Психология запахов

О запахах сейчас говорят и пишут довольно много. Это связано с невиданным по сравнению хотя бы с предыдущим десятилетием — жизнь сейчас очень стремительна! — развитием парфюмерного рынка. Если раньше выпускался определенный сорт духов, он становился событием. Любимыми духами женщины пользовались не год, и не два. Подарите сейчас женщине старше шестидесяти духи Climat, и она не останется равнодушной, ведь их аромат очаровал целое поколение. Кому посчастливилось ими обладать — с нежной ностальгией вспомнят себя такой молодой, а кто-то только сейчас сможет осуществить свою давнюю мечту. А ведь по правилам рынка, эти духи давно «списаны» — они не являются модными. Ежегодно появляется не менее сотни (!) наименований новых парфюмерных композиций. И, как правило, каждая из них имеет сильную рекламную поддержку. Возьмите практически любой женский журнал — наверняка вы встретите статью, в которой найдете что-нибудь о запахах, примерно в таком ключе: «свежие зеленые композиции, в которых сконцентрированы чистые, звонкие ноты лимона и лайма или звучные аккорды аромата свежескошенной травы». Представить это великолепие довольно трудно. Наверное, не менее трудно было перевести в речевую форму исходный аромат. Словесных аналогов для запахов нет. Причем те слова, которые используют для их описания, подходят в равной мере и для вкуса и даже для зрения: сладкий, резкий, острый, или зеленый, струящийся. Мы говорим «вкусно пахнет» или даем определение, базируясь только на ассоциациях, на некоторых всплывающих в памяти знакомых образах: лес, хвоя, сирень, ландыш и пр. Точных слов, которые соответствовали бы запахам, нет. Причина в том, как устроены органы чувств. Органы обоняния теснее связаны с гипоталамусом и лимбической системой, чем зрение и слух, и гораздо слабее — с корой полушарий. То есть, восприятие запахов связано с областью эмоций и очень слабо — с областью логического мышления, а, следовательно, с речью, т.е. с возможностью их описать на уровне сознания. Поэтому налицо такое несоответствие: запах распознается мгновенно, он сразу же вызывает ощущение, приятен он или нет, он вызывает к жизни воспоминания, связанные с ним; при этом объяснить, какой же он, практически невозможно.

«Самый загадочный и притягательный запах моего детства — бабушкина шкатулка, в ней среди «драгоценностей» и колоды потертых карт жил матовый плоский флакон духов. Ничто так не волновало меня, как этот запах, в нем скрывалась тайна. Гораздо позже, уже во взрослом возрасте, я была очарована в каком-то парфюмерном магазине дуновением чего-то прожитого, до слез знакомым запахом. Я провела у прилавка битый час, перенюхивая все духи их ассортимента. У меня уже голова кружилась, и подташнивало от безумной смеси ароматов, как вдруг вспышкой, совершенной невозможностью возник передо мной тот волшебный запах из детства, бабушкина шкатулка и колода карт. Продавщицы уставились на меня с недоумением: «это же не духи вовсе, у нас их уже и старухи не покупают. Они у нас уже лет двадцать в магазине валяются, видимо, с первого завоза. Этот запах почему-то мухи не любят, так мы ими на окно капаем». Я выпросила у продавщиц этот древний полупустой флакончик и ушла счастливая, унося с собой ожившее воспоминание. Никогда я не пользовалась этими духами, запах у них был все-таки слишком специфическим для нашего времени. Но иногда, рассматривая старые фотографии, я так любила достать с полки заветный флакон и впитать в себя воспоминания волшебного аромата...»

«Память воскрешает все, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним», — писал Набоков. Есть такой термин, используемый психологами — «flashbulb memory» — «память обонятельных луковиц», свойство знакомых запахов ассоциативно вызывать воспоминания. Несомненно, память на уровне обоняния сложилась как очень важное звено в системе мгновенного распознавания образов, накопленного в процессе эволюции. Вместо сбора информации, анализа известных данных, логических сопоставлений и моделирования дальнейшего хода событий, при вдыхании различных ароматов мгновенно задействуется полученный опыт. Хотя именно из-за этой способности обоняния действовать, минуя сознание, к нему порой относятся как к животному инстинкту.

На этой удивительной способности при помощи запахов проникнуть в область подсознания, основана, в частности, религиозная обрядность. У самых различных народов религиозные обряды всегда сопровождались возжиганием дымов, курением благовоний. Считалось, что ароматный дым угоден богам, но главным образом это было направлено на воздействие на верующих, придавало богослужениям торжественность, мистический настрой. Не будем забывать и о том, что любая религия заботится о здоровье вверенной ей нации — этот дым часто обладал и целебным воздействием. Знакомый аромат курящегося ладана и сейчас в православных храмах помогает настроиться на празднично-возвышенный лад, настраивает струны души на тишину молитвы.

Способность получать удовольствие от запахов, скорее всего, является врожденной, а не приобретенной. Как показали исследования различных этнографов, в различных культурах разных уровней развития каноны внешней красоты очень разнятся. В делении запахов на приятные и неприятные гораздо больше общего, даже назначения применения ароматов для определенных целей похожи. Можно предположить, что это связано с некоторым физиологическим воздействием запахов. Американские ученые доказали, что существуют запахи с определенными свойствам; одинаковыми для всех людей, которые могут быть использованы для психологического воздействия, создания нужного душевного состояния. Некоторые результаты этих экспериментов уже проводятся в жизнь. Например, установлено, что запах мяты повышает внимание и концентрацию, поэтому жевательная резинка с ароматом мяты включена в рацион солдат американской армии, рекомендована полицейским и охранникам. И хотя аромапсихология довольно быстро развивается, универсальных ароматов, которые можно использовать для воздействия на людей, выявлено еще мало. Запах — слишком субъективная категория, он гораздо больше связан с эмоциональным миром отдельного человека, с его подсознанием. Именно поэтому он и оказывает столь глубокое физическое воздействие.

К примеру, из опыта моей памяти всплывает тот же запах мяты. Одно время я очень увлекалась травяными чаями, и мяту покупала в аптеке. И была она в ту пору большой редкостью, продавалась все больше в виде прессованных таблеток из мелко накрошенной травы. Запах она давала, но заваривать ее было весьма неприятно. Настой получался мутный, с взвесью из пыли. Да и сомнения были в качестве исходной травы, которую стерли в порошок. И вот однажды, будучи летом в деревне у бабушки, я набрела в лесу на какое-то непонятное место, явно носившее следы человеческого пребывания. Старожилы рассказали, что когда-то давно, до войны, здесь стоял хутор, потом его жителей раскулачили и выслали, а занимались на хуторе тем, что растили мяту и пекли мятные пряники. Побродив по заросшим крапивой следам поглощенного лесом жилья, я нашла обильные заросли мяты, явно родом из тех времен (нигде больше в округе не росла мята). И какая это была мята! Я собирала ее, сушила, использовала сама, дарила друзьям, — ни до, ни после я не встречала более душистой мяты. Около года я с восторгом пользовалась ей, а потом вдруг, резко, в одночасье, запах мяты стал мне противен, стал вызвать тошноту и раздражение. Я переусердствовала в ее употреблении. Прошло более пятнадцати лет. Мне по-прежнему неприятен запах мяты, не могу и подумать о мятной жевательной резинке или конфетах, и с трудом переношу вкус зубной пасты (на мою беду, все хорошие зубные пасты обладают мятным вкусом). При этом объективно запах мяты свеж и приятен, — не может же ошибаться большая часть человечества!