троцкому, которым и предстояло окончательно добивать зашатавшуюся Российскую империю. Поэтому никто с Владимиром Ильичем всерьез не боролся, никто не мешал ему делать свое дело. Наоборот – Керенский активно ему подыгрывал!

Есть такая игра в шашки наоборот. Она называется «поддавки». В ней все действия игрока выглядят абсурдом. Он всячески подставляет сопернику свои шашки, стараясь, чтобы они как можно быстрее были «съедены». Чем быстрее противник уничтожит все ваши шашки, тем лучше. Оставшись без фишек, вы становитесь победителем. Даже в дамки проводят свою шашку, чтобы побыстрее отдать ее на съедение сопернику. Вот такая игра в поддавки шла и на русской политической арене…

Итак, цель, Временного правительства ясна. Средства ее достижения – эта как раз сама власть. Только использовать ее надо наоборот. «Нормальное» правительство укрепляет армию, экономику и власть, играющие в «поддавки» все это ослабляют. Сопоставьте все шаги Керенского, не красивые слова, а именно реальные действия, и перед вами встанут два варианта объяснений: либо он полный идиот, либо великолепный игрок в поддавки!

Мы же о безумных декретах Временного правительства уже говорили, поэтому не будем повторяться. Владимир Ильич приехал делать в стране революцию и коренным образом перевернуть ее жизнь. Таких потрясений обычно желает совсем небольшое количество населения. Но если сделать так, что правящая власть покажется ненормальной, тогда приехавший экстремист Ленин будет смотреться на ее фоне, как вполне здравомыслящий политик. С момента приезда в Россию Ленина, а затем и Троцкого правительство предпринимает поистине титанические усилия по развалу русского государства, готовясь передать власть приехавшим экстремистам. Конечно, в открытую это сделать нельзя. Вот тут то и приходит на помощь замечательная шашечная игра…

Теперь снова перенесемся в начало апреля 1917 года. Ленин, как мы уже знаем, беспрепятственно проехал в Россию. Никто не препятствовал, наоборот он легко получал все необходимые документы. Даже на Финляндском вокзале Петербурга он не был уверен в своей безопасности до конца. А потому шепнул на ушко жене: " Наденька, кажется, сейчас меня арестуют". Однако торжественная встреча на вокзале отбросила его последние сомнения. «Союзники» сказали правду. Власти мешать ему не будут, а наоборот будут всячески помогать.

Вдумайтесь: в центре столицы России, во время страшной мировой войны толпа вооруженных людей торжественно встречает человека, проехавшего через территорию врага. Прямо на вокзале Ленин выступает с речью и публично призывает к свержению существующего строя! И его никто не арестовывает, никто не запрещает его партию. Неужели, на немецкие деньги большевики купили и контрразведку, и полицию, и армию и само Временное правительство?

Даже на разгильдяйство нельзя списать такое странное поведение власти. Как вы думаете сколько времени Усама бин Ладен простоит у Белого дома в Вашингтоне, призывая к священной войне с США и свержению американского правительства? Минуту? Две? Тридцать секунд? Вопрос только в том, как быстро его схватят, а сам арест является неминуемым. И совершенно неважно при этом, сколько миллионов или миллиардов долларов лежит на его тайных счетах! Что с того, что Ильич приедет на Родину в пломбированном вагоне с кучей «немецких» денег? Надо ведь, чтобы он мог их тратить! Свободно издавать подрывные газеты, легально доставлять их в воинские части, открыто проводить антигосударственные митинги. Для всего этого нужна поддержка властей, без нее у Ленина ничего бы не вышло. А вот Ленина. как раз, никто арестовывать не спешил. Он спокойно вел свою пропаганду и довел ее до победного конца…

Поэтому, оценивая поступки Керенского надо знать его цель – подыгрывать Ленину своими действиями и в итоге передать ему власть. Это важно. Но еще важнее, оценивая поступки самого Ленина помнить, что он знал, что ему будут поддаваться! Отсюда и невероятная смелость ленинских идей и вся «гениальность» его предвидения. Он все время видит на два шага дальше своих соратников, потому, что знает значительно больше их. Это «знание» вместе с «союзными» деньгами сближает его с Троцким.

Но пока Лев Давыдович так обидно задержался по дороге в английском лагере, Ленин с ходу включился в процесс. Писал Ильич всегда быстро и колко. Теперь же это делать вдвойне приятнее! Цензуры нет, а финансовая подпитка «германскими» деньгами позволяет развернуться на широкую ногу. Когда Керенскому указали на необходимость «дезактивации» Ильича, рьяно призывавшего к социалистической революции, он ответил прямо и честно: " Я желаю, чтобы Ленин мог говорить столь же свободно в России, как в Швейцарии"! Странная позиция для главы правительства, о свержении которого говорит Ленин. Для марионетки, которой «союзные» кукловоды приказали не мешать большевистской пропаганде – вполне закономерная!

Не будете лечить гангрену пару недель – потеряете конечность. Промедлите еще – потеряете жизнь. Это азы медицины. В России в то время «гангрена» была куда активнее докторов. Временное правительство разрушительному процессу не мешает. Для «гангрены», на первом этапе это самая лучшая помощь!

Впервые свои новые идеи Ленин высказал в работе " Апрельские тезисы", появившейся 7(20) апреля в «Правде». Последующая советская мифология представила идею Ленина о дальнейшем развитии революции, как разумную и вытекающую из марксизма. В 17-м году " Апрельские тезисы" всех поразили, и оценка их была совершенно иной. " Тезисы Ленина были опубликованы от его собственного, и только от его имени – напишет позднее Троцкий в своей " Истории русской революции" – Центральные учреждения партии встретили их с враждебностью, которая смягчалась только недоумением. Никто – ни организация, ни группа, ни лицо – не присоединил к ним своей подписи".

Приехавший Ленин выдвигает свои идеи в гордом одиночестве. Ему ясно, что надо углублять революцию, двигаться к диктатуре пролетариата – у всех остальных революционеров ленинские идеи вызывают недоумение! Слишком круто брал Ленин. Страна еще не опомнилась от одной революции, как он уже призывал к другой. Вся революционно-демократическая общественность только перестала удивляться неожиданно свершившемуся падению царизма. Подумайте: с этого момента прошел только месяц! Создание Временного правительства практически все считали большим достижением, а Ленин призывал к отказу от сотрудничества с ним и к его свержению. Это действительно было непонятно. Вместо налаживания новой жизни, подготовки выборов, парламентской борьбы и воплощения всех программ социал-демократов, глава большевиков призвал продолжить потрясения дальше. Вместо объединения всех демократических сил, Владимир Ильич предложил решительное размежевание и дальнейший раскол.

На собрании Петроградского комитета большевиков Ленин со своей точкой зрения оказался почти в полной изоляции. " Делегаты переглядывались. Говорили друг другу, что Ильич засиделся за границей, не присмотрелся, не разобрался" – указывает Троцкий. " Апрельские тезисы" активно обсуждались и были отклонены: против них было 13 голосов, за – 2, воздержался – 1.

На следующий день Ильич выступает в Таврическом дворце перед всеми социал-демократами, членами Петроградского Совета. Реакция зала, где вперемешку сидят революционеры всех мастей, еще более жесткая. Лев Давыдович Троцкий рассказывает об этом выступлении Ильича с легкой иронией:

" Через час Ленин вынужден был повторить свою речь на заранее назначенном общем собрании большевиков и меньшевиков, где она большинству слушателей показалась чем-то средним между издевательством и бредом. Более снисходительные пожимали плечами. Этот человек явно с луны свалился: едва сойдя, после десятилетнего отсутствия, со ступеней Финляндского вокзала, проповедует захват власти пролетариатом".

Перспектива непосредственного перехода к диктатуре пролетариата казалась всем совершенно неожиданной, противоречащей традиции, наконец, попросту не укладывалась в голове. " Его программа тогда встречена была не столько с негодованием, – вспоминал позже эсер Зензинов, – сколько с насмешками, настолько нелепой и выдуманной казалась она всем".

Но бог с ними, с меньшевиками и эсерами, но точно также жестко оценили откровения вождя и его соратники – большевики! Большевик Б.О. Богданов прервал выступающего вождя, крикнув: " Ведь это бред, это бред сумасшедшего! Стыдно аплодировать этой галиматье, вы позорите себя! Марксисты! ". Примерно так же выступил большевик Гольденберг и один из лидеров Петросовета Стеклов (Нахамкес). Отпор был такой, что Ленин даже покинул зал. Но никакого значения это уже не имело. Имея германские деньги, Ленин мог продвигаться к своей цели, как таран – отметая непонятливых и занудливых соратников и набирая себе новых, способных верить ему на слово и не задумываться о мелочах.

И он продолжал гнуть свою линию, не взирая ни на что. Потому, что Ленин знал будущие события, а большевики Богданов и Гольденберг нет! Ильич знает, что правительство будет ему подыгрывать, только он в курсе всех закулисных договоренностей. Ленин понимал, что именно сейчас судьба дает ему шанс, единственный и неповторимый. Развал страны и выход ее из войны, мизерная плата за карт-бланш на производство мечты всей его жизни – социалистической революции. Кроме того, он знал, что «союзники» в курсе его договоренностей с немцами и мешать ему также не будут. Он может спокойно делать свое дело. Реальность подтверждала его правоту лучше всяких доказательств. Ему действительно никто не мешал! Вопреки здравому смыслу, вопреки собственным обещаниям, опубликованным в парижских газетах. Плеханов, Чхеидзе ругались, спорили с Лениным. Временное правительство не делало даже этого!

Проблемы Ленина нам понятны. Надо убедить сомневающихся соратников, а карты свои, свое знание страшного предательства, совершенного «союзниками» раскрыть нельзя. Во-первых, никто не поверит, во-вторых за раскрытие таких тайн карают смертью. Неизвестно, на что он потратит больше энергии – на саму организацию переворота или на убеждение своих менее информированных соратников. Они мешают ему куда больше, чем Керенский и его правительство. Упрямые, вечно сомневающиеся социал-демократы. Им никак не понять, что не время сейчас дискутировать, дело надо делать и очень срочно!

В тех же " Апрельских тезисах" Ленин отмечал необходимость усиленной пропаганды братания. Знаете, что это такое? Это когда солдаты враждующих сторон, выходят между окопами и вместо того, чтобы стрелять в противника, угощают его табачком. Что ж тут плохого? Говорят, все познается в сравнении. Представьте себе осень 1941-го и советских солдат под Москвой, братающихся на нейтральной полосе с фашистами. Как бы таких солдат назвали? Предателями, да и из пулемета бы всех скосили. Да еще и семьи бы выслали в Сибирь. И товарищей, которые в печатных органах призывают с врагом брататься не пожалели бы. Расстреляли бы всю редакцию вместе с машинистками и уборщицами! Вот и не братались советские солдаты с врагом, а все оттого, что товарищ Сталин меньше всего беспокоился о " свободе слова" и " политических правах" для своих бойцов, а думал о том, как немцев под Москвой остановить.

Но то будет в 41-м, а в 17-м задачи у большевиков были совсем другие и в результате их пропаганды солдатики наши бросали свои части и бежали в родные деревни, а немецкие солдаты оставались на местах. Великие демократы из Временного правительства, игравшие в поддавки, никак с братанием не боролись. Хотя большевики обо всем открыто писали. В проекте резолюции о войне Петроградской общегородской конференции партии большевиков, написанном Лениным в апреле 1917-го, заявлялось, что братание является одним из наиболее действенных средств, способных ускорить прекращение войны. От себя добавим – прекращение это должно было наступить не по доброй воле воюющих сторон, а по причине полного разложения русской армии, и ее неспособности защищать интересы страны как снаружи, так и внутри ее! В германских то окопах дисциплина еще была, поэтому разгул братания бил в основном по русской армии, на, что, собственно, и было рассчитано…

28 апреля (11 мая) «Правда» напечатала статью Ленина " Значение братанья". В ней подчеркивалось, что братание " начинает ломать проклятую дисциплину… подчинения солдат «своим» офицерам и генералам, своим капиталистам (ибо офицеры и генералы большей частью либо принадлежат к классу капиталистов, либо отстаивают его интересы)". Отсюда ясно, что братание есть " одно из звеньев в цепи шагов к социалистической пролетарской революции".

Все предельно откровенно – надо разломать " проклятую дисциплину", потом можно будет разломать и «проклятую» страну, правительство которой, не может даже запретить доставлять в окопы своих солдат зловредные газеты с призывами к братанию. Это ведь недемократично! Не смущают Керенского и донесения с фронтов, о том, что наиболее «интересные» и «полезные» для русской армии статьи попадают в наши окопы с немецкой стороны. Как и громадные тиражи Приказа № 1…

В стране надо было срочно навести порядок. Эта простая мысль очень быстро дошла до сознания самых отпетых «демократов». Даже тех, кто всю жизнь " боролся за свободу". Как, например, «бабушка» русской революции, эсерка Брешко-Брешковская. Ее с триумфом вернули из ссылки, Керенский встретил ее с букетом роз. Жить бы «бабушке», да радоваться внезапно свалившемуся на нее признанию и уважению. Ленин и большевики для нее братья, вместе боровшиеся с деспотизмом. Но видит Брешко-Брешковская, что происходящие события, очень быстро ведут Россию к катастрофе. И во главе этого движения, так уважающий ее Саша Керенский.

" Сколько раз я говорила Керенскому – позднее вспоминала: она – Саша! Возьми Ленина! А он не хотел. Все хотел по закону… А надо бы посадить их на баржи с пробками, вывезти в море – и пробки открыть… Страшное это дело, но необходимое и неизбежное".

Россия стремительно двигалась навстречу собственной гибели, а Керенский говорил, говорил, говорил. И ничего не делал. " Все наши усилия имели целью установление в России демократии на основе широких социальных реформ и федерального устройства государства" – скажет он потом. А если судить по делам, как гласит пословица, его след в истории – это наша Гражданская война, проигранная Первая мировая и полностью разрушенная страна.

Но пока всего этого еще нет. Просто есть одна партия, чей вождь высказывает вредные и невероятные мысли. И разлагает своими газетами и агитаторами фронт и тыл.

" Временное правительство с изумительной пассивностью относилось к этой гибельной работе, – вспоминал управляющий делами Временного правительства кадет В.Д. Набоков. Чтобы, якобы, открыть Ильичу глаза, Керенский даже дал знать через своих помощников о своем желании встретиться с Лениным, но тот от встречи уклонился. Ленину это ни к чему: он знает, что за самые экстремистские выходки ничего ему не будет. Так зачем же пятнать себя связью с тем, кто в итоге ему, Ленину, проиграет и страну и власть. Зато среди ближайшего окружения Керенского, его желание встречи с Владимиром Ильичем, вместо справедливого ареста, вызвало недоумение. Ему пришлось даже пояснить, что Ленин " живет в совершенно изолированной атмосфере, он ничего не знает, видит все через очки своего фанатизма, около него нет никого, кто бы хоть сколько-нибудь помог ему ориентироваться в том, что происходит".

Это от непонимания ситуации Владимир Ильич такой радикальный, а на самом деле, если с ним поговорить по душам – он добрый и человечный. И кому же не поболтать с ним, как не Керенскому. Ведь они хорошо знакомы.

– Родились в одном городе, в Симбирске.

– В один и тот же день – 22 апреля, только в разные годы: Владимир Ильич в 1870-м, а Александр Федорович в 1881-м.

– Учились ребята в одной и той же гимназии.

Но и это еще не все: семьи Керенских и Ульяновых в Симбирске связывали дружеские отношения. Папа Керенского – Федор Михайлович, после смерти отца Ленина – Ильи Николаевича, по мере своих сил принимал участие в судьбе его детей. В 1887 году, уже после ареста и казни Александра Ульянова, он дал брату политического преступника – Владимиру Ульянову положительную характеристику для поступления в Казанский университет. И золотую медаль, облегчающую поступление, хотя по одному предмету (логике) у будущего вождя мирового пролетариата было «хорошо», а не «отлично». Одним словом: не чужие люди друг другу Ленин и Керенский…

Интересно получается. Ранее помощь Володе Ульянову оказывал Керенский-папа, теперь Керенский-сын продолжает эту добрую семейную традицию. И вместо удара по пораженцам – большевикам, разлагающим армию, наносит удар… по самой армии. Помните, с каким жаром открещивался Керенский от авторства Приказа N1? Как ему хотелось остаться от этого в стороне? Это было в марте, а уже в апреле после перестановки в правительстве, военный министр Гучков уходит в отставку. Его место занимает Керенский и моментально издает документ под названием " Декларация прав солдата". Вы уже можете себе представить, что там было написано. Это тот же самый Приказ N1, только еще хуже, потому что исходит уже от военного министра! Раньше Керенский от подобного документа открещивался. Теперь он этого не делает, а спокойно подписывает не документ какого-то совета, а правительственный декрет, вводящий в армии совершенно невероятные свободы. Точнее говоря, закрепляя тот хаос, который уже с февраля 1917 года воцарился в русских казармах.

Эта " Декларация прав солдата" " окончательно подорвала все устои старой армии – пишет генерал Деникин в своих мемуарах – Она внесла безудержное политиканство и элементы социальной борьбы в неуравновешенную и вооруженную массу, уже почувствовавшую свою грубую физическую силу. Она оправдывала и допускала безвозбранно широкую проповедь – устную и печатную – антигосударственных, антиморальных и антиобщественных учений, даже таких, которые по существу, отрицали и власть, и само бытие армии. Наконец, она отняла у начальников дисциплинарную власть, передав ее выборным коллегиальным организациям, и лишний раз, в торжественной форме, бросив упрек командному составу, унизила и оскорбила его".

Керенский не умел коротко говорить, потому и документ, вышедший из-под его пера, содержит 18 пунктов. Есть среди них и разумные, но в том то и дело, что несколько безумных пунктов перечеркивали все остальные и придавали всему документу определенную окраску. Военное руководство ждало наведения в армии порядка и дисциплины, прекращения разлагающей ее большевистской пропаганды, но вместо этого получили официальный документ не только ее разрешавший, но и запрещавший ей препятствовать! Новый военный министр А.Ф. Керенский издал декларацию, где говорилось только о правах. Обязанности умирать за Родину у солдата больше не было. Вот этот «шедевр», его основные, ключевые моменты:

1) Все военнослужащие пользуются всеми правами граждан. Но при этом каждый военнослужащий обязан строго согласовать свое поведение с требованиями военной службы и воинской дисциплины.

2) Каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, общества или союза.

3) Каждый военнослужащий, во внеслужебное время, имеет право свободно и открыто высказывать устно, письменно или печатно, свои политические, религиозные, социальные и прочие взгляды.

6) Все без исключения печатные издания (периодические или непериодические) должны беспрепятственно передаваться адресатам.

12) Обязательное отдание чести, как отдельными лицами, так и командами, отменяется.

14) Никто из военнослужащих не может быть подвергнут наказанию, или взысканию без суда. Но в боевой обстановке начальник имеет право, под своей личной ответственностью, принимать все меры, до применения вооруженной силы включительно, против неисполняющих его приказания подчиненных. Эти меры не почитаются дисциплинарными взысканиями.

15) Все наказания, оскорбительные для чести и достоинства военнослужащего, а также мучительные и явно вредные для здоровья, не допускаются.

18) Право назначения на должности и, в указанных законом случаях, временного отстранения начальников всех степеней от должностей принадлежит исключительно начальникам. Точно так же они одни имеют Право отдавать распоряжения, касающиеся боевой деятельности и боевой подготовки части, ее обучения, специальных ее работ, инспекторской и хозяйственной частей. Право же внутреннего самоуправления, наложения наказания и контроля в точно определенных случаях (приказы по воен. ведомству 16 апр. N 213 и 8 мая с. г. N 274) принадлежит выборным войсковым организациям.

" Пусть самые свободные армия и флот в мире – писал Керенский в послесловии к «Декларации» – докажут, что в свободе сила, а не слабость, пусть выкуют новую железную дисциплину долга, поднимут боевую мощь страны".

Красивые слова. Можно писать в документе, что угодно, но если право наказания принадлежит солдатскому комитету, а не офицеру, то дисциплине наступает окончательный и верный конец. Имеющие теперь все политические права военнослужащие, могли поступать в любую из политических партий, в том числе и большевистскую. Могли они теперь исповедовать и, что особенно важно, проповедовать любые политические убеждения вплоть до анархизма. В воинские части в тылу и на фронте могли свободно доставляться все без исключения печатные издания, в том числе самые антигосударственные. Отменялось обязательное отдание чести. И, наконец, упразднялись все дисциплинарные взыскания. И смертная казнь, хотя бы для дезертиров и предателей. Как заставить солдата соблюдать хотя бы остатки дисциплины без взысканий, Временное правительство не указывало. Это и так понятно: надо обращаться к революционной сознательности! Других механизмов управления войсками у офицеров теперь не оставалось.

" Декларация прав солдата" Керенского, плюс пропаганда братания Ленина означало быстрое и окончательное крушение русской армии. Но и этого мало большевикам! Они будут требовать отменить оговорки об исполнении боевых приказов и дисциплине в строю, это ведь ведет к бесправию солдат…

Много «работал» Александр Федорович Керенский в правительстве. И карьера его шла в гору. По мере сползания страны в пропасть все большая часть русского властного «руля» оказывалась именно в руках Александра Федоровича. Как он им рулил, мы уже видели и еще не раз увидим. Помните, Керенский входил в Петроградский Совет? И на этом «советском» поприще карьера Керенского тоже шла в гору. 3-24 июня (16 июня – 7 июля) 1917-го в Петрограде прошел Первый Всероссийский съезд Советов. Керенского выбрали на том съезде членом ВЦИК. Там Александр Федорович выступал сразу после Ленина. И успех имел не меньший, а аплодисментов сорвал даже больше.

Этот съезд Советов – это триумф демократии и… абсурда. На трибуне власть и ее будущие могильщики. Министры-социалисты Временного правительства Церетели, Чернов, Скобелев, сам Керенский. Затем их сменяют на трибуне большевики Ленин, и Каменев. Выступает и «межрайонец» Троцкий. Второй человек в Октябрьской революции за четыре месяца(!) до ее начала не является членом большевистской партии!

Партии, которая совершенно не скрывает своих намерений взять власть. Сил, правда, еще маловато. Из 1090 делегатов, 777 заявили о своей партийности: 285 эсеров, 248 меньшевиков, 32 меньшевика-интернационалиста, 10 меньшевиков-объединенцев, 24 примыкали к другим фракциям и группам. Большевиков только 105. Но зато их лидер Владимир Ленин полон уверенности в своей будущей победе.

Ираклий Георгиевич Церетели, так остроумно шутивший потом во Франции, заявляет с трибуны съезда, что в России нет политической партии, которая была бы готова взять власть в свои руки. " Я отвечаю: есть! – кричит ему в ответ Ленин с места, а потом добавляет с трибуны – Ни одна партия от этого отказываться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком".

Но еще не время, слишком круто заворачивает Ленин: эсеро-меньшевистское большинство съезда отклонило оба большевистских проекта и приняло проект резолюции, внесённый меньшевиком Даном, призывавший поддержать Временное правительство. Бывшие же члены Временного правительства, тщетно пытаются взывать к здравомыслию действующей власти. Результата никакого. Но этого следовало ожидать. Керенский – военный министр Временного правительства, он же и в главном руководящем органе Советов. Через две недели он станет премьер-министром Временного правительства. О каком двоевластии можно говорить?! Вопрос только в том, член ли Петроградского Совета Керенский очутился во Временном правительстве, или член правительства Керенский по совместительству участвует еще и в заседаниях Совета? Сопоставление дат говорит следующее:

– вечером 27 февраля 1917 года А.Ф. Керенский был избран товарищем (заместителем) председателя Петросовета;

– 2- го марта 1917 года стал министром юстиции Временного правительства.

То есть, сначала Керенский вошел в Совет, а уж потом с его благословления в правительство!

Поэтому дальнейшие события русской революции, столь ярко описанные в советской историографии, на самом деле были весьма прозаичны. Никакого переворота в октябре практически не было, а был спектакль, разыгранный Керенским, делавшим вид, что он спасает Россию. На самом деле он доводил страну " до нужной кондиции" и готовил ее для передачи Ленину, как и предусматривалось «союзным» планом разрушения России. Ленин и Керенский действуют в спайке. В одной организации состоят, на одном съезде выступают. Одно дело делают: один шашки подставляет, другой их ест. Поддавки есть поддавки.

Лучше других характеризует состояние власти и ее «попытки» борьбы с надвигающейся смутой характеризует один малоизвестный эпизод, случившийся в июне 1917 года. Как раз в дни, когда на Васильевском острове, в здании Кадетского корпуса, шел съезд Советов…

В условиях развала государственности, который с невероятной скоростью проходил в России, набирать силу начинали даже наиболее экзотические течения революционной мысли. Такие, как анархизм. До революции количество приверженцев учения Кропоткина было весьма невелико. Но вот русское государство под руководством Временного правительства начало рассыпаться, как карточный домик и сторонники идеи полного отрицания власти, стали множиться, как тараканы. " В Петербурге же, между прочим, развили усиленную «деятельность» анархисты. Они имели территориальную базу на Выборгской стороне, на отдаленной и укромной даче известного царского министра Дурново – указывает в своих мемуарах член исполкома Петросовета, Н. Н. Суханов (Гиммер) – Дачу эту они захватили уже давно и держали крепко".

И ладно сидели бы они на даче тихо, власть бы их не замечала и дальше. Так нет, буйные анархисты 5(18) июня 1917 года захватывают редакцию газеты " Русская воля" и объявляют ее экспроприированной. Рабочим и служащим анархисты объявляют, что явились " избавить их от гнета капиталистической эксплуатации". Работникам типографии такая постанова вопроса совсем не нравится, так как они фактически становятся безработными. Анархистов же это волнует мало, они преспокойно выпускают в захваченной типографии листовки.

" Около здания собралась огромная возбужденная толпа. Были присланы две роты солдат, которые оцепили прилегавшую улицу и не знали, что делать дальше" – пишет Суханов. Случай вынуждал правительство свою власть применить и захватчиков из типографии выставить. Однако параллельно решением проблемы занялся и съезд Советов. Они направляют делегацию для переговоров с анархистами. Те в ответ требуют… организации особой согласительной комиссии для решения этого вопроса. Переговоры бесплодны: анархисты не желают покидать захваченной ими собственности. Только убедившись в том, что военная власть настроена решительно и может пойти на вооруженный штурм типографии, анархисты соглашаются уйти. Но ставят условие – гарантия безопасности от самосуда толпы разъяренных рабочих. Совет дает им такую гарантию. В результате, анархисты не были арестованы судебными властями (как это должно быть), а отвезены прямо на съезд Советов. Когда же работники органов юстиции явились за арестованными, то их просто туда не допустили. Потом анархистов освободили " по постановлению исполнительного комитета", даже не установив личности. На другой день " Рабочая газета" (не большевистская) радостно приветствовала " вмешательство организованной демократии".

Но так уж устроены бандиты, что если их не наказывать и отпускать, то они наглеют прямо на глазах. Так произошло и на этот раз. На робкие попытки властей выселить анархистов с дачи Дурново, и тем самым просто ликвидировать очаг заразы посыпались резолюции, постановления. На заводах Выборгской стороны даже начались забастовки против «контрреволюционного» требования правительства. На помощь «братьям» из Кронштадта даже прибыло подкрепление – 50 матросов. Выступили в поддержку анархистов и большевики. Тогда власти прекратили свои попытки и постарались больше не замечать буйных последователей П.А. Кропоткина. Но 18-го июня во время многолюдных демонстраций анархисты напали на тюрьму и освободили несколько десятков содержавшихся там, своих товарищей. И вместе с ними опять укрылись на даче Дурново.

Тогда власть решилась на применение силы. Труп единственного анархиста, погибшего при захвате здания войсками, был вынесен и положен посреди двора. Прибывший следователь пытался увезти тело для вскрытия в военно-медицинскую академию. Но этого ему не позволили. Рабочие окрестных заводов потребовали, чтобы вскрытие состоялось тут же, в их присутствии. А из-за наличия в числе арестованных Железнякова и еще нескольких «популярных» матросов, Кронштадт выставил министру юстиции ультиматум немедленно отпустить захваченных, в случае отказа угрожая двинуться на Петроград с оружием в руках. Вскоре все задержанные были отпущены…

Вот так правительство не смогло справиться с кучкой смутьянов-уголовников. Сделать это было возможно, правда, пришлось бы пролить кровь. Потом из-за «демократичности» власти кровь хлынет потоками. Матросы-кронштадцы, что выдвигают ультиматумы министрам, сыграют в октябрьских событиях главную роль. Советские историки даже любовно назовут матросов " краса и гордость революции". Именно они будут основной ударной силой большевистского переворота. И не только в Петрограде. После быстрой и легкой победы в Питере, матросы эшелонами будут отправлены в Москву, где их прибытие сразу перевесит чашу весов на сторону ленинцев. Наведение порядка в Кронштадте могло предотвратить Октябрьскую революцию. Почему же этого не сделали? Именно поэтому…

Кронштадт очень быстро сделался очагом неповиновения. Практически сразу после Февральской революции там произошло массовое убийство офицеров. В местном Совете преобладание сразу получили большевики. А 17(30) мая под влиянием Троцкого и Луначарского Кронштадский Совет вообще объявил, что более не подчиняется Временному правительству. Еще не было Октября, не было июльского восстания большевиков, даже анархисты еще сидели тихо на своей «даче», но место где назревает главный «гнойник» было точно обозначено. Как отреагирует правительство любой страны, если город на ее территории объявит о своем неповиновении? Направит туда войска и полицию и ликвидирует очаг сепаратизма. Так поступит любая власть в любой стране. Но только не русское Временное правительство!

24 мая (6 июня) в Кронштадт отправляется… делегация во главе с министрами: социалистами Церетели и Скобелевым. Они уговаривают, ведут переговоры и добиваются согласия Совета признать правительство. Однако, как только министры уехали из Кронштадта, там прошел новый митинг, который постановил, что данное согласие просто " ответы на вопросы министров Церетели и Скобелева… и ничто более", а единственной властью в городе остается Совет рабочих и солдатских депутатов.

Укрепившись в Кронштадте, большевики отправляли своих агитаторов по всей стране, выдавая им мандаты своего совета. Они появлялись на фронте, где подрывали дисциплину, и в тылу, в деревнях, где вызывали погромы имений. Иногда их арестовывали местные власти, но всегда очень быстро выпускали. Так Временное правительство постепенно передавало контроль над страной новой власти, чьи вожди всего месяц назад приехали из-за границы. А всевозможные советы и съезды только ускоряли этот процесс.

Через две недели после окончания Съезда Советов, Ленин устраивает попытку антиправительственного путча. Исторические факты гласят следующее: 3–4(16–17) июля в Петрограде состоялись антиправительственные вооружённые демонстрации, возглавленные большевиками. Ильич выступал перед вооруженными толпами с балкона дома Кшесинской. Забастовала часть заводов. Поднялся Кронштадт, послав в столицу десятитысячный вооруженный отряд. Начались погромы, строительство баррикад. Но четкого плана восстания не было, а потому успеха достичь и не удалось. Не было синхронности, той четкости, которая потом будет у большевиков в октябре: солдаты выступили 3(16), а штурмовой отряд из Кронштадта прибыл только 4(17) июля. Потому путч был подавлен, а в ходе восстания погибло 56 человек. Точнее всего об июльском выступлении большевиков сказал Н.Н. Суханов: " Группа Ленина не шла прямо на захват власти в свои руки, но она была готова взять власть при благоприятной обстановке, для создания которой она принимала меры".

Кадет Набоков пишет о демонстрации, вылившейся в попытку путча: " Те же безумные, тупые, зверские лица, какие мы все помним в февральские дни". В его словах уже чувствуется протрезвление от первых дней всеобщего февральского угара. Многие начинали задумываться о том, куда же катится Россия, ведомая Керенским и его товарищами. И тут случилось непредвиденное. Игра вдруг пошла не по правилам «поддавков», а по правилам настоящих шашек.

А случилось вот, что. На страницах русской печати появились документы, уличавшие Ленина в связях с немецким правительством. Напечатаны они были с санкции министра юстиции П.Н. Переверзева. История финансовых взаимоотношений большевиков с немцами была придана гласности. Пускай частично, но на свет показалась покрытая тиной и кровью часть страшного «союзного» плана. Этого Керенскому допустить было нельзя.

Он уже и ранее отчаянно боролся. Не с разлагавшими армию большевиками, а с любой попыткой обнародования компрометирующих их материалов. Слухи о связях Ленина с германцами начали циркулировать еще до его приезда в Россию. Да и сам его маршрут подлил масла в огонь сплетен и пересудов. Когда на одном из заседаний Временного правительства Милюков поднял этот вопрос, то Керенский решительно запротестовал против подобной «клеветы» на " славную русскую революцию" и тут же в негодовании подал в отставку. Правда, на другой же день он ее взял обратно. Любопытны воспоминания самого Александра Федоровича об этом эпизоде: " Возможно вполне, что некая резкая стычка в начале марта между Милюковым и мной произошла: сам я вспомнить об этом случае сейчас не могу".

Как только речь идет о скользком моменте, таком как авторство Приказа N1 или вышеуказанный эпизод, память Керенского дает сбои…

В период с марта по июль, русская контрразведка напрасно стучалась в двери правительства: ее материалы полностью игнорировались и замалчивались. Во время июльского выступления министр юстиции Переверзев решил, что время для обнародования материалов настало.

События развивались весьма любопытно. Как должно было поступить Временное правительство, получив такую информацию? Как минимум начать расследование и лиц, подозреваемых в связях с германской разведкой, арестовать. Не замечать Ленина более было невозможно – честные патриоты напечатали то, что правительство не видело в упор. По своей партийной принадлежности Переверзев – трудовик, была такая левая партия. К этой же партии до недавнего времени принадлежал и сам глава правительства Керенский, но к тому моменту Александр Федорович уже стал эсером. Министр юстиции неоднократно пытался призвать власть разобраться с большевиками, готовящими ее свержение. Тщетно. Тогда он и решился на такой экстравагантный шаг, как общение с главой своего правительства через прессу. После обнародования документов не реагировать Керенскому было невозможно. И он отреагировал.

Но еще ранее высказали свое мнение главари Петросовета, являвшиеся также членами Временного правительства. " Документы, в виде заявления, подписанного двумя социалистами – Алексинским и Панкратовым, даны были в печать – пишет в мемуарах А.И. Деникин – Это обстоятельство, преждевременно обнаруженное, вызвало страстный протест Чхеидзе, Церетели, и страшный гнев министров Некрасова и Терещенко. Правительство воспретило помещение в печати сведений, порочащих доброе имя товарища Ленина, и прибегло к репрессиям… против чинов судебного ведомства".

Чхеидзе и Церетели предложили по телефону редакциям газет воздержаться от печатания сенсационных разоблачений как «непроверенных», впредь до расследования дела особой комиссией. И «попросили» пока материалы не печатать. Просьбу выполнили все, кроме маленькой " Общей газеты". Вслед за ней уже напечатали и другие. Теперь информационная блокада была прорвана. И последовала реакция Керенского.

" В самый день опубликования, 5 июля, Переверзев, от которого правительство и раньше уже не прочь было отделаться, оказался вынужден подать в отставку – пишет в своей книге " История русской революции" Троцкий – Меньшевики намекали, что это их победа. Керенский впоследствии утверждал, что министр был удален за чрезмерную поспешность разоблачений, помешавшую ходу следствия".

Вновь мы видим удивительную картину: вместо удара по настоящим врагам, пытающимся его свергнуть, Керенский бьет по тем, кто пытается спасти правительство. Переверзев ушел в отставку, газету " Общее дело" закрыли.

Но удар по «союзным» планам все же был нанесен серьезный. В тот же день 5(18) июля Ленин в беседе с Троцким ставил вопрос " не перестреляют ли они нас", и на следующий день скрылся в Разливе, прожив несколько недель в Шалаше (стоге сена) вместе с Зиновьевым. А в печати и в публичных выступлениях лидеров Петроградского Совета стали появляться материалы, пытающиеся дезавуировать эту чудом прорвавшуюся информацию. Министр внутренних дел меньшевик Церетели заявил, что " лидеров большевиков, обвиняемых в подстрекательстве к восстанию 3–5 июля, я не подозреваю в связи с германским штабом". Другой глава меньшевиков, Либер, высказался в том же ключе: " Я сам считаю, что обвинение, направленное против Ленина и Зиновьева, ни на чем не основано".

Но все же до своей отставки министр юстиции Переверзев отдал приказ и по результатам публикации были произведены аресты. Был арестован финансовый гений большевиков Ганецкий, Козловский и его родственница Суменсон, упомянутые в опубликованных материалах. Также оказались за решеткой Троцкий, Раскольников, Каменев и Коллонтай. Все это случилось в течение 5-го июля. К вечеру следующего дня, несмотря на отставку своего министра, государственная машина, которой впервые дали ясную команду бороться с экстремистами, работала на полных парах. Особняк Кшесинской, где был большевистский штаб, дача Дурново и Петропавловская крепость были заняты верными правительству войсками. Был распущен наличный состав ЦК Балтийского флота, от кронштадцев власть потребовала немедленного ареста зачинщиков беспорядков.

И вероятнее всего, так бы и случилось: смутьянов арестовали, а Кронштадт привели наконец в чувство, если бы… если бы 6(19) июля в Петроград не прибыл Керенский! Обратите внимание, каждый раз, когда речь шла о захвате власти большевиками он отсутствует в Петрограде! В июле уговаривал фронтовых солдат пойти в наступление, в Октябре исчезнет из Зимнего дворца за " верными войсками".

Керенский начинает действовать. Речи его, как всегда правильны и зажигательны: " …Русская революционная демократия и он, уполномоченный ею военный министр, поставленный во главе армии, и Временное правительство не позволят никаких посягательств на русскую революцию".

После такого заявления, по идее должны последовать жесткие шаги в отношении большевиков. Так бы и было, но " в поддавки" правила игры совсем другие. Инерция министерства юстиции хватает еще на один шаг: в армию запрещен ввоз «Правды», " Окопной правды" и " Солдатской правды". Сразу после этого, в ночь на 7(20) июля Керенский делает весьма странные шаги: он отменяет аресты Троцкого и Стеклова (Нахамкеса). Штаб Петроградского округа протестует, но уже арестованного Стеклова отпускают. Троцкий все же остается за решеткой.

После этих событий следуют новые «удивительные» шаги Керенского. Сначала закрывается газета, напечатавшая компромат на Ленина, а затем 10(23) июля Александр Федорович отбирает у военных право ареста большевиков. Органы же юстиции более никого из них не арестовывают. Помимо этого, Керенский официально приказывает командующему округом генералу Половцеву прекратить разоружение большевиков!

На многих заводах ленинцы подготовили склады оружия. После провала выступления его быстренько разносят по домам. Военная власть старается этому помешать и приступает к изъятию вооружения. Но сразу после успешного «обезоруживания» Сестрорецкого завода, поступает распоряжение Керенского – прекратить разоружение! Вместо этого публикуется воззвание о добровольной сдаче(!) оружия гражданами. Военные протестуют, отказываясь печатать подобный документ. Тогда Керенский пишет воззвание лично(!). По его приказу этот невероятный документ расклеивают на улицах и ждут добровольцев на специально открытых пунктах. Несложно догадаться о результате. Как писал очевидец воззвание " подействовало только на старых доверчивых буржуев: сданными оказались только несколько пистолетов и сабель эпохи русско-турецкой войны". Большевистские арсеналы благополучно вынесены и перепрятаны. До Октября.

Но Керенскому мало сохранить Ленину имеющееся у его сторонников вооружение. В августе во время выступления Корнилова оружие отрядам Красной гвардии выдается с государственных складов по прямому указанию Александра Федоровича. Теперь вооружены большевики основательно – можно передавать им власть.

Советские историки очень любили рассказывать один из эпизодов революционной биографии вождя мирового пролетариата. Мол, Ильич скрывался в Разливе, жил в шалаше. Думал, писал, готовился. Современные исследователи все эжто активно опровергают, говоря, что ни в каком шалаше Ильич и не жил, а прятался в цитадели большевиков – в Кронштадте. Если честно, то никакой разницы нет. Не важно, где Ленин от Временного правительства прятался, потому, что он вовсе этого не делал. Чтобы в этом убедиться, достаточно просто почитать мемориальные доски, в большом количестве до сих пор развешанные на улицах Петербурга. Например, висящую по адресу Большой Сампсониевский проспект 37. Она гласит:

" Здесь 26 июля – 8 августа 1917 года начал свою работу VI съезд РСДРП (большевиков), нацеливший партию на вооруженное восстание, на Социалистическую революцию. Работа съезда проходила под руководством В.И. Ленина скрывавшегося в то время в подполье от преследования Временного правительства".

Вы можете себе представить что-нибудь более абсурдное? Глава большевиков, находясь в розыске, руководит съездом своей партии, легально проходящем в пяти километрах от резиденции Временного правительства! Разумеется, найти его невозможно. Кто же может себе представить, что Ленин посетит своих соратников? Разве можно догадаться внедрить на открыто проходящий съезд хоть одного агента, который сможет сообщить о наличии там Владимира Ильича? Что с того, что как говорит нам мемориальная доска, это был съезд, " нацеливший партию на вооруженное восстание, на Социалистическую революцию"? Пусть собираются, а Ленина мы будем искать где угодно, но только не у себя под носом!

Те, кто еще не верит в «поддавки», подумайте, сколько минут будет участвовать в съезде любой партии в Москве Борис Березовский, прежде, чем его арестуют…

Тучи над правительством сгущаются – влияние большевиков в Советах усиливается. 31 августа (13 сентября) Петроградский Совет принимает большевистскую резолюцию " О власти". В ней требование ухода Временного правительства в отставку и создания " истинно революционной власти на Всероссийском съезде Советов". 5(18) сентября подобную же резолюцию принимает Московский Совет. Но вместо действий препятствующих подготовке переворота, правительство продолжает подыгрывать своим «могильщикам». На свободу начинают выходить даже те немногие большевики, кто был арестован в июльские дни. Выходит на свободу Коллонтай, Каменев, Луначарский и многие рядовые большевики.

Освобождается 2(15) сентября и Лев Давыдович Троцкий. " Я был арестован правительством Керенского и через два месяца после возвращения из эмиграции снова оказался в хорошо знакомых «Крестах»… – вспоминает он в автобиографии – После выхода из тюрьмы " революционной демократии" мы поселились в маленькой квартире, которую сдавала вдова либерального журналиста, в большом буржуазном доме. Подготовка к октябрьскому перевороту шла полным ходом. Я стал председателем Петроградского Совета".

Даже из этих строк ясно, что когда Льва Давыдовича выпускали, никаким раскаянием и не пахло. Наоборот, на всех парах большевики-заговорщики готовили смещение Временного правительства. В это время Троцкий был отпущен из тюрьмы… под залог! То есть за деньги! Это так же странно, как если бы нынешние российские власти выпустили из тюрьмы под залог какого-нибудь главаря чеченских террористов, а Нюрнбергский трибунал Геринга и Риббентропа. Зачем же Льва Давыдовича отпустили из заключения?

Потому Троцкого и выпустили, что он и Ленин должны были делать революцию! Кстати сказать, «межрайонец» Троцкий вышел из тюрьмы правоверным большевиком. В партию был принят… заочно, на 6-м съезде РСДРП в конце июля, начале августа! Приняты и все 275 его последователей, львиная доля которых приплыла вслед за вождем из Америки. «Союзные» деньги заканчивают объединение двух локомотивов октябрьской революции. «Пломбированный» вагон и «пломбированный» пароход сливаются в одно единое целое, забывая обо всех взаимных обидах и теоретических спорах. Теперь они уже официально вместе, они в одной партии, у них одна задача: взять власть. Задача эта поставлена теми, кто организовал их возвращение на Родину.

И они твердо идут к ее выполнению. 17(30) сентября председателем Моссовета избирается большевик В.П. Ногин, а 25 сентября (8 октября) Троцкий становится председателем Петросовета. В конце сентября на II съезде депутатов Балтфлота принимается резолюция о неподчинении флота правительству.

После подавления выступления генерала Корнилова, Керенский фактический диктатор России. Он обладает всей полнотой власти для ликвидации угрозы со стороны левых экстремистов. Более того, он только, что арестовал военных «заговорщиков», подавил попытку собственного свержения «справа». Значит, воля к борьбе у него есть. Сомнений в дальнейших действиях большевиков нет ни у кого. В том числе и у самого А.Ф. Керенского: " 12 октября большевики учредили при Петроградском Совете Военно-революционный комитет, официально он был призван защищать " столицу революции" от германского вторжения, но в действительности стал штабом подготовки вооруженного восстания против правительства". Что же делает глава Российского государства, видя надвигающуюся опасность?

Ничего. Керенский полностью игнорирует большевистские приготовления. На совещании с высшим военным руководством в начале октября спокойствие в столице признано " вполне обеспеченным". Одновременно с этим министр юстиции Малянтович, по согласованию с Керенским продолжает выпускать на свободу большевистских главарей! Это происходит за две недели до Октябрьского переворота! " Партия в поддавки" подходит к логическому завершению. Керенский уже не просто подставляет под удар свои шашки, но даже выставляет на игровую доску новые фигуры своих противников. Освобождены Козловский, Раскольников и вожаки пулеметного полка, первого выступившего против Временного правительства в июльские дни. Причину для столь странных действий, министр юстиции Малянтович нашел умиляющую своей детской непосредственностью. По его мнению, большевиков " нельзя преследовать по ст. 108 (" Благоприятствование неприятелю"), так же как нельзя было бы преследовать Льва Толстого"!

" Напрасно один из товарищей министра – указывает Милюков – возражал, что нельзя не считать " " благоприятствованием неприятелю" такие действия большевиков, как отказ повиноваться военному начальнику, отобрание винтовок у желающих идти на фронт, взрывы на заводах, работающих на оборону, задерживание на станциях поездов со снарядами и т. д.".

Такие мелочи в расчет не принимаются, не обращает правительство внимание на специальное воззвание собственной контрразведки, где указывается, что германская агентура стремится к подрыву экономической и политической мощи России " путем обострения политической борьбы и доведения ее до формы погромов и анархии". Не слышит Керенский и собственного министра торговли и промышленности прогрессиста Коновалова. Это тот самый министр, который еще в мае ушел в отставку из-за отсутствия у правительства воли для решения стоящих проблем. В мае, накануне отставки он совершенно справедливо говорил, что " Россию ведет к катастрофе антигосударственная тенденция, прикрывающая свою истинную сущность демагогическими лозунгами". С июля месяца он снова в правительстве. Снова пытается донести до его главы голос разума, неоднократно настаивая на принятии предупредительных мер против большевистского восстания. Задает Керенскому вопросы, какие именно части войск будут поддерживать Временное правительство? Существует ли план обороны? " Разговоры об этом велись 13 и 14 октября" – пишет Милюков. Значит уже после организации большевиками Военно-революционного комитета, который сам Керенский считал " штабом подготовки вооруженного восстания против правительства". И что?

" Ответы Керенского были уклончивы: меры приняты, опасаться нечего, военное положение дает достаточные средства обороны в случае надобности" – продолжает глава кадетов. Коновалов не унимается: 14(27) октября он настаивает на заслушивании доклада начальника штаба Петроградского округа генерала Багратуни. Генерал этот не совсем простой: он женат на сестре Керенского. Таким образом, все попытки подготовиться к восстанию, минуя Александра Федоровича, становились невозможными. А из доклада генерала-шурина Багратуни становилось понятно, что никакой подготовки не ведется. Поэтому неугомонный Коновалов, рвется к Керенскому на прием, сигнализируя о близкой опасности. Реакцию главы правительства можно предсказать, даже не будучи провидцем: делать он ничего не будет, сказать ему тоже нечего. " Недовольный повторными настояниями, Керенский просто стал уклоняться от бесед и от прямых ответов на прямые вопросы" – пишет Милюков.

Время шло, драгоценное время, когда будущую катастрофу еще можно было предотвратить. Керенский не делал ничего, что могло помешать его земляку Ульянову, зато предпринял ряд шагов серьезно помогающих большевикам. Помните первый документ Временного правительства, его Декларацию. В ней гарантируется не вывод войск Петроградского гарнизона на фронт. Полуразложившиеся части находятся в городе, как и обещано. Вдруг в середине октября Главком Керенский издает приказ о срочном выводе этих частей из города и отправке их в окопы. Просидевшим в уютном Петрограде, отвыкшим от службы солдатам, идти на фронт совсем не хочется. После опубликования этого приказа весь гарнизон перешел на сторону большевиков, постоянно говоривших об окончании войны. Вот и охраняли Зимний дворец только юнкера, да женщины-добровольцы. Энтузиасты.

23 октября (5 ноября) на многолюдном заседании Петроградского совета член Военно-революционного комитета В.А. Антонов-Овсеенко сделал доклад о первых двух днях его работы: " Почти все части гарнизона уже признали власть комитета и его комиссаров". Лев Давыдович Троцкий, верно оценивал ход событий: " …Исход восстания 25 октября был уже на три четверти, если не более предопределен в тот момент, когда мы воспротивились выводу Петроградского гарнизона, создали Военно-революционный комитет (16 октября), назначили во все воинские части и учреждения своих комиссаров и тем полностью изолировали не только штаб Петроградского военного округа, но и правительство".

Но даже в этот момент, когда все было ясно, и дальнейший ход событий мог предугадать любой уличный мальчишка, Керенский продолжает играть с ленинцами в поддавки! До последней, до самой последней минуты. В тот же день, 23-го октября (5 ноября), Временное правительство обсуждало вопрос о немедленном аресте членов самозваного Военно-революционного комитета, но… решило подождать развития событий! Зато Керенский предложил министру юстиции Малянтовичу… возбудить против членов комитета уголовные дела! Это когда власть в городе фактически полностью ускользнула из рук правительства и только необыкновенно быстрые, решительные действия могли переломить ситуацию.

Об уровне работы Временного правительства, а вернее сказать, об уровне помощи Керенского большевикам говорит следующий факт. Вот сообщение газеты " Новая жизнь" от 20-го октября 1917 года: " Министр юстиции П. Н. Малянтович предписал прокурору судебной палаты сделать немедленное распоряжение об аресте Ленина". За пять дней(!) до Октября министр юстиции меньшевик Малянтович только " предписал сделать немедленное распоряжение" об аресте Ленина. Да и это робкое предписание министр сделал, только получив разрешение Керенского. А Александр Федорович не давал добро до последнего – он только тогда издал приказ об аресте своего земляка Ильича, когда сделать это было практически нереально. Более того – издав распоряжение, министр-меньшевик тут же предупредил Владимира Ильича о потенциальной возможности ареста! Когда же обсуждался вопрос об аресте членов Военно-революционного комитета, то все тот же Малянтович настоял об отмене этого решения, заявив, что сначала надо расследовать и выяснить, кто конкретно является автором воззвания к населению, и лишь тогда производить аресты! Благодарный Ленин, после переворота даст своему «спасителю» охранную грамоту, которая прикроет Малянтовича от всех бед и поможет не просто пережить Красный террор, а даже избежать «уплотнения» в своей великолепной семикомнатной квартире. Осторожный меньшевик Малянтович автографа своего для истории не оставил, подписав лишь телеграмму. Вместо него приказ об аресте Ленина завизировал его заместитель Андрей Януарьевич Вышинский. Тот самый, кто при Сталине станет главным государственным обвинителем. Это образец железной логики " отца народов": «странный» министр юстиции Малянтович со своей ленинской охранной грамотой пойдет в расстрельные подвалы, а пытавшийся арестовать Ильича, но честно выполнявший свой долг Вышинский – на повышение. И не важно, каких убеждений придерживается каждый из них: важнее всего порядочность и честность. Вот этих качеств членам Временного правительства не хватало катастрофически.

Только накануне восстания 24 октября(6 ноября) на заседании Предпарламента министр-председатель Керенский «вдруг» увидел начало мятежа и потребовал предоставить ему особые полномочия. Получив их, быстро скрылся из города, оставив свое правительство в блокированном Зимнем дворце. Он сделал все, что требовалось – Ленин мог спокойно брать власть. И надо сказать, что тот помощь Керенского оценил соответственно, ответив такой же любезностью. После свержения Временного правительства, его бывшего главу будут искать все, но не найдет никто. Как и Ленина, некоторое время назад. Хотя при желании и того и другого, можно было найти без труда. До июня 1918 года, то есть восемь месяцев (!) Александр Федорович нелегально жил в России, но большевики его не арестовали. Неужели не могли? Нет, просто не искали. Хотя он перемещался много и потому был легко уязвим. В двадцатых числах ноября 1917-го он прибыл в Новочеркасск, где атаман А. М. Каледин отказался с Керенским сотрудничать. Потом к началу работы Учредительного собрания приехал в Петроград. После его разгона уехал в Финляндию. В конце января 1918 года вернулся в Петроград, а в начале мая перебрался в Москву. А причины столь долгого нахождения Керенского в стране вызваны отнюдь, не его подпольной борьбой с большевиками-узурпаторами. Просто в стране, которой он руководил, начался такой бардак, что безопасно выехать из нее получилось только через восемь месяцев. Слишком многие русские граждане при встрече с бывшим адвокатом, депутатом Думы, министром юстиции и премьером Временного правительства могли бы лишить его драгоценного дара жизни. Поэтому он скрывался и прятался. Пока не уплыл из России на английском крейсере " Генерал Об"!

В Мурманске действительно находилось несколько судов, охранявших доставленные британцами еще царю, военные грузы. Но за Керенским приплыл специальный корабль. Специально, чтобы вывезти «союзного» агента блестяще выполнившего свою задачу разрушения собственной Родины. Документы Керенского были в полном порядке. У него была даже английская виза, которую он получил в Москве в Британском консульстве. Во время " всесоюзного розыска" своей персоны! Визу же ему поставил английский представитель, заместитель посла Брюс Локкарт, имевший теснейшие связи с руководителями Советской России. С Лениным и Троцким.

Обратим внимание на маршрут Керенского, это многое объясняет: сначала он уплыл в Англию, потом жил во Франции, с 1940-го года в США. Что имею в виду? После революции, из России уехали миллионы людей, но основным центром эмиграции был отнюдь не Париж, а, как это ни странно, Берлин. Именно там была наибольшая русская диаспора за рубежом. Керенский же поехал к своим «союзным» хозяевам, в Париж, затем в Нью-Йорк. Там они обеспечили ему до самой кончины в Америке приличный уровень жизни, а чтобы не скучал народный трибун, специально для него создали " Лигу борьбы за народную свободу". Там, в США, он пожизненно за народную свободу и боролся. Разрушив Россию один раз, он не угомонился до конца своих дней. Ведь ему не удалось полностью уничтожить эту страну. Каким-то невероятным способом на месте уничтоженной Российской империи появился мощный Советский Союз. Присутствие России на карте мира под любым названием " великого демократа" никак не устраивало. С 1922 по 1932 год он редактировал газету «Дни», выступал с резкими антисоветскими лекциями, но это еще можно понять. Но в 1941 году Керенский публично приветствовал нападение фашистской Германии на СССР, а в 1951 году, в период резкого обострения отношений между США и СССР, пророчил новую мировую войну, в которой Америка, как он надеялся, победит.

Писал Александр Федорович и мемуары, пытаясь объяснить всему человечеству, как же все произошло. Объяснения Керенского своему невероятному поведению у руля российской государственной машины поражают своей детской чистотой и скудоумием: " Мы были так наивны…", " Не хватило твердости" …

Без проблем покинула Россию и семья Керенского. Сколько невинных людей погибло во время Красного террора, сколько звучных фамилий погубило своих владельцев, взятых в заложники большевиками. Но только не фамилия «Керенский»: в первые годы Советской власти она была отличной охранной грамотой. У Керенского и его жены Ольги было двое сыновей. Сам Александр Федорович так торопился покинуть страну, что бросил свою семью на произвол судьбы. Но «земляк» Ульянов не позволил им сгинуть в хаосе, организованном их мужем и папой. От греха подальше семью вывезли в провинцию поглуше. Младший из сыновей, Глеб Александрович Керенский позднее вспоминал: " Когда большевики пришли к власти, мы с матерью вынуждены были уехать из Петербурга в Котлас. В Котласе мы прожили до 1921 года, когда матери, наконец, удалось выхлопотать в ЧК разрешение на эмиграцию, и мы поехали в Эстонию. Из Эстонии мы с матерью решили ехать в Англию. Поездом добрались до Швеции, потом на пароме пересекли море и оказались в Ипсвиче или в Гарвиче, точно не помню, где и встречал нас отец. У него в Англии было много друзей, они позаботились о нас, помогли найти жилье".

" Английские друзья" позаботились о Керенском, вытащив его из России, позаботились и о его семье, даже когда сам Александр Федорович уже не хотел этого делать. У него появилась новая семья, и отношения с детьми были такими «теплыми», что сын Керенского даже не пришел на похороны отца.

Любой, кто хоть немного знаком с деятельностью ЧК, легко может представить себе ситуацию, когда женщина с простой русской фамилией Керенская, просит в этом «учреждении» разрешить ей эмигрировать. И ей, разумеется, разрешают. Удивительно? Нет, если помнить, что эта жена человека проигравшего " в поддавки" всю Россию!

Выдающийся русский философ Н.А.Бердяев писал: " Никогда в стихии революции, и особенно революции, созданной войной, не могут торжествовать люди умеренных, либеральных, гуманитарных принципов. В революционную эпоху побеждают люди крайних принципов, люди, склон