Некоторые аспекты реализации этого “движения”.

Первая лекция

Начальное представление о содержании понятия «движение к истинному “Я”».

Некоторые аспекты реализации этого «движения».

Вторая лекция

Структура единого психического пространства.

Третья лекция

Природа, назначение и динамика развития стереотипов.

Четвёртая лекция

Признаки исчерпанности конструктивных возможностей стереотипа.

Пятая лекция

Этапы смены стереотипа.

Шестая лекция

Психосоматические заболевания с позиции эмпирической психотерапии.

Седьмая лекция

Психоделический опыт.

Восьмая лекция

Содержание «движения», или психология судьбы.

Рекомендуемая литература

Первая лекция

Начальное представление о содержании понятия “движение к истинному “Я””.

Некоторые аспекты реализации этого “движения”.

Прежде чем приступить непосредственно к изложению лекционного материала, я хочу отметить, что основными во всех представленных ниже лекциях являются вопросы, имеющие отношение к личностному становлению любого человека, и возможности эмпирических практик способствовать этому, естественному в своей закономерности, развитию. Теоретический материал, положенный в их основу, является результатом определённого синтеза. Первый его исходный компонент – знания, почерпнутые мною из работ К.Г.Юнга, С.Грофа, А.Маслоу, а также многих других, чьи имена указаны в прилагаемом списке рекомендуемой литературы. Второй – мои собственные многолетние теоретические изыскания, проходящие на фоне эмпирической практики. Она весьма разнообразна. Я использую методики имеющие выраженный эмпирический характер: глубинную психотерапию по методу С.Грофа и К.Гроф (холотропное дыхание), психотехнику “вайвейшн” (Дж.Леонард), ребёфинг (Л.Орр), эриксоновский транс (М.Эриксон), танатотерапию (В.Баскаков), техники биоэнергосистемотерапии (БЭСТ, Е.И.Зуев) и другие. Все применяемые мною психотехники отличает, в частности, то, что в них на первом месте стоит личный опыт практикующего.

Эмпирическая практика имеет многовековой период допсихологического и допсихотерапевтического развития и до сих пор широко применяется в различных духовных движениях лицами далёкими от традиционной психологии и психотерапии. И надо признать, что в сравнении с психотерапией, исповедующей рациональные, авторитарные подходы, делается это ими более успешно. Последнее легко объяснимо, так как, в силу ряда причин, несмотря на то, что эмпиричность присуща любым психотерапевтическим (психологическим) подходам, в авторитарной психотерапии выраженность её настолько мала, что нет никакой возможности использовать исцеляющий, преобразующий и возрождающий личность, потенциал эмпирических процессов. Современное развитие психотерапии стимулирует всё больший интересе психотерапевтов и психологов-практиков к эмпирическим техникам. В большой мере это объясняется тем, что в практике им часто приходится видеть бессилие рациональных, авторитарных методов психотерапии в вопросах помощи человеку, обретающему свою истинную суть.

В предлагаемых вниманию читателя лекциях, я рассмотрел не только вопросы личностного становления, но и некоторые аспекты участия в этом психотерапии вообще и психотерапевта (психиатра, психолога), в частности, полагая, что, возможно, мой скромный опыт будет кому-то полезен.

В первой из них разговор пойдёт о понятии – “движение к истинному “Я””. В меру своих возможностей я раскрою его содержание и остановлюсь на некоторых аспектах касающихся реализации обозначенной в нём задачи.

Начнём с признания того, что “я” равное эго человека не является истинным отражением его сути. Мы вправе говорить о другом психическом пространстве – бессознательном, как о месте, в котором базируется действительно истинное “Я”, всеобъемлюще представляющее то, что есть человек.

То есть мы можем говорить о наличии двух психических структур, двух я. Одно из них содержит в себе истинную природу человека, а другое предъявляется социуму, в виде – далёком от реального. При этом само это второе " я" – результат разнообразных влияний, в том числе исходящих и из социума.

Мысль о наличии двух я не нова и в многовековых, философско-религиозных изысканиях различных духовных школ многократно отражена. Но для нас особенно важно то, что она озвучивается и в психологических трудах. Например, когда К.Г.Юнг говорит об индивидуации, А.Маслоу – о самоактуализации, а С.Гроф – о духовном кризисе, все они, в той или иной мере, говорят о движение от ложного, искусственного " я", к истинному “Я”.

В определённой мере справедливым будет сказать, что первое я, – истинное " Я", – соответствует беспредельному пространству, которое в современной психологии называется – бессознательное. Но лишь в определённой мере, так как если рассматривать бессознательное, как феномен, значительно превосходящий наше представление о нём, то мысль о том, что истинное " Я" принадлежит ему, становится лишь ориентиром, указателем направления, в котором следует искать ответ на главный вопрос: " Что есть " Я" человека? При этом не следует уповать на то, что ответ будет однозначно прост. Не случайно же истинное " Я" имеет в мировых философско-религиозных учениях разные названия, одинаково отражающие как его непреходящую реальность и значимость, так и сложность его познания. Психические структуры – чувственные комплексы, СКО, БПМ, кармический “механизм”, – разговор о которых пойдёт ниже, а также множество других, которые не будут упомянуты, безусловно являются производными истинного “Я”, к слову сказать, имеющего и другие “имена”.

Второе “я” имеет местом базирования психическое пространство, определяемое как – эго человека. При своём формировании и функционировании оно, с одной стороны, направляется истинным “Я”, а с другой имеет возможность восприятия специфических корректировок из социума, из той окружающей человека действительности, которая создана людьми и соответствует их представлениям о жизни.

Между этими двумя я происходит постоянное взаимодействие, включающее обмен информацией и определённые взаимовлияния на их психическую динамику. Пальма первенства в этих взаимодействиях безоговорочно принадлежит истинному “Я”, потому что главным смыслом существования эго, второго “я” является постепенное, неспешное его преобразование-сближение с истинным “Я”, вплоть до их полного слияния-идентичности когда-то, в необозримо далёкой перспективе. Сближение это направляется содержанием истинного “Я”. Оно имеет неограниченные, разноплановые возможности для направления такого развития, и, в частности, потенцирует соответствующую личностную работу в любом человеке. При этом она идёт независимо от того осознаёт её человек или нет. Конечно же, жизнь того, кто осознанно осуществляет этот труд, кардинально отличается от жизни не осознающего того, что с ним происходит.

Указанное взаимодействие присутствует в любой личности, независимо от того желает этого человек или какое-то сообщество людей или нет, и при этом внешне значительно разнится во множестве конкретных человеческих жизней. Неизбежность устремлений двух я к слиянию подкреплена постоянной, планомерной, и неспешной личной работой человека, работой потенцируемой Сущностью истинного “Я”.

Я определяю всю гамму проявлений (и их результатов), направленных на сближение двух названных выше психических структур как “ движение к истинному “Я” ”, или просто “ движение ”. Само конечное изменение человека, в русле представленной задачи, столь неоднозначно, что надо быть очень наивным, чтобы полагать его возможность в пределах одного индивидуального жизненного срока. Возможно, подтверждением этого является то, что весьма малое количество людей реализовало эту задачу сполна.

Подозреваю, что когда мы рассуждаем о месте, смысле и динамике взаимоотношений материального и духовного, сознания и бессознательного, то мы говорим о тех же психических образованиях – о тех же двух “я”, и стремимся постичь и выразить всё тоже “движение” человека к своей истинной сути. При этом я знаю, что любые названия, как-то определяющие процесс такого индивидуального развития, подразумевают то, о чём человечество на разных языках говорит веками, как о духовном самораскрытии, и неистребимой жажде отдельного человека и всего человечества его достичь.

“Движение к истинному “Я”” неизбежно присуще человечеству. Являясь смыслом его существования, оно заполняет пространство жизни любого человека и любого сообщества людей. Это нелёгкий, длительный труд, и, наверное, поэтому достичь его полной реализации пока удалось буквально единицам. Однако в настоящее время –по мнению людей, посвятивших свою жизнь осознанному изучению динамики “движения”, – количество лиц, так или иначе открывающих свою истинную суть, явно увеличивается. В частности, на этом аспекте останавливается С.Гроф в своих книгах “Неистовый поиск себя” и “Космическая игра”.

Теперь рассмотрим некоторые вопросы, касающиеся реализации “движения”. Я начну с разговора об универсальном механизме, посредством которого истинное “Я” потенцирует “движение”. Конечно, это не единственный " инструмент", способствующий решению данной задачи, и некоторые другие, например, " духовный кризис" будут названы в соответствующие моменты.

Появляясь в этом мире вполне аутентичной личностью человек, по мере своего психического становления – формирования эго, постепенно как бы удаляется от своей истинной сути и, соответственно, изначальную аутентичность утрачивает. Происходит такое развитие, как под влиянием внешних воспитывающих воздействий, так и под влиянием внутриличностных направляющих психических процессов. К слову отмечу, что признание последнего факта, ещё задолго до расцвета психологии как науки, нашло отражение в многочисленных образах литературных героев, и уже значительно позже заняло своё место в психологических трудах.

По мере формирования эго-сознания, по мере удаления от аутентичности и одновременно с расширением каких-то представлений о мире и о себе, нарабатывается определённый опыт психологической защиты. Этот опыт уже с самого начала неосознанно трансформируется личностью, как инструмент для противодействия нежелательным (на её взгляд) проявлениям истинного “Я”. Осознанно же, и часто искренне, он декларируется человеком, как направленный против нежелательных внешних воздействий. Особый нюанс заключается в том, что, весьма длительное время, приоритетной задачей такой защиты подразумевается сохранение сформированного психологического статуса личности в неизменном виде. Порой навыки такого рода достигают уровня хорошо организованной и весьма сложной стратегии. И надо признать: стратегии, какое-то время оправдывающей себя. Но течение жизни обязательно подведёт человека к моменту, когда возникнет настоятельная потребность в личностных изменениях. И тогда отсутствие необходимой конструктивности в таких поведенческих построениях становится очевидным их владельцу. Именно отсюда и начинается сознательная личная работа, способствующая реализации посылов “движения”.

Вышесказанное позволяет особо подчеркнуть, что видеть какие-либо варианты психологической защиты только как изначально ориентированные на отражение атак из внешней среды, значит заведомо вводить себя и других заинтересованных лиц в заблуждение. Следствием такого понимания является стратегия формирования психологической самопомощи, напоминающей “стрельбу из пушек по воробьям”, при которой из поля зрения исключаются первоочередные причины происходящего, локализующиеся в бессознательном психическом пространстве человека. Планируя какую-либо психологическую помощь, это следует иметь в виду. Ведь не мало людей, преуспевших в убегании от себя, реализуют средства психологической защиты только как инструмент защиты от нежелательных, на их взгляд, проявлений внешнего мира, не осознавая истинных мотивов своих действий. Впрочем, рассуждая о личностном становлении, следует помнить, что почти никакой его вариант не может претендовать на абсолютную, однозначную правильность или неправильность. Поэтому когда-то открывается, что именно такой подход к эксплуатации средств психологической защиты, – когда поиск внутренних причин какого-то неблагополучия и необходимая работа с ним, весьма не актуальны, или вообще отсутствуют, – отвечал задаче определённого этапа “движения” конкретного человека.

Рассматривая действие “механизма”, позволяющего психическим образованиям бессознательного направлять развитие личности, нетрудно обнаружить, что основа такого его влияния универсальна: психическое (я бы сказал душевное, но не уверен, что этот термин будет воспринят адекватно, хотя суть он отражает точнее) напряжение. Оно имеет массу оттенков в диапазоне – от мучительной напряжённой переполненности, до такой же мучительной напряжённой опустошённости. Но в любом случае характерной является такая интенсивность этого ощущения, что человек не имеет другого выхода, кроме как искать способ его разрешения. И избавление придёт, когда будет сделано то, в чём имеется настоятельная необходимость на данный момент “движения”. Одновременно именно так – через это, порой весьма необычное, напряжение – ощущаем мы и взаимодействие двух психических структур – двух я.

Придав человеку способность испытывать специфическое психическое напряжение, Природа дала и инструмент позволяющий его разрешать: способность получать психоделический опыт. Правда, способность эта главной своей задачей имеет помощь в реализации человеком ему предназначенного. Помощь через самоисследование, самопознание. Поэтому способность к психоделическому опыту проявляется в человеке, как потребность настоятельная и необходимая, в отличии от переживания психического напряжения, которое настоятельным и необходимым не является, а возникает в большей мере, как результат человеческого неразумения, противостояния своей природе.

Психоделический опыт, как самоисследование, самопознание реален при условии отсутствия “умных” вмешательств эго. Самоисследование, как полумера, когда человек рационально пытается установить, что в этом процессе для него желанно, а что – нет, и результат даст частичный. Истинное, психоделическое открытие себя может реализоваться в различных формах: творчество в любых его вариантах, спорт, специальные практики различных духовных школ... Объединяющим во всех этих случаях будет то, что в них реализуется потребность человека в психоделическом опыте. Опыте реально позволяющем познавать себя, приближаться к истинному “Я” и в той или иной мере ощущать единство с ним... Я ограничусь сказанным о психоделическом опыте, так как ниже разговору о нём посвящёна отдельная лекция и продолжу исходную тему.

Попытки большинства людей – стремящихся как-то устранить психическое напряжение, и оправдывающих им свои противоречивые действия, – точно описать его словами также безуспешны, как и многочисленны. Но человек воспринимает его, как реально действующую внутреннюю силу. И чтобы от неё избавиться он проделывает огромную работу, заводя себя в разнообразные жизненные ситуации, нередко, трагического свойства, прежде чем осознает то, что ему действительно необходимо делать. Момент желанной встречи с последним позволяет ясно увидеть, что единственное назначение душевного напряжения – способствовать реализации “движения” конкретного человека.

Следующий момент, имеющий отношение к условиям реализации “движения”, заключается в том, что ему естественно сопутствует невротизация. Она имеет различную выраженность и определённую динамику разрешения. Нарастание интенсивности невротических проявлений соответствует текущему периоду " движения" и свидетельствует о сложности поисков реализации его задач. Разрешение же невротических проявлений соответствует отработке психического материала актуализированного, предъявленного " движением".

Как бы непосредственным, осязаемым источником невротизации является упомянутое выше напряжение. Невротизация непосредственно сопряжена с динамикой этого напряжения и с отношением к нему заинтересованного лица. Так, увеличение напряжения способствует усилению невротических феноменов, и напротив, его снижение сопровождается стиханием и исчезновением невротической симптоматики. Снижение же самого психического напряжения (вплоть до его исчезновения) отмечается при адекватной требованиям “движения” работе. И наоборот, увеличение его соответствует всему, что противодействует “движению”. Конечно, всё не так однозначно и само “движение” может проявляться столь выраженными невротическими (психическими, мистическими) феноменами, что это, в определённых случаях, допускает некоторое противодействие в виде использования фармакологических средств, несколько снижающих интенсивность происходящего. Но разговор идёт лишь о допустимой фармакологической помощи-поддержке, а не о полном медикаментозном подавлении проявлений “движения”. Опыт многих людей (в том числе и мой личный) показывает, что адекватная происходящему работа с собой способна эффективно разрешать невротические образования, а подавление проявлений “движения” заводит в тупик, надолго затягивая разрешение.

Важно понять, что “движение” без сложных невротических проявлений просто невозможно. Во-первых, они, в определённой мере, есть результат сопротивления естественно оказываемого человеком “движению”, так как мало вероятно, что кто-то может сразу, полностью довериться происходящему в нём, и соответственно способствовать его динамике. А, во-вторых, динамика личностного развития (раскрытия духовности) подразумевает этапы, которые сами по себе, неизбежно, естественно и закономерно сопровождаются выраженными невротическими проявлениями и даже “психотическими состояниями с мистическими проявлениями” или “мистическими состояниями с психотическими проявлениями”.

Один из вариантов выражено сложных невротических проявлений “движения” представлен группой неврозов. Но, при всей их драматичности, неврозы не являются сюжетом, исчерпывающим собой сложные психологические периоды сопровождающие “движение”. Ещё более драматичными (но заметим и более целительными, в широком смысле этого слова) являются переживания сопутствующие тому, что Станислав Гроф назвал – “духовный кризис”. Данное определение охватывает период в жизни человека, в течении которого в относительно короткий промежуток времени разворачиваются психические процессы “движения”. Они имеют такую интенсивность, что человек, переживающий их, на это время в определённом смысле выбывает из социума, живя происходящим в нём. Более подробно о содержании понятия “духовный кризис” можно прочитать в книге С.Грофа “Неистовый поиск себя”

Необходимо признать, что в ходе “движения” вполне естественны не только невротические состояния, но и периоды, когда переживаемому сопутствуют мистические переживания с психотическими проявлениями. Должен подчеркнуть, что в ходе многолетней эмпирической практики у меня не появилось теоретических или практических оснований отрицать мысль о том, что в личностном развитии мистический опыт необходим. Более того, мой личный опыт познания себя подтверждает его естественность на этом пути. Также, у меня нет причин отрицать и естественность сопутствующих ему (этому опыту) психотических феноменов. В том, что они не имеют никакого отношения к психопатологии, желающий может убедиться в ходе личного эмпирического опыта.

Сегодня есть основания объективно говорить о том, что неврозы и проявления “духовного кризиса” приобретают затяжной, не разрешающийся характер именно в силу неадекватной помощи, в том числе и неадекватности мер, принимаемых представителями традиционной медицинской школы. Помощь, ориентированная на естественную поддержку развития этих состояний, приводит к их разрешению. В частности, убедительно это показано многолетней исследовательской (теоретической и практической) работой Станислава Грофа. Например, его практика свидетельствует о том, что грамотно спланированная стратегия и соответствующий опыт лиц, поддерживающих человека, проходящего через такое весьма не ординарное состояние, как " духовный кризис", приводят к его благополучному завершению. В этом случае последующее наблюдение подтверждает как физическое и психическое здоровье прошедшего “духовный кризис”, так и глубокие, способствующие плодотворному качеству жизни, позитивные изменения в его личности.

В подавляющем большинстве случаев разрешение напряжения сопровождающего “движение”, а соответственно и разрешение какого-то очередного запроса самого “движения” – это длительный процесс, и он (отличаясь разнообразием) неизбежен в жизни любого человека. Но часто происходящее воспринимается им настолько ненужным, чуждым, что человек пытается как-то заслониться, спрятаться, от психических проявлений собственного развития, а то и просто избавиться от них, подавить их известными и доступными ему способами. Когда же он перестаёт изобретать способы подавления и позволяет “движению” реализоваться, то, по истечении определённого времени, пройдя какой-то путь, может с удивлением обнаружить, что все способы защиты-борьбы с проявлениями своего глобального конфликта, суть есть тоже проявление “движения” к цельности, к истинному “Я”. Развивая, и истощая эти способы, человек осознаёт искусственность, как методов защиты, так и того, что они защищают.

Продолжая разговор об аспектах реализации “движения”, я хочу наметить и будущий ответ на вопрос о том, чем оно является во временной, этапной последовательности. Моё представление об этом сформировано на основании работ К.Г.Юнга и собственном эмпирическом опыте.

В ходе “движения к истинному “Я””, человек неизбежно проходит через ряд этапов личностного развития. Это возможная для него, психологическая отработка биографического материала; возможное постижение “Теневых” аспектов своей личности и “Образа Души”; возможное познание “Самости” с проявлением весьма специфических компонентов истинного " Я". " Движение” – сложный, непрерывный процесс. В нём есть всплески психической активности, когда глубинные аспекты какой-то части истинного “Я” получают возможность явного проявления в сознании. Есть и периоды призрачного затишья, заполненные возможным осознанием явлений (открытий), кажущихся важными или действительно таковыми являющихся.

Различные психологические нюансы, имеющие отношение к тому или иному аспекту личностного развития, присутствуют в человеке постоянно. И только в моменты активности “движения”, когда раскрывается суть определённого психического пласта, тогда (и то далеко не сразу) становится понятным, что что-то в прошлом было какой-то частью, намёком на отдалённое присутствие этого, фундаментально значимого психического образования, и одновременно его следствием. Так можно смело утверждать, что психологические проявления “травмы рождения” (отработка биографического материала), “Теневые” аспекты психики, аспекты связанные с “Образом Души” или “Самостью” встречаются в жизни каждого в том или ином виде, о чём свидетельствуют поступки людей и их сны. Но только действительная встреча, непосредственное переживание этих психических феноменов, даёт представление об их реальной значимости в жизни человека. Хотя, как оказывается весьма часто после того как она состоялась, пережитое лишь какая-то грань данного психического феномена.

Таким образом, например, свалившейся как “снег на голову” встречи с “Тенью” не бывает, так как человек всегда имеет какое-то представление о теневых сторонах жизни и сталкивается с ними, возможно, называя их другими именами. То же самое относится и к другим психическим феноменам “движения”. И в тоже время, воздействие полного, в той или иной мере, открытия какого-то из них (при достижении возможности к этому), ошеломляюще грандиозно. Ни в какое сравнение с имеющими с ним тематическое сходство жизненными коллизиями оно не идёт, а потому и имеет выраженный эффект внезапности.

Что определяет момент, когда какой-то из названных психических аспектов раскрывается, разрешается в полной мере? То ли это результат того, что, собранная на определённую тему информация, суммируясь, достигла критической массы...? То ли важны были все события жизни, занимающие предшествующий, неоглядный временной промежуток, “движения”…? Или важны все факторы вместе...? Или же есть и другие, нам неведомые нюансы…? Ответить рациональным языком на данный вопрос трудно, и даже, наверное, невозможно, не впав в спекуляции. Поэтому, для желающих найти ответ, есть смысл оставить его открытым с этой позиции, и попытаться понять происходящее с позиций философских, духовных учений более или менее успешно отвечающих на подобные вопросы.

Замечу, что некоторые периоды активизации “движения” описаны психологией под названием – ”критические периоды” жизни человека, или под другими, чуть отличающимися от этого, определениями, но с той же сутью. Этим периодам соответствуют определённые гормональные и другие физиологические изменения, но надо подчеркнуть, что, при всей их значимости, они, как отметила А.Фрейд, не являются причиной происходящего в психической сфере человека, а лишь являются факторами, способствующими активизации проявлений бессознательного.

Критические периоды в жизни большинства людей соответствуют этапам, когда динамика взаимодействия двух я становится более напряжённой и выразительной, то есть “движение” становится наглядным. И у меня есть основания говорить о том, что люди, прошедшие значимые этапы “движения” или достигшие нужного им опыта через “духовный кризис”, вряд ли в дальнейшей жизни будут подпадать под психологическое описание происходящего с человеком в тот или иной “критический период”. То есть, они вообще вряд ли этим кризисам подвержены, в том смысле, в каком их описывает традиционная психология.

В заключении я начну разговор об участии психотерапевта психиатра или психолога в чьём-то “движении”. Тема эта неоднозначна, поэтому мы будем возвращаться к ней и в последующих лекциях, рассматривая её соответственно их контекста. Сегодня поговорим о том, что в ходе “движения” возникает необходимость осознанного взаимодействия эго-сознания с бессознательным, подкреплённого чьей-то помощью. Принимая неизбежность этого, попробуем составить начальное представление о причинах и возможностях такого взаимодействия.

Нельзя отмахнуться от того, что в той или иной мере выраженное влияние содержания бессознательного на жизнь человека осуществляется постоянно, независимо от его желания. Но для любой личности когда-то возникает настоятельная потребность и сознательно делать активные шаги навстречу. То есть целенаправленно использовать какие-то методы способствующие взаимодействию между сознанием и бессознательным. Такое, если можно так выразиться – погружение в себя, может иметь различные формы – от молитв и медитаций, до специальных обрядов, духовных техник, психотехник. Общая же, для любого активного взаимодействия с бессознательным, специфическая закономерность заключается в том, что именно “движение” стимулирует потребность человека в такой сознательной работе. Остаётся только восхищаться бесконечным разнообразием её нюансов: начиная с кажущегося полного отсутствия таковой и далее через широчайший спектр форм, традиций, самообманов и полного отрицания всего и вся, до практик, открывающих путь к высшим формам проявления духовности.

Независимо от методов погружения в себя, в ходе “движения” неоднократно возникает потребность в, различной по своему качеству, помощи из вне. В бессознательном любого человека содержится такой психический материал, имеющий непосредственное отношение к его жизни, который доступен просмотру и осознанию только при определённом содействии со стороны. Как отмечал один из первых, кто это открыл – К.Г.Юнг, каждому из нас необходима своя мера мужества, чтобы этот факт признать и соответствующую помощь принять. То есть, говоря принятым сегодня языком, в жизни каждого человека есть периоды, когда он нуждается в психотерапевте. Но в том-то и дело, что есть все основания использовать здесь обозначение – психотерапевт – не в буквальном, расхожем его смысле, подразумевающем специалиста наделённого определённым знанием, имеющего определённые атрибуты в виде какого-то официального документа и т.п. Жизнь показывает, что в контексте задач “движения” в этой роли может оказаться любой человек, помощь которого в данный момент естественна. И не важно будет ли она основана на его религиозных, философских, психологических, медицинских или каких-то других знаниях. Содержание такой помощи будет определяться наличием у данного “психотерапевта” опыта разрешения своих собственных психологических аспектов, при чём наличием у него такового опыта, адекватного потребностям “движения” человека, обратившегося за помощью.

Накопившийся во всём мире опыт и соответствующие ему теоретические изыскания давно говорят о необходимости пересмотра содержания понятия – психотерапевт. Я не буду останавливаться на этом подробнее и отсылаю интересующихся к работам Юнга, Кемпера, Грофа, Маслоу, Фромм, Уоттса, Лейнга, Минделла, Саймонтонов, Бейтсона... К работам, в которых, на мой взгляд, весьма убедительно обоснована мысль о часто неадекватной психологическим потребностям человека роли современного психотерапевта.

Для формирования стратегии психотерапевтической помощи соотнесённой к “движению”, нужна соответствующая концепция психотерапии. Концепция, подразумевающая любую психотерапевтическую помощь, как ответ на запрос лица заинтересованного в такой помощи. Концепция, ориентированная на сочетание разных видов психотерапии, опять же в ответ на конкретный запрос лица, нуждающегося в них. Концепция, гармонично принимающая реальность психотерапии, заключающуюся в том, что нет универсального психотерапевтического метода отвечающего любому запросу. И, наконец, концепция, естественно подразумевающая тот факт, что главный “психотерапевт” пребывает в самом человеке, а вся наша психотерапевтическая помощь не более, чем помощь подмастерья, берущего уроки мастерства и чутко следующего за мастером.

В ходе реализации “движения” открывается то, что оно, как средство достижения человеком цельности, подразумевает нечто более глубокое, чем простое осознание того каким он может быть, на что он способен: “движение” – есть раскрытие духовности. Я не вижу причин, по которым специалисты в деле душевной помощи, должны избегать такого знания и отказывать себе в праве понимания этого. Ведь присутствие (порой явно ощущаемое, видимое) в человеке глубинного устремления к познанию своей истинной Сущности, потенцируется тем, что во всём мире уже многие века принято определять как духовность. Понимание этого подводит к осознанию главной задачи психотерапии: профессиональная помощь, поддержка, оказываемые человеку в его “движении”. Скромная, но весьма неординарная задача, предъявляющая к самому специалисту требования, на предмет работы с собой, порой чрезвычайные. Но они как раз то, что психотерапевту необходимо для достижения желаемого. Ведь согласно закону тропности (по которому мы все выбираем ту жизненную стезю, на которой будем иметь возможность к личностному развитию), в психотерапевты, в психологи, в психиатры идут люди, жаждущие через эту профессиональную деятельность, в первую очередь, познать себя и помочь себе в собственном “движении к истинному “Я””.

Изложенное свидетельствует о том, что психотерапевту для решения основной задачи “движения” необходим набор психотехник соответствующих ей. Каков бы ни был спектр используемых подходов, очевидно, что ведущее место в нём будет отведено эмпирическим направлениям, так как эмпирические подходы способствуют действительно глубокому познанию себя. По крайней мере, сегодня я могу уверенно сказать, что только их психотехники способны решать задачи порождаемые “движением”. Под словом психотехники, я имею в виду не одни лишь специально разработанные психологами и психотерапевтами эмпирические практики, но и множество таковых же развившихся в рамках разнообразных духовных течений.

Вторая лекция